Истории любви. Рассказы. Часть 3

– Искать свою единственную, конечно, хорошо, но вдруг я ей не понравлюсь?

– Хороший вопрос, сынок. А почему ты можешь ей не понравиться?

– Ну, такая вероятность существует.

– Сынок, ты у меня самый красивый.

– Мама, ты говоришь, как бабушка.

– Да, наверное, старею. Хочется внуков.

– Уже?

– Боюсь, что Диана подарит их мне первой.

– Это разве плохо?

– Нет, конечно. Но… как-то неправильно. Почему все мужчины предпочитают тянуть со свадьбой?

– Ясно, в мой огород камушек. Я не тянул, просто был неуверен во взаимности, – отозвался Трюффо.

– Папа, твоя любовь к маме – почти легенда! Мама, по-моему, ты несправедлива к отцу. Отец – лучший из твоих поклонников.

– Знаю, знаю! Более того, он единственный, кто по-настоящему мне подходит. Все это я уже слышала!

– И?

– И считаю, что все Вы правы. Но мы уклонились от темы. Это ты нарочно сделал так!

– Вовсе нет.

– Да. И не отрицай. Ты уходишь от разговора, чтобы не дать мне возможность узнать твой вкус.

– Блондинки или брюнетки? Не знаю, мама. Действительно, не знаю. Вот встречу ее, тогда и выяснится.

– Ясно. Не желаешь раскрыть матери свои секреты.

– Я не влюблен, мама. Пока еще мне везет.

– Сынок, ты против любви?

– Нет, но она лишает человека разума, в целом, и сна и аппетита, в частности.

– Выходит, мы с твоим отцом занимаемся одними лишь глупостями?

– Да, это так. И одно из последствий Вашего самого глупого поступка – женитьбы – это я.

– Вот здорово! Ты хотел бы не родиться?

– Мне как-то… все равно.

– Ты меня пугаешь.

– Я и сам… боюсь. Вдруг, это заразное заболевание? Моя жена (ну, то есть, если такая когда-нибудь появится) не сможет с ним справиться и попросит развода.

– Ты еще даже не женился, а уже думаешь о разводе, – изумился отец.

– Предупрежден – значит, вооружен. Ты не согласен, отец?

– Если Вы с женой решите развестись, значит, никаких чувств между Вами и не было. Развод – это как плевок в лицо. Разумеется, в зависимости от того, чья это инициатива, тот и неправ. Но если мужчина подталкивает к этому женщину, он делает подлость и поступает, по меньшей мере, недальновидно. Иначе говоря, наживает себе врага.

– Откуда у тебя такие познания в этике и психологии семейной жизни, папа?

– Твоя мама многому меня научила.

– Мама – твоя путеводная звезда, верно?

– Можно и так сказать. Однажды ты тоже найдешь себе такую вот… девушку. Но не будь так ревнив, сынок. Дай возможность своей будущей спутнице жить спокойно.

– А я слышал от мамы, что ей нравится… вечный бой.

– Зря она это сказала. Да, покой нам только снится.

– Папа, а я сразу ее узнаю?

– Ну, сынок, если ты сын своего отца…

– То нечто подобное любви родится в твоей голове года через два! – усмехнулась Элиша.

– Неправда! И года не прошло с тех пор, как я понял, что… люблю тебя! – выкрикнул Трюффо возмущенно.

– Я и говорю, сын мой, до тебе тоже дойдет все, как до жирафа! – улыбнулась Элиша беззлобно.

Трюффо сжал кулаки.

– Ясно, мне предстоит долгое время теряться в догадках: любовь это или нет. Дойти до сути вопроса мне надо будет своими мозгами.

– Бог и мы с отцом поможем тебе в этом, Орфей…

Орфей сидел в ресторане и обедал. Он заказал устриц в винном соусе, белое вино и салат с сыром, языком и грибами. Этот салат придумала мать Орфея и продала свое изобретение ресторану «Казанова», который сама и открыла. Салат назывался «Трюффо», разумеется.

