скачать книгу бесплатно
Орден Падшего Ангела. Первое сочинение Джузеппе ди Кава. Тайный слуга Люцифера, или Секретарь инквизиции
Георгий и Ольга Арси
Главным героем книги является молодой чародей, алхимик, маг и оккультист, исполняющий волю умершего учителя. Для того чтобы выполнить свою миссию, ему надо добиться решения двух трудных задач. Одна из них – найти древний магический гримуар. Знания, изложенные в этом трактате, позволят магу управлять демонами Ада. Тогда чародей сможет приблизиться к своей главной цели: навсегда запретить демонам плодить грешников среди людей. Когда это случится, Творец простит Падшего Ангела Люцифера и вернёт его к прежней сути – своего помощника. И тогда Ад навсегда прекратит своё существование. Вторая задача – разыскать государство, в котором он сможет восстановить былую славу своего ордена и союза магов.
Георгий и Ольга Арси
Орден Падшего Ангела. Первое сочинение Джузеппе ди Кава. Тайный слуга Люцифера, или Секретарь инквизиции
От авторов
Уважаемый читатель!
Основанием для этих необычайно страшных, мистических сочинений стали порочные и сокровенные рукописи Джузеппе ди Кава, секретаря Святого отдела расследования еретической греховности при Святой инквизиции. Эти личные записи были изъяты у него службой тайного дознания Ватикана после добродетельной жизни и благой кончины в конце XVI века. Затем совершенно случайно попали к авторам и были описаны ими в нескольких романах-триллерах, связанных единым замыслом.
Главным героем книги является молодой чародей, алхимик, маг и оккультист, исполняющий волю умершего учителя. Для того чтобы выполнить свою миссию, ему надо добиться решения двух трудных задач. Одна из них – найти древний магический гримуар. Знания, изложенные в этом трактате, позволят магу управлять демонами Ада. Тогда чародей сможет приблизиться к своей главной цели: навсегда запретить демонам плодить грешников среди людей. Когда это случится, Творец простит Падшего Ангела Люцифера и вернёт его к прежней сути – своего помощника. И тогда Ад навсегда прекратит своё существование. Вторая задача – разыскать государство, в котором он сможет восстановить былую славу своего ордена и союза магов.
События, полные опасностей и тайн, разворачиваются в период свирепой инквизиции, безжалостно уничтожавшей жителей Европы, замеченных в инакомыслии и отступлении от веры. Этот древний гримуар играет особую роль в давней борьбе двух могучих тайных магических орденов: ордена Падшего Ангела и ордена Хранителей Смерти. Для исполнения обещаний, данных в день смерти учителя, главный герой вынужден совершить многие необычные поступки: послужить свирепой инквизиции, спасти с риском для своей жизни и миссии молодую девушку-ведьму, посетить замок кровавой графини Эржебет Батори-Надашди, стать участником заговора между Димитрием Углицким и польским магнатом Еже Мнишеком с целью покорения Московского царства, принять участие во вторжении на русскую землю, отравить царя Бориса Годунова, попробовать установить власть католиков над православной Русью, захватить Москву и быть случайным участником гибели Марианны Мнишек и её малолетнего ребёнка. И ещё многое, многое другое. Этот алхимик становится участником различных исторических событий, напрямую влияя на их исход.
Авторы изложили на основании личных записок Джузеппе ди Кава некоторые оккультные знания, ритуалы и внесли их в книги, сделав свои произведения уникальными. В первых романах использованы наиболее значимые цитаты из книги «Молот Ведьм». Этот трактат написан инквизиторами и «учёными» борцами с колдовством в XV веке: деканом Кёльнского университета Яковом Шпренгером и католическим священником, приором, профессором Генрихом Крамером-Инститорис. В последующих романах применены цитаты из других гримуаров и трактатов мистического содержания.
В книгах присутствуют реальные исторические фигуры, активно влиявшие на развитие общества того времени. Однако авторы не дают им оценки, только констатируют их историческую роль и события, связанные с ними, импровизируя и предполагая их поведение в духе нравов того времени.
Вниманию читателей предлагается первый роман авторов, из серии исторических мистических триллеров «Орден Падшего Ангела» – «Первое сочинение Джузеппе ди Кава «Тайный слуга Люцифера, или Секретарь инквизиции»».
Текст печатается в авторской редакции и пунктуации.
Сочинение I. Тайный слуга Люцифера, или Секретарь инквизиции
Quo ordine incipit liber secretus.Amen![1 - Книга о тайном ордене начинается. Амен!]
«…Debemus credere quod ignis est purgans Ante Ultimum Judicium. Qui est veritas dicit quod omnis qui loquitur blasphemiam in spiritum Sanctum non remittetur in hac aetate vel in proximo. Ex hac sententia intellegimus quaedam delicta hoc saeculo dimitti posse, sed quaedam alia saeculo futuro…»[2 - «…мы должны верить, что перед Окончательным судом существует очищающий огонь. Тот, кто есть истина, говорит, что всякий, кто произносит богохульство против Святого Духа, не будет прощен ни в этом веке, ни в грядущем. Из этого предложения мы понимаем, что некоторые проступки могут быть прощены в этом веке, но некоторые другие – в веке грядущем…»Папа Григорий I Великий. Собеседования (Диалоги) о жизни и чудесах италийских отцов и о бессмертии души. 593 – 594 годы]
Глава 1 Аптекарь Йорно
«…Творения Бога могут пострадать от козней дьявола, как, например, при чародействе. Но это возможно лишь с Божьего попущения. Поэтому дьявол не сильнее Бога. К тому же он не может действовать насилием, иначе он мог бы всё разрушить…»
Яков Шпренгер, Генрих Инститорис. Молот Ведьм. Часть I. 1487 год
Високосный год Господень, 1604-й по григорианскому календарю, был очень тяжким для людей разных стран, сословий и вероисповеданий. Во многих государствах, царствах и княжествах происходили пугающие природные явления, приводящие к волнениям, бунтам, болезням, страданиям, падению власти тронов великих мирских государей. Однако, как и сотни лет назад, Рим по-прежнему управлял Италией. А эта славная страна благодаря Вечному городу, Святой инквизиции и вездесущим иезуитам пыталась управлять всем миром.
На одной из окраин городка Витербо, что раскинулся на холмах у подножия гор Чимини в 65 милях к северу от Рима по Кассиевой дороге, стоял дом из жёлтого камня – невзрачный, небольшой, давних лет постройки, двухэтажный, согнувшийся под тяжестью громоздкой, страдающей от ветров и дождей черепицы. Узкие, как амбразуры, окна, забранные грубыми решётками и занавешенные тяжёлыми старыми и пыльными шторами, дополняли его невесёлый вид. Над грубо сколоченными дощатыми входными дверями одиноко и молчаливо на подгнивающих верёвках свисала деревянная табличка с надписью: «Фармакопейская лавка мастера Йорно из Витербо».
Это был дом местного аптекаря. На первом этаже располагались помещение для хранения и выдачи готовых лекарств, по-другому – аптекарская лавка, кладовая, кухня-гостиная и небольшая лаборатория для приготовления снадобий. На втором проживали сам хозяин и его молодой помощник. Всё пространство внутри аптекарской лавки было занято длинными рядами полок из необработанных досок, накрытых серыми продолговатыми холстами, несколькими шкафами с глухими дверками для лекарств, пятью грубыми стульями с высокими спинками, предназначенными для отдыха недомогающих покупателей, и аптекарского прилавка, делившего помещение на две неровные части.
На полках стояла разная аптечная посуда – с крышками и без них, с надписями или клеймами производителей товара. Здесь можно было увидеть жбаны, колбы, сундучки, ларцы, стеклянные, керамические графины с узким горлом – карафы, многочисленные ступы для дробления сырья, табакерки, высокие баночки «альбарелли» и многое другое. Во всех этих предметах, разных по объёму, высоте, ширине и материалу изготовления, хранились различные снадобья, настои и сырьё для лекарств. На отдельной стене свисали развешанные сушёные травы, коренья, ветки деревьев и плоды. Эта аптека была в городе не всегда, а только последние четыре года. Хозяина звали мастер Йорно, и никто в городе не знал, кем он был раньше, где учился своему делу и откуда прибыл. Видимо, у него имелись хорошие деньги, на которые он приобрёл дом и оснастил аптечную лавку. Цены на снадобья были совсем низкими в сравнении с лекарствами в подобной лавке единственного городского лекаря Саверио Дзенти.
Но не всегда добро к людям приводит к счастью того человека, кто его свершает. Существенная разница в стоимости на лечебные припасы вызывала с годами вынужденного соседства всё более возраставшую искреннюю ненависть у мастера Дзенти к этой аптеке и её хозяину. Иногда аптекарь Йорно оказывал помощь и в лечении больных, что особо не приветствовалось городским лекарем. Однако Йорно был отзывчив и не мог отказывать горожанам в тяжёлую минуту. Частые жалобы лекаря главе местной исполнительной, полицейской и судебной власти – подесту города на поступки конкурента сходили аптекарю с рук. Возможно, в результате умения и наличия возможности давать взятки городским властям.
В Италии же наступил март, ознаменовав начало нового цикла жизни. В воздухе витал тонкий аромат распускающихся растений, расцветали сады, оживлялись деревья, заливисто пели птицы. Пробуждалась природа, и вместе с ней воскресали желания грешных и праведных людей. Настроение весны передавалось и чёрному крупному почтовому голубю породы карьер. Он активно крутил длинной узкой головой, косясь в сторону открытого окна. Чистил перья в ожидании желанной свободы и переступал высокими ногами в плетёной клетке, стоящей на специальной полке в углу спальной комнаты. Рядом с домиком птицы лежало небольшое кольцо-депешник, предназначенное для передачи небольших записок на дальние расстояния.
– Что, мой милый colombo viaggiatore, заждался? Не терпится тебе в Лигурию, к милым горным голубкам! – тихо, как-то воркующе проговорил шестидесятилетний сухощавый мужчина среднего роста с седой длинной бородой до пояса.
Птица, настороженно косясь, задвигала тёмно-розовым горлом, повела широкой грудью и до пола опустила хвост, соглашаясь с хозяином. Открытые, большие ярко-красные глаза преданно посмотрели на человека, пытаясь понять, шутит он или говорит правду. Карьер взмахнул сильными длинными крыльями и доверительно просунул голову навстречу руке хозяина. Человек отсыпал в крупную жилистую ладонь из маленького мешочка, стоящего рядом с клеткой, пшеничных зёрен и дал птице. Та бодро начала клевать угощенье.
Мужчина был одет в свободный длинный кафтан с колоколообразными рукавами, штаны до колен и чулки. На ногах присутствовали башмаки с пряжками. Седые длинные волосы, собранные в пучок на затылке, были перевязаны чёрной тесёмкой. Высокий морщинистый лоб говорил об уме, глубоко посаженные пронзительные глаза свидетельствовали о проницательности. Длинная белая борода была пышной, ухоженной, сужалась к окончанию. Это и был городской аптекарь мастер Йорно, хозяин каменного дома на восточной окраине города. Как известно, восток – это именно та сторона света, которая наиболее предпочитаема тёмными силами мироздания. Йорно специально поднялся на второй этаж к себе в комнату, чтобы покормить своего надёжного друга – почтового голубя. Его посещали беспричинные тяжкие мысли, и аптекарь пожелал отвлечься. Карьер клевал, забавно подбирая зёрна с человеческой руки, и это радовало. Строгое, морщинистое, сухощавое лицо аптекаря разгладилось, и на нём появилась гримаса, напоминающая беззаботную улыбку.
