скачать книгу бесплатно
– Небылицы? Не знаю. В моих глазах вы – герой.
Она что, смеялась надо мной? Я не был уверен.
– Ваши комплименты тяготят, Дженнифер. Вы что, знали, что я приду?
– Я очень надеялась… Вы могли бы захотеть вернуться прямо в Париж.
Она склонилась ко мне.
– А девушка в Брюсселе… Вы очень ее любили?
– Не хочу об этом говорить.
– Можно влюбиться за секунду, – сказала она, приблизившись ко мне.
То здесь, то там порывы ветра, аромат деревьев, нас окутывала, как компресс, ночная влажность.
– Я не сумасшедшая и не свихнувшаяся, но после недавнего шока у меня уже нет прежних оснований для суждения. Поверьте, еще несколько недель тому назад я никогда не сказала бы кому-нибудь: «Хотите поцеловать меня?» Сегодня вечером все иначе. Я изменилась, и вы мне очень-очень нравитесь.
Сопротивляться девушке, так мирно предлагающей себя? Не надо требовать от мужчины невозможного.
Она скользнула в мои объятия, и мы буквально замерли в поцелуе. Языки наши толкались и ласкались, ликование. Потом я попробовал ее шею, уши, лоб, покрывшийся соленым потом, опять губы; она напоминала вкус тропического моря. Говорят, те, кто тонет, вновь видят свою жизнь. Утопая в этом поцелуе, я стал от желания слеп, глух и слаб.
– Там, – сказала она, освобождаясь.
Она указала на темный угол террасы.
– Там есть зал.
Я остановил ее.
– Вы не в нормальном состоянии.
– В нормальном! Но не в привычном. Мистер Уолтер, вы здоровы телом, а не только духом?
– Мне неизвестны пока никакие болезни.
– Кроме печали, которую вы носите здесь…
Она коснулась указательным пальцем места, где бьется сердце.
В рассеянном лунном свете глаза ее блестели, приоткрытый рот искал мои губы. Она сняла свой белый парик, освободила богатую шевелюру. Губы ее коснулись моих.
– Пойдемте? – спросила она.
Я впитал в себя запах ее влажных волос.
– Вам нечего бояться, – сказала она. – У меня было два любовника, утилитарных, чтобы узнать, что такое физическая любовь. С чисто практической целью.
Я оценил абсурдность.
– А я? Вы хотите усовершенствовать ваши опыты?
– Если находите меня отталкивающей, мистер Уолстер, уходите. Если же нет, проводите меня хотя бы до салона. Там есть зеркало, я хочу вновь одеть парик, прежде чем вернусь в бальный зал.
Она протянула мне руку, и я пошел за ней, переходя из одного лунного луча в другой. В зависимости от освещения профиль ее подчеркивался то черной краской, то серебром.
На пороге салона я увидел отблески зеркала, что стояло над мраморным камином. Портреты предков, взгляд женских глаз из-за веера. Затем, с уверенными движениями человека, знающего дом, Дженнифер прошла от одной остекленной двери к другой, закрыла их, задернула двойные занавеси и, вернувшись ко мне в наступившей темноте, прильнула в мои объятия. Меня окружили облака шелка, волос и аромата. Я на ощупь двинулся к двери, которую я увидел при входе и которая, по-видимому, выходила в коридор. Дженнифер меня обогнала, повернула ключ и вынула его из двери.
– Дженнифер!
Я ощупывал темноту. Меня опьяняли волны ароматов и шорох тканей. Она прикасалась ко мне, целовала мои глаза, отодвигалась. Эта игра продолжалась по всем правилам. Я хотел ее обхватить, она ускользала, обходила меня, потом сняла галстук-бабочку и опустила руки и сомкнула их на моей талии.
Негромкий голос Орбисона: «Any thing you want, you got it». Дженни коснулась меня. «Any thing you need, you got it».
Я ударился ногой о кресло. Разозлившись, схватил его, поднял и швырнул туда, где, как я думал, была черная пустота. Негромкий стук, бархатный бух! Я повернулся, стал искать, наткнулся на закрытую дверь.
– Ключ, Дженнифер. Дайте мне ключ.
– Нет.
Она взяла мои руки и провела ими вдоль своего тела до грудей, потом замкнула их вокруг шеи.
– Дженнифер…
Она провела мои руки вдоль своего тела, к бедрам.
– Я хотел бы остаться честным мужчиной.
– Слишком поздно.
Она меня тянула к полу. Я оказался лежащим на ней в одежде. Сбросил с себя одежду одну за другой и подумал с грустью о мешочке с презервативами, оставленном в саквояже. Потом я прижался к ее телу. Я хотел что-то сказать.
– Защитительная речь потом, – сказала она и своим поцелуем заставила меня замолчать.
Ее мускулистое, гладкое тело было послушно моим движениям, руками я ощупывал ее бедра, которые она сжимала, согласно древнему инстинкту женщин, которые сжимают их, чтобы лучше открыть потом, я оказался в тисках ее ног, которые она сжимала вокруг моих бедер. Я начал проникать в нее потихоньку – она была узенькой, тонкой, у меня было впечатление, что я прокладываю тоннель в бархате. Она и испытывала, и втягивала меня. Я был уверен, что у нее единственное желание – добиться того, что она хотела. Этот затребованный, спровоцированный и исполненный акт должен был завершить то, что она одна лишь знала. Вскоре я взорвался внутри ее.
Она держала мое тело в своем, искала мои губы и в полной тишине испытала оргазм. Потихоньку я освободился. На четырех лапах я еще раз стукнулся, она терлась об меня, ее влажное тело опять отдавалось мне. Я схватил ее за бедра, мускулистое тело ее трепетало под моим весом, и я овладел ею, взобравшись на нее верхом. Она рухнула подо мной и еще раз испытала оргазм.
С редким дыханием, но чистым голосом она заявила:
– Нас сейчас будут искать.
Она встала, наступила мне ногой на руку и включила свет. Два бра по обе стороны от зеркала излучали неяркий свет. Она одевалась. Я тоже, как вор. Джинсовые брюки и куртка – недолго набросить, но смокинг…
Она поправила свою юбку с кринолином.
– Король Дагобер мог бы дать нам совет, – сказала она. – Валерия рассказала мне историю о славном короле Дагобере.
Я боролся с моей рубашкой, пуговицы на которой бунтовали.
Дженнифер позвала меня, сдерживая смех:
– Помогите мне. Я не знаю, как я сняла мой… мой… мой (она держалась за бюст какого-то видного деятеля, установленный на постаменте)… корсет.
С шеей, стянутой воротником, который я все-таки приладил, я подошел к ней, чтобы застегнуть верх ее одежды.
– Тут шнурки, – бормотала она. – Я как ботинок какой-нибудь, сжимайте, сжимайте…
Наконец, одевшись, мы осмотрели друг друга.
– Запонка от манжетки на полу, – сказала она.
Я поднял ее.
– Подождите, я сделаю.
Пока возилась с запонкой от манжетки, она продолжала подводить итог моей жизни:
– Вы не женаты, это уже хорошо.
– Чем?
– Экономите время…
Она поправляла парик в мутном зеркале.
– Кто вам это сказал?
Я боролся с узлом галстука. Пряжка перевернута.
– Я помогу.
Она меня задушила.
– Гарри сказал, что вы разведенный…
– Дженнифер… Я должен признаться вам… Гарри… Отпустите этот узел!
– Вот так! Мне удалось! Давайте проверим. Хорошо! Думаю, мы можем вернуться к гостям.
– Дженнифер, должен вам признаться…
– …что у Гарри была гениальная мысль?
– Сопровождать вас в Лонг-Айленд.
– За пятьдесят тысяч долларов в качестве вознаграждения, не так ли?
Я почувствовал небывалое облегчение.
– Вы знали это?
– Ну да. С тех пор, как я не соблюдаю никаких правил корректности и благовоспитанности, я читаю письма, не мне адресованные, и слушаю беседы предполагаемо секретные. Я знала, что вам заплатят за то, что вы будете присматривать за мной.
Я взял ее за плечи.
– Тогда расскажите мне по-хорошему. Зачем все это?
– Тут много причин.
Она повернула другой выключатель.
– Вот так, немного света есть. Посмотрите, пожалуйста. Да. Все как надо? Ничего не вылезает?
Пальцами ноги она передвинула мой пояс.
– Вы так оставляете?
Я подобрал.
– Дженнифер, что с вами происходит?
– Ад, – ответила она – Все они чувствуют себя виноватыми по отношению ко мне. Не стесняйтесь, соглашайтесь взять деньги… Не отказывайтесь ни от чего. Потом мы уедем и вместе все истратим.
– Дженнифер, не стройте планов на мой счет.
– Вы меня не любите?
– Дженнифер… У меня своя жизнь, профессия, страна. Скажите мне только одно. Чего они боятся?
– Меня. Меня… и того, что мне грозит.
Чтобы избежать других вопросов, она вышла на галерею. Я пошел за ней в бальный зал. Молодой человек, бледный и элегантный, который, по-видимому, поджидал ее, поклонился ей и пригласил танцевать. Она обернулась ко мне только для того, чтобы попрощаться.
Гарри издалека меня увидел и кинулся ко мне:
– Я повсюду вас искал.
– Дженнифер показала мне портреты предков.
– Ну как, – нетерпеливо спросил он, – получается? Она согласилась с вами?
Я взял его за обшлаг пиджака:
– Дорогой коллега, вы возвели целую историю… Вы вовлекли ее в процесс.
Гарри, недовольный, отдалился.
