скачать книгу бесплатно
– Да. Ваша любовь. Вторую защиту дала тебе я, сделала оберег, белоцветный. Не помнишь?
– Нет, но Алдар говорил, только он не верит, что от них был какой-то прок. Считает, что они никого не защитили. Если только по мелочи.
– И он прав. В той силе, которую вкладывали в них, они именно такие. Но они ещё и маяки, привязанные к своему создателю. В случае серьёзной опасности найти ребёнка и прийти на помощь – дело, практически, мгновенное.
– Так Вы появились на Озере?
– Да. И так я нашла тебя здесь.
– Но мой остался на Амарриэлли. Там, на дне…
– Там осталась лишь его оболочка. Оберег достаточно надеть один раз, чтобы произошло слияние с сущностью. Дар ведь свой не носит?
– Не… Не знаю…
Знала. Нет на Алдариэле никаких оберегов, но говорить об этом его маме мне не хотелось.
– Не носит, выбросил в тот день. Тем не менее, я всегда узнаю, если с ним произойдёт что-то.
– Узнаете? Правда? Ребекка Ивановна… Орбикаэлли-а-ша, он…
– Он жив.
– А в порядке? Сейчас там не опасно? Ему сейчас не опасно? Он, знаете, какой… Ой, да… знаете, конечно.
– Знаю. Сейчас непосредственной опасности для него нет. Так вот, тогда, в Мрачные дни, допустить, чтобы ты погибла…
Что Алдариэль в безопасности, было замечательно, но ответа в порядке ли он, я не получила, королева сменила тему, уходя от него.
– Орбикаэлли-а-ша, извините, что перебиваю. С Алдаром всё хорошо? Я очень-очень прошу, скажите, пожалуйста! Только правду. С ним ничего… такого… не случилось?
– Амари, я его не вижу, чувствую, знаю, когда ему плохо. Сейчас, скажу так, его жизни ничто не угрожает.
Пришлось удовлетвориться этим ответом. Собственно, рассчитывать на другой и надеяться, что с Алдаром всё замечательно, смысла не имело. После вампиров, Чёрной Невесты и потери меня можно представить в каком он состоянии. Главное, что его жизнь вне опасности. Я прикусила губу, припугнула страшными карами стоящие наизготовку слёзы и себя заодно, смогла слушать дальше. Королева сделала вид, что не заметила этого всего.
– Повторюсь, допустить твоей гибели мы не могли, весь Аршанс был бы обречён. Причиной его несчастий стала любовь, и вернуть его к нормальной жизни сможет только любовь, самое созидательное и разрушительное из существующих во Вселенной чувств. В центре всего оказался Алдариэль. С него всё началось и только он смог бы всё исправить. А для него единственная возможная любовь – ты, Амари. Но ты уже стояла на Грани. Старшие просили Великих нарушить Закон, вернуть тебя. Была причина, по которой им пошли навстречу. И было условие: вы сами должны вспомнить и узнать друг друга, никакие подсказки или давление на вас не допускались. Твоя сущность вернулась в твоё тело и тут же ушла через портал вслед за частью сущности Моринды. А я за ними, на зов твоего оберега. Ваши сущности при переходе оказались связаны. Полностью разделить их сразу было невозможно. Пришлось ждать пока появится подходящая семья: мать, с предрасположенностью к тьме, дочь, открытая для света, и нейтральный отец. Такие семьи крайне редкое явление, как правило, ребёнок наследует родительскую суть. Разделение произошло на двенадцатый день после зачатия Маши Ольховской. То, что дала тебе Ольтаниэлли, не позволило мраку убить твой свет, закрыло ему дорогу к спектру, но само частично пропиталось тьмой, убрать которую нельзя. Основная часть тьмы, обнаружив более подходящий носитель, не отторгающий её, перешла в твою мать. Во время твоего рождения часть Моринды, ушедшая в Марину, должна была быть заблокирована и со временем сведена до минимального уровня, но произошло непредвиденное. Здесь стоит вернуться немного назад. Моринда фер Терри изначально не из Аршанса, она пришла туда…
– Я знаю. Она Алдару говорила, был сбой портала и её часть осталась в другом мире.
– Да. В этом. И её притянуло к той, что оказалась в Марине. Старшая не допустила их соединения, но связь между ними установилась и разрушить её значило погубить обе.
– Вот и хорошо! Тогда бы они точно не собрались вместе, и Пророчество про части мрака…
– В том-то и дело, что часть, отсечённая порталом, не является мраком. Уничтожать её нельзя.
– Почему? Тут уже не важно, является, не является. Она – Моринда. И всё.
– Всё несколько сложнее. Просто поверь мне на слово, девочка, так нужно.
– Ну… Я бы… Ладно, Вы лучше знаете.