– Наверное, в ближайшее время ты отнесёшь добрую весть моему другу и наставнику Антонио. Расскажешь, что скоро власть вернётся к нам. Нас обязательно посетит долгожданная удача, – тихо заявил Йорно, продолжая разговаривать с молчаливой птицей.
Однако беззаботная радость недолго присутствовала на лице мастера, вскоре он вновь погрузился в тяжёлые раздумья. Высыпал остатки корма в клетку и молча направился на первый этаж. Там он подошёл к аптекарскому прилавку и заглянул внутрь. Затем достал из тайного внутреннего ящичка особые пергаментные карты мамлюков, или марсельских триумфов, ещё называемые картами Tarocchi. Удивительные кожаные прямоугольные куски гнущегося, но крепкого материала отличались позолотой и особым тиснением. На них ярко играли исполненные от руки рисунки вельмож, рыцарей, животных, птиц и многие другие причудливые символы. Эти замысловатые карты стоили очень дорого и были не по карману даже многим обедневшим дворянам. Сравнительно недавно, чуть больше двухсот лет назад, оригинальную колоду мамлюков завезли мусульманские воины, захватившие на некоторый период времени земли Италии, Испании и Сицилии. Будучи вдалеке от родных просторов, турецкие солдаты использовали мистический «шёпот» посланий арканов, дабы узнать свою судьбу и получить весть от близких. С тех пор карты прижились в Италии, Испании и Франции: у властной богемы, ворожеев, чародеев, алхимиков и прочих людей, желающих управлять будущим.
Отобрав из колоды только великие и младшие арканы, аптекарь положил их перед собой отдельными стопками. Затем, перетасовав великие арканы, не глядя выбрал из них три карты и положил на аптекарский прилавок. Позже, немного подумав и что-то загадав, открыл первую. На карте был изображён мужчина на виселице, подвешенный вниз головой за одну ногу и со страшным лицом мученика. Это была карта «повешенный». Она говорила о том, что тот человек, на которого гадают, уже сейчас находится между двумя мирами – миром живых людей и мёртвым миром духов.
Аптекарь недовольно ударил кулаком о прилавок и открыл следующую карту. На ней были изображены волосатое по пояс чудовище с бараньими рогами, крыльями летучей мыши, факелом в руках, попирающее алтарь, и два обнажённых хвостатых демона, мужского и женского пола, стоящих рядом с ним. Это был Люцифер, а может, кто-то другой из демонов Ада, и он сулил опустошение, насилие, смерть и никчёмное упорство, однозначный проигрыш и предопределённый физический конец.
Йорно недовольно хмыкнул и открыл третью карту – она была перевёрнута, и на ней был изображён сам обезличенный понтифик, римский папа на троне. Он находился между могучими колоннами, обозначающими Закон и Свободу, или Послушание и Неповиновение. В руке понтифик держал скипетр, а его голову украшала папская тиара. Правая рука, поднятая в благословении, два пальца направляла вверх, а два – вниз, образуя связь между Небом и Землёй. Эта карта в перевёрнутом положении сулила неволю, предательство, лживые истины, замаскированные за благими намерениями.
Аптекарь несколько раз раздражённо потрогал рукой длинную седую бороду и спрятал запрещённые карты. За наличие в доме карт Tarocchi и подозрение в их использовании можно было попасть под расследование и обвинение в еретической греховности, что немедленно приводило к аресту всего движимого и недвижимого имущества. А если инквизиторам удавалось доказать, что обвиняемый действительно неоднократно гадал на картах, тогда судьба человека могла быть и того плачевнее. Йорно вышел на улицу и табличку с надписью: «Открыто» перевернул на противоположное значение: «Закрыто». Затем запер входную дверь изнутри. После взял скатанную циновку, стоящую в одном из углов аптеки, и расстелил посреди помещения. Сел на неё, скрестив ноги, желая погрузиться в медитацию. Аптекарь хотел познать через размышления и внетелесный полёт души, что за беды, предсказанные картами, ждут его впереди. Однако этого сделать не удалось. Как только он решил приступить к самосозерцанию и душа начала выходить из собственного физического тела, последовал толчок в дверь, а затем условный стук. Тотчас зазвенел и колокольчик, сообщая о появлении посетителя.
Йорно некоторое время находился в оцепенении, давая душе время вернуться на место, а затем встал с пола. С некоторой досадой он сложил циновку и, поставив её обратно, направился к двери. Заглянув в узкое окно, расположенное рядом со входом, раздражённо вздохнув, открыл дверь. Вошёл паренёк лет шестнадцати, излишне истощённый болезнью или недоеданием, с короткой стрижкой, несуразно длинными и худыми руками, кисти которых выглядывали из широких рукавов домотканой рубахи. Лицо его было бледным, невыразительным, траурно-страдальческим и истощённым. Всё в этом молодом человеке – одежда, угловатая походка, выражение лица – являлось трагичным и грустным. Только чёрные глаза светились желанием познания мира и некоторой мальчишеской открытой наивностью.
Это был помощник аптекаря Клето, помогающий Йорно в его трудах за одежду, заботу, стол и проживание. Паренёк был единственным, кто остался в живых в одной из городских семей Витербо после чумы, посетившей их местность. Его родители, многочисленные братья и сёстры погибли три года назад от этой напасти. Йорно наткнулся на ребёнка в общей городской могильной яме, осматривая мёртвых. В тот момент, проводя медицинские наблюдения, он пытался определить по внешним признакам мертвецов силу опустошительной чумы, хотел понять, через сколько времени эта ужасная болезнь уйдёт из городов и отступит от людей. В тот день в коллективной могиле умерших от чумы среди сладковатого смрада разлагающихся человеческих тел и зловещей тишины ему послышался тихий стон. Аптекарь, не веря своим ушам, внимательно осмотрелся и увидел мальчонку. Паренёк лежал в общей куче скончавшихся жителей, и по его телу бегали большие чумные крысы-людоеды. Йорно поднял, не боясь заражения, умирающего мальчика и на руках отнёс к себе в дом, а затем выходил его. Болезнь отняла у паренька прошлую и настоящую память, речь, активность ума, сделала его немым и глухим, но оставила жизнь. Он не помнил ни своего прежнего имени, ни прошлого и, возможно, от этого был несчастен.
