скачать книгу бесплатно
Не очень драматические пьесы. Повести и рассказы
Дмитрий Аркадин
«Пьесы Дмитрия Аркадина полны юмора, метких наблюдений, они написаны так, что живо представляешь сцены, видишь характеры. В его повестях и рассказах вас захватывает широкая география, множество затронутых тем. Война и любовь, эмиграция и милосердие, человечность и жестокость…». Юрий Моор-Мурадов, председатель Союза русскоязычных писателей Израиля.
Не очень драматические пьесы. Повести и рассказы
Дмитрий Аркадин
© Дмитрий Аркадин, 2017
ISBN 978-5-4485-0536-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пьесы, проза, стихи… На первый взгляд – слишком много для одного человека. Но Дмитрий Аркадин убеждает, что он владеет всеми этими жанрами. Его драматические произведения полны юмора, метких наблюдений, они написаны так, что живо представляешь сцены, видишь характеры; в его пьесах много красочных персонажей, которых автор умело изображает через их поступки и речь – своя для каждого героя.
Проза Дмитрия Аркадина заставляет задуматься, поднимает сложные жизненные вопросы. Реальность в его повестях и рассказах отражается через призму его собственного отношения к действительности. Если это воспоминания – то с болью за неотвратимые изменения, которые переживает человечество в целом, и община репатриантов в частности. Если рассказ о судьбе – то задевая самое затаенное, касаясь обнаженного нерва…
Вас захватывает широкая география, множество затронутых тем, нередко – животрепещущих, сиюминутных – но часто и вечных. Война и любовь, эмиграция и милосердие, человечность и жестокость…
Как тот, кто знаком со стихами Аркадина, опубликованными в предыдущей книге «Пирога на песке», я вижу, что стихотворная лаконичность и образность отражается в его пьесах и прозе, и наоборот – драматизм и философское восприятие из пьес и прозы проникает в его стихи.
Юрий Моор-Мурадов,
председатель Союза русскоязычных писателей Израиля
Обращение к читателю
Дмитрий Аркадин
Моя новая книга называется «Не очень драматические пьесы. Рассказы». Почему «не очень драматические», может спросить читатель. Отвечаю – потому что ничего особенно драматического в них не происходит. Напротив! Герои пьес разыгрывают друг друга, иронизируют и смеются. Одна девочка мне объяснила: «В настоящей драме умирают от любви, а просто в драме умирают от смеха! Там артисты поплачут, попереживают чуть-чуть, а потом жених покупает невесте эскимо и цветы». Вот так. «Устами младенца…». То есть никаких шекспировских страстей.
Но не отсутствие их накала меня заботит. За рассказы я относительно спокоен, а вот с пьесами…. Написать пьесу – это ещё не всё. Она нуждается в постановке. Это когда её «бумажные» персонажи оживают на сцене. Хлопают дверями, музицируют на рояле или играют на скрипке, курят, спорят, дарят цветы, едят мороженное, плачут и смеются, любят и ненавидят, уходят и возвращаются. Одним словом, живут в реальном пространстве сцены. Только рампа разделяет их от зрителей. Здорово! Это театр! Когда же этого не случается, пьеса становится похожей на скрипку без смычка. Никто на ней не играет. Гнетущая тишина гуляет по страницам. Пьеса безголосая не звучит.
Говорят, что умный во всём ищет закономерность. Драматургу достаточно просто счастливой случайности, чтобы пьеса, как скрипка заиграла. Пока пишу – надеюсь. Приятного вам чтения.
Пьесы
Нечистая сила и эмиграция
Современная пьеса-сказка в четырех сценах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Автор
Кощей Бессмертный
Змей Горыныч
Баба Яга
Банщик Степаныч
Сцена первая
ОНА ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ СТАРУЮ ЛАДНО СРУБЛЕННУЮ ДЕРЕВЕНСКУЮ БАНЮ. ТОЧНЕЙ ЕЁ ПРЕДБАННИК, РАЗДЕВАЛКУ ТО ЕСТЬ. НА ШИРОКОЙ ЛАВКЕ, ОТПОЛИРОВАННОЙ БЕСЧИСЛЕННЫМ КОЛИЧЕСТВОМ ЗАДНИЦ, СИДИТ, ШЕВЕЛЯ ПАЛЬЦАМИ НОГ, КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. СИДИТ, ЗАВЕРНУВШИСЬ С НОГ ДО ГОЛОВЫ В ПРОСТЫНЮ, СЛОВНО В БЕЛЫЙ САВАН.
