Прощание с котом

К тому же мама Сатору отлично научила его играть с Хати.

Мышка засуетилась, но вдруг остановилась – кот пару секунд наблюдал за ней и потом с шумом бросился на нее. Ребята несколько раз менялись, но Коскэ играл хуже. В отличие от Сатору он никогда не давал поймать игрушку, из-за чего Хати становилось скучно.

– Пора ужинать! – крикнула мама из кухни. – Ко-тян, собирайся домой. Все-таки завтра поездка, вставать рано.

– Но ведь Хати только разыгрался…

Все в порядке, иди, хотел сказать Хати, выпуская мышку из лап.

– Еще успеешь с ним поиграть. – Мама выразила мысли Хати вслух.

– Ла-а-адно… – сдался Коскэ и погладил кота по голове. – Пока.

Он забрал сумку и ушел. Сатору проводил его и принялся заново укладывать свой чемодан. Никто из друзей не заметил, что перед уходом Коскэ Хати еще раз проверил оба чемодана, чтобы ребята точно ничего не забыли. Все-таки они были совсем детьми.

– Пап, что тебе привезти? – весело спросил Сатору за ужином.

– Я любому подарку буду рад, – скромно ответил отец, но сын тут же крикнул: «Зану-у-уда!» – и глава семейства поник.

– А тебе, мам?

– Возьми матирующую бумагу для лица от «Ёдзии».

– Матирующую бумагу?

Мама встала из-за стола и принялась копаться в сумке. Наконец она нашла косметичку: в ней лежали пудреница, помада и другие мелочи, которыми она пользовалась, чтобы превращаться в красавицу. Мама достала небольшую картонку, в которую были вложены полупрозрачные листочки.

– Вот так они выглядят. У продукции «Ёдзии» на упаковке лицо девушки.

– Какое?

– Ну…

Мама открыла блокнот и сделала набросок – лицо куклы. Сатору пристально вгляделся в рисунок.

– А упаковка с другим лицом тоже подойдет?

– Нет, нужна именно «Ёдзия», – заупрямилась мама.

– Понятно… – с серьезным видом кивнул Сатору.

Вечером мальчик так переживал, что никак не мог уснуть. Он все переворачивался с одного бока на другой, и Хати каждый раз приходилось искать себе новое место для сна.

– И что делать? Завтра ведь рано вставать…

Сатору подвинул к себе прикроватные часы и взглянул на время – по его лицу казалось, будто он вот-вот расплачется. Наконец мальчик вынырнул из-под одеяла и вышел из комнаты. Хати тоже начал переживать, поэтому двинулся за ним.

В гостиной горел свет, а значит, мама еще не легла спать.

– Мам…

Она сидела за столом и что-то писала.

– Да-да. – Мама улыбнулась и встала.

Какое-то время она возилась на кухне. Потом Хати услышал громкий «дзынь!» – закончила работать микроволновка, – и через пару секунд мама вернулась с кружкой в руках: от нее поднимался горячий пар и шел вкусный запах. Перед долгими экскурсиями, школьными поездками, совместными семