Дар Волхвов

"Ни ты и ни я"

В старой книге засохли цветы.

Ни ты и ни я, ни я и ни ты.

Сожги все мосты, но помни меня.

Ни я и ни ты, ни ты и ни я.

Мосты сожжены, осталась петля.

Беги и не жди, беги от дождя.

Людей не вини и начни с себя.

Себя не губи и люби меня.

Покинь города, позабудь стихи.

Говори всегда и всегда молчи.

Найди лишь десяток своих причин,

На то, чтоб забыть, что такое чин.

Пойми навсегда, где свет, где тьма.

Где море, где лужа, лето, весна.

Где ложь, где правда, где год, года.

Где мирное небо, а где война.

В той старой книге вся жизнь твоя.

Цветы засохли от света дня.

Шрифт изменился, как ты и я.

Ни я и ни ты, ни ты и ни я.

"Дары Волхвов"

С тобой я могу говорить с ошибками,

С тобой я могу говорить про всё.

Но, если слова наши станут гибкими,

То мы их разложим от А до Ё.

То мы их растянем на расстояние,

Мы их заложим в глуби тексто́в,

Они, как Северное сияние,

Желают верить, что ты готов.

Желают слушать залив плаката,

И краску красных двух берегов.

Чтоб не нашли здесь ни адвоката,

Ни чести, живших здесь праотцов.

Чтобы мне о тебе эти буквы напомнили,

Чтоб они не сгибались под пресс весов,

Чтобы мы с тобой вместе остались по́няты,

В алфавите сказанных в меру слов.

Чтобы все ошибки, что нами сделаны,

Остались в тайне глухих веков.

Оказались глупыми и бесцельными

Уроками горести и грехов.

Но все плакаты, что здесь начерчены,

Остались призваны к воле слов,

Ведь каждое слово и текст Поэта,

Оказалось названо: "Дар Волхвов".

"Завтра"

Что человека завтра ждёт?

Одна Вселенная или сто?

Сто ходов иль один ход?

Вновь падение или взлет?

Сколько разных минут и слов,

Вдруг прольётся на рай основ?

Закрыты двери все на засов.

Я выбрал путь, что пройти готов.

Я выбрал сети и берега.

Я выбрал море, закат, снега.

Я выбрал нравственные пути,

И жду галактику впереди.

Мой путь не лёгок. Куда идти?

Познал я тайны и, как один,

Мои дни прошли на морях глубин.

Я стал заикой, когда любил.

Посреди вершин, среди серых скал,

Я ходил когда-то, мечту искал.

Спотыкался, падал, всегда вставал.

Жил и верил в свои слова,

Что "завтра" вновь принесёт удачу.

Я буду жизнью своей охвачен.

Меня не хватит на зло и сдачу,

Я буду счастлив, и буду значим.

Я буду верен и буду вечен.

Я буду верить, я бесконечен.

И что бы мне ни легло на плечи,

Я знаю: завтра мне станет легче.

"Осталось"

А можно и по-простому.

На красивом закате немому богу,

Собирать мысли в его дорогу.

Целовать руки ему такому.

Немому, бедному, но родному.

Можно собрать ему пожеланий.

Мечт, целей и переживаний.

Немного горести и страданий.

Немного ярости, унываний.

А можно пыль отряхнуть с полки.

Купить пластинку на барахолке.

Танцевать молча в большой каморке.

Перерыть в ней с книгами все коробки.

Оставлять лучших, убирать лишних,

Сохраняя старый блокнот и книжки.

Внешний вид сменить и купить лыжи.

Завести кота, посмотреть ближе.

Поменять город и забыть слабость.

Проиграть в карты, отпустить жалость.

Обрести счастье и найти радость.

И жить – всё, что теперь осталось.

"Город"

Громоздится город столетней привязью.

Говорят, вынесем ложь ревизии.

Говорят, выживем без провизии.

Говорят, будем громить дивизию.

Говорят много, а делают мало.

Широка дорога для перевала.

Куда не глянешь – везде завалы.

Нет перерыва – нет провала.

Какая дорога с твоей совпала?

