скачать книгу бесплатно
Одна из ста дорог
Арсения Вита
Судьба. Сценарий. План. Есть много различных мнений, как строится жизненный путь человека. Одни считают, что всё предопределено и ничего не изменить, другие – что человек сам пишет свою историю.Задумывались ли вы когда-нибудь, что было бы, если в определённый момент времени вы поступили бы по-другому: сказали что-то или, наоборот, не сказали, простили или не простили, уехали, остались или вернулись? А зависит ли результат от того, в какой именно момент это случилось? Или никогда не поздно?В этом не романе автор попытался ответить на эти вопросы и представить, как сложилась бы судьба героини в зависимости от разности решений, которые она могла бы принять в критические моменты своей жизни, и от решений окружающих её людей.Три из ста или ста тысяч возможных вариантов судьбы одного человека. А может быть, ей всё это просто приснилось? А может быть, её уже давно нет?Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными историями и людьми случайны.
Арсения Вита
Одна из ста дорог
Моя диета – это нервы,
Моя диета – это боль.
Смотрю я в зеркало с надеждой,
А вижу пустоту и…ноль.
Жива, одета и обута,
Работа есть и есть друзья,
Но грех свободы жизни этой
За горло крепко взял меня.
Съедаю я себя без хлеба,
За часом час, за годом год.
Бегу на свет, но нет там света,
Всё тщетно. Везде и всюду только он.
И снова бег и шаг к вершине,
Всё покоряя вновь и вновь,
Опять в стекло смотрю с надеждой,
Что там сегодня?
Быть может, всё-таки любовь?
Арсения Вита
Пролог
Привет, я Лиза…
Небольшой старинный город, разделённый на две части могучими реками, сочетал в себе спокойствие равнин и мятежность холмов. Красное ожерелье крепости, простиравшееся над разречьем, будто бы короновало голову древнего былинного воина. Богатырь этот с каждым годом всё больше погружался в крепкий сон, укрываемый одеялом современной архитектуры, оставляя лишь золотые маковки куполов частых храмов, ещё крепкие каменные аккуратные особнячки и уже редкие резные деревянные домики, как напоминание уникального, самобытно нравственного духа уходящей эпохи. Возможно, эта особенность – сочетание несочетаемого и привлекала сюда людей.
Лиза искренне старалась полюбить свой город. Смотря на его деликатную, простую, но живую красоту, она пыталась понять его душу и найти в ней своё место.
Всё тщетно. Город казался ей кольцом, постепенно сжимающимся вокруг неё. Это кольцо, как будто сковывало её движения, не давало выпрямиться, сделать шаг. В каждой улице, за каждым поворотом ей виделся тупик. Она чувствовала себя запертой. Выходя из одной коробки – квартиры, она попадала в другую – дом, а выходя из дома, она снова чувствовала себя в коробке – в этом городе. Ей не хватало пространства, воздуха и света. Город словно давил её и душил.
Каждый раз, возвращаясь с учёбы, Лиза думала: «Неужели всю жизнь так и придётся прожить? Всю жизнь так и придётся ходить по этой ненавистной дороге?»
Эта мысль была невыносимо страшной. Невыносимо страшно для неё было и возвращаться домой: старый панельный дом, тёмный подъезд, ехидно улыбающиеся соседи, которые за спиной перемывали все кости (перемывание было, чувство чистоты после этого отсутствовало), прокуренное пространство лестничной клетки, старая дверь квартиры и он – страх. Страх того, что за дверью. Что ждёт сегодня за этой дверью, в квартире, в которой она живёт.
01.06.2001
Очередной комок боли подступал к горлу. В нём, как обычно, смешалось всё: и ненависть, и обида, и жалость, и чувство вины, и какого-то стыда. Но надо было взять себя в руки и что-то делать, а хотелось просто лечь и умереть. Но так как это хотелось сделать часто, а Лиза почти научилась перебарывать себя, она взяла телефон и начала обзванивать фирмы. Просто газета, просто с объявлениями, на удачу, если она вообще существует. Хотя, наверное, существует, она ведь до сих пор жива и здорова, почти…
***
На первом курсе института Лиза прошла практику в туристическом агентстве, которое нашла в газете объявлений. А уже на втором курсе перевелась на заочное отделение, чтобы работать. На лекции, конечно, ходить приходилось не очень часто. Всё время занимала непосредственно практическая часть – работа в туризме. Но Лиза успешно находила нужную информацию и сдавала всё самостоятельно.
Казалось, она нашла для себя выход, точнее, пока только тропинку, постепенно переходящую в дорогу. Другую дорогу, не ту, угнетающую, по которой она всегда ходит из дома и домой. На этой дороге было светло, ярко, интересно, хотя и страшно. Но это был другой страх. Это страх недостатка знаний, опыта, страх нового, страх другого мира. Поэтому к книгам и лекциям по теоретическому институтскому курсу сервиса прибавлялось всё больше семинаров, обучений, поездок и, казалось, бесконечной череды практики живого общения с коллегами и с ними – с туристами. Лиза впитывала информацию с жадностью, очень серьёзно и ответственно внимала наставлениям и работала над ошибками. Хотелось узнать всё, сразу, много. Хотелось оставаться на работе как можно дольше.
Офис турагентства находился почти на другом конце города. Лиза часто опаздывала, чем вызывала некоторое недовольство руководства и сомнения в правильности выбора в её пользу. Переполненный транспорт, в который порой было не попасть, иногда его полное отсутствие в нужное время, «радушие» соседей по автобусу, которые тоже кого-то «перемывали» и Лизу в том числе, кроме того, ошибки в работе, стеснение в общении – казалось, всё это будто пытается остановить её, свести с тропы, соединяющей с новой дорогой. Но она упорно, стиснув зубы, продолжала идти по этому пути.
Директор фирмы, в целом, благосклонно отнеслась к Лизе, поощряя её стремление к работе, прощая недочёты и спокойно корректируя ошибки начинающего молодого сотрудника. У Александры Михайловны и её мужа было два офиса в разных частях города. В одном штат был набран и довольно стабильно работал уже третий год. Лиза же пришла в новый офис, открытый всего год назад, который находился не в самом проходном месте, хоть и в «деловом квартале», на приятной небольшой улочке малоэтажных домов, соединяющей две крупные центровые площади города. Вход был похож на вход в подвальное помещение, далее через небольшой холл нужно было подняться на второй этаж по крутой, напоминающей маленькую винтовую лестнице. Но было что-то в этом расположении необычное и интересное, неудобно притягательное, но главное – уютное, как думала сама Лиза. И люди шли туда. С каждым днём всё больше и больше.
Поначалу основными гостями были знакомые, друзья и сотрудники соседних офисов. Но в скором времени у Лизы появились «свои» туристы – люди, которые приходили подбирать туры и планировать отпуск именно к ней. Сарафанное радио работало в полную силу.
Миловидная, среднего роста, с гладкими русыми волосами – ничего особенного в её внешности не было. Если только глаза…
– Линзы, – говорили все.
«Стеклянные», – думала Лиза.
И ещё тонкие пальцы и стройное, переходящее в худобу тело.
– Молодость, – говорили все.
Нервы», – думала Лиза.
Каждый день она чувствовала, как её организм сам себя съедает по миллиметру. Она ощущала каждую свою клеточку, видела, как пальцы становятся тоньше, талия и ноги «стройнее». Её вечной диетой были нервы, бесконечные нервы и боль, выедающая её изнутри.
В состоянии стресса нельзя ни нормально жить, ни работать. Нельзя делать свою работу хорошо. Не получится общаться с людьми, не получится им улыбаться. А Лизе нужно было работать, чтобы жить.
Психологи не дают советов, они хорошие слушатели и вытаскивают наружу глубинные проблемы, которые могут являться причиной всех бед. Друзья не всегда хорошие слушатели, но стараются помочь советом. Свои глубинные проблемы Лиза и сама прекрасно знала. Выговаривалась немногочисленным друзьям она раньше часто и много и получала от них лучи поддержки: «Всё будет хорошо», «держись» и «мы с тобой». Ничего не работает. Слёзы тоже не работают. Чтение книг по психологии, самопознанию, саморазвитию, хиромантии и рунам в довесок, анализ информации жизненного опыта друзей и коллег – всё это составило основную базу, а точнее, мощный фундамент по вытаскиванию самой себя из тьмы. Сам себе психолог – это выбито теперь на подкорке Лизы на всю жизнь.
Она научилась справляться с комами боли и страха, обидой и стыдом, которые, как и раньше, стабильно атаковали её почти ежедневно. Она научилась перерабатывать эту негативную энергию, перемалывать всё и искренне улыбаться коллегам, друзьям, туристам и даже иногда перемойщикам в автобусе и в подъезде.