Лекарь с трудом обучил сироту грамоте и назвал по-новому – Клето, в переводе «призванный». Для того чтобы общаться с парнишкой, он специально завёл мел и две тонкие доски, обработав их края и покрасив в чёрный цвет. С тех пор парень стал ему как родной. Аптекарь разрешил обращаться к себе как к старшему брату, по имени, и даже посвятил его в некоторые аптекарские дела.
Парнишка не отличался живым умом и сообразительностью, поэтому не мог изучать силу трав и медицину. Однако он платил своему спасителю преданностью, вниманием и заботой. Йорно кроме дел по хозяйству иногда привлекал Клето для передачи тайных сообщений в Рим и далёкую Лигурию братьям по вере и ордену. Сегодня аптекарь посылал его на торговую площадь купить продукты на предстоящую неделю. Вот тот и вернулся с рынка. В правой руке парень держал корзинку с некоторыми припасами, но явно был испуган или излишне возбуждён.
«Почему ты так рано пришёл? Тебя кто-то испугал или расстроил? Что нового на рынке и в городе?» – мелом написал Йорно на специальной доске для разговоров.
Клето улыбнулся бесцветной улыбкой на видимую, но не слышимую им речь аптекаря и поставил корзинку с припасами на пол. Взял свою доску, предназначенную для общения с аптекарем, лежащую на прилавке, и написал: «Я купил овёс и рожь, немного сыра и гусятины, бобы, овощи, макароны и хлеб. Всё, как ты сказал, брат. На рынке встретил противного лекаришку Саверио Дзенти, что живёт на другой стороне города, он вновь страшно угрожал возмездием. Призывал в свидетели покровителя города, Святого Лаврентия, в том, что выведет нас на чистую воду за чародейство. Прямо на базаре говорил людям, что ты не лекарь, а колдун. Убеждал их не обращаться в нашу аптеку, так как у нас продаются запрещённые лекарства. Он плевался в мою спину. На рынке говорят, что скоро в город прибудет специальная инквизиция. Я боюсь наговоров со стороны лекаря. Люди злы, а Дзенти желает нашей смерти. Когда уже этот гнусный человек успокоится?»
«Ничего страшного, когда-нибудь лекарь перестанет говорить гадости. Ему просто завидно, что многие жители города обращаются к нам, а не к нему. Что касается инквизиторских команд, так ими пугают ещё с Рождества. Это всё сплетни бездельников и кликуш, успокойся, прошу тебя. Иди, разожги очаг и приготовь макароны с сыром, мы пообедаем, пока нет посетителей», – написал Йорно мелом на своей доске.
«Всё равно я очень боюсь, от инквизиторов одни беды. В этом городе и так все друг за другом следят. Ещё на рынке говорят, что в старых подземельях обитают огромные крысы, величиной в два локтя. Эти твари едят людей. Раньше, ещё четыре года назад, их якобы не было. Люди судачат о нечистой силе, живущей в старом подземелье. Это же неправда?» – в ответ написал Клето.
«Не переживай, там нет никаких особых крыс. Это сплетни и страшилки. Что касается инквизиции, то мы услышим об этом заранее. Ты же знаешь, существует определённый порядок церковного правосудия. Вначале инквизитор прибывает к подесту, в городской совет, принимает у него и у коменданта клятву на верность. Потом он определяет день сбора горожан на соборной площади или в одной из церквей для общей проповеди и обращения к людям. Затем он даёт шесть дней для покаяния, признания в грехах и собирает доносы. После существует ещё „срок милосердия“ – около десяти дней. За это время все горожане, которые хотят покаяться или чувствуют, что на них написали доносы, могут добровольно прибыть и попросить прощения. Только после этого можно ждать арестов и допросов. Верь мне и ничего не бойся», – написал аптекарь, ласково погладив голову паренька.
Клето, благодарно кивнув, стёр прежние записи и вновь написал: «Хорошо, если так. Я верю тебе, брат Йорно. Просто не хочется больше умирать. Пойду разожгу очаг и приготовлю еду».
Как только Клето ушёл на кухню, лицо аптекаря резко изменилось. Мрачные размышления наложили тень на него, и он задумался. Несколько лет назад у него произошла ссора с лекарем Саверио Дзенти, не пользовавшимся уважением в среде горожан. Люди не любили обращаться за помощью к этому человеку по причине его грубости, высокой цены услуг и малой пользы от лечения. Многие считали его шарлатаном, морочащим головы простым людям. Другие были уверены, что он постоянный доносчик инквизиции. Дзенти прилюдно обвинил Йорно в переманивании больных, превышении прав аптекаря и использовании колдовских чар при лечении горожан. Конечно, он был всего лишь продавцом лекарств и не должен был оказывать помощь страждущим, отнимая хлеб у конкурента. Но горожане часто просили помочь, и Йорно не мог им отказать из сострадания. В сути обвинения ничего удивительного не было, и бояться его не стоило. В городе постоянно, прилюдно и тайно, в личных домах и на торговых площадях, кто-то кого-то обвинял в колдовстве и ереси. Поводом для таких заявлений могли быть лёгкая ссора, соседская ненависть, простейшая зависть, злоба и многое другое. Но в этот раз Йорно сильно опасался, и на это была особая, тайная причина. Дзенти мог навлечь на него простейшие подозрения инквизиции, а сейчас они были не нужны. Йорно нащупал путь, к которому члены его ордена стремились уже не один десяток лет. Осталось совсем немного для достижения прежнего величия организации, в которую входил аптекарь. В ближайшее время он ждал последней весточки из Рима с сообщением, где хранится древний трактат. Когда это секретное место будет известно, тогда должны будут собраться трое братьев по вере и вызволить могучую рукопись из грязных рук похитителей. Совсем немного, всего пара месяцев, и справедливость должна будет восторжествовать, похищенные знания и силы вернутся к их истинным хозяевам. Йорно прекрасно знал, что очень часто под видом инквизиции действуют самые главные враги ордена…
Тут, не дав закончить молчаливые размышления и рассуждения аптекаря, раздались шум и крики на улице. Он расслышал истеричный голос лекаря Саверио Дзенти: «Мессер инквизитор, вот этот трижды проклятый дом. Здесь проживают еретики и продают лекарственные средства, изготовленные из человеческой крови, жира, волос, испражнений и костей. Они развели огромных крыс в старых подземельях города. От этих людей упали урожаи, стало меньше птиц. В нашем городе бабы совсем перестали рожать, а мужики…»
Аптекарь переменился в лице, напряжённость пришла на смену задумчивости. Он не ожидал такого быстрого прибытия представителей Святого отдела расследований еретической греховности при Римской католической церкви, или, по-простому, инквизиции. Это означало только одно: враги ордена раскусили планы Йорно. Несмотря на свой возраст, он проворно метнулся к входной двери и закрыл её на большую деревянную щеколду. Нужно было успеть срочно кое-что предпринять, и он бегом направился по лестнице на второй этаж. Там, ворвавшись в свою комнату, аптекарь быстро написал на кусочке приготовленной бумаги: Inquisitio и Sanctum officium. Первое слово означало расследование, розыск или сыск, а второе переводилось как «святая канцелярия». Он был уверен, что его посетил Святой отдел расследований еретической греховности. Схватил кольцо-депешник и надел на лапу сопротивляющегося испуганного карьера. Поместил в кольцо тайную записку, сжал его на лапе, не доставляя боли птице. Затем осторожно вытащил голубя из клетки и выпустил его в открытое окно. Голубь взмахнул сильными длинными крыльями и, не прощаясь с домом и хозяином, устремился к горизонту. Его путь пролегал в горы Лигурии, там в особом месте жили братья ордена, к которому принадлежал и Йорно.
В дверь уже громко стучались, и были слышны крики: «Именем Святой инквизиции, открывайте, иначе наказание будет страшнее геенны огненной».
– Вперёд, смелый colombo, донеси мою беду до Антонио, – прошептал Йорно и бегом направился вниз, на первый этаж.
Он не успел спуститься полностью, остановившись в оцепенении на середине лестницы.
Крепкая дощатая дверь просто разлетелась на куски от ударов мощных плеч неизвестных и нежданных гостей. Тут же в разбитый дверной проём вошёл молодой человек среднего роста, стройный, с крепкой фигурой и непокрытой головой, в одежде инквизитора. Его сопровождала устрашающей походкой пантеры крупная чёрная собака породы молоссов на длинном плетёном кожаном поводке, свёрнутом на манер лассо. Это был ухоженный самец, достойный представитель своей породы. Хвост отсутствовал, уши были купированы. На широкой груди выделялась рельефная звериная мускулатура. Крупная квадратная морда с мощной челюстью выглядела свирепо. Чёрные глаза уверенно и кровожадно следили за Йорно как за куском кровяного мяса.
Впереди инквизитора и позади него, осеняя себя крёстными знамениями, громко читая молитвы, следовало по двое крепких монахов-доминиканцев. Как и положено, их макушки были чисто выбриты, и только по кругу головы оставалась полоса коротких волос в два-три пальца. Эта полоса имитировала лысую голову Святого Павла, бывшего фарисея, пренебрегавшего Творцом, но со временем вставшего на путь истинной веры. Подобное сильно выстриженное или тщательно выбритое место на голове католических священников и монахов в знак принадлежности к Святой церкви, называлось тонсурой. Оно, как им казалось, приближало их к Творцу.
Этот орден был создан из маленькой тулузской общины последователей проповедей испанского монаха Доминика де Гусмана Гарсеса в 1214 году во Франции. Со временем он превратился в могучую духовную организацию далеко за пределами этой страны.
Йорно знал: «Если инквизиция была мечом веры, то доминиканцы, ещё называемые братьями-проповедниками, – могучей и карающей рукой, держащей этот меч».
Вошедшие не ограничились знамениями и молитвами. Каждый из них имел на поясе небольшой мешочек, содержимое которого они немедля начали использовать, разбрасывая перед собой. Это были сухие зёрна пахучей травы артемизии. Именно её применяли от чародеев, ведьм и прочей нечисти. Йорно нисколько не удивился странному ритуалу. Многие думали, что запах этого растения ослабляет тёмные силы. Собака угрожающе, отрывисто залаяла на аптекаря, оскалив мощные клыки, и дёрнула за поводок, устремившись к Йорно.
– Стоять! Лаэлапс, нельзя беспричинно бросаться на людей. Без проведения дознания и решения суда человек не может быть наказан, даже за чародейство и связь с дьяволом. Иначе любое творение Творца может случайно пострадать с его молчаливого попущения, – строго крикнул инквизитор, наложив на себя правой рукой крёстное знамение.
