скачать книгу бесплатно
Клавиши нашей любви
Арсений Шойм
Жизнь десятиклассницы Яны Павловой нельзя назвать простой. Взросление без отца, непонятное, холодное отношение со стороны матери, неумение видеть искренность и доброту в людях, и, как следствие, безразличие к себе, своим интересам и будущему.Единственная отдушина Яны – общение с любимым дедушкой. Но даже ему она не может доверить всех своих секретов, как, например, рассказать о том, куда именно она периодически ходит, чтобы побыть наедине с собой и дать волю подавляемым эмоциям. А ведь это место действительно необычное и во многом опасное для юной, беззащитной девушки.Именно там она неожиданно встречает Аристарха Серого – парня, который учится с ней в одной школе, в выпускном классе. Яна еще не подозревает, что в дне, когда происходит их случайное знакомство, кроется куда больше волшебства, чем в тысяче падающих с неба звезд.
Арсений Шойм
Клавиши нашей любви
плейлист
Квашеная – Невидимка
Hayd – Changes
Дурной вкус – Звук и темнота
Roo Panes – Little Giant
PALC – Ипохондрик блюз
Nicky Youre, dazy – Sunroof
shadowraze – Холод
Roo Panes – There’s A Place
Елка – Грею счастье
Ariana Grande – pov
Ты знаешь меня лучше, чем я сам.
Через твои глаза взгляну я на себя иначе.
Твоя любовь отправит мой корабль к новым рубежам,
Где на своем пути он не столкнется с неудачей.
глава первая
Мама закончила мыть посуду, и теперь стояла в дверном проеме между кухней и коридором. Тщательно вытирала руки полотенцем и думала о чем-то своем. Увидев, что я уже зашнуровала ботинки, она поспешила скрестить руки на груди, а на ее лице воцарилась дежурная гримаса недовольства.
– И куда это мы собрались? – спросила она, окидывая меня с ног до головы характерным взглядом. Я для себя так до сих пор не разгадала этот ребус, что таил в себе этот взгляд: раздражение, презрение или желание сжечь меня на месте. Запросто поверю, что она вложила в него все сразу, да еще и в квадратной степени… Нет, в кубической.
– Гулять, – сухо ответила я, даже не взглянув на маму.
Мама сделала очень медленный и глубокий вдох. Боковым зрением я подметила, что ее ноздри то расширялись, то снова сужались. Казалось, еще чуть-чуть, и из них вылезет сам дьявол, чтобы в очередной раз напомнить мне о том, какая я непослушная дочь, и проткнуть мое сердце своим трезубцем.
– Да что ты говоришь? Моя ты замечательная, – саркастично произнесла мама, всплеснув руками. – Ты уроки сделала? А в комнате своей убралась, прежде чем идти куда-то?
– Вообще-то, завтра воскресенье, – заметила я.
– И дальше что? – невозмутимо поинтересовалась мама. – Лучше сразу все сделать, пока голова помнит. Чем быстрее сделаешь, тем быстрее освободишься. В комнате порядок навела?
– А я наводила в ней беспорядок? – съязвила я в ответ.
Мысленно я усмехнулась тому, насколько удачным оказался мой ответ. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.
– Ты слишком смелая стала? – надменно посмотрела на меня мама. – Я тебе не девочка, чтобы со мной так разговаривать. Препираться со своими подружками будешь, понятно? Хотя, о чем это я… У тебя же их нет.
Мама явно посчитала свою реплику победоносной, поскольку дожидаться моего ответа она не стала. С нескрываемой улыбкой она прошла из коридора в гостиную, где удобно уселась в кресле.
Я безэмоционально посмотрела на нее из прихожей. Задело ли меня то, что она сказала? Нет, ничуть. Поверьте, это далеко не самое неприятное, что мне приходилось от нее слышать. В свой адрес я получала такие ужасные слова, что если бы их сказали в адрес сорокалетнего здорового мужика, он бы выбежал из комнаты со слезами.
В принципе, я могла ничего не отвечать на этот выпад – мама уже и так достаточно удовлетворилась своим фантастическим разгромом меня как личности. Но и я была не из робкого десятка. Оставлять последнее слово за ней я не хотела.
– Если тебе по-прежнему интересно, – равнодушно начала я. – Уроки я сделала. Хотя, после того, как я перешла в старшую школу, разве ты когда-то это проверяла? В комнате у меня чистота и порядок. Когда ты в последний раз видела там что-то похожее на бардак?
– Сейчас умру от смеха! – загоготала мама, выронив из руки пульт от телевизора. – Когда видела, говорит! Да у тебя там всегда бардак, потому что ты лентяйка и никогда ничего за собой по дому не делаешь.
– В голове у тебя бардак, – мрачно подумала я и закрыла за собой дверь, не став дожидаться маминого ответа. Какой смысл обижаться на того, кого жизнь уже и так обидела?
Начало мая в нашем крошечном городишке выдалось на редкость прохладным. И это еще мягко говоря. Выйдя из подъезда, я «невзначай» вспомнила про это. Не прошло и трех секунд, как я спустилась с лестницы, так мне в лицо сразу дунул резкий порыв холодного ветра. Слишком уж холодного для мая. Зябко поежившись, я теплее запахнула свой черный плащ и ускорила шаг. Хотелось поскорее дойти до места назначения, но хотелось дойти живой, а не так, чтобы окружающим меня людям пришлось вызывать ледокол.
Пятнадцать минут спустя я уже подходила к дверям одной из немногочисленных в нашем городе и, по совместительству, моей любимой кофейни. Я прошла внутрь, непроизвольно оглядывая все помещение. Делаю я так каждый раз, когда прихожу.
Сложно сказать, чем мне так нравилась именно эта кофейня. Пастельные оттенки бежевого преобладали в интерьере, что я не особенно-то поощряла. В помещении было слишком много пустого пространства, которое никак не было задействовано. И все-таки, всегда хотелось сюда возвращаться. Ладно, сойдемся на том, что ключ к моему сердцу эта кофейня нашла в виде близкого расположения и двух милейших девочек, которые здесь работают, и с которыми при желании всегда можно о чем-то поболтать.
– Привет, – тепло улыбнулась бариста Катя, увидев меня. – Тебе как всегда?
«Как всегда» – раф с соленой карамелью большого размера. Долгое время я искала свое место в мире кофейных напитков. Сначала я остановила свой выбор на капуччино или латте, чередуя в них все сиропы, какие только существуют. Но когда я в первый раз попробовала ЭТО… Мне кажется, мои вкусовые сосочки в тот момент прорубили окно посреди звездного неба, улетели туда, и возвращаться не собираются. Не представляю, как должен выглядеть человек, которому может не понравиться этот нектар богов. Вряд ли такой вообще существует. Нет, я сейчас не имею в виду тех людей, которые пьют суровые американо и эспрессо. Я о тех, кто любит что-то сладенькое, нежное и мягкое.
– Привет, – улыбнулась я в ответ и подошла к барной стойке. – Конечно, спрашиваешь еще.
Она весело подмигнула мне. Не сказать, что у меня было плохое настроение, но в сравнении с Катей – я, будто, с похорон пришла. В принципе, оно и неудивительно. Последний месяц Катя очень часто, как бы это сказать… Негодовала от старой кофемашины, на которой приходилось работать. Эта капризуля периодически начинала непроизвольно шипеть, свистеть, гудеть и много чего еще делать, ненароком пугая при этом бедных посетителей. Катя и Олеся чуть ли не слезно вымаливали у начальства новую кофемашину, и знаете что? Их молитвы не растворились в воздухе! Да, свершилось самое настоящее чудо. Несколько дней назад управляющий приобрел для кофейни новый аппарат, видимо, тоже поняв, что работа на неисправном устройстве может сказаться на неодобрении со стороны посетителей и, как следствие, меньшей выручке.
Мне еще не представилось возможности оценить их новое приобретение, поскольку, несмотря на праздники, всю прошедшую неделю я погрязла в уроках. Сегодня первый день за последние дней семь или восемь, когда выдалась возможность выйти из дома куда-то вне школы. И то, скорее больше потому, что сейчас вечер субботы. Сами понимаете, на носу конец года, дел выше крыши. И это притом, что к учебе я отношусь максимально безучастно. Я просто понимаю, что я не тупая, а уроки и оценки – лишь условности. Бесспорно, я не отличница, но и до двоечницы мне еще о-го-го как далеко. В плане оценок я так, середнячок.
Я расплатилась за кофе и украдкой взглянула на Катю. Та светилась изнутри и снаружи. Чем не слепящее в душный июльский день солнышко? Не предполагала, что поздним вечером мне понадобятся солнцезащитные очки. Жаль, я их дома оставила. А то, с какой любовью и бережностью Катя протирала тряпочкой кофемашину – надо было видеть! Сразу становилось понятно – новое приобретение оказалось, как говорится, что надо. Короче, держалась я, как могла, но утаить внутри добрый смешок так и не получилось. Хорошо, что Катя не заметила.
– Мне кажется, или ты какая-то печальная сегодня? Что стряслось? – участливо поинтересовалась Катя в процессе приготовления кофе для меня.
– Ты же знаешь, я вечно хожу с лицом недобитого зомби, – усмехнулась я, рассеяно глядя куда-то в сторону.
– Знаю, – кивнула она. – Сколько раз я говорила: Яна, улыбнись! Ты своей кислой миной распугаешь мне всех посетителей!
– Ну да, – начала жеманно кокетничать я, уставившись в пол. – Вот такая вот я дама со странностями. А кто сейчас нормальный, скажи мне?
– От того, что ты один раз в жизни искренне улыбнешься, ничего не случится, – наставническим тоном подметила Катя. – Земля не сойдет с орбиты, акулы не выйдут на сушу, раф с карамелью не закончится.
– Знаешь, а я и не против, если акулы выйдут на сушу. Я бы одну из них приручила, и «случайно» бы натравила на кое-кого, кто слишком много о себе возомнил, – спокойно ответила я, показывая пальцами кавычки.
– Идея неплохая, кстати, – согласилась Катя. – Зато, если будешь милой и приветливой, с тобой будут знакомиться мальчики.
Если бы в ту секунду я уже сделала глоток кофе, я бы обязательно им поперхнулась.
– Ужас… Со мной не будут знакомиться мальчики, – саркастически заговорила я полушепотом, закатывая глаза. – Какая трагедия…
Не скрывая скепсиса, я посмотрела на Катю. Я сначала подумала, что мне абсолютно точно послышалось: ну не могла она такого сказать.
Мне через две недели исполнится семнадцать, а Кате – двадцать два. Она, как и я по знаку зодиака телец. Дни рождения у нас почти в один день – у меня девятнадцатого, у нее двадцатого. По логике, она и я должны иметь во многом схожий взгляд на мир. В чем-то это действительно так, но, судя по всему, не в этом. Тысяча разных причин пронеслась в моей голове, почему она сказала именно это, но я так и не поняла. Единственный спорный аргумент, который я смогла наскрести, это тот, что она судит по тому, как прошли ее собственные последние пять лет жизни. Может, у нее самой произошло много приятных открытий и знакомств в эти годы. И все же, блин, как это странно прозвучало!
Мне кажется, в то мгновение она отчетливо разглядела в моих сузившихся глазах желание пойти утопиться.
– Что ты сразу включаешь свой режим зрения «Билли Айлиш»? – расплылась в доброй улыбке Катя. – Тебе скоро семнадцать! Самое время для знакомств.
– Ты вот сейчас звучишь прямо как все те странные люди, которые вечно говорят стереотипные фразы, по типу: пора бы уже и рожать, а часики-то тикают! – раздосадованно ответила я.
– Ой, перестань, – расхохоталась Катя. – Ты прекрасно поняла, что я имела в виду.
– Допустим, – отозвалась я, глядя ей прямо в глаза. – Но формулировку ты подобрала крайне неудачную.
– Ладно, проехали, – улыбнулась в ответ Катя.
С благодарностью кивнув Кате, я взяла свой картонный стаканчик счастья, и устроилась на один из высоких стульев, стоящих за стойкой напротив окна. Несмотря на вечер выходного, гостей в кофейне в этот час находилось неожиданно мало, всего несколько человек. Похоже, опять какое-то мероприятие проходило, о котором я даже не знала. Собственно, ничего нового. Жизнь этого непонятного города, который и городом-то толком назвать нельзя почти всегда проходила мимо меня.
Все эти пустые мысли заставили меня смачно зевнуть. Я взяла свой кофе в обе руки и отрешенно уставилась в окно. Меня мало интересовало, что там творилось. Я пришла для того, чтобы расслабиться, выпить свой любимый напиток и подумать.
Окружающий мир по ту сторону стеклянного ограждения уже почти полностью погрузился во тьму. Оно и понятно, ведь уже начало десятого. Припозднилась я сегодня с выходом в свет. Поразительно, что мама ничего не сказала на счет того, что уже поздновато для прогулок. Хотя с другой стороны – не припомню, чтобы в нашем захолустье вводили комендантский час для несовершеннолетних. Выгляжу я старше своего возраста, по моей внешности можно с легкостью сказать, что мне лет восемнадцать. Да и мама, должно быть, уже вдоволь наигралась в строгого родителя за этот вечер.
Я вновь посмотрела на часы. До закрытия кофейни оставалось меньше часа. Что ж, значит, проведу все это непродолжительное время здесь. У меня действительно уже давно не выдавалось такой приятной возможности побыть наедине с собой.
Достав из сумки наушники, я испустила тихий вздох недовольства. Ненавижу, вот просто ненавижу, когда эти проводные братцы решают слиться воедино! Каждый раз приходится изрядно покряхтеть и попыхтеть, чтобы их распутать. Я клянусь, у меня уже скоро нервный тик от них начнется! Или я просто без ногтей останусь. Как им вообще удается такие сети сплести друг из друга, они же просто лежат в моей сумке?! На одном и том же месте!
Минут пять или шесть (по ощущению, целую вечность), я потратила на то, чтобы кое-как распутать свои наушники. Облегченно вздохнув, я вставила их в уши, включила любимый плейлист и моментально забыла обо всем.
***
Давайте познакомимся поближе! Меня зовут Яна Павлова и я… Совершенно без понятия, что о себе рассказать, на самом деле. Сама себя я считаю самым обычным человеком. Не могу перечислить никаких необычных качеств и свойств, которые могли быть присущи девушке, которая заканчивает десятый класс. Я могу похвастаться только тем, что для своего возраста, наверное, я слишком… Взрослая? Не уверена, что подобрала корректное слово для описания, но мне кажется, что так оно и есть. Во-первых, как я уже сказала, я выгляжу старше, чем есть на самом деле. Как я поняла, моя внешность и характер пытаются сладить друг с другом таким образом. В плюс к этому идет и то, что я самая старшая в своем классе. Меня хотели отдать в школу на год раньше, что было бы гармоничнее, но из-за того, что не хватило мест, пришлось подождать еще один год.
Когда я окончу школу, мне будет целых восемнадцать лет! Это же кошмар!
Еще я слишком рано стала жить самостоятельной жизнью. Если я хочу что-то сделать, я делаю это, если хочу пойти куда-то – иду. Само собой, я не делаю ничего такого, что выходило бы за рамки нормы. Мне такое несвойственно. Может, поэтому с какой-то стороны я скучная. Иногда у меня проскакивает такая мысль, но я ее тут же откидываю в сторону. Я никому ничего не должна. Бывает, конечно, и такое, что моя мама решает вставить свое веское словечко в мои планы, из-за чего не всегда выдается возможность делать то, что хочется, и идти, куда хочется.
Многие люди (в основном в школе: учителя, одноклассники) считают меня забитым интровертом, которого хлебом не корми, дай только посидеть в каком-нибудь укромном уголке, где никто не сможет потревожить. Но это неправда! Если я не особо сильно тянусь к людям – еще не значит, что я забитая. В бытии интровертом я уж совсем ничего плохого не вижу. По-настоящему искренних людей очень мало в этом мире. Я таких пока не нашла.
А так я очень даже позитивный человек. Ну, по-своему, но позитивный. Черный юмор особенно люблю, а вот мама его не понимает.
Раз уж я заговорила про маму, расскажу немного о ней. Мою маму зовут Феоктиста Павлова (да, ее имя – это отдельно взятая комедия). Взаимоотношения у нас тоже как у героев фильма. Только я вот пока не решила: похоже это больше на комедийный фильм или, все же, грустную драму. Всегда получается по-разному. Все свои шестнадцать лет я терплю от нее непонятное, равнодушно-строгое отношение. И я не понимаю, честно говоря, чем я его заслужила. Из года в год я задаюсь этим вопросом и не нахожу ответа. У меня есть несколько версий, и, думается мне, что какая-то из них прячет под собой правду. Но, пока мама сама не захочет обсудить этот вопрос со мной, я не стану выдвигать предположений. Почему? Потому что не хочу. Не буду я делать первый шаг на встречу. Никакого зла я ей не делала. Если ей комфортно общаться со мной в таком ключе – хорошо, пусть будет так. За эти годы я уже научилась отвечать ей тем же.
Больше ничего такого интересного про маму рассказать не могу. Работает на хлебозаводе фасовщицей. Сейчас даже сосчитать не смогу сколько раз в детстве я упрашивала ее взять меня на экскурсию к ней на работу. Я начала умолять ее лет в шесть или семь, а несколько лет назад перестала. Знаете почему? Просто попытайтесь угадать с одного раза.
Вне зависимости от ваших теорий, уверена, что вы почти угадали. Четыре года назад моя детская мечта осуществилась, и я побывала на нашем хлебозаводе. Вот только поехала я туда не с мамой, а со школьной экскурсией. Ясно помню, какой была моя реакция, когда в школе объявили об этой поездке. Я лишь грустно усмехнулась. Главная ирония этой ситуации заключается в том, что в тот день, когда мы поехали на экскурсию, у мамы был выходной. Только теперь я поняла, что это оказалось даже к лучшему. Ехала я туда, кстати, уже без особого энтузиазма.
Короче говоря, мама моя – обыкновенная женщина, у которой такая же обыкновенная дочь. По крайней мере, хотя бы в степени родства сомневаться не приходится.
Своего отца я не знаю. Единственная информация, которой я владею о нем, это его имя – Александр – и то, что он ушел из семьи, когда мне было полгода. Не густо, а что поделать. Это сейчас, когда я уже в сознательном возрасте, я понимаю, что такая картина мира знакома многим семьям. Мать, которая остается практически одна с полугодовалым ребенком, вынужденная работать за двоих, чтобы прокормить себя и свое чадо. Картина безрадостная, но реальная. Наверное, именно поэтому я всегда общаюсь с мамой снисходительно. По крайней мере, стараюсь. В чем я точно уверена, так это в том, что к своей маме я отношусь гораздо теплее, чем она ко мне. Но я не виню ее за это. Она через многое прошла, и кто знает, что творится у нее в голове на самом деле. Теперь уже я сомневаюсь, что хочу узнавать, какие демоны там обитают. А вот когда я была маленькой, частенько подначивала ее на разные откровенные разговоры по поводу отца. Мне действительно хотелось докопаться до истины. Но мама лишь отмахивалась от меня. Мол, не твоего ума дело.
– Зачем тебе отец? Тебе что, меня мало? – спросила мама однажды, когда мне было лет пять.
Отца я тоже ни в чем не виню. Ну, ушел и ушел. С годами я смогла сделать неутешительный вывод, что это происходит здесь и всюду. Я какая-то слишком добрая, получается. Ни на кого не злюсь, ни на кого не держу обид. Наверняка, у отца нашлись веские причины на этот поступок. Или произошло что-то такое, из-за чего родителям не удалось сохранить брак. Хотя, почему, тогда, он не захотел общаться со мной… В общем, все это очень странно.
Само собой, если бы сейчас он откуда ни возьмись, появился в моей жизни, я была бы рада пойти с ним на сближение. Во многие периоды моего взросления мне очень не хватало участия отца.
В связи с тем, что все мое детство маме приходилось пахать как лошади, чтобы прокормить и себя и меня, я много времени проводила у бабушки с дедушкой. Бабушка, к сожалению, умерла очень рано, когда мне едва исполнилось пять. Звали ее Вера Семеновна. Но вы бы только знали, как я порой скучаю по ней! Я любила ее больше жизни! А какие вкусные блинчики с маком она готовила! Каждый раз, когда мама приводила меня к ним домой, на столе уже дожидалась порция ароматных и теплых блинов, заботливо приготовленных любимой бабулей. Я еще из коридора чуяла этот манящий запах меда, и неслась в кухню как сумасшедшая. Прошло уже почти двенадцать лет, как умерла бабушка, а я до сих пор помню этот вкус, словно только утром наслаждалась этими блинчиками.
Если бы бабушка была жива, она бы мне точно рассказала, в чем кроется настоящая причина такого странного контакта мамы со мной. Бабуля души во мне не чаяла, но, очевидно, что в четыре года я была еще слишком мала для душевных разговоров. Эх, как же мне ее не хватает…
Зато дед у меня – мировой мужчина. Будучи довольной, как слон, могу с гордостью объявить, что меня назвали в его честь. Я хоть и не нахожу в имени Яна никакой уникальности, но сам факт того, что меня назвали в честь дорогого дедушки оставляет меня более чем удовлетворенной. Ян Викторович – это такой человек, который может и розетку починить и вкусный ужин приготовить. Сколько всего он сделал для меня, так этого и не перечесть. Как-то раз ему пришлось отправиться на поиски круглосуточного магазина просто потому, что у его внучки, которая на тот момент была еще крошечной, внезапно закончились подгузники. Мама забыла их купить перед работой, и ему ничего другого не оставалось, как пойти за «покупками» ночью. И ведь он пошел. Ну и как, скажите вы мне, не ценить и не любить такого деда? Вот он для меня гораздо больший отец, чем настоящий.
Смерть бабушки, конечно, сильно по нему ударила.
– Зато никакой краски для волос не нужно, – сказал как-то дедушка с тоской в глазах и скорбной улыбкой на улице.
И это сущая правда. Я помню, как рассматривала фотографии со свадьбы бабушки с дедом: его стройную фигуру облегал элегантный темный костюм с белой рубашкой и бабочкой. Дедушка определенно мог считаться модником того времени. Его черные, как смола волосы (я уверена, что и цвет волос мне тоже достался от него), были строго зачесаны назад. Таким волосам позавидовал бы любой. В молодости дедуля выглядел просто шикарно. Не побоюсь этого слова, безупречно. Но жизнь иногда привносит свои корректировки. Ее не интересует, нужны ли эти корректировки, уместны ли они. Она их просто привносит.
Не прошло и недели со дня смерти, как лицо деда затянулось меланхолической дымкой перемен. Углубились морщинки на лбу и вокруг глаз, кожа стала сухой и бледной. Но самые тяжелые изменения постигли как раз его густую шевелюру. В ночь после того дня, как бабушки не стало, что его борода, что волосы поседели разом. Вы можете себе такое представить? Наверное, можете, я и сама теперь могу. А вот в пять лет не могла. Вообразите чувства и эмоции пятилетней девочки, когда она приходит в гости к своему милому деду, который своей внешностью мог еще фору многим молодым мужчинам дать, а вместо него видит престарелого беловолосого старичка. Я долго не могла свыкнуться с этим, и только повзрослев, для меня все встало на свои места.
Дедушка постарел за одну ночь.
К счастью, он смог преодолеть свое горе и оправиться. Мне кажется, у него в жизни сейчас осталось две главных радости: чтобы я чаще приходила в гости, и чтобы на улице было тепло. Второе нужно потому, что дедуля заядлый любитель посидеть на скамейке у подъезда с другими пенсионерами и поговорить. А говорить он умеет очень хорошо. С другими мужчинами активно обсуждает футбол и автомобили, а с женщинами события в городе, погоду, тягости нынешней жизни и прочие пустяки. Пусть и менее активно. Иногда, когда прихожу навестить его, а он сидит на улице, я скромно подсаживаюсь к нему на эту деревянную скамеечку и покорно жду, когда он закончит общаться. Не буду же я лишать его одной из немногих радостей.
– Сиди, сиди, разговаривай, мы же никуда не торопимся, – обычно говорю ему я, машинально доставая из кармана телефон.
– Я еще насижусь здесь, – деловито отвечает дедушка. – Да вот не хочу, чтобы ты ждала меня и мерзла. Пойдем-ка, я тебя лучше накормлю. Я такого борщеца отменного сварил, со стула свалишься!
И я всегда послушно иду.
Такая вот у меня семья. Безусловно, в этом мире есть семьи и лучше, ну а мне-то что до этого? Правильно говорят: семью не выбирают. Не будь моей семьи такой, какая она есть, не было бы и меня. Такой, какая я есть. Что-то я переняла от дедушки, что-то от бабушки, а что-то от матери. Надеюсь, меньшую часть, и, желательно ту, которая еще не помутилась рассудком.
Не могу быть уверенной наверняка, но, думаю, что и от отца что-то досталось.
И, может быть, вы удивитесь, но я всем довольна.
***
Из недр души я вынырнула, только когда Катя тихонько дотронулась до моего плеча.
– Который час? – задала самый тупой вопрос на свете я, пытаясь прийти в себя.