В ресторан зашла высокая и очень неопрятно и грязно одетая девушка, если ее можно было так назвать. Одежда на ней кое-где висела лохмотьями, а взгляд выказывал голодное существование. Воспользовавшись временным отсутствием официантов, она подошла к сцене и стала смотреть на софиты. Это удивило Орфея. Она смотрела не в меню, а на софиты. Ее привлекала сцена. Орфей встал и подошел к ней.

– Извините, что я вторгаюсь в Ваше личное пространство. Дело в том, что я хочу помочь Вам.

– Что?! – девушка дико посмотрела на Орфея.

– Вам нравится музыка? Каких композиторов Вы любите: Моцарта, Шуберта, Вагнера, Штрауса?

– Люблю музыку. Я не умею читать и не понимаю, что Вы говорите.

– Надо говорить – о чем.

– Что?

– Забудьте, что я сказал.

– Забыть? Зачем же Вы подошли ко мне?

– Хочу помочь.

– Я хочу есть. Накормите и помогайте потом, сколько влезет!

– Хорошо, пойдемте за столик, – Орфей взял ее за руку и посадил за стол.

К ним подошел официант.

– Прошу прощения, мистер Алигьери, но эта девушка не может здесь оставаться.

– А теперь? – Орфей протянул официанту пачку денежных купюр.

– Еще раз прошу прощения. Что будете заказывать?

– Мне бы это… супа, каши и попить чего, – сказала девушка робко.

– Устрицы в винном соусе – две порции, белое вино – два по двести, салат «Трюффо» и мидии в шоколадном топпинге. Черную и красную икру и утиный паштет. Семгу, осетра и говядину в кляре.

– Это все? – невозмутимо спросил официант.

«Да, у богатых свои причуды. Решил накормить какую-то голодранку? Видно, от скуки».

Когда он ушел, девушка осмелела и протянула Орфею руку для рукопожатия. Орфей пожал ее длинные, тонкие пальцы.

– Спасибо! – сказала она с чувством.

– Вы спасли мой желудок от голодной смерти.

Орфей рассмеялся.

– Меня зовут…

– Сложное имя у Вас, мистер. Я его не запомню. Аллегория, что ли?

– Алигьери – это моя фамилия. Меня зовут Орфей. А Вас?

– Я Шарлотта.

– Красивое имя!

– Не жалуюсь. Мои подружки сплошь Аиды и Кэтти, ну, Элизы… А мне, и впрямь, все завидуют! Имя, говорят, у тебя заграничное… французское, кажется… и не выговорить!

– Да, французское.

– И на мордашку ты, говорят, ничего… И руки, как у леди.

Орфей снисходительно ухмыльнулся (дескать, какая-то замарашка мечтает о славе, считает себя красоткой).

– А на что это мне? У меня и дома нет, и профессия нестоящая… Ну, поднести чего… Мне говорят: «Иди в шлюхи – это, мол, твое». А я – нет, не желаю. Я гордая – это у меня от матери. Она удавилась десять лет назад, а я ее до сих пор вспоминаю. Глупо, да?

– Нет.

– А мне говорят, что глупо. Забудь – это было давно.

– Надо говорить: покончила с собой.

– Ой, как Вы правы, мистер…

– Зови меня Орфей. Я никакой не мистер. А почему твоя мама… наложила на себя руки?

– Чудно Вы как говорите, Ор… Орфей.

– Говори мне ты. Мне ведь всего двадцать.

– А я младше Вас… тебя.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Так как? Что толкнуло твою маму на этот шаг?

– Никто ее не толкал, она сама… Отец сильно напивался, бил ее, вот она и не выдержала такой жизни, что хуже смерти. Ей кто-то ляпнул: «Чем так жить – уж лучше к одному концу!» Ну, она и…

– А отец?