***
К моменту окончания института Лиза начала своё превращение в Елизавету Сергеевну – сотрудника, идеально вписывающегося в тот маленький, дружный и профессиональный коллектив в притягательно уютном офисе, который так искусно создала Александра Михайловна.
Накопленные знания и стремительное поглощение новых формировали её как профессионала. А искренняя улыбка, приятные и деликатные манеры, доброжелательность, не конфликтность, умение слушать и выслушивать притягивали к молодому специалисту всё больше и больше людей. А значит, у Лизы была работа. Много работы…
07.07.2005
Лиза медленно шла по центральной улице города в турагентство. Казалось бы, диплом получен и нужно радоваться. Но обида подкатывала к горлу, всё больше увлажняя глаза.
«Это свобода! Это новый этап жизни! Сколько возможностей теперь открывается! И больше времени на любимую работу! Все силы теперь только туда, без метаний. Ну, подумаешь, помучили на защите. Хотя даже не помучили, а именно посмеялись и поиздевались. Ну всё же закончилось! Ну не красный он, не красный, ну и что! Он вообще у всех одинакового цвета. Ну да, откровенные красные дипломники – все, кто не ходил ни на лекции, ни на сдачу, все, кто не связан с туризмом совсем, те, за кого написали диплом из серии фантастический туризм. Ну и что?! Алёнке ещё меньше повезло, её больше жалко. Ничего не изменить, это нужно просто пережить. Не смертельно», – говорила она сама себе, но слёзы всё равно лились вопреки здравому смыслу.
Путь до работы был пройден пешком не зря – глаза успели просохнуть. Осталось достать из кармана улыбку и обрадовать Александру и коллегу Марину статусом полноценного специалиста в их команде.
***
Остаток дня прошёл хорошо: много работы, поздравления и предвкушение новой жизни.
Чувство радости пропало, как только Лиза, выйдя из автобуса на своей остановке, увидела дорогу к дому и луну, которая встречала её и, как всегда, зловеще смотрела. Было уже темно. Луна, казалось, светила ярче обычного. Но если раньше они только молча и с пренебрежением смотрели друг на друга, то сегодня она как будто говорила с Лизой: «Иди, иди же. У меня для тебя есть сюрприз». Лиза фыркнула на неё про себя и уверенно пошла вперёд. Другой дороги не было.
Она зашла в тёмный грязный подъезд (он, даже когда был чистый, всё равно казался грязным), дождалась маленького лифта со скрипучими узкими дверьми, поднялась на свой этаж и открыла старую дверь.
В этой квартире ей всегда было неуютно, сколько она себя помнит. Но откровенно не любить её она стала последние лет семь. Обстановка была скромная. Было всё только самое необходимое, никакой особой техники, никаких украшений. Ни уборка, ни косметический ремонт, ни поменянные с деревянных на современные пластиковые окна – ничего не могло скрыть всю боль, страх, обиду, слёзы, которыми, казалось, пропитались эти стены и пошарпанная мебель. Всё было пустое, измученное и бездушное. Сколько раз ей снился сон, что она идёт мимо дома, мимо подъезда, и это уже не её дом, не её подъезд…Но это были только сны.
В квартире было тихо и темно.
«Мама, наверное, ушла к соседке. Сестра сегодня осталась у своего жениха», – подумала Лиза.
Она включила свет, сняла обувь, поставила сумку и только потом заметила, что все вещи разбросаны, мебель перевёрнута, окна открыты, а в зале работает телевизор. И кошки нет. Она её не встречает. Сказать, что сейчас ей было страшно, было бы неправильно. Ей всегда здесь было страшно. Она скорее от усталости не сразу почувствовала опасность, ведь его не было уже около месяца.
Лиза прошла на кухню, закрыла кран с льющейся впустую водой. Всё перевёрнуто, но никого нет. Заглянула в совместную с сестрой комнату – тоже самое: всё перевёрнуто, но никого нет. И тут она почувствовала этот запах. Негромкий, но это точно был он. Лиза его ненавидела. Запах сигарет вызывал у неё отвращение, переходящее в рвотный рефлекс. Она зашла в зал, включила свет, но загорелась только одна лампа. В комнате был полумрак. Обернувшись, она тут же отлетела к противоположной стене, ударилась головой, но сознания не потеряла. Лиза попыталась встать и посмотреть, что случилось. По комнате бегал отец. Он что-то бормотал, ругался с кем-то невидимым, как обычно, в совершенно невменяемом состоянии, одетый в лохмотья. В руках он держал топор.