НА АВАНСЦЕНУ ВЫХОДИТ АВТОР:
– В одном непримечательном селе, Березовка, что в Вологодской области, на самом его краю, стояла очень старая, ладно срубленная шикарная баня. Как-то зимним февральским днем, когда народ туда не очень ломится, ближе к вечеру слеталась в баньку нечистая сила. Помыться чтоб, попариться, а заодно и за жизнь поговорить. Первым с превеликим трудом, оставляя рваный, неровный лыжный след между глубокими сугробами, добрался Кощей Бессмертный. Друзей своих он пока еще не разглядел, а потому, раздевшись до трусов, сидел в раздевалке. Сидел на широкой лавке, отполированной бессчетным количеством голых задниц. Отдыхал, блаженствовал. Шевелил пальцами ног. Два больших пальца и мизинец левой были сильно натерты узким лыжным креплением. Ноги и без того у него были больные. Собственно, как и все остальное. Старик с нетерпением ждал друзей. Беспрестанно бросал взгляды с настенных часов на покрасневшие пальцы. Тусовка должна была состояться в 20.00. А стрелки перевалили уже за половину девятого. «Может, не терять времени, – мелькнула у него мысль. Может, пойти пока в парилку попариться?».
АВТОР УХОДИТ.
Кощей Бессмертный зовёт:
– Степаныч! Слышь, Степаныч! Выгляни на секунду!
Дверь отворяется. В проеме полное и красное лицо заведующего баней Петра Степаныча.
Петр Степаныч, позванивая в руке связкой ключей:
– Ну, чего тебе, Коша? Может, пивка принести? Баварское завезли, финское есть.
Кощей Бессмертный:
– Потом пивка. Принеси лучше веничек березовый. В парилку полезу.
Петр Степаныч:
– Нет веничков, дед. Кончились. Была еще позавчера парочка, так и ту недавно исхлестали на себе двое аллигаторов.
Кощей Бессмертный с возмущением переспрашивает:
– Олигархов что ли? Ну, дожили! Чтоб в деревне Березовка не было березовых веников! При Советской власти такого не случалось! Зато пива у вас теперь импортного хоть залейся!
Петр Степаныч:
– А то ты, Коша, не знаешь! Нынче идешь в баньку – настругай веничек. У нас даже в школу учитель свой кусочек мела тащит, а директор – свой глобус. Сам видел.
Скрывается за дверью. Кощей Бессмертный, недовольно ворча, плотней завернувшись в простыню, направляется в парилку. Смена декораций. Парилка.
ВЫХОДИТ АВТОР:
– Ничего на этот «бардак» не ответил Кощей, а только сноровисто сбросил трусы, и две худющих его бедровых кости мелькнули в полумраке. Минуя душевые, юркнул в парилку. Там, внутри его сразу обволок с ног до головы очень горячий, тяжелый воздух. Такой крутой, что в первое мгновение у Кощея непроизвольно открылся рот. Слюна потекла по острой бороде. Ему даже показалось, что она сейчас закипит! В парилке было так жарко, как у чрева вулкана, который только что взорвался и обдал лицо своим огнедышащим нутром. Повсюду шипела и капала вода, висел густой пар, а над низким потолком, как луна в плотном тумане, едва желтела маленькая лампочка. Воздух круто пах всем тем, чем пахнут подобные деревенские парилки: немножко человечьим потом, немножко запахом дешевого шампуня, немножко просмоленным деревом. И все это вперемежку с острым запахом березовых веников. Тех самых, которых не было в бане.
АВТОР УХОДИТ.
Кощей Бессмертный:
– Ух, ты! Ёшкин свет! Чистый экватор!
Тощим задом нашаривая нижнюю полку, осторожно присаживается на нее:
– Это ж кто так эту джакузи распалил? Тут можно куриные яйца без огня варить в крутую.
Прикрывает шайкой то место, где должны быть свои. Рукой нащупал кран в шершавой, мокрой стене, крутит вентиль. Холодная вода мощной струей бьёт в тазик. Кощей с удовольствием брызгает ею в лицо, плескает на плечи и на впалую грудь. Достаёт изо рта зубы мосты и подставляет под упругую струю.
Кощей Бессмертный вслух:
– Не вижу ни черта. Как бы зубы не потерять. Неровен час посею их здесь, в обстановке плохой видимости.
Голос:
– А ты положи их в стаканчик на окошечко.
Кощей Бессмертный в страхе:
– Кто тут?
Из сплошного марева, как из густого туман появляются три головы Змея Горыныча. Голова та, которая парила слева, неумело перебинтована.
Кощей Бессмертный:
– Змей, это ты, что ли? А я тебя, гада, там, на лавке, сижу дожидаюсь. Сидит, понимаешь, оборотень, и голос не подает! Напугал только. Баба Яга с тобой?
Змей Горыныч удивленно:
– Баба Яга со мной? Да ты что? Это ж парилка мужская. Я ж не эротоман какой-нибудь, не бабник сексуально озабоченный! Давай, не тяни! Поднимайся ко мне! Спинку потереть некому.
Кощей, раздумывая, почесав некоторые места и смахнув с лица пот, нехотя взбирается наверх.
Кощей Бессмертный:
– Только не плещи там ковшиком воды на горячие камни! Не гони волну! И так дышать нечем! Тебе-то что! Даром, что ли, Змей Горыныч! А я хоть и бессмертный, но от этого пекла помру, неровен час.
Замечает, что тот сидит мягким местом на видавшем виды березовом венике. Спрашивает:
– А где это ты веничек достал?
Змей Горыныч улыбаясь:
– Голь на выдумки хитра. Снял у Бабы Яги с помела! Пока она в буфете кофе свое глотала.
Вытащил из-под себя веник и стал его обнюхивать, закатив глаза от аромата.
Кощей Бессмертный:
– А что у тебя с головой?
Змей Горыныч трогая повязку на голове:
– Лучше, старик, не спрашивай. Это я недавно в Москву слетал. Там меня шарахнуло.
Кощей Бессмертный криво улыбаясь:
– Опять разборки устраивал с Кунцевской криминальной группировкой? Сферы влияния поделить не можете?
Змей Горыныч:
– Все гораздо прозаичнее, старик. Ты не поверишь. Это сосулька с Тверской! Рухнула неожиданно мне на голову! Прямо искры из всех глаз! Двумя головами увернулся, в плечи успел их вобрать, а третьей не повезло!
Змей вытянулся на полке, выгибая приятелю спину со следами от недавно снятых банок.
Кощей Бессмертный:
– Сосулька! На голову! Ничего себе! Наверное, сосулька тяжелая попалась? Больно было?
Кощей обмакнул драный веник в тазик и лупит Змея, где ни попадя. Тот одобрительно охает, постанывает, прикрыв руками перевязанную голову.
Змей Горыныч:
– Здоровым, Коша, головам было больней, чем раненой! Понял? Вот так это у нас! Соседнюю боль воспринимаем острее, чем свою собственную. У нечистой силы всегда так – боль ближнего болючей, чем любая другая. Ну, да ладно об этом. Ты лучше спроси: с крыши какого здания сорвалась мне на башку дура ледяная?
Кощей Бессмертный переведя дыхание и осматривая масштаб работы:
– Ну и с какого?
Змей Горыныч:
– С крыши здания Российского комитета по правам человека. Понимаешь, к чему это я? Государственное дело! Старушка одна сердобольная своим платком голову мне перевязала. Говорит, иди за права бейся. Тебя ж не по своей воле так сильно зацепило, а потому имеешь полное право на материальную компенсацию. «И куда только Собянин смотрит? – возмущалась правильная бабушка. – Сосулек развелось – нечистой силе пройти негде!».
Кощей Бессмертный:
– А при чем здесь ты? – Сосулька распространяется только на права человека, а ты не человек. Ты же нечистая сила! Ты даже после бани останешься ею!
Змей Горыныч вздохнул, переворачиваясь на спину:
– Ты прав. Но я в тот момент как-то об этом не думал. Контузия сказывалась. Это только Степаныч нас тут за людей держит. Баньку классную организовывает, попариться пускает.
А в Москве сплошное попрание. Короче, полетел я по этажам ихним права свои искать. В одной приемной девушка меня молодая выслушала, записала все с моих слов. Потом олигарх какой-то вмешался. Сказал, что надо, мол, этого Горыныча проверить. Не воевал ли он на стороне чеченских боевиков? «Что-то сильно рожа его напоминает мне одного ихнего полевого командира», – высказал он опасение. В общем, сказали придти через недельку. А они за это время собирались выяснить, образно говоря, за кого я. За белых или за красных.
Кощей Бессмертный, с иронией:
– Ну и за кого ты?
Змей Горыныч, отхлебнув водички:
– Слушай сюда. Через недельку являюсь. Справочку притаранил от лечащего врача. Доктор научил меня говорить, что страдаю я сильными головными болями, коих ранее не знал никогда. Мало того – испытываю жуткое головокружение при полете, хроническую тошноту и рвоту, когда набираю высоту. Упирай, говорит на то, что вынужден, мол, теперь все время ходить пешком. Но они меня, представляешь, даже слушать не стали. Сказали, ошибочка вышла. Сказали, не в те двери, нелюдь ты этакая, ломишься. Тебе надо в Министерство по чрезвычайным ситуациям. Лети туда. Только они занимаются падающими сосульками, самолетами и домами.