Поводок, закреплённый на левой руке вошедшего, размотался на десяток локтей, наполовину от общей длины, и натянулся. До аптекаря осталось совсем немного. Он уже почувствовал смрадный запах пасти животного и явно расслышал громкий щелчок зубами. Однако пёс, слушая приказ, немедленно остановился и замер, не сводя чёрных, налитых кровью глаз с аптекаря, стоящего на лестнице. Затем медленно прошёлся по помещению, принюхиваясь к запахам. Особо его заинтересовала капля чёрного воска от свечи, оставшаяся на полу после давнего ритуала, проведённого Йорно. Две недели назад аптекарь взывал к демонам, после чего и остались следы на полу. Понюхав эту каплю, пёс нехотя лёг на пол рядом с ней, совсем недалеко от Йорно. Он продолжал наблюдать за врагом своего хозяина, сопровождая налитыми кровью глазами каждый жест аптекаря. Молодой инквизитор, в отличие от Йорно, не заметил особенностей в поведении собаки. Вдруг Йорно понял, что его посетили совсем не обычные служители инквизиции, а что-то большее. Он приготовился к сопротивлению, ища пути выхода из сложившейся ситуации.
Глава 2 Обвинения в грехах
«…Защитники… лжеучения утверждают несуществование в мире колдовского действа, а признают лишь игру воображения в человеке. Они не верят в существование демонов, кроме как в воображении масс, которые и приписывают свои собственные лжеучения дьяволу. Разные облики, рисующиеся уму, возникают как плод сильного воображения. Человеку лишь кажется, что он видит бесов или ведьм. Всё это противоречит истинной вере, утверждающей, что ангелы, низринутые с неба, превратились в бесов, что поэтому они, обладая большей силой, чем мы, могут также и достигнуть большего, и что те, которые им помогают в их делах, называются колдунами…»
Яков Шпренгер, Генрих Инститорис. Молот Ведьм. Часть I. 1487 год
Монахи в одежде доминиканцев, силой вошедшие в дом Йорно, ни лицами, ни одеждой были совсем не похожи на обычных обитателей монастырей, проводящих время в нескончаемых молитвах, песнопениях, изнурении духа и тела. Они были одеты в белые туники и чёрные накидки с капюшонами. Кожаные пояса были новыми, белые чулки, чёрные башмаки – справными и неизношенными. Сами служители небесным покровителям и мирским законам веры были, как на подбор, сухощавы, стройны и крепки в плечах.
Вслед за слугами инквизиции, торжествуя, не скрывая радости, осторожно переступил порог дома и лекарь Саверио Дзенти. Это был полноватый человек среднего роста с активно зарождающимся брюшком, безбородый, с большим кривым носом, крупными глазами навыкате и маленьким ртом в окружении дряблых щёк. Он был одет в кафтан из дорогой ткани, в руке держал трость.
За всё время существования аптеки он был здесь всего лишь один раз, три года назад. Теперь, появившись повторно, с большим интересом осматривал хозяйство своего заклятого врага. Он водил большим кривым носом по сторонам и недовольно хмыкал, не обращая внимания на хозяина аптеки и монахов.
Сам Йорно не терял самообладания и внимательно рассматривал главное духовное лицо, прибывшее по его жизнь и душу. Инквизитор оказался относительно молод для своего высокого положения, ему было не более тридцати лет. Строгое волевое, узкое лицо фаната должно было внушать трепет и уважение всем, кто находился рядом. Чёткий контур чёрной ухоженной кудрявой бороды начинался от высоких скул и продолжался до острого подбородка, показывающего природное упрямство этого человека от самого рождения. Гипнотизирующие зрачки чёрно-бархатных глаз смотрели прямо, прожигая любого собеседника и копаясь в его голове и мыслях. Жёсткие короткие тёмные волосы открывали высокий, несмотря на молодой возраст, морщинистый лоб. Нос с некоторой горбинкой и язвительные узкие губы дополняли и без того властное лицо этого совсем не известного аптекарю человека из инквизиции. Особо странным было то, что из-под традиционной мантии инквизитора выглядывал эфес короткой рапиры, а из-за кожаного пояса – рукоять трёхдульного пистоля, роскошной редкости, стоившего больших денег для любого богатого вельможи. Подобные игрушки войны только-только начинали входить в моду во всех государствах. Да и, как правило, синьоры такого уровня судебной и духовной власти не носили оружия. Это не совсем соответствовало кодексу инквизитора. Под чёрными накидками монахов на поясах тоже угадывались короткие кинжалы. Такую неслыханную вольность могла позволить себе только STD – Служба тайного дознания при самом папе римском. Никто не знал из простых обывателей, кому она подчинялась. Некоторые граждане Италии со страхом в голосе утверждали, что эта служба подчинена Sanctum officium, то есть Святой канцелярии, или Святому отделу расследований еретической греховности. Другие люди утверждали, что это особые братья из ордена иезуитов, и последние были правы.
Йорно прекрасно знал, что подобные служители церкви привлекались очень редко, в особых случаях. Они были по своему положению и правам значительно выше, чем обычные служители инквизиции. Их направляли в самые тяжёлые места, когда человеческая ересь имела особое значение для деятельности престола: впрямую угрожала безопасности, таила в себе что-то очень необычное или невозможное в обычном естестве жизни. Присутствие огромного чёрного пса при инквизиторе было вообще из ряда вон выходящим событием. Подобного случая ранее аптекарь не встречал и о таком никогда не слышал. Обычно духовные лица вели себя более скромно. Такая особенность ситуации насторожила Йорно, она подтверждала мысли о том, что его посетила совсем не обычная инквизиция.
– Лаэлапс, нельзя так ненавидеть незнакомых людей. Хотя этот замечательный пёс редко ошибается. Он натренирован на еретиков, ведьм, колдунов и прочих почитателей шабаша. Для этого с возраста щенка дрессировался в темницах и казематах, где содержалась вся эта шваль. Любой, самый смелый и уверенный человек боится. Лаэлапс остро чувствует запах страха, исходящий от людей, и по этой причине подозревает их в измене и еретичестве. Есть у него и свои тайны в пристрастиях к запахам, обычно исходящим от алхимиков. Согласитесь, пёс необычайно справедлив, – заявил молодой человек, ухмыльнувшись.
