скачать книгу бесплатно
Все. Да, давайте дальше. Дальше!
Кассандра. А что дальше?
Анюта. Ну, из Тбилиси. Что дальше? Почему вам там не сидится, кацо? Вы ведь все рынки, все рынки захватили!..
Майя. Перестаньте, Анюта, это невежливо!
Голоса. Невежливо!.. Ну, пусть скажет… Что им там не сидится?
Анюта. Ведь у вас теперь самодеятельность… или как там…
Паша. Суверенитет.
Анюта. Сувениритет!..
Сокольников. Самоопределение вплоть до отделения!
Кассандра. Вы можете меня выслушать? Он болен!
Елена. Ну, не надо давить на слезные железы.
Кассандра. Он болен, он приехал лечиться! Вы не хотите даже выслушать, а мальчик смертельно болен. Бесчувственные люди. У него угасает сердце, вы понимаете? Он приехал на операцию. И пока не подойдет очередь в академию, к профессору Чкония он будет жить у меня!
Елена. Чкония?.. Это светило!
Анюта (шепотом). У них всё схвачено!..
Кассандра. Да, мы когда-то работали в одном госпитале… А потом приедет его бабушка, моя подруга Дарико! Слышите? Он никакой не торговец! Он вам не спекулянт и не мафия! Он – князь.
Все. Князь?
Сокольников. Кто он?
Елена. Князь?.. Князь?..
Анюта. Больной, а князь.
Сокольников. Ах, князь… Как это может быть?
Паша. Князь, а больной.
Анюта. Кому жаловаться, слушайте, кому жаловаться!
Сокольников. Князя нам еще не хватало.
Кирьянов. Князь, но больной.
Галемба. Зато – князь. А ты кто?
Кирьянов. Я не князь.
Галемба. Я тоже. И не комплексую.
Оглядываясь на Авеля, все расходятся по своим комнатам. Светильники по очереди гаснут. Горит лишь гирлянда: Майя задержалась неподалеку от Авеля. Некоторое время они молча изучают друг друга. Майя делает реверанс.
Майя. Простите, ваше сиятельство, я еще не причесывалась.
Авель. Ну, и что? У вас такие пышные волосы.
Майя. И не умывалась.
Авель. Пустяки. Я ведь тоже.
Майя. И не одевалась. Как выскочила из своей теплой постельки на шум, так и предстала перед вашими сиятельными очами. Меня зовут Майя.
Авель. Я рад познакомиться.
Сокольников (в своей комнате). Довожу до вашего сведения…
Майя. Откуда ж мне было знать, что нашу трущобу осчастливит своим появлением такая значительная особа.
Кассандра (из своей комнаты). Хотелось бы еще раз привлечь ваше внимание…
Майя. Даже во сне не могло присниться.
Елена (у себя). Обращаюсь к вам с воплем отчаяния и надежды!..
Майя. Боюсь, что здесь вам часто придется сталкиваться с неряшливыми мужчинами и с дамами в неглиже…
Анюта (диктует Паше). Прошу рассмотреть мои предложения по выселению… пиши, пиши!.. в учреждение социальной опеки…
Паша. Будет разъезд. Расселение…
Анюта. Когда?
Паша. Автандил Амиранович сказал: будет вскоре! Работаем…
Майя. А также вас будут донимать непривычные звуки и запахи.
Галемба (у себя). Соблаговолите ответить, на каком основании…
Майя. Когда вам захочется спать, под ухом у вас врубят оглушительную музыку, а когда заблагорассудится выпить чаю, будут смердеть тухлой рыбой и скоблить кастрюлю. Так что, судите сами, сиятельный князь, место ли вам в этом прибежище тоски и зловония.
Авель. Всё это не имеет значения. Я очень рад, что попал сюда.
Майя. Да? Что ж здесь хорошего вы нашли?
Авель. Я нашел вас.
Майя. Прямо так сразу? Вы всегда так?..
Авель. Да. Я всегда говорю то, что думаю.
Майя. Любопытно.
Авель. Мы ведь будем дружить с вами?
Майя. Дружить?.. Дружить… Хорошо, я подумаю. (Делает книксен и уходит.)
Далее одновременно звучат несколько монологов. Каждый ведет свой монолог в забытьи, почти в сомнамбулическом состоянии, но в свойственной ему манере речи и темпераменте. Авель обходит всех, ненадолго задерживаясь возле каждого, внимательно вглядываясь в лицо оратора. Голоса сливаются, стараются пересилить друг друга, и, наконец, превращаются в общий вопль. Авель зажимает уши руками, зажмуривается.
Наступает миг тишины, гаснет свет.
Когда он загорается снова, в прихожей – Елена, Галемба и несколько поодаль от них – Авель.
Елена. Ты знаешь, я даже рада, что теперь у нас князь.