– Отец через год выпил какую-то дрянь и окочурился. Туда ему и дорога! А меня сердобольные соседки взяли на воспитание: кормили и одевали. Прилично, между прочим. Вы не смотрите, что плохо выгляжу. Это моя одежда износилась уже. Они и так: что самое лучшее на помойке найдут – отдают мне. Я маленькая хорошенькая была. Я и сейчас… красотка!

Орфей улыбнулся. Похоже, она всерьез в это верила. И не замечала, что грязная и оборванная. Интересно, по каким критериям они оценивали красоту девушки? Они ведь все там замарашки и одеты в тряпье, подобранное в мусорных баках.

– У меня мама была красивая. И я вся в нее уродилась.

– Надо говорить: похожа на маму.

– Да какая разница? Вот я умное слово знаю: блондинка. И я такая.

– Ты, скорее, грязная. Не мешает тебе вымыться.

– Да, знаю. Говорится еще: привести себя в порядок. Но я часто моюсь, да… В луже летом, когда дождь идет и зимой в снегу лежу.

– О, боже! Не боишься простудиться?

– Заболеть, да? Нет, Орфей, я привыкшая к холоду и этим… перепадам температур. Эти умные слова я по радио слышала на вокзале. Я не тупая, я много умных слов знаю. Но… читать не умею. Но я вырасту, меня возьмут в служанки в богатый дом, и я всему научусь. Ведь правда так будет?

– Обязательно.

– Это моя мечта. У меня их много… мечт. Но заветная есть… Если будем дружить, я Вам ее расскажу, хотите?

– Очень. Шарлотта, нам принесли обед.

Она ела очень деликатно. Орфею казалось, что от голода она будет хватать все подряд.

– Тебе нравится?

– Не знаю. Я не ела это давеча… ну, раньше то есть. Вкусно, кажется. Ну, я очень голодная и съем любую гадость. Короче, первую попавшуюся жратву.

– Очень приятно это слышать.

– Извини, я не хотела… ляпнуть. Вкусно, да. Спасибо… тебе. Приходи ко мне в гости. Я на вокзале живу. Но ты не думай, мы без церемоний. Там все… как это, то бишь?

– Интеллигентные.

– Во! Это слово и есть. И вообще… придешь, а? Там все обалдеют! И я буду это… знаменитость. Все будут показывать на меня пальцами и шушукаться за спиной. На меня и парни часто пялятся. Я у нас в среде это… прынцесса.

– Ясно. Я не приду.

– Жаль. У меня и друг есть, Лесли. Я тебя с ним познакомлю.

– Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

– А я не женщина. Лесли хотел меня… но я говорю: «Рано. Надо… подождать. Свадьбу надо». Я права?

– Да, разумеется. Какая ж это дружба? Это… даже не знаю, как назвать.

– У него стали грустные глаза, он встал и ушел. И меня это… избегает давеча.

– Ты хотела сказать: теперь.

– Да, это самое. Приходи, а?

– Нет. У меня есть вариант получше: мы идем ко мне… в гости.

– Ух, ты! Ничего себе! Мне говорили: «Ты, Шарлотта, родилась под счастливой звездой!» А вдруг, правда, а? Я побываю в хате у богача. Вы богач?

– Ну… у меня есть деньги.

– Богач. Когда деньги есть – это вор. А Вам с неба деньги валятся. Это Вы… божий избранник.

– Какую чушь ты несешь! Как это деньги могут с неба падать?

– Обыкновенно. Спишь, а они упали и ты в ажуре. И сало лопаешь, и хлеб. А, бывает, и сласти. Ой, как я люблю сласти! Они во рту тают.

– Это потому, что ты еще ребенок.

– А Вы корчите из себя взрослого, да? Но ты не думай, я много знаю… о жизни.

– Пошли ко мне.

Когда они поднялись на семнадцатый этаж сорокасемиэтажного дома, у Шарлотты захватило дух.

– Мы упадем в пропасть. Это конец света!

– Я живу здесь уже двадцать лет и пока еще никуда не упал. Хочешь позвонить в звонок?

– Не знаю. А оттуда не высунется злая сила и не затянет мою руку к себе?

– Нет, – Орфей рассмеялся.

