скачать книгу бесплатно
– Как можно вылечить твой смех?
– Лечение моего смеха – твоё молчание! – в этот раз Мульт закатился ликующим хохотом.
– Поехали, Мультяшка, видимо, это неизлечимо, – смиренно пробормотал Гампр.
Машина толстолобов вырулила на дорогу. Слившись с потоком других автомобилей, она покатила к тому дому, где временно проживал Николай. Остановившись у «забегаловки», амбалы купили себе по пирожку, бутылку сладкой воды и пачку папирос – предстояло долгое дежурство.
«Нива» припарковалась недалеко от дома Николая, подальше от подъезда, чтобы не привлекать внимания ни бабушек, сидящих на скамье, ни детей, играющих во дворе. Наверняка тут все друг друга знают. К тому же поставь они машину на видном месте – Николай, вне всякого сомнения, их заметит и даст дёру. Нет, конечно, толстолобы хоть и глупы, но не настолько.
Тем часом Гаспар достал из серванта бутылку коньяка «Ахтамар» и два стакана. Помпезно плеснул себе и Пончу.
– Нектар для «битых» и крепких мужчин! Коньячок десятилетней выдержки!
– Ого, ништяк! – амбал захлопал глазами.
– Понч, я дам тебе кое-что – ты должен отнести это одному человеку.
– Конечно, – ответил Понч. – Слушаю тебя, Гаспар.
– Тридцать тысяч. Отдашь их Лёве лично в руки, – раздражённо сказал Гаспар после выпитого бокала. На клочке бумаги он написал адрес дома, где Левон изредка «залегал на дно».
Понч тоже выпил, оставив немного на донышке.
– Допивай, ещё налью.
Гаспар положил три конверта перед Пончем: тот молча притянул их к себе, откинувшись на кресле.
– Иди, братанчик, – Гаспар прервал затянувшееся молчание. – Надо эту кашу как-то расхлёбывать, раз ввязались.
Понч не совсем понимал, о чём речь, но, может, оно и к лучшему. Гаспар себя успокаивал мыслью о том, что терял сумму и побольше, чем тридцать тысяч.
– Гаспар, дашь мне несколько выходных дней? – Понч, воспользовавшись моментом, спросил с надеждой на положительный ответ. – По семейным делам нужно съездить, – неуверенно добавил он, заметив недовольный взгляд воротилы.
– Хорошо… – неохотно согласился Гаспар.
– Спасибо, шеф.
17. Аэровокзал, Ленинакан, день, 16 мая
Автобус прибыл на место назначения и плавно остановился, высадив пассажиров, которые потянулись к главному входу в аэропорт со своими чемоданами и сумками. Гости города расстроенно его покидали, местные жители улетали в Москву или в другие места в поисках лучшей работы, навстречу любви, науке, семье или, в целом, новой жизни.
Внутри аэровокзала проходила регистрация и люди, стоящие в шеренге, переминались с ноги на ногу, нетерпеливо ждали своей очереди. На табло то появлялись, то исчезали номера рейсов. Самолёты за окном шумели.
– Эй! Феля! Смотри, наши билеты в небо! – крикнул Николай, размахивая купленными в кассе «Аэрофлота» билетами. – Взял! Самые лучшие места! Держи, – он протянул брату билет и паспорт, – подфартило, вылет уже через два часа, очень удачно приехали, нужно как-то оставшееся время убить.
Феликс был бледен и изрядно нервничал. Он никогда не был на аэровокзале.
– Дорого? – поинтересовался Феликс.
– Сорок рублей, – беззаботно ответил Николай.
– Два?
– Один, Фель…
– Дорого-то как…
– Зато питание и багаж входят в сумму. Нам крупно повезло: ты не представляешь, билеты на Москву практически вырвал из рук. Наглость – второе счастье!
В вестибюле братья присели на скамью, напоминающую круг, внутри которого красовалась мини-модель самолёта: то ли Ту-134, то ли Ил-62. Мимо проходили красивые и стройные сотрудницы «Аэрофлота» в туфлях-лодочках, Николай задерживал взгляд на прекрасных дамах: их точеные фигуры привлекали молодого мужчину.
– Нужно зарегистрироваться. Доставай паспорт и билет, – спохватился Николай.
Феликс нервно рыскал по карманам сумки в надежде найти свой паспорт, но там его не оказалось.
– Подожди, может, среди вещей положил…
– Нашёл? – с иронией в голосе спросил Николай.
– Нет, – дрожащими руками Феликс перебирал и вытряхивал каждую вещь, – куда же делся…
– Есть! – Николай вытащил паспорт из нагрудного кармана рубашки Феликса. – Вот, под носом у тебя, братик! Сам же в карманчик положил, забыл, что ли?
– Нервы… – констатировал Феликс.
Братья зарегистрировались на рейс «Ленинакан – Москва»: процедура заняла примерно десять минут. Потом они преспокойно отправились в кафе, где Николай начал сорить деньгами. Сидеть и томиться в зале ожидания со всеми – не в его вкусе. Голос диспетчера объявил о начале посадки на самолёт.
– Наш. Идём.
Спустя небольшой промежуток времени, Николай уже весело вталкивал брата на борт воздушного судна.
– Извините… Простите, пожалуйста… Разрешите… – Феликс пытался протиснуться среди пассажиров, толпящихся в салоне самолёта.
Николай же, распихивая людей локтем, протолкался к нужному ряду и плюхнулся на своё сиденье, вытянув ноги вперед. Жужжание пассажиров прервал голос бортпроводницы:
– Уважаемые пассажиры! Экипаж самолёта Ту-134 рейса «Ленинакан – Москва» рад приветствовать вас на борту! Через три часа и десять минут мы совершим посадку в аэропорту «Шереметьево». Желаем вам приятного полёта!
«Самолёт Ту-134 „Ленинакан – Москва“, говорит наземный диспетчер Хачатуров. Разрешаю выруливать к взлётной полосе…» – послышалось из-за двери кабины пилотов.
– Всё… – вздохнул Феликс и зажмурил глаза.
Двигатели громко загудели.
– Всех пересчитала? – обратилась старшая бортпроводница к младшей.
– Всех, – отчиталась та.
«Свободная и независимая жизнь – что может быть лучше?» – размышлял Николай, откинувшись на мягком сиденье.
«Интересно, эти обращения командира и экипажа хоть кто-то слушает?» – пролетело в голове Феликса.
Неожиданно для всех двигатели самолёта заглохли. Пассажиры принялись обмениваться взглядами и с волнением перешёптываться между собой.
К самолёту вновь подъехал трап. Дверь открылась и в салон вошли трое милиционеров. Они о чём-то переговорили с капитаном судна и бортпроводницами, а после энергично двинулись в хвостовую часть самолёта, где сидели Николай и Феликс.
«Пришли за нами», – мысли вспыхнули огнём в голове Феликса и смотря на приближающихся милиционеров, он похолодел от ужаса.
– Гражданин, встаньте и следуйте за нами! – обратился милиционер к пассажиру.
– А в чём собственно дело? – возмущённо возразил пассажир, сидящий в кресле за Феликсом и Николаем.
– В прокуратуре всё узнаете, вставайте! Не вынуждайте нас применять физическую силу! – cтрого-настрого пригрозил другой милиционер. – Живее двигайтесь.
Пассажир встал с тяжёлым сердцем и последовал за правоохранителями.
Феликс сделал глубокий вдох и перекрестился.
– Ты чего, Индеец? Подумал за нами?
– Типун тебе на язык.
В скором времени двигатели снова зашумели и самолёт начал стремительно набирать скорость, плавно отрываясь от земли.
Бортпроводницы почувствовали какое-то облегчение.
Феликс всматривался в картинку за стеклом иллюминатора: дома сначала были похожи на кукольные, затем стали еле видными точками, а позже и вовсе исчезли – самолёт ушёл в облака. Единственное, что раздражало, – гул двигателей.
– А ты не боишься летать? – спросил Феликс у брата.
– Чего бояться? – хмыкнул Николай. – Такой же транспорт, только воздушный. Уши закладывает.
– И у меня.
– Попробуй зевнуть.
– Не помогает…
– Девушка, можно вас на минуточку? – Николай поднял несколько пальцев вверх так, чтобы бортпроводница обратила на него внимание.
– Что ты хочешь? – Феликс занервничал.
– Смотри.
Бортпроводница кукольно-милой внешности приблизилась к братьям.
– Чем могу вам помочь? – вежливо поинтересовалась она.
– Девушка, миленькая, у моего брата и у меня жутко заложило уши. Не могли бы вы любезно угостить нас конфеткой? – Николай подмигнул.
– Не положено, – хихикнула бортпроводница. – Но я сейчас что-то придумаю.
18. Дом Левона, Ереван, день, 16 мая
Левон сидел в кресле-качалке и посматривал на томящийся шашлык. За воротами послышались шорохи. Он махнул рукой тому, кто жарил мясо, мол, сходи проверь, кто притащился. Настроение у бандита было хорошее, как и аппетит.
Понч предстал перед глазами местного главаря.
– А! Толстячок Гаспара! Здравствуй-здравствуй! – обрадовался Левон. – Принёс?
– Принёс… – боязливо ответил Понч. Учуяв аромат мяса, он облизнулся – в животе предательски заурчало.
– Есть хочешь? – верно подметил Левон, крутя на своей шее золотую цепочку.
Понч кивнул.
Левон указал пальцем на стул, чтобы тот присел.
– Бери тарелку, – распорядился хозяин дома, вытирая руки.
– Спасибо… – заикаясь, произнёс Понч.
– Гаспар мне однажды говорил, что ты у него главный и самый смелый малый. Чего сейчас-то дёргаешься? Не бойся. Ты мне вот что скажи, Гаспар тебя не обижает?
– Нет. Всё хорошо.
– А сколько платит?
– Если честно, то не знаю… Не помню… – поднатужив память, выговорил толстолоб.
– Ты мне нравишься, братишка, – ухмыльнулся Левон. – Славный ты малый, Понч. Послушай меня сейчас внимательно: я предлагаю тебе работу: сколько бы ни платил тебе Гаспар – я заплачу больше. Пока ничего не отвечай. Дам тебе время подумать. Потом придёшь ко мне и скажешь о своём решении. Не обижу. Давай сюда то, с чем пожаловал ко мне.
Понч стукнул себя по лбу и, извинившись, трясущими руками протянул ему три конверта, в которых лежало по десять тысяч рублей. Левон, не пересчитывая, отложил деньги в сторону.
– Но учти: я умею спрашивать с людей, которые много болтают не по теме, – жуя мясо, добавил Левон. – На меня работали такие, которые не держали язык за зубами, – теперь у них нет языка и нет зубов, братишка. И ещё пара – покойнички. Их даже никто не искал. Эх, бравые были ребята.
19. Аэровокзал «Шереметьево», Москва, вечер, 16 мая
Феликс прислушивался к каждому звуку. Сердце резво билось.
– Хорош трусить! – Николай подбадривающе толкнул брата. – На посадку идём уже.
В салоне снова зашумели. Самолёт выпускал шасси.
Феликс напряжённо всматривался в окно: новая картинка появилась перед его глазами, совсем не такая, какую он видел перед вылетом. Ему было любопытно и чуть страшновато. Уши наконец-то начали лучше слышать. Феликс чувствовал: настроение поднимается и та внутренняя скованность и неуверенность улетучиваются.
Николай был спокоен и невозмутим.
В самолёте раздался голос капитана воздушного судна, но его уже практически никто не слышал: все начали вставать со своих мест и протискиваться к выходу. Симпатичная стюардесса, которая весь полёт угощала братьев конфетами «Дюшес», внезапно остановила Николая, схватив его за запястье.