Много людей сейчас пострадало?

Когда же вновь ожидать скандала?

Власть опять говорить не стала?

Много людей здесь уже пропало.

Много чиновников прозаседало.

Много спрятанных душ восстало.

Много обманутых в мире стало.

Люди наивно не ищут обмана.

Видя картину, не видят главного.

Глядя на небо, не видят правды.

Ищут героя себе равного.

Много пройдено, много главного.

Много истин всем нам завещано.

Много нового, много старого.

Дети света латают все трещины.

Много нажито, много прожито.

Но мы боимся, как сна вещего,

Того что вскоре не будет города,

А в нём детей, что латают трещины.

"Поцелуй в ладони"

Я держу твой поцелуй в ладони.

Я храню его лишь столько, сколь могу.

Пару секунд и он, как птица волен.

Пару секунд и я не удержу.

Я не пишу тебе в дорогу грустных писем.

И радостных вестей не приношу.

Мне без тебя и целый мир немыслим.

Только с тобою чувствую – живу.

Как мне узнать и не принять потери?

Я редко сам себе принадлежу.

Ты – целый мир, Вселенная, мой берег.

Я каждый день по пристани хожу.

Я каждый день увидеться не против.

Я каждый день поговорить хочу.

Я каждый день и при любой погоде,

Тебя от горя и ранений защищу.

Я сохраню твой поцелуй в ладони,

И больше никогда не отпущу.

А если вылетит он птицей вольной,

То будет верен нашему плечу.

Я знаю – этот мир огромен.

И даже если я в нём пропаду,

Я сохраню твой поцелуй в ладони,

Потому что я тебя люблю.

«Зачем»

Дурацкие рельсы – рельсы вокзала.

Я видел, как ты за меня пострадала.

Я видел, как падала и вставала.

Видел, как сильная ты рыдала.

Я видел, как сердце твоё щемилось.

Я видел, как люди вокруг зарылись.

Видел, как солнце за небом скрылось,

Когда я уехал, а ты влюбилась.

Я видел печаль, что в тебе поселилась.

Я слышал, как милое сердце билось.

Слышал, как дождь наделял словами.

Слышал, как мир говорил стихами.

Сколько же прожито было с нами?

Сколько же горечи и страданий?

Сколько глупых речей и знаний?

Столько, сколько не счесть годами.

Наши души стали, как оригами,

И с бумажными складками все детали,

Но мы не стали себе врагами.

И разлетелись над облаками.

Теперь мы не скроемся за словами.

Нас душит чувство, что мы отдали.

Каждый из нас закрутил педали.

И мы разъехались в свои дали.

И лишь сегодня мне передали,

Что наши сердца получили медали.

За глупую гордость и души из стали.

Зачем мы такими с тобою стали?

«Прокурор невиновности».

Под клеткой пледа скрылась ночная улица.

Что день, что вечер – здесь всё одно.

И этот замысел не вербуется.

Ведь он, как гимн, созвучием принесён.

Строка чернил, что написана на бумаге,

Лежит под пледом во сне ночном.

И если же есть на Земле победа,

То ей окажется строчек звон.

Безвольный листик лежит под пледом,

Под клеткой, пойманный этажом.

Лежит и больше не вспомнит сле́да,

Которым о́н был сюда пришлён.

Лежит и смотрит на все закаты,

На все рассветы, но под дождем,

Теряя буквы и предложения,

Теряет автора светлый тон.

Теряет почерк, теряет мысли,

Теряет чувства, он под дождем.

Но никто не видит безвольный листик,

Под клеткой, пойманный этажом.

Этот лист – чернила, страница книги,

Но автору нужен, увы, не он.

Автору нужен горный и сильный.

Текст, который пробьет живьём!

От того и брошен безвольный листик.

Под клеткой пледа и под дождём.

Ведь автор другой для него немыслим.

И вечным останется строчек звон.

«********»

Быть может да, а быть может, нет.

Мы станем с тобой мечтами.

Быть может тьма, а быть может свет.

Окажется вечно с нами.

И встанет правда на много лет,

Над нашими головами!