Лиза привстала с пола и сделала шаг вперёд, держась за голову. Отец замахнулся на неё топором с криками: «Кого ты привела в дом?! Вы пришли за мной?!»
Она инстинктивно закрыла лицо руками и тут же снова отлетела головой в стену. Темно…
Лиза немного пришла в себя. Голова болела и кружилась. Она приоткрыла глаза и сквозь пелену увидела, что топор («Откуда он вообще взялся в квартире?» – вдруг промелькнуло у неё в голове) валялся на полу посередине комнаты. Отец стоял у открытого окна, перевесившись через подоконник. Он смотрел вниз с двенадцатого этажа. Отец снова разговаривал сам с собой, с кем-то ругался, активно жестикулируя. Она слышала, как он говорит: «Не могу, не могу. Пора, пора!»
Лиза попыталась встать. Она хотела убежать. Было очень страшно и больно. Ноги были словно ватные и еле стояли. Лампочка сначала мерцала, потом и вовсе почти погасла. Он услышал движение и повернул голову в её сторону.
– Не надо! Не надо… – Заплакала она.
Отец направился к Лизе, схватил за руки, прижал к стене. Глаза его горели и были безумны. Он дышал ей в лицо алкоголем и сигаретами.
– Пойдёшь со мной! Мне одному страшно! – повторял он и скалился.
Подтащив по полу Лизу к окну, он сам взобрался на подоконник, сел боком и начал втаскивать и её.
Темно…
Часть 1 Бездна
Глава 1 Девочка (не) видимка
01.04.2010
– Ну что, менеджер Елизавета, снова любимые туристы, которым не отказать в консультации? Так ведь и опоздаешь, – с лёгким дружеским укором обратилась к коллеге приятная женщина лет сорока трёх, с каштановыми волосами, с короткой, стильной стрижкой. Она слегка покручивалась в офисном кресле.
– Ничего…Это Альберт Валерьевич. Ему можно. – Немного смущаясь, улыбалась девушка за соседним столом.
– Конечно, конечно. Ему хотя бы звонить можно, но трогать, как и всем нельзя. – Громко посмеялась женщина. Но получив укорительный, хотя и мягкий взгляд соседки по кабинету, быстро переменила тему.
– Ладно уж. Скажи-ка, а ты опять с ними летишь? Они же совсем отдыхать не дают. Выезды в семь утра, возврат – как повезёт. Затаскают по отелям, и чтобы обязательно каждый номер посмотреть, все рестораны обойти, всю гальку и все песчинки на пляже пересчитать. Зачем ты соглашаешься? Можно и в более спокойные рекламники[1 - Рекламник – рабочая встреча, командировка представителей туристических агентств и других специалистов сферы гостеприимства, с целью личного осмотра отельной базы, инфраструктуры курорта, экскурсионных возможностей направления для последующей их реализации конечному потребителю. Рекламники организуются компанией – туроператором, формирующей туристский продукт.] ездить. Не понимаю тебя. – Негодовала, но при этом довольно улыбалась Марина Николаевна.
– Они информативные. – Пожимала плечами Лиза.
– Ну да. От десяти до двенадцати отелей за день. А лифты, которые они только к самому началу сезона включают?! Десять раз на седьмой этаж пешком все категории номеров смотреть! К концу дня, как выжатый лимон. В голове каша. Ноги стёрты до дыр. Их на полочку вместе с обувью положить хочется. И голову тоже вывесить, проветрить на балкон. Знаю, знаю. – Снова громко посмеялась коллега, но спохватившись, быстро начала листать лежавший перед ней каталог с отелями: – Ой, пока не забыла. Я тут Роману Павловичу подбираю отель. Они хотят чего-нибудь новенькое. Что ты вот об этом скажешь? Ты его должна была в прошлый раз посмотреть. Они его так рекламируют, что прямо искры из глаз. И вот-вот должен открыться.
– Ничего искрящего сказать не могу. Сложно было что-то рассмотреть выше первого этажа. В каске голову особо часто не запрокинешь. – Деликатно саркастически улыбнулась подошедшая к ней Лиза.
– В какой ещё каске? – Удивилась коллега.
– В обычной строительной. Нам их на входе выдавали. Отель пока на стадии строительства. Один корпус коробкой бетонной стоит, остальные только до первого этажа залиты. – Развела она руками.
– Феерично! А другой, который они нам месяц назад презентовали с шиком и блеском? – продолжила женщина.
– Территория блестяще перекопана. И котлован действительно шикарный. Там даже каски не нужны были, только ботфорты резиновые, желательно до колен. Но у них столько не было на двадцать пять человек, и нам снисходительно разрешили просто у забора постоять. Оценить масштабы и перспективы, так сказать. Поэтому выбирайте классику. – Аккуратно посмеялась Лиза, собирая вещи.
– Нет, ну, ты подумай! Я же говорю, что с ними ездить – себя мучить. Море только из окна автобуса между переездами видишь. Так они ещё и по стройкам гонять придумали?! Как ты это выдерживаешь? Я бы вот так не смогла. – Качала головой Марина.
– Не смертельно. – На этом ответе она улыбнулась только уголками губ, будто ей стало немного неудобно, но при этом спокойно продолжила наводить порядок на столе.
Все последние годы с того трагического момента у Елизаветы Сергеевны, уже как три года заместителя директора со штатом новых менеджеров, все дни, недели и месяцы шли «привычно» и «как обычно». Работа, работа и ещё раз работа. Короткие встречи с друзьями, которые уже обзавелись семьями, и встречи с родственниками по праздникам лишь изредка разбавляли бесконечные обучения, семинары, выставки, и проекты. Люди, люди, люди, командировки, командировки вместо отпуска, работа до поздней ночи, работа по выходным – она бежала вперёд, бежала и бежала, не оглядываясь и боясь остановиться.
***
Поднимаясь по ступенькам, Лиза с дежурной, но доброжелательной улыбкой попрощалась с, как всегда, курившими у входа мужчинами – сотрудниками офисов на первом этаже. Мужчины уже традиционно напряглись и растаяли одновременно при её виде. К этим взглядам она уже давно привыкла. В целом же мужчины вели себя прилично, никогда не осмеливались на какие-либо поступки или некорректные высказывания, встречая и провожая её лишь говорящими взглядами и заговаривая на нейтральные темы. Почти все они были прилично старше девушки, у всех были семьи с детьми, многие пользовались услугами турфирмы.
– Ну что? Мы будем их всех ждать или зайдём, а они догонят? – спросил темноволосый мужчина, вышедший из серебристого кроссовера митцубиси, стоящего рядом с чёрной тойотой своего коллегу по работе и по совместительству друга.
– Не знаю. Можем подождать и внутри, – докуривая, ответил тот.
– Тогда пойдём. Только, как туда зайти? Вывеску видно наверху, но вход только в подвал какой-то. Куда это нас Людмила Фёдоровна отправила? По телефону так приятно пообщались с директором, такой голос…мм…Всё красиво, а тут – подвал, – доставая телефон, обращался со смехом к другу темноволосый мужчина. Но опередив его ответ, сам резко выпалил: – Ты посмотри какой цветок! Давай у него и спросим.
Улыбка с лёгкой ухмылкой на лице его собеседника и небольшое покачивание головой говорили примерно следующее: «Горбатого могила исправит».
К ним навстречу легко, как пушинка, летела кудрявая, длинноволосая, стройно худощавая девушка в деловом костюме, с серьёзным, но светлым лицом.
– Здравствуйте, милая барышня, – обратился к ней темноволосый мужчина, широко расплываясь в улыбке, как чеширский кот. – Подскажите, пожалуйста, как нам попасть в туристическое агентство в этом доме?
Закрытая в своих мыслях, Лиза не сразу поняла, что её остановили и обратились с вопросом. Но всё так же, как обычно, быстро собравшись, улыбнувшись милой дежурной улыбкой, дружелюбно ответила:
– Здравствуйте. Да, конечно. Сейчас вам нужно спуститься. – Показала она на лестницу. – А затем через холл подняться. Офисы – на втором этаже. Далее администратор вас сориентирует.
– Вот видишь, оказывается, всё просто. Все знают. Только мы одни там ещё не были, видимо. Это следует исправить! – продолжая широко улыбаться, сказал темноволосый мужчина своему другу.