Шарлотта нажала на кнопку звонка.

– Поют. Надо же! Сейчас кто-то придет, да?

– Мама. Или отец.

– А я думала, богачи живут одни в роскошном доме и ничего не делают.

– Я учусь на юридическом факультете в университете экономики и права.

– Ясно. Сидишь на шее у родителей.

– Какие у тебя… познания о молодых людях. Можно и так сказать.

Открылась дверь.

– Здравствуй, сынок.

Шарлотта дернула Орфея за рукав пиджака и тихо спросила:

– Мама? А че она здоровается с тобой? Вы не виделись?

– Я пришел с учебы и в обществе так делать полагается.

– Сынок, кто это? Дай ей денег и пусть эта оборванка убирается.

– Она не оборванка, мама. Присмотрись повнимательнее: она красотка!

– Очень мне надо к ней присматриваться! Зачем ты ее сюда притащил?

– Шарлотта, миссис, – девушка присела в реверансе.

– Вот видишь, мама. Она культурная и знает правила этикета. Она будет у нас жить.

Шарлотта посмотрела Орфею в глаза, побледнела и стала медленно оседать на пол. У нее помутилось в голове, и она потеряла сознание.

– Отлично! Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Сейчас она умрет в нашем доме и тебе это дорого обойдется! Чем ты ее накормил? – Элиша попыталась растолкать девушку.

Шарлотта открыла глаза.

– Мне что-то… поплохело. Я сейчас уйду, пусть Вас это не беспокоит, миссис.

– Называй меня Элиша. Никуда ты не пойдешь, милая. Будешь жить у нас.

– Я умерла и попала в рай?

– Еще нет. Все просьбы и капризы моего сына беспрекословно выполняются. Если он желает тебя приютить, я согласна.

– Вы святая.

– Нет. Просто я люблю своего сына, а он этим пользуется.

– У меня страшные… боли в животе.

– Я сейчас вызову врача, он Вас осмотрит, назначит лечение и все будет в порядке.

Шарлотта вдруг вскочила, оттолкнула Орфея и бросилась в квартиру.

– Куда это она? – изумился Орфей.

– У нее несварение желудка. Очевидно, ее тошнит и сейчас вырвет прямо в белоснежную ванну.

– Прости, мама. Я виноват, что привел ее, да?

– Надеюсь, ты не уморил ее?

– Я… угостил ее в ресторане.

– Могу себе представить. Ты ведь не влюбился в нее, сын мой?

– Мама! Это просто жалость, благотворительность.

– Слава богу! Пойдем, посмотрим, как она…

– Я прошу прощения! Я тут… этим образом… наблевала! В ванной Вашей нагадила. Я уберу, ручаюсь!

Орфей взглянул в ванную. И почувствовал, что готов присоединиться к содержимому ванны.

– Я, пожалуй, пойду. Я буду убирать, красивая леди.

– Я сейчас вызову служанку и она все уберет. Тебе не стоит этим заниматься.

– Почему? – Шарлотта взглянула Элише в глаза просто и бесхитростно.

Девушка была так наивна, что было не к чему придраться. И почему она вызывала у Элиши неприязнь?

«Странно, что мой сын привел в дом этакое… безобразие. Раньше он всегда отличался хорошим вкусом».

– Вы теперь леди, а леди не подобает заниматься уборкой. Вы должны всему научиться.

– Я… это… дюже Вам благодарна!

– Надо говорить: очень, – Элиша поморщилась.

– О, как Вы правы, сеньора! Я прямо Вас расцеловала бы крепко! – и Шарлотта кинулась Элише на шею.

Элиша слегка отстранилась и сказала:

– Называй меня Элиша, я ведь говорила это. Неужели я выгляжу настолько старой?

– Нет, сеньора! Ох, простите дуру грешную! Вы – Элиша, я забью это в мозги навечно!

– Надо говорить: я это запомню.

– Верно! Я умная, я к учению способна. Вы – жуть красотка и страшно учтивы, мне никогда так не суметь!

