Учитель. Назад в СССР 5

– Хорошо, – кивнул я в ответ. – Тогда ждите, как справимся, скомандуем.

– Угу… – недовольно угукнули снизу.

Похоже, старый фронтовик не по-детски смутился. От того ли, что я стал свидетелем их мужской шалости, не сказать – дурости. Или потому, что молодость осталась за спиной, теперь без помощи из ямины не выбраться, силы не те.

– Вона, Ляксандрыч, вона деревце-то… – Митрич замахал руками, привлекая мое внимание.

– Вижу, спасибо, – я на глазок прикинул, хватит ли веревки. Или вязать вторую. По идее, должно хватить.

На пару с дядь Васей мы обмотали ствол дерева, завязали крепким узлом, потихоньку разматывая, дошли до ямы, вырытой под колодец.

– Степан Григорьевич, сейчас я брошу конец к вам. Ловите, – крикнул я.

– Готово! – раздался ответный возглас.

– Теперь обвяжите вокруг груди, – проложил командовать.

– Готово.

– А теперь мы потихоньку начнем вас поднимать, ваша задача работать ногами. Если что, кричите. Станет трудно, не молчите! Будем думать другой способ. Договорились?

После короткого молчания Борода все-таки неохотно согласился.

– Ну, начали! – скомандовал я и мы вдвоем с Митричем ухватились за веревку.

Глава 7

Быстро вытянуть Степана Григорьевича не получилось. Все-таки отсутствие ноги сильно сказывалось на ловкости. К тому же, чувствуя себя беспомощным, завхоз злился и сам себе портил успешный подъем. Несколько раз Борода едва не сорвался. Если бы я не настоял на том, чтобы завхоз обвязался веревкой вокруг грудины, Степан Григорьевич выкарабкался бы на свет божий с дополнительной травмой. А так удалось избежать переломов и ушибов. Ну, почти, главное, обошлось без растяжений и даже без повреждения спины.

Пару раз наш отважный вынужденный альпинист повисал, что называется, над пропастью. Приходилось потихоньку опускать Степана Григорьевича вниз и начинать все заново.

Сложное это занятие – тащить из колодца старого упрямого бойца. Вытаскивать из болота бегемота и то проще, как по мне. Бегемот хотя бы не сопротивляется и не злится, инстинктивно понимает, что ему хотят помочь. Завхоз, конечно, тоже понимал, что мы с Митричем проводим спасательные работы по вызволенною его тушки из ямы, но вот пострадавшее самолюбие Бороды отказывалось признавать, что без помощи извне на поверхность не выбраться.

В конце концов, над краем будущего колодца показалась макушка Степана Григорьевича.

– Ох, ты, Ляксандрыч, глянь-ка, выполз, родимый! – радостно охнул Митрич и едва не выпустил из рук веревку, желая утереть лоб.

– Держать! – рявкнул я, посильнее упираясь ногами в землю.

Пару раз дядь Вася выходил из-под контроля и товарищ Борода по нашей вине съезжал вниз.

– Ах ты, ешкин матрёшкин! – испугался Митрич, крепче натягивая веревку. – Ну ты и боров, Григорич, – пошутил в адрес товарища Беспалов, демонстративно покряхтывая. – Почитай, тонну тянем!

– Митрич! Убью! – сердито просипел Степан Григорьевич, цепляясь одной рукой за остатки травы вокруг ямы, хватаясь за землю, упираясь локтями, чтобы подтянуться.

– Василь Дмитрич, перебирайтесь поближе, помогите… – велел я, потихоньку подтягивая завхоза, заодно и приближаясь к нему.