Йорно не ответил, продолжая внимательно разглядывать старшего инквизитора, присутствующего в его доме. На лице аптекаря не дрогнул ни один мускул. Он вдруг понял по поведению пса, что тот неспроста принюхивался к запаху малой капли воска, совсем не видимой на первый взгляд. Пёс был натренирован на запахи, исходящие от свечей, что использовались при ритуалах вызова демонов и Люцифера.
– Мы прибыли из Рима совсем недавно и сразу направились в эту аптеку. Если я не ошибаюсь, здесь трудится мастер Йорно. Если это так, то жители города очень недовольны твоим поведением, имеется и правдивый донос на некого Йорно из Витербо. Я обязательно разберусь, и справедливость восторжествует, но для этого надо будет говорить правду и только правду. Для начала скажи, почему ты так долго не открывал дверь? – уточнил молодой инквизитор.
Звук его голоса был мягким, тёплым, вкрадчивым и в то же время очень опасным. Колебания голосовых связок проникали в мозг собеседника и пытались разрушить всякую защиту, вызывая апатию и полное доверие к говорившему. Йорно понял, что инквизитор умело управляет голосом, используя его тембр для своеобразного гипноза и обмана собеседника. У обычного человека возникала иллюзия благополучия, и он начинал, помимо своей воли, доверять этому духовному лицу. Но аптекарь не был таким обывателем, и он сразу ощутил всю опасность, исходящую от этого молодого служителя церкви, наделённого огромными полномочиями.
– Добрый день, мессер! Клянусь вам всеми покровителями города, я ничего не знаю про донос, но готов быть полезным. Скажите, кто вы, и я отвечу на все вопросы, – заявил Йорно, продолжая вести себя скромно, но уверенно.
Он не показывал страха ни перед тихо рычащим псом, ни перед инквизитором. Аптекарь, не сходя с места, уважительно поклонился и сделал вид, что не замечает разбитой двери, пса, наглого лекаря Саверио Дзенти, большого количества монахов и напряжённости ситуации.
– Да, это именно он, мерзкий аптекарь Йорно. В этом доме он тайно колдует, принимает ведьм и собирает шабаши, устраивает оргии и изобретает лекарства, запрещённые…
– Довольно, лекарь Дзенти, иди к себе и не покидай дома, что бы ни случилось. Я благодарю за помощь, когда будет нужно – я вызову. Не смей сплетничать, иначе не сносить головы, – жёстко остановил кляузника инквизитор, не дав окончить фразу.
После его слов двое монахов немедленно подхватили лекаря за руки и попытались вывести из дома. Однако Дзенти был совсем не рад такому окончанию своей миссии. Он позволил себе небольшое сопротивление, и монахи на несколько минут оставили его в покое, ослабив захваты.
Лекарь, пользуясь образовавшейся возможностью вновь заявить о своей преданности, быстро проговорил:
– Мессер, я могу быть полезен в борьбе с колдовством. Кроме того, в моей трости имеется секрет: она полая и залита свежей святой водой. Давайте окропим дом, остановим нечистую силу…
– Я благодарю тебя, лекарь Дзенти, от имени святой инквизиции. Обещаю, что ты не останешься без награды. Если грехи хозяина дома будут доказаны, тебе хорошенько причтётся. Половина дома и аптека будут твоими, а остальная половина отойдёт городу. Но сейчас немедленно покинь это место, – смягчившись, заявил инквизитор, не дослушав говорившего.
На лице молодого человека появилось чувство брезгливости и презрения к городскому лекарю. Он взмахнул рукой, как будто бы отгоняя назойливую навозную муху, и двое монахов вновь подхватили лекаря за руки. Они ещё более активно начали выдворять его из дома. Впрочем, теперь уже, после обещаний имущественных выгод, Дзенти и не думал сопротивляться. Отныне он оставался в городке во всех лечебных делах вне конкуренции. Да и спорить с инквизицией было не с руки. Подобные споры всегда выходили боком любому гражданину, кто посмел перечить всесильной духовной организации.
– Ты действительно продаёшь снадобья из человеческой плоти? Как ты их готовишь? Каких людей используешь, молодых или старых? Женщин или мужчин? Если женщин, то до их тайных дней или после? – уточнил инквизитор.
На его лице появилась язвительная улыбка. Молодой служитель церкви посмотрел на монахов, стоящих рядом с ним, предлагая разделить его скептическое веселье. Они ответили ему бесцветными взглядами исполнительных слуг, очередными крестными знамениями и тихим чтением молитв.
– Спаси меня, Дева Мария, даже от подобной чёрной мысли. Я – честный человек и соблюдаю законы государства. Я продаю травы, делаю мази по заказу, создаю снадобья исходя из жалоб. Вот и всё, – ответил аптекарь.
– Злопыхатель Саверио Дзенти может ошибаться, он просто желает монополию на свои услуги в городе. Я это понимаю и обязательно разберусь, мы вместе с тобой найдём правду. Ты один или кто-то ещё есть в этом доме? – вкрадчиво уточнил инквизитор.
– Мессер, нас двое. Мой воспитанник сейчас готовит еду, недавно вернулся с рынка. Его зовут Клето. Он нем и глух после чумы. Парень не особо соображает, не судите строго. Возможно, он сильно испугается, если увидит вас, – ответил Йорно.
– Не забывай, чума – это наказание Божье, посланное нам для искупления грехов! Но всё равно я очень сожалею о его беде. Совсем забыл представиться. Меня зовут Матео ди Бьянконе. Я помощник ректора английского духовного колледжа Муцио ди Вителли и занимаю должность одного из секретарей инквизиции при Святом отделе расследований еретической греховности. Слышал ли ты о таком монсеньоре? – медленно проговорил инквизитор, сопровождая свои слова доброжелательной улыбкой.