Поражения – рай побед,

А в жизни один экзамен.

Для кого-то вообще справедливости нет,

А для нас – это вечное знамя!

Вечный огонь, что нам дарит свет,

Вечный гимн этой жизни и планов!

Белые, чёрные полосы лет,

Встанут рядом и будут за нами.

Мы их прошли и оставили след.

Мы по истине шли шагами!

Пусть нас ломали и били не раз,

Нас и в бездну не раз толкали!

Но выжили мы в справедливости фраз,

В справедливости лет восстали!

Пусть пройдет не сотня, а сотни лет,

Пусть нас предали и продали,

Но истина будет светить вовек,

Светить нашими именами

"Дорога в Рай"

Дорога в Рай вся в колосьях ржи.

Пройди её полностью, завяжи.

Здесь только истина и безо лжи.

Пройди её медленно, не спеши.

Не пиши записок, здесь все ушли,

Оставляя души и шалаши.

Шагали прямо, шурша в межи.

Не строили страхи и этажи.

Кажется, здесь уж никто не жив.

Не искал ни себя, ни денег, ни лжи.

Молчал про бизнес и марки машин,

Перед Богом каждый из нас един.

Каждый идущий здесь, не один.

Всех за руку держат, кто здесь ходил.

Их в общем не много, кто жизнь светил,

Оставался добр ко всем и мил.

Человек с косой провожает в Мир.

Даёт напутствие, ориентир.

Ранее был он им всем не мил.

Пугал косой, в капюшоне был.

Ходил лишь в чёрном и всем грозил,

Оказался он только снаружи таким.

А вообще, он мягок и видит пир.

И когда-то жизнью своей рулил.

Душа его чистая, как роса.

Хоть и ходит в чёрном, в руках коса.

Ведь дорога в Рай давно заросла.

Без неё уже нет дороги назад.

Ведь дорога в Рай вся в колосьях ржи.

Пройди её полностью, завяжи.

Здесь только истина и безо лжи.

Пройди её медленно, не спеши.

"Я один такой…"

Я один такой, мне на всё плевать,

Хочу просто любить тебя и уважать.

Хочу в своей жизни тебя умножать.

Спотыкаться, падать, но вновь вставать.

Хочу твою руку в своей держать.

Видеть других и тебе подражать.

Никому не верить и не бежать.

Каждый момент поцелуя ждать.

Я терпелив и готов ожидать.

С каждой секундой тебя убеждать,

Что жить и верить в мои слова,

Не значит мучать и обижать.

Я не привык никого принуждать.

Мне хочется просто слова слагать.

Мне хочется счастье в тебе рождать.

Добро и любовь тебе отдавать.

Жаждой молодость удержать.

Не ходить по стёклам и по ножам.

Во всяких битвах лишь побеждать.

Тем самым любовь твою разжигать.

Жизненный стимул опять принять.

Всё, что хочешь, от Мира взять.

Силой и мудростью поражать,

Людей всех радостью зажигать.

Любить тебя – означает знать.

Никогда и ни с кем никому не врать.

Людей по жизни своих искать.

Честь и истину не терять.

С кем ты сможешь себя сравнять?

Сомнения верные порождать,

Людей правотой своей заражать,

Но главное – истину сохранять.

Охранять свои правила, не менять.

Жить и верить, что будет гладь.

Зарождать амбиции, не ронять.

Тебя любить и себя понять.

"Ветер".

Укутай, море, в своё одеяло.

Унеси меня, ветер, в свои края.

Попробуй людям сказать о малом,

Попробуй, ветер, понять меня.

Раствори меня в воздухе или боли.

Сделай облаком или сном.

Помоги же мне обойти те роли,

Что Богом даны для других персон.

Раствори все мысли и все причины.

Раствори в истерике грубый тон.

Раствори желания и порывы.

Раствори свободу, найди мне дом.

Найди мне берег, протри мне крылья.

Попробуй верить, что я влюблён.

И в этом космосе раствори меня,

Чтоб я не грелся чужим огнём.

Помоги найти в этом свете истину.

Помоги в ночи не увидеть сон.

