Песнь убитой Мавки

Чтобы хоть как—то унять эту внутреннюю бурю, Карна вновь решила прогуляться по лесу. Это было не просто место, а её святилище, её личное убежище, то самое место, где она очнулась в первый и, как она искренне надеялась, последний раз в этой новой, странной жизни. С каждой минутой, проведенной среди деревьев, её сердце начинало биться ровнее, дыхание становилось спокойнее. Здесь, вдали от людского шума и пустых сплетен, она чувствовала себя защищенной. Где—то в изумрудной выси многовековых крон, что тянулись к небу, словно исполинские руки, переливались дивные трели птиц. Их песни были чисты и мелодичны, они звучали как послания древних духов леса. А издалека, словно тихий, глубокий вздох земли, доносилось журчание ручья, уводящее к его таинственному истоку, спрятанному глубоко в лесной чаще. Звук воды успокаивал, смывая тревоги.

Её телефон, источник последних страданий, перестал ловить сеть ещё пару километров назад. И, как говорит народ, слава Богу! Это было истинное облегчение. Ведь бесконечные сообщения и расспросы, даже от незнакомых существ, достигли апогея ужаса, превращая её жизнь в кошмар. Каждое уведомление вызывало дрожь, каждый новый вопрос словно высасывал из неё жизненные силы.

Карна воткнула наушники в телефон, включая музыку вперемешку, случайным выбором, лишь бы прекратить этот мучительный, непрекращающийся поток мыслей, от которых уже пухла голова. Мелодии, то быстрые и ритмичные, то медленные и задумчивые, обволакивали её, создавая невидимый щит от внешнего мира. Всё в её жизни, или, вернее, в её смерти, – один огромный абсурд. Она никогда не могла бы предположить при жизни, что существует реальная нечисть. Для неё это было не более чем бабушкины рассказы из деревни, старые сказки, которые рассказывали у костра в темные вечера. Она помнила, как в детстве эти истории щекотали нервы, заставляя воображение рисовать причудливых существ. Но за два года, проведенные в этом новом, удивительном и порой пугающем мире, она так свыклась с этим, так вплела эту новую реальность в свою собственную, что уже не могла представить мир без них. Без этих необычных существ, их древних законов и неписаных правил. В большей степени нечисть держит баланс мироздания, являясь неотъемлемой частью его сложной экосистемы. Божества, например, несут ответственность за многое, у каждого своя кропотливая работа, своё предназначение. Они учатся не для того, чтобы просто получить знания, а чтобы потом работать, выполнять свою божественную миссию, поддерживая порядок и гармонию.

Да, в их веке даже у нечисти есть своя рабочая иерархия: кто—то выполняет грязную работу, очищая мир от скверны и хаоса. Кто—то помогает людям, становясь невидимыми хранителями их домов и судеб, нашептывая им добрые сны. А некоторые являются предвестниками бед и чтецами судьбы, их слова словно высечены на камне, их предсказания неотвратимы. Последних двух видов очень мало, они – редкие жемчужины в огромном океане нечисти. Естественно, существует закон, великий и нерушимый, нарушение которого может стоить жизни. Но это лишь в крайних случаях, например, как в той роковой ситуации с Карной. Она до сих пор не могла осознать, почему закон не был на её стороне, почему справедливость отвернулась от неё в тот самый момент, когда она нуждалась в ней больше всего. Её душа болела от этой несправедливости. Видимо, пришло время поведать, что же случилось, пришло время раскрыть завесу над её трагической историей, которая привела её сюда, в этот лес, в это тело мавку.

Карна была на втором курсе, когда они втроем – она, жизнерадостная Нерлит и спокойная Лорелей – начали изучать свои способности и методы их применения. Это было захватывающее время открытий и экспериментов. Если быть точнее, у неё с Нерлит они проявились чуть позже, чем у их подруги. Их способности подпитывались силой природы, словно корни, впитывающие живительную влагу из земли. Одни, проходя по полю, могли взращивать целые посевы, превращая засушливую землю в цветущий оазис, даря жизнь всему живому. Другие призывали дождь или грозу в период сильной засухи, даруя влагу иссохшим землям. А третьи не позволяли воде уйти весной, когда таял снег, удерживая её в озёрах и реках, предотвращая наводнения. Это лишь малая часть способностей, принадлежащих её будущим коллегам – русалкам, хранительницам водных глубин. Карне даже интересно: будет ли она вновь сильна в том, чтобы помогать цветам распуститься по весне, дарить им жизнь и яркость, или же её силы изменятся, как изменилась и она сама? Эта мысль вызывала легкое волнение и надежду.

В таких раздумьях, погруженная в водоворот воспоминаний и фантазий, Карна даже не заметила, как к ней навстречу, словно вышедшие из страниц древней легенды, шли два парня. Одного она уже знала – это был Борей. Его фигура, высокая и статная, двигалась твёрдо, его походка свидетельствовала о непоколебимой уверенности в каждом своем шаге, словно он был высечен из камня. Карна убавила звук музыки, позволяя лесной тишине вновь заполнить пространство вокруг себя. Она слышала, как они слегка ругались с компаньоном, их голоса были приглушены, но ощущалось некое напряжение, невидимая искра проскакивала между ними. Однако, по знакомому ей божеству, этого не скажешь – его лицо не выражало никаких эмоций, лишь всё тот же холодный, отстранённый взгляд, словно он наблюдал за миром издалека, не допуская никого в свой внутренний мир. В отличие от второго существа, которого Карна видела в первый раз. Он выглядел как его полная противоположность, словно был создан в фотошопе в режиме инвертирования, отражая холодную сдержанность Борея яркой экспрессией.