Йорно знал это имя. О ректоре Муцио ди Вителли ходило много противоречивых слухов, не похожих один на другой. Он был очень опасным человеком и верным слугой церкви, стоящим рядом с Великим Инквизитором Рима и генералом ордена иезуитов. Это имя несло только разрушение и беды для всех, кто выступал против Святой инквизиции и власти церкви. Говорили, что он особо охотится за любыми старыми трактатами, гримуарами и различными письменами. Судачили, что он самый что ни на есть колдун и чародей под чужой личиной и рясой католической церкви.
– Я, конечно, слышал о достойном монсеньоре, но никогда не имел чести видеть его. Но знаю, что о нём говорят как о поборнике правды и человеке высокой чести, – ответил аптекарь, лукавя.
Матео ди Бьянконе улыбнулся и тихо, как будто бы вынужденно, заявил:
– У тебя очень хорошее самообладание, аптекарь Йорно из Витербо! Ах, как ты убедительно врёшь, это отдельная наука. Я приношу тебе всяческие похвалы. Но не подумай, что всё дело в доносе этого несчастного лекаришки Саверио Дзенти. Всё гораздо сложнее и опаснее, чем обычное сушёное человеческое мясо или кровь, якобы используемые для снадобий. Ты, Йорно, обвиняешься в попытке свержения Святого Престола и нашего понтифика папы Климента VIII, колдовстве, чародействе, ереси и прочих нарушениях против людей и духовной веры. За это ты будешь после суда четвертован. У тебя в ходе казни отрежут с десяток кусков мяса для моего пса. Подумай и покайся!
Инквизитор медленно прошёлся по аптеке из стороны в сторону, внимательно рассматривая Йорно.
– Признайся, правдиво ответь мне на вопросы, отрекись от греха, и я тут же помилую тебя, – жёстко потребовал Матео ди Бьянконе.
Его речь изменилась: из мягкой и вкрадчивой стала опасной и тревожной. Звуки голоса проникли в мозг Йорно, пытаясь подчинить его волю желанию инквизитора. Однако аптекарь без труда справился с этим наваждением.
– Мне не в чём каяться, я не болею ересью. Я знаком с трудами известного приора и служителя инквизиции отца Крамера. В одном из них, под названием «Молот Ведьм», он писал, что нет никаких чародейств, это всего лишь плод человеческой фантазии, – уверенно ответил Йорно.
– Ну не совсем так, хотя мне приятно побеседовать с умным и начитанным человеком. Отец Крамер много философствует, однако не опровергает полностью существование чародейства и колдовства. Да и не может этого сделать, ведь Священное Писание говорит, что бесы имеют власть над телесным миром и над воображением людей, если на то будет попущение Творца. Так, значит, ты отказываешься каяться? – тихо уточнил инквизитор.
– Если вы, мессер, настаиваете, то мне надо подумать, в чём покаяться. Дайте мне несколько «дней милосердия», – попросил Йорно, надеясь выиграть время.
– У меня нет времени. Чего нет, того нет. Хорошо, коль ты противодействуешь мне, тогда продолжим милую беседу. Братья, свяжите ему руки и посадите на стул возле стены, чтобы он не смог помешать нам. Приведите сюда помощника и усадите рядом, затем приступайте к обыску, – властно заявил молодой человек, снисходительно улыбнувшись.
Он трижды слегка потянул за поводок, и огромный пёс нехотя развернулся и медленно отошёл от аптекаря к ногам хозяина. Там, злобно осмотрев присутствующих и получив соответствующую команду, он лёг на пол в готовности к исполнению любой воли Матео ди Бьянконе. Со стороны могло показаться, что всё происходящее забавляет инквизитора. У него был вид человека, совсем не расстроенного отказом аптекаря, а наоборот, довольного этим.
Двое монахов немедленно исполнили приказ по отношению к Йорно, а другие двое бросились на кухню, где были слышны звуки присутствия человека. Они привели взволнованного паренька, связали ему руки и усадили на деревянный стул. Тот был явно сильно испуган и подавлен. Он непонимающе крутил головой, поочерёдно переводя взгляд с монахов на Матео ди Бьянконе, с него на Йорно и наоборот. Аптекарю было очень жаль Клето, но ход событий он пока изменить не мог.
Конечно, можно было попытаться оказать достойное сопротивление монахам и инквизитору. Однако Йорно не имел достаточного времени для заклинаний и подготовки к отпору. Аптекарь решил выждать, всё ещё не веря в провал своей миссии. Болезненное отчаяние медленно, но уверенно захватывало его. Мастеру Йорно было что скрывать от духовного правосудия. Матео ди Бьянконе приказал приступить к обыску дома, а сам в ожидании результатов медленно ходил возле аптекарских полок и рассматривал то, что на них располагалось. Иногда он что-то брал в руки и внимательно изучал. С аптекарем никто не разговаривал, и он по-прежнему сидел в раздумьях. Двое монахов обыскивали второй этаж, двое – первый. Вскоре один из доминиканцев, обследовавших верхний этаж, спустился вниз и что-то тихо доложил Матео ди Бьянконе. Видимо, это был старший среди монахов. Он был необычайно широк в теле, среднего возраста и роста. Особо выделялась большая, непропорциональная голова на крепких плечах. Грубоватый мясистый нос, налитый нездоровой краснотой, пухлые губы, свирепый взгляд выдавали в нём человека жёсткого и лишённого сантиментов.
Матео внимательно выслушал сообщение и, повернувшись к Йорно, уточнил:
– Брат Эусибио сообщает мне, что ты держал в своей спальне почтового голубя карьера. Это видно по остаткам перьев именно от подобной особи, корму и свежему навозу. Обычные люди не держат подобных птиц, одна только подготовка такой особой птицы занимает не меньше двух лет. Кроме того, они очень дорого стоят, потому как служат для передачи сообщений на тысячу миль. Зачем тебе был нужен этот голубь и куда ты его направил?