– Да, Амари, именно так. Пока эти две части тянулись друг к другу, в тебя, ещё не стабилизировавшуюся после разделения, успело попасть понемногу от обеих, и убирать это было уже поздно.
– Вот же… Как оно всё одно на одно…
– Да, стечение обстоятельств.
– Случайное?
– Абсолютно. Забирать тебя из семьи было запрещено, это тоже одно из условий, как и вмешиваться в твою жизнь. Для того, чтобы защитить сущность Амари от возможного воздействия тёмной части Моринды и с планами на возвращение в Аршанс, Старшая повысила физические возможности твоего тела, они ниже эльфийских, но выше стандартных человеческих, кроме того, она предельно увеличила твой потенциал и слегка изменила структуру спектра, добавив в неё крупицу своей силы. В какой-то степени твоя магия стала близка магии Младших.
Ничего себе! Мягко говоря, неожиданно. Даже после слов Старшего, что кто-то из них приложил руку к моему появлению на свет, предположить, что во мне есть капелька их силы… Мамочки! И… И как-то неудачно выбрали они носитель для такого богатства.
– Если бы я ещё ей пользоваться умела… А то она, в смысле, магия, сама по себе, а я сама. А лечебные способности откуда взялись?
– Из света и тьмы. Побочный эффект. Они компенсируют друг друга, одно причиняет боль, другое её убирает и возвращает в исходную точку.
– А я всё чувствую, – ляпнула я нечаянно, не обвиняя, тут же попыталась исправить оплошность. – Ой, Вы не подумайте, я не обижаюсь. Если бы не это, я бы не смогла помочь Тайрину и остальным. Так что пусть, это не так страшно.
– Нет, Амари, это страшно и неправильно, никто не хотел для тебя подобных испытаний, – Орбикаэлли выглядела откровенно расстроенной. – Старшая и я старались это убрать, но ничего не вышло. Всё, что нам оставалось, заблокировать способности до момента перехода. Да, и твои проблемы с полным неприятием человеческой анатомии отсюда, из-за блокировки, чтобы ты случайно сама её не разрушила.
– Ну и ладно. Нет, правда, это хорошие способности, очень полезные. И не так уж это… неприятно, вполне терпимо и быстро, – я поняла, что не убедила королеву и свернула со скользкой темы. – А что стало с той частью Моринды, которую нужно сохранить?
– Одновременно с тобой родились ещё две девочки, одна светлая и одна нейтральная. В нейтральной её и сохранили.
– А почему не в светлой?
– Потому что вместе с Амарриэлли из-за Грани вернулась ещё одна сущность. Мы об этом не просили, это было решение Великих. У неё своя судьба.
– А какая у неё судьба? Хорошая? Это ведь Зинка, да? – вывела я логичную связь между нашим общим рождением и чьим-то, догадываюсь чьим, велением всё ей рассказать.
– Нет, Амари. Та девочка сейчас не здесь.
– В Аршансе?
– Нет, просто не в этом городе. В Аршанс ей дорога закрыта.
– Понятно, он весь закрыт.
– Не потому. Она нерождённая.
– Какая? Как это?
– Так. По силе любви с Даром и тобой могла сравниться всего одна пара. У них должен был родиться ребёнок, но то, что произошло с эльфийками…
– Русалки не могут рожать. Да?
– Вы догадались про русалок?
– И про сирен тоже. Только как их объединить не знаем. Ребёнок той пары должен был погибнуть?
– Нет, наоборот. Дети настоящей вечной любви не должны погибать ни при каких условиях, слишком редко они рождаются. Поэтому Великие её вернули.
– Орбикаэлли-а-ша, я знаю не очень много эльфов… Но я видела, как Шерин… Это дочка Шериниэля?
– Это не имеет значения, Амари. У неё своя жизнь, далёкая от тебя и от Аршанса.
– А рассказали Вы про неё просто так? Ой, бли-ин… Ой, извините! Просто… мы одинаковые, как бы и… А… у неё получается жить… вот такой? У неё же тоже эльфийская магия и всё такое… Она умеет с ней обращаться?
– Поэтому и рассказала, чтобы ты не чувствовала себя одинокой в этом своём воплощении. Вы не одинаковы, но во многом похожи. На сегодня тебе достаточно. Домой ты пока возвращаться не будешь, сначала там нужно навести порядок. Пойдём, я покажу комнату, где поживёшь какое-то время.
– А можно я у Зинки… Бли-ин! Мандрагора ползучая!
– Амари! Узнаю знакомые обороты. Ничему другому ты у Фаарра научиться не могла?
Могла, но это чуть ли не самая скромная из его речевых конструкций.
– Ой, извините! Просто… только дошло… Это получается, часть Моринды сидит в Зинке? Обалдеть!