– Ты всему научишься постепенно. Благодарю за комплимент.

– Нет, Элиша, я никогда не вру, я – честная и… это самое… ответная, да.

– Ответственная, – поправила Элиша, улыбаясь.

– Я имела в виду, что мне понравилось – ты считаешь меня красивой.

– Да Вы в тысячу раз красившее меня – это верно! Но я тоже красотка: мне – пятнадцать, а со мной уже хотели заняться этим самым. Это ведь показатель? – с надеждой спросила Шарлотта.

– Возможно, – усмехнулась Элиша.

– Я буду еще прекраснее, Вы ведь поможете?

– Конечно. Как тебя зовут, забыла?

– Шарлотта. Я буду, как Вы – всем нравиться и делать томный глаз. Волосы назад отваливать, расчесываться. И лицо мыть в ванне.

– Вот это хорошая мысль! Сейчас придет служанка – она тебе поможет вымыться и причесаться. Как ты себя чувствуешь, милая?

– Лучше всех! Но живот что-то болит.

– Кстати, и врач должен скоро прийти. Он не должен увидеть тебя неумытой…

– Ну, сынок, садись, поговорим.

– Да, мама, уже сел и приготовился слушать нотации. Она грязная, необразованная и неучтивая. Я подобрал ее прямо с улицы и привел к нам домой. Виноват, в наш дом! Ее сложно будет чему-то научить. Она безнадежна: глупа, самонадеянна и нелепа! Ничего не забыл?

– Делаешь успехи, молодец. Все это так. Но я не призываю тебя выгонять ее – это было бы жестоко.

– Ах, да! Это с моим отцом ты была жестока… временами. А женщины должны поддерживать друг друга во всем, в том числе помогать исправить незавидное, отнюдь, положение.

– Я была с твоим отцом, может быть, резкой, чересчур справедливой, но жестокой – никогда! Мерзкая привычка – ябедничать!

– Я сам сделал выводы. Мой отец ни в чем не виноват.

– Ну, да, так я и поверила! Как же! Эта девочка должна получить шанс выйти в высшее общество, и я помогу ей в этом.

– Ведь я же добрая, – усмехнулся Орфей.

– Да, хоть твой отец думает иначе. Он вернулся с работы?

– Нет еще. Все еще в командировке.

– Интересно, какая она. В смысле, внешне. Наверняка, нас ждет сюрприз. Она говорила тебе, как выглядит?

– Блондинка.

– Так и сказала?

– Да.

– Интересно. Даже замарашки разбираются в женской красоте.

– Наверняка, это ей ляпнул ее дружок, который мечтал с ней переспать!

– Да, она что-то говорила об этом. А почему тебя это задевает?

– Нет вовсе, я просто борюсь за справедливость…

– Ага! Добро и зло… И веришь в любовь!

– Я не люблю ее, если ты намекаешь именно на это!

– Но она тебе нравится, иначе бы ты не пригласил ее жить с нами!

– Она милая и непосредственная. Говорит то, что думает. Этого многим из нас не хватает. Мы утратили это качество.

– Не скажи. Твой отец наделен им в полной мере!

– Мой отец непосредственно мыслит, но не говорит.

– Да, а у этой девушки что на уме, то и на языке. Она забавная.

– Она – несчастная сирота и мы должны позаботиться о ней.

– Правда? В мире миллионы людей голодают и мерзнут, болеют и умирают! Может, всех к себе и возьмем?

– Твоя ирония меня обижает.

– А меня смешит твоя попытка отречься от того, что она произвела на тебя впечатление.

– Да, определенное.

– Неизгладимое!

– Нет. Что-то она слишком долго моется и расчесывается.

– Уже соскучился? – прищурилась Элиша.

– Тебе бы хотелось, чтобы она оказалась красоткой, как говорила? Женщинам на это требуется намного больше времени, чем мужчинам. Но дело стоит того, разве не так?

– Она моя сестра… названная.