Пробуди же в людях былую искренность.

Пробуди жарой, пробуди дождём.

Помоги найти им своё призвание.

Сделай смелостью каждый звон.

Сделай робостью расставание.

Помоги им найти свой дом.

Сделай значимость частью вечера.

Сделай рукописи вином.

Помоги этим людям расправить плечи,

Помоги сделать ход конём.

Раствори меня в этих смыслах.

Укутай море моё огнём.

Верный ветер, пройдись по мыслям,

И раствори меня в этом всём.

"Я".

Я – закат, я – Вселенная, сон.

Я – гро́ма раскат, я – почтальон.

Я – каждый рассвет, я – небо, я – дом.

Я очень рад, что в тебя влюблён.

Я – это небо, и я – трава.

Я – каждый твой взгляд, поцелуи, тьма.

Я – каждый момент, я – озёра, листва.

Я – каждый прохожий, и я – луга.

Я – дорога, море, я – все цвета.

Я – голос, люди, я – тишина.

Я – мирное небо, я – год, года.

Я – осень, я – лето, зима, весна.

Я – это уши, и я – глаза.

Я – все молитвы, я – лёд, вода.

Я – каждый камень, и я – слова.

Я – каждая буква, и я – сова.

Я – это горы, и я – леса.

Я – это воздух и та лиса.

Я – все деревья, и я – оса.

Я – все деревни и чудеса.

Я – эти реки, и я – поля.

Я – это облако и земля.

Я – эта лужа и горечь дня.

Я – счастье, я – ветер, я – всё и вся.

Но самое главное в этом тексте,

И самое главное в этом "Я",

Что мы получились с тобою вместе.

Ведь я – это ты, а ты – это я.

"****"

Пройдут миллионы и сотня лет,

Россия вспомнит про достояние.

Своих поэтов, свой свет, свой хлеб,

Свою гордость и подаяние.

Не пройдёт и неделя, и месяц, год,

После смерти очередного хозяина.

Хозяина жизней, что злит народ,

И все забудут его отчаянно.

Он не Поэт, потому умрёт.

Не оставит рукописей, стихов.

Не оставит строчек на злобу дня.

И честность, увы, не его стезя.

Прошли года, день настал, и вот.

Слышит шорох простой народ.

Поэт не умер, в сердцах живёт.

А хозяин строит переворот.

Звание свыше дано Поэту.

Оно не подвластно чужим речам.

Оно не подвластно ни гнёту света,

Ни глупым гражданам, палачам.

Хозяин молча готовит муки,

Сжигает книги, как злобу дня.

Его надежды возглавят внуки,

Что всё поймут, посмотрев назад.

Поэт направит дурные руки,

Поэт научит любить себя,

Поэт спасёт этот Мир заблудший,

Оставив буквы после себя.

Хозяин не будет спасен ответом.

Справедливостью, честью его сразят.

Сразят его внуки – творцы Поэта.

И войны света возглавят Ад.

Пройдут миллионы и сотня лет.

Россия найдёт затерявший клад.

Там будут слова, что писал Поэт,

И пустое место для новых глав.

"Каменный город".

Каменный город – людское горе.

Но мои раны залечит море.

Я один стою на людском просторе.

И влево и вправо я вижу поле.

Иду, замечая на сердце камни.

Не вижу лирики и себя в ней.

Каменный город откроет ставни.

Я стану лучше, когда иссякну.

Я стану искренне в этом поле.

Мне будет лучше на всём просторе.

Я буду знать, что я видел горе,

Но буду счастлив – оно чужое.

Мне каменный город раскроет письма.

Нашепчет песней глухой урок.

Я буду холоден веселиться.

Но к горю точно найду подход.

Каменный город и камни в сердце.

И от этих чувств никуда не деться.

Пусть мои слёзы здесь будут литься.

Я иду без мысли остановиться.

Мирное небо – моя граница.

Я буду летать над землёй, как птица.

Теперь этим морем мне не напиться.

Кадр из жизни – моя страница.

Каменный город – моя столица.

В которой меркнут святые лица.