Моринда, сидящая в моей матери, воспринималась почему-то несравнимо спокойнее, чем она же в моей подруге. Зинка, добрая, смешливая, трезвомыслящая, моя всегдашняя поддержка и, весьма частенько, защита, никак не ассоциировалась с чокнувшейся магичкой.
– Орбикаэлли-а-ша, а может, она всё-таки не она?
– Что тебя смущает, Амари?
– Всё! Как это, моя Зина и эта…
– А ты сама и эта… В твоём понимании нормально совмещаются?
Точного копирования моих интонаций от королевы я не ожидала, как и повторенного неопределённого жеста рукой и пренебрежительно сморщенного носа. И, вообще, всего её некоролевского поведения. На правительницу она была похожа только пока общалась с кем-то из, наверное, Старших. А так – обычная женщина, волнующаяся, радующаяся, переживающая, объясняющая. Да даже в образе Старой Бекки она вела себя более… царственно. Теперь ещё и это поддразнивание. Оно удивило и почему-то успокоило.
– К себе я привыкла. А к ней…
– А что с ней, Амари? Она та же, какой ты знаешь её все годы. Твоя человеческая мать в своё время изменилась, не сказать, чтобы кардинально, но тем не менее. А Зина такая от момента рождения. И, если не передумала, пожить у неё несколько дней – для тебя это было бы неплохо. Все попытки негативного воздействия в твой адрес она нейтрализует, по крайней мере, смягчит.
– Она умеет…
– Нет, неосознанно. Они с Мариной получились абсолютно идентичны в структурном строении, но полярно противоположны в своей сути. Как результат – взаимное ослабление эманаций в присутствии друг друга.
– А у моей матери осознанно? Это она на меня всякую дрянь цепляла? Из-за неё я была такой… как была?
– Да, Амари, к сожалению, это так. Прости, девочка, но вмешаться я не могла, не имела права. В Марине изначально присутствовал весьма неприятный букет личностных качеств, рождение ребёнка сгладить их не смогло. Она чувствовала вашу единокровность, но не родство. С твоим взрослением это усиливалось, материнский инстинкт, и без того не слишком выраженный, полностью деградировал. Без него она сочла тебя идеальной жертвой для удовлетворения жажды власти, безоговорочного помыкания, безответной мишенью для насмешек и оскорблений. Своего рода, эмоциональное рабство. Твои попытки сопротивляться этому разбудили её магию. Первое проявление, скорее всего, произошло на пике негатива. Первое, что я увидела на тебе, была немота, совсем слабая, ты её могла почувствовать лишь как несколько замедленную речь, но она это заметила. Что смогла понять, сказать трудно, но что-то смогла и стала искать учителя. Поиски затянулись, большинство тех, кто позиционирует себя здесь магами и экстрасенсами, обыкновенные шарлатаны, в лучшем случае, среднего уровня фокусники, но попадаются и настоящие. Среди местных их единицы, однако, здесь хватает гостей из соседних миров. Одну такую гостью Марина отыскала. В результате этот мир получил сильную тёмную ведьму. Поскольку создана она искусственно, то блокировать её способности и оградить от них обычных людей было в нашем праве, что я и сделала. Она безопасна для всех, кроме тебя, Амари. До момента принятия тобой решения насчёт Аршанса любое вмешательство в твою жизнь с нашей стороны было под строжайшим запретом.
– А теперь?
– Теперь мне нужно немного времени. Здесь тяжело работать, природа магии совершенно не наша, сопротивляется вмешательству, а техногенность мира снижает эффективность, поэтому защита и очистка займут несколько дней, после этого сможешь вернуться домой, там будет абсолютно безопасно.
– Вообще, я собираюсь вернуться в Аршанс. Орбикаэлли-а-ша, Вы мне поможете?
– Нет, Амари, это просто не в моих силах. И, боюсь… Нет, Амари, это просто не в моих силах. Аршанс закрыт для меня так же, как для всех.
– А Старшая? – я ухватилась за соломинку отчаянной надежды. – Она не может помочь?
– На это тебе ответит только она сама. Амари, мне нужно ненадолго отлучиться. Ты остаёшься или отправляешься к Зинаиде?
– К Зинке. Я приду завтра? Можно?
– Нужно. Сейчас ступай. Светлых дней, Амари.
– Светлых дней, Орбикаэлли-а-ша.
Уже почти на выходе меня догнал её голос, чуть звенящий то ли от волнения, то ли ещё от чего-то:
– Амари, Дар очень изменился?
Хороший вопрос. Проблема только в том, что я практически не знаю… не помню, каким Алдариэль был.
– Наверное, я не знаю. От того, что вспомнила… Алдар повзрослел, у него грустные глаза и смеётся он редко, но это понятно. А мне всё равно, какой он. Лучше его нет.