– Как Диана? Пойду, попроведаю будущую родственницу. Не забудь, что ты поклялся поговорить с отцом об удочерении, – усмехнулась Элиша и вышла.

Через пять минут в комнату зашла Шарлотта.

– Я это… уже готова слушать Ваши приказы.

– Указания, – еле слышно произнес в ответ Орфей.

Шарлотта была такая необыкновенная: красивая и загадочная. Орфей жутко испугался. Он начинал понимать, что здорово погорячился, мечтая ввести ее в семью и сделать сестрой. Название «жена» подошло бы ей куда больше.

«Это совращение малолетних. Ей всего пятнадцать, а я уже взвинчен до предела».

На Шарлотте был светло-зеленый халат его матери и ее зеленые сережки. Волосы у Шарлотты были густые, волнистые и отливали медовым оттенком. Глаза были сине-зеленые. Губы девичьи, красивые и нежные…

– Почему ты молчишь? – нарушила тишину Шарлотта.

– Я пытаюсь… заново познакомиться с тобой. У тебя хорошие волосы, – Орфей опустил глаза.

– Да, я говорила, что… как это… неплохо выгляжу.

– Говорила с моей мамой?

– Да, мы… беседовали.

– А ты станешь жить у нас?

– Да. Мне это и не снилось! Я стану еще воспитаннее, красивее и умнее.

– Ты уже… Красивее… вряд ли.

– Странно ты произносишь слова. Заикаться стал.

– Я не могу собраться с мыслями. Ты изменилась.

Шарлотта улыбнулась.

– Не-а! Руки, ноги – все на месте. Я просто чистая.

– Ты выглядишь иначе.

– Элиша сказала мне, что теперь я часто стану слышать эти… комплименты из… уст мужчин. Я боюсь. Это правда?

– К сожалению, да.

– Почему ты это говоришь?

– Я дурак. И говорю глупости.

– Нет, сеньор Орфей, Вы умны и воспитаны. Это я… необразованная дурочка.

– Я стану учить тебя хорошим манерам.

– Это здорово! – Шарлотта бросилась Орфею на шею и поцеловала в щеку.

– Твоя мама сказала, что ты – мой брат. Ты этого хотел.

– Да уж! За что боролся…

– Как тебе твоя сестренка? – Элиша улыбнулась, ожидая услышать искренние излияния.

– Нормально. Стала лучше выражать свои мысли.

– И это все, что ты можешь о ней сказать? – удивилась мать.

– Я что-то забыл? Ах, да! Да, она блондинка. Честная.

– Нормально можно относиться к мебели.

– Начиталась любовных романов?

– Ты тоже станешь читать их, когда влюбишься.

– Сомневаюсь. К Шарлотте пришел врач?

– Да, они в комнате. Можешь ее проведать.

Орфей вышел….

– Здравствуйте, мистер…

– Меня зовут Фабио Боттичелли. Я выписал Шарлотте лекарство от желудка. Думаю, ей стоит посидеть на диете.

– Да, конечно, – Орфей внимательно рассматривал красивого и стройного итальянца-доктора.

– Я где-то слышал Ваше имя. Или я ошибаюсь?

– Я – жених Вашей сестры, Дианы, – улыбнулся врач.

– Вы будете меня навещать, доктор? – вдруг спросила Шарлотта.

– В этом нет необходимости. Но я скоро зайду к Вам, чтобы познакомиться с родителями Дианы по-настоящему.

– Я буду ждать Вас, – Шарлотта посмотрела ему в глаза.

Фабио слегка смутился и вышел, не попрощавшись.

– Молодые, воспитанные леди не ведут себя подобным образом в присутствии мужчин. Это нескромно, – назидательно произнес Орфей.

– Я запомню. А твоя сестра красивее меня?

– Моя сестра красивая. И этот врач – ее жених.

– Ее положение может измениться.

– В каком смысле?

– Если он сочтет, что я привлекательнее, чем Диана…

– Неслыханное нахальство! – возмутился Орфей.

– Это свободомыслие. Я быстро схватываю?