Каменный город – в ручье водица,

В которой видны мудрецы и убийцы.

"Вода".

Вода неизвестная в этой реке.

Хранящая годы в самой себе.

Хранящая тайны в глубинной мгле.

Хранящая войны в одном селе.

Река, как лирика после сна.

Хранит историю навсегда.

Хранит послания и следы.

Всё, что нужно ей – только ты.

Реке не надо сжигать мосты.

Ей нужен голос, приход весны.

Ей нужен ветер и берега.

Река – в поэзии все слога.

Надежда Родины и слуга.

Одежда осени на века.

Одеяло зимнее и снега.

Летний вечер на все года.

Вода в реке не даёт следа.

В ней океаны и в ней моря.

В ней всё видно: тебя, меня.

Вода неизвестная, как и я.

"Рубашка".

Моя душа здесь в клетчатой рубашке.

Мой дом, где струны воздух жгут.

Мой мир в деревне, деревянной лавке.

Моя любовь в домах на берегу.

Я здесь пою, но голосом несмелым.

Я здесь рассвет встречаю и грозу.

Я здесь живу и верю: всё бесценно.

Я здесь всегда ищу и нахожу.

Здесь небо по-другому видит горе.

Здесь реки и моря на абажур.

Здесь мой приют уюта и покоя.

Здесь я творю и я дышу.

От лампы свет мигает тускловатый.

От солнца вечно веет на жару.

И от любви до моря здесь закаты.

И от небес я здесь стихи пишу.

Я здесь душой и временем богатый.

Здесь каждой птице я принадлежу.

Родной мой дом, родные мне пенаты,

Где в клетчатой рубашке я сижу.

"Море".

Если бы море делить на цифры,

Можно было бы всё понять.

Если бы взгляды делить на рифмы,

Можно было бы Мир обнять.

Если бы люди, как алгоритмы,

Умели верить и убеждать,

То Мир забыл бы любые ритмы,

Не стал бы музыку создавать.

Если бы море грозило штормом,

Можно было бы побеждать.

А если бы люди гордились нормой,

Можно было бы не держать.

Если бы море ушло с планеты,

Можно было бы убежать.

Если бы море спросили: "Где ты?",

Можно было бы отвечать.

Если бы людям давать советы,

Можно было бы всё терять.

А если бы жизни важней монеты,

Можно было бы доверять.

Если бы море раскрыло шифры,

Можно было бы понимать.

Но море накрыло меня по жизни,

И я не стал ничего менять.

Не стал ничего я делить на цифры.

Не стал стремиться я всё понять.

Не стал ничего я делить на рифмы.

Не стал стремиться я Мир обнять.

"Грусть".

Отпусти меня, грусть, пожалуйста.

Дай пожить мне хотя бы раз.

Дай убить в себе грубость запросто.

Отпусти меня хоть на час.

Я услышу твой голос каменный.

Я увижу тебя в сетях.

Но, прошу, хоть сейчас оставь меня.

Отпусти меня хоть сейчас.

Сделай так, чтоб тоска занудная,

Не задела любимых глаз.

Чтобы горечь печали мутная,

Не успела дойти до нас.

Окончание дня сделай встречей,

С тысячей лучших фраз.

Оставь поцелуй на вечер,

Гитару и новый джаз.

Не трави меня горечью раненой.

Зачеркни на листе приказ.

Я устал и упал в отчаяние.

Подари веселящий газ.

Отпусти меня, грусть, пожалуйста.

Чёрной раной во мне напоказ,

Ты не одна, а одна из ста.

Каждый раненный – твой проказ.

Отпусти все мечты, желания,

Ситуации без прикрас.

Отпусти из души страдания.

Отпусти меня хоть на час…

"Герой"

У войны нет ни пола, ни возраста.

У войны лишь нервы и пепел.

У войны лишь хриплые голоса,

И места, где я никогда не был.

У войны лишь бинты.

Не белые – красные.

У войны не я и не ты.

И не те прекрасные.

У той, у войны, каждый волос седой.

Потухший камин и зажжённый костёр.

Небо лишь дым, где никто не спасён,

Но верой сильны и к победе идём.