– Иди, девочка. И приходи в любое время. Если меня не будет, подождёшь здесь, дом тебя пропустит.
«Ауди» честно стояла на том же самом месте, папа с дочкой весело и азартно спорили на какую-то архитектурную тему, на минуту отвлеклись на моё появление, уточнили, что всё нормально и можно ехать, и продолжили дискуссию. Мне это было только на руку, просто слушать, смотреть и убеждаться, что моя подруга всё та же привычная и знакомая Зинка, а не злобный монстр. Пока доехали до их дома, я окончательно успокоилась.
Просьбу приютить меня на несколько дней они даже не дослушали, по общему мнению всей семьи Зиминых-Терниковых это само собой подразумевалось.
Ночью Зинка ещё немного поприставала с вопросами об Аршансе. Я какие-то мгновения колебалась, стоит ли рассказывать ей о нём в свете последних новостей, но решила, что если Старшая, а в том, что звонки от имени Ребекки Ивановны на самом деле исходили от неё… ну или с её согласия и разрешения, я была почти уверена, считает, что можно, то не мне с ней спорить.
Заснуть я не могла долго, прокручивала в голове разговор с королевой, ругалась на себя, что местами откровенно срывалась и вела себя не слишком разумно, выглядеть в глазах мамы Алдариэля неуравновешенной и недалёкой совсем не хотелось, вспоминала Аршанс, тосковала, десятки раз дотрагивалась до пульса и слушала такой родной голос Тайрина, он казался единственной реальной ниточкой, связывающей меня с миром, где осталась моё сердце. Флэарри в эту ночь ко мне не приходила.
Утром неугомонный Иван Егорович всё-таки потащил меня в клинику на профессиональное обследование. Приятная дама почтенного возраста долго меня расспрашивала, осматривала, изучала медицинскую карту. Часть вопросов оказалась совершенно неожиданной: о детских фантазиях, о прочитанных книгах и любимых героях, об отношении к противоположному полу и отдельным его представителям, о моём идеальном представлении этих самых представителей. Я делала честные глаза и честно изображала гибрид бальзаковской женщины с тургеневской девушкой. Заработала диагноз с очередным непроизносимым и незапоминаемым названием, рекомендации покоя и положительных эмоций – тут же вспомнила, как Огненный обеспечивал их Алдару – длинный рецепт на какие-то препараты, немедленно изъятый Иваном Егоровичем, и минут десять ожидания под дверью кабинета, пока специалисты вели консилиум без присутствия пациента. Интересно, если это мне выкатили в ответ на вполне адекватное поведение и на основе одного паникёрского звонка Зинки, то чем бы всё закончилось, расскажи я правду? Сразу заперли бы в палате с мягкими стенами? А если бы я продемонстрировала свой фирменный способ лечения телесных повреждений, добровольно заперлись бы в соседней?
После клиники пришлось идти в аптеку, веская причина отсутствия денег Ивану Егоровичу веской не показалась, отмахнулся, что подождёт, пока смогу отдать, потом проводил до Зинкиного ателье и сдал меня с рук на руки внучке. Оттуда, подождав для гарантии полчаса, я отправилась к Ребекке Ивановне. С Зинкой проблем не возникло, она в моей нормальности больше не сомневалась.
Хозяйки дома не было, но дверь открылась, а сервированный к чаю стол подтвердил, что меня ждали. Трогать без неё я ничего не стала, недолго поскучала у окна, разглядывая двор, заметила что-то яркое и разноцветное в дальней части, угол обзора не давал рассмотреть его толком, и пошла посмотреть поближе. Яркое разноцветье оказалось цветником. От красоты, буйства красок и ароматов, захватывало дух. Ни одна оранжерея мира не шла в сравнение с этим кусочком двора у старого дома. И всё же меня настигло лёгкое разочарование, цветы здесь были великолепными, но совершенно земными, а я втайне надеялась на маленький привет из Аршанса. Я вздохнула.
– Нет, Амари, тогда мне было не до цветов.
– Ой, Орбикаэлли-а-ша, не слышала, как Вы подошли. Светлых дней. Как Вы догадались?
– Светлых дней, девочка. Мне самой их не хватает. Пойдём в дом или посидим здесь?
– Давайте здесь, тут хорошо. А Вас… такую никто не увидит?
– Нет, конечно. Здесь никто не увидит ничего сверх того, что я позволю.
Приплывший по воздуху поднос с чаем и всякими вкусностями на минутку вернул меня в подводный дом, а плетёный столик с креслами очень походили на те, что я видела в домах дриад.
– Орбикаэлли-а-ша, то, что я всё рассказала Зинке, это было нужно? Зачем? Если она… в ней…