– Чересчур! Ты чересчур откровенна. Видимо, этим ты привлекла Фабио.

– Ты так считаешь?

– Да, и тебе это хорошо известно. Давай займемся чем-нибудь. Например, я выучу тебя читать.

– Хорошо…

Шарлотта училась даже слишком быстро и это пугало Орфея. Где-то, в глубине души, ему хотелось, чтобы она подольше оставалась необразованной глупышкой, поскольку, в противном случае, она грозилась свести его с ума. Своими выходками. Орфей начинал понимать, что Шарлотта вовсе не так добра и наивна, как ему показалось вначале. Она выучила три языка за неделю: английский, итальянский и французский. У Шарлотты была феноменальная память…

– Добрый вечер, Элиша.

– Здравствуй. Я вижу, ты многому научилась.

– Да, теперь я похожа на Вас.

– Мой сын так не думает.

– Мне нет никакого дела до Вашего сына.

– Конечно, твой вкус в выборе молодого человека может быть иным.

– Я уже нашла себе спутника жизни.

– Это хорошо. Но тебе всего пятнадцать и ты можешь еще минимум три года выбирать.

– Да, Вы правы. А Вы любите мужа?

– Да. Всегда любила.

– А он? Как он относится к Вам?

– Очень любит. Хотя, поначалу и стеснялся признаться в этом.

– Похоже, мужчины, и в самом деле, одинаковые.

– Эй! Тебе рановато делать такие выводы, мисс.

– Вам нравится мое имя?

– Да, оно очень изысканное.

– Орфей в последнее время не уделяет мне должного внимания.

– Ты практически стала Леди и ему нечему учить тебя дальше.

– Знаете, мы с ним читали пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион». Думаю, он приютил меня тогда потому, что хотел сделать эксперимент, возможно ли такое осуществить в реальной жизни. Это его любимая пьеса.

– Ты наивна, Шарлотта. Мужчина не станет возиться с женщиной ради какого-то эксперимента.

– Все равно я ему совершенно неинтересна.

– Он относится к тебе, как к сестре, заботится о тебе: покупает книги, одежду.

– Я думала, он как-то отреагирует на то, что я красива и образована. Я ведь стала изысканной?

– Ты всегда такой и была. У тебя тонкие пальцы.

– Я очень ревнива, Элиша. Орфей собирается жениться на ком-нибудь?

– Мне он об этом не говорил.

– Я хочу быть его сестрой всегда. Я желаю, чтобы Орфей до конца своих дней заботился обо мне.

– Это невозможно. Рано или поздно у него появится своя семья и дети. Он будет вынужден расстаться с тобой.

– Он должен согласовать со мной свои перемены в личной жизни.

– А ты, оказывается, капризная и эгоистичная, – Элиша внимательно и даже немного негативно посмотрела на Шарлотту.

– Иначе, зачем он выдернул меня из моего привычного мира и заставил измениться?

– Он хотел, чтобы у тебя появился шанс стать счастливой.

– Я могла быть счастлива с Лесли.

– С этим убожеством? Ты до сих пор считаешь показателем твоей женской привлекательности его намерение переспать с тобой?

– Теперь нет.

– Это была плохая идея – устроить его сюда работать.

– Лесли может быть слугой.

– И кому он будет прислуживать?

– Мне.

– Думаешь, он станет помогать тебе одеваться, и сможет устоять перед твоей красотой? – серьезно спросила Элиша.

– Мне не нужно помогать одеваться. Я умею делать это сама. Мне нужно совсем другое.

– И что же?

– Я хочу, чтобы он развлекал меня. Еще целых два года до поступления в университет и мне скучно дома одной.

– Орфей может заниматься с тобой… вечерами.

– А днем мне положено скучать?

– Днем ты можешь читать и играть на скрипке, которую тебе купил Орфей.

– Да, веселенькая перспектива!

– В любом случае, Лесли принят на работу и сегодня вечером будет здесь. Но ты должна знать, что я недовольна…