Что тогда, что сейчас, мы вечно дерёмся.

На сей раз врага тяжелей не найти.

Мы сами с собой в бесконечности бьёмся.

И не можем никак всё же выход найти.

Мы также седеем и также боимся.

И теперь нам страшнее внутри голоса́.

Мы теперь не таких оценок стыдимся,

А на ценнике, сколько написано злат.

А по возрасту ценимся слишком серьёзно.

Всё равно, что по чину кровавой рукой.

Мы теперь не над кем-то громко смеёмся,

Мы громко смеёмся теперь над собой.

Все наши пороки нам стали отрадой,

Их в нас не увидеть посильным трудом.

Мы в смехе их прячем и в образах важных.

И нету героя, что мир наш спасёт.

Ни той, ни другой войны нам не надо.

На́до жить в мире с людьми и с собой.

Слово и честь надо ставить в награду,

Без лести и чина идти, как герой.

«Нравственный долг»

Я природе ни друг и ни враг,

Как будто живу я теперь просто так.

Как будто я ей не помощник никак,

Но должен хранить я планету хоть как-то!

Я должен хранить её травы и земли.

Я должен за небо душою стоять.

Я должен хранить океаны и реки,

Я должен за воздух её уважать.

Уважение – сила, а сила – призвание.

Каждое здание – новое звание.

Наша природа – образование,

Новое мнение – новое знание.

Каждый ресурс – природы придание.

Нам передали красоты Алтая,

Нам передали Байкал, Гималаи,

Эльбрус, Эверест, просторы и дали.

Каждое дело не против морали,

Не веря природе, обмануты стали.

И каждое сердце, как будто из стали.

Борьба за богатство не видит оскала.

И пусть то, что мы навсегда отобрали,

Планета восполнит своими речами.

За нашу природу мы отвечали.

Наш нравственный долг не видит печали.

И пусть те ресурсы, что взял человек,

Восполнятся в ней, сохраняя наш век.

Пусть вся природа, возглавив ковчег,

Убедится, что люди придут на ночлег.

Каждое действие, каждое слово,

Повторяется вновь, снова и снова.

Мы видим лицо кого-то "второго",

Не увидев себя, мы не поняли кто мы.

Пусть идеального нет в человеке.

Но должен понять здесь каждый из нас,

Что нравственный долг сохранится во веки.

На веке природы и веке труда.

«Брат»

Брат, скажи, а с кем война?

Неужели мы обидели так сильно,

Что ты безжалостно взял автомат,

И стал стрелять по людям мирным?

Ты не стреляешь по врагам…

Нет… Ты стреляешь по своим…

Не узнаёшь ты нашего лица,

Ведь маской сердце ты закрыл.

За что винишь ты нас, Родной?

За что ты лжёшь, себе не веря?

Скажи мне честно, сам доволен?

Доволен мир добра потерей?

Молча посмотришь сквозь глаза,

И гордо скажешь: "Независим"

Не замечая руки в кандалах,

И цепи на душе у близких.

Скажи мне, брат, а с кем война?

И почему ты так настроен

Людей своих же убивать,

Что жизни красочной достойны?

И вроде бы всё решено,

Но всё же что-то режет душу…

«Брат, скажи, а с кем война?»

Этот вопрос всё больше душит…

"Главные в Мире лампочки" 

Главные в Мире лампочки,

Зажигаются этой ночью.

Ты тоже будешь на них смотреть.

Как и я впрочем.

Но между тебя и меня ликует одно отличие.

Ты очень далеко от меня.

Слишком.

До неприличия.

А я очень люблю тебя.

Слишком.

До дрожи по коже.

Любя,

Пишу каждую строчку.

О Боже,

Благодарю тебя всё же.

За каждый вдох.

И за каждый выдох.

Тебя и меня.

И твоих любимых.

За каждый сон.

И за каждое слово.

Между нами море дорог.

Но всё же.

Оставаться дальше для нас не ново.

Но мы же живём на одной планете.

Видим то же небо.

Слышим тот же ветер.

Говорим о том же.

Другими словами: