скачать книгу бесплатно
– Отец, мне многое тебе надо рассказать.
– Я слушаю тебя. Говори!
– Я знаю, кто покушался на тебя, но я боюсь их… За ними войско. Они пытались склонить и меня на свою сторону. Я обещал, что после твоей смерти щедро награжу их и буду править по их указке…
– Назови мне имена крамольников, – взревел тогда Джанибек.
Слёзы застыли в глазах Бердибека:
– Отец, мне страшно! Я помню тот день, когда меня в первый раз посадили на коня… Прекрасный гнедой жеребец! Когда я упал с него, помню, ты подбежал ко мне, взял на руки и обнял, – это было в первый и последний раз! Я назову тебе имена мятежников, только прошу – позволь мне обнять тебя, дабы ты мог почувствовать мою любовь…
Когда Джанибек сошёл с трона, Бердибек шагнул навстречу отцу.
– Прости меня… – тихо прошептал он.
– Что? – переспросил, не расслышав, Джанибек. Бердибек тотчас накинул на шею отца бечёвку, что прятал за спиной. Тогда Джанибек рванулся из крепких объятий сына, но сила в руках его была уже не та, что прежде, а верёвка ещё сильнее сдавила шею его. Из груди Джанибека вместо крика вырвался стон. Он глядел на сына своего глазами, полными ужаса. Бердибек, мечтая поскорее окончить начатое, толкнул отца наземь, выхватил саблю и отсёк ему голову…
Этот трофей за косы он вынес из юрты и показал кешиктенам, которые стояли у дверей с копьями в руках.
– Отныне я ваш хан, – вскричал Бердибек, потрясая отрубленной головой отца, – мне кланяйтесь!
И тогда, повинуясь праву сильного, что известно с глубокой древности, охранники Джанибека пали ниц пред его сыном-отцеубийцей…
***
Нового хана несли на войлоке[91 - Церемония несения на войлоке нового хана называлась кутерьмяк. Отсюда, вероятно, пошло русское слово кутерьма, то есть суматоха, беспорядок (прим. авт.).] окрест златоверхой вежи под восторженный рёв собравшейся толпы:
– Да здравствует Бердибек-хан! Да продлит Аллах его дни на Земле!
Кешиктены остановились у дверей, – Бердибек ловко спрыгнул с войлока и вошёл в юрту, где почтительно стояли ногланы и беки. Они все разом пали ниц пред своим ханом…
Потом Бердибек величаво прошёлся по ковровой дорожке и воссел на престол своего отца. На хане красовался препоясанный широким оранжевым кушаком бархатный кафтан с золотыми пуговицами, его голову венчала золотая шапка с меховой опушкой, а пальцы на руках у него были сплошь усыпаны перстнями с драгоценными каменьями.
Пред ханом склонился начальник гвардии, передавая саблю с рукоятью из слоновой кости в золотых ножнах. И тогда Бердибек поднялся с трона, принял сей драгоценный дар и принёс присягу:
– Клянусь суд и расправу чинить по Ясе великого Чингисхана и нормам шариата, во всех делах держать совет с великим Диваном и беклярибеком, почитать войсковых начальников, содействовать процветанию и преумножению улуса Узбека!
Подданные приветствовали своего хана…
Ноябрь 1357 года. Сарай аль-Джедид.
Воротился Бердибек со всем двором в стольный град Новый Сарай и первым ярлыком вознаградил своего брата названого: «Мы, Бердибек, хан Сарая, Крыма, Шибана и Хорезма, указываем: за великие заслуги пред улусом Джучи внуку Иситая, верного соратника хана Узбека, туменбаши Мамаю впредь именоваться беклярибеком и начальником над всеми туменами нашего непобедимого войска». Затем Бердибек назначил Туглу-бая наместником в улус Шибана:
– Ты доказал нам свою преданность! Отправляйся в свои земли…
Туглу-бай поблагодарил хана за милость и не без лукавства добавил:
– Я и впредь буду верным слугою твоим, а ныне позволь совет дать тебе.
– Говори.
– Великий хан, ты отослал от себя жён отца твоего с малолетними детьми. Но знай, придёт тот день, когда они возмужают и вспомянут о тебе. А Момат Хожа ныне на Руси: Джанибек послом отправил его незадолго до болезни своей. Мой тебе совет – призови его в Сарай под любым предлогом…
– На что ты толкаешь меня, Туглу-бай? – вспылил Бердибек, вскочив с престола. – Тебе мало того, что я окропил руки кровью отца своего?!
– Я могу лишь советы давать, великий хан. Тебе решать, как поступить, – усмехнулся Туглу-бай и раскланялся.
С тех пор страх поселился в душе Бердибека. «Восстанут они на меня, когда вырастут, – не простят гибели отца!», – думал он, и эта мысль денно и нощно не давала ему покоя. Хан послал за беклярибеком, – Мамай вскоре явился. Тогда Бердибек поднялся с трона и обнял названого брата:
– Друг мой, я в большом смятении. Мне нужен совет твой…
Мамай выслушал хана и проговорил:
– Одному Всевышнему ведомо, что нас ждёт! Коли хочешь знать мнения моего, так слушай – разошли сыновей отца твоего по разным городам, но крови на себя новой не бери…
Бердибек отпустил Мамая и задумался пуще прежнего: «Коли последую совету его и помилую братьев своих, от страха сего не отделаюсь вовеки!». И тогда он решился на злое и коварное дело, – послал на Русь к Момат Хоже гонца с грамотой: «Брат мой возлюбленный, сообщаю тебе горестную весть: в тяжкой немощи пребывает отец наш. Он желает говорить с тобой».
На Руси в то время ещё не знали о кутерьме в Орде. И Момат Хожа со своей сотней поскакал на Родину, но в пути проведал он, что отец умер, а престол занял Бердибек. На подступах к Сараю встретил его вооружённый отряд нойона Куремсы:
– Мы люди великого хана Бердибека. Велено тебя сопроводить во дворец. Неспокойно ныне в улусе нашем. Брат твой печётся о тебе!
«Ложь, всё ложь, – подумал Момат Хожа. – В силки завлечь желает меня кровожадный братец!». Он выхватил саблю и снёс голову Куремсе, зычно крикнул воинам своим: «Обороните, други!», – а сам кинулся наутёк. Ханские люди догнали его в окрестностях города Арнач…
Вскоре разослал Бердибек слуг с посланием для остальных братьев своих: «Придите ко мне, возлюбленные, ибо видеть вас желаю!». Так, было положено начало великой замятни!
Зверь, познавший вкус крови, остановиться уже не может…
Две недели спустя.
Митрополит Алексий пришёл в Орду с грамотой для нового хана. «Вольный царь, посол твой Иткар обложил Русь сугубой данью. Лето неурожайное выдалось ныне, – нет хлеба в закромах, крестьянам нашим сие бремя в тягость великую и непосильную. Повинуемся мы тебе так же, как и отцу, и деду твоему. Не казни, но милуй нас, великий хан. Мы, служебники твои, князья земли русской, вскорости пребудем к тебе купно», – так писал князь Иван Иванович хану Бердибеку.
Владыка Алексий остановился при соборной церкви Сарайской епархии, во главе которой стоял его ставленник епископ Иван. Вскоре, совершив богослужение в храме, митрополит в сопровождении епископа прошел в трапезную и, благословив постную пищу, сел за стол.
– Неслыханные дела ныне в Орде творятся, владыко, – качая головой, рассказывал епископ Иван. – Бердибек убил отца своего и воссел на престол! Замятня великая началась…
– Ведаю, – промолвил Алексий, вкушая стерлядь. – Два месяца назад Божьей милостью я едва спасся из орды Джанибека, – напали на меня лихие люди ночью, когда я шёл к немощному хану…
– Слышал я, что ты, владыко, исцелил великую хатун Тайдулу! – просиял улыбкой епископ Иван.
– Не я, а Господь наш свершил сие чудо моими руками, – отозвался Алексий и вздохнул. – Желаю я монастырь заложить в честь сего события, но времени всё не хватает. А, опричь того, дал я обет основать обитель во славу Господа нашего Исуса Христа, Иже уберёг меня на пути из Царьграда, когда судно наше в бурю попало… Сдержу обеты свои, коли Бог даст сил… Так, что же хан Бердибек?
– У нас говорят, – шёпотом промолвил Иван, – будто повелел он убить братьев своих малолетних. Созвал их всех во дворец, а на заднем дворе по его приказу плаху соорудили. Палачи детей отнимали от матерей, и одному за другим головы рубили. Младший был младенцем восьми месяцев отроду…
Владыка Алексий осенил себя крестным знамением.
– Се, такие дела творятся в царстве нашем! – проговорил епископ Иван и вдруг поймал себя на мысли, что говорит об Орде как о своей Родине. – Владыко?
Долго молчал митрополит Алексий – видение из далёкого прошлого заволокло пеленою очи его…
Ноябрь 1357 года. Новый Сарай.
– Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного, – начал мулла брачную проповедь по-арабски. – Помните – «ваши жёны для вас – одеяние, а вы – одеяние для них»!
Тринадцатилетняя девочка в атласном дээле[92 - Дээл – монгольский халат, носимый равно мужчинами и женщинами (прим. авт.).] красного цвета и голубом шёлковом платке стояла, потупив взор. Казалось, что из глаз её вот-вот польются слезы. Жениха своего она совсем не знала и видела второй раз в жизни…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