Галемба. Ну, что ж делать, князь так князь. Одним князем больше, одним меньше… Пусть живет.
Елена. Нет, ты не понимаешь, как нам повезло. (Авелю.) О, князь, разберитесь с нами с позиций княжеской чести. Судите нас, правьте нами!
Галемба. Оставь его.
Елена. Укажите нам на бесчестных, бессовестных, подлых, вам поверят!
Галемба. Слушай, дай поговорить с человеком.
Елена (Авелю). Не тратьте на него время. На редкость бессодержательная личность.
Галемба. Иди, займись чем-нибудь. Вымой посуду.
Елена. Он расскажет вам…
Галемба. Разложи пасьянс!
Елена. Он расскажет вам, как ставил «Три сестры» в народном театре города Жлобина. На кой черт им три сестры? Там и одной много.
Галемба. И хватит об этом.
Елена. Он им: в Москву, в Москву! А они – в Гомель, в Гомель!
Галемба трогает клавиши рояля, звучат несколько джазовых аккордов.
Оставь рояль! (Закрывает крышку.)
Галемба(едва успевая отдернуть руки). Полегче!..
Елена. А ты не лезь! Инструмент не рассчитан на твои грабли.
Галемба. Ах-ах! Такая ценная реликвия. Кто же на нем играл, ты еще не сказала князю. Уж не Антон ли Григорьевич Рубинштейн? Да, да-а, конечно, он… Вы знаете, князь, мы не держим беспородных вещей, ну, что вы!.. Исключительно из великосветских гостиных… Потому что мы сами бла-го-род-ней-шего происхождения. Мы происходим…
Елена. Заткнись!
Галемба. Мы происходи-им…
Елена. Еще одно слово!.. (Снимает тапку с ноги.)
Галемба. Ну, хорошо, вам позже будет доложено.
Елена. В гневе я страшна, ты же знаешь.
Галемба. Когда ты была страшна? Не помню. Ты была смешна и нелепа. Гнев – это не твое амплуа. Говорю тебе как режиссер: я не верю! (Подходит ближе.) Понимаешь, в уголках твоих гневно сомкнутых губ помимо твоей воли зарождается смех, гнездится предательская улыбка…
Елена(смеется). Ладно, не твое дело. Дай сигарету. (Закуривает.) Спасибо. Слушай, садись. У меня есть проект.
Галемба. Да? Весь внимание. (Садится.)
Елена. Мы с тобой набираем группу детей… дошкольного возраста… по тридцать долларов с носа.
Галемба. В месяц?
Елена. Ну, еще чего… В неделю!
Галемба. Ого!
Согласен. И что мы с ними делаем?
Елена. С долларами?
Галемба. С детьми!
Елена. Здрасьте! Духовно-эстетическое развитие, что же еще. Ты – сценическое движение, этюды, речь, я не знаю, делай, что хочешь… Я – основы стихосложения, образное мышление. Майка – чувство гармонии, музыкальный слух, ритмика. Понятие комильфо, наконец! Манеры.
Галемба. Кто манеры? Ты манеры?
Елена. Да, да, я! Просто ты меня плохо знаешь.
Галемба. А лицензия?
Елена. Ну, и что, лицензия? Купим. Слушай, но так нельзя жить, надо же что-то делать! Надо выбираться отсюда. Все же кругом что-то делают.
Галемба. Кирьянов?
Елена. Кирьянов мне не пример. Я покупать-продавать не умею. Надо делать лучшее, что мы умеем. Делать весело, элегантно, чтобы самим получать удовольствие. Ты что, совсем утратил чувство юмора? Мы будем играть. Мы будем с ними петь, играть, дурачиться, фантазировать!
Галемба. Утирать носы… Ах!.. (Пауза.) Я уже проигрывал всякие варианты: сельский дом, монастырь, эмиграция… Но до такого еще не дошел… Ах!.. Знаешь, посидеть бы напоследок в тихом ресторане, как в юности в «Севере»: оранжевый абажур… старка… салат с крабами. Кофе по-варшавски, помнишь?.. Инструментальный квинтет… Лу-на, твой свет дрожит в тума-не, он в даль лучами ма-анит, жемчужная лу-на… Я даже лица их помню: скрипка, сакс, контрабас… У скрипки на смычке волос болтался. Их, может, уже нет в живых, а я помню… А мое лицо кто-нибудь запомнит?.. Сомневаюсь… Лу-на, твой свет дрожит в тума-ане… (Внезапно вспыхнув.) Я кладу на их деловитость! Я подохну, но деловым они меня не увидят! Я так и останусь раздолбаем! Вот им!.. (Делает неприличный жест.)
Елена. Ну, что ж… Каждый кует свое счастье сам, в одиночку. И тем, чем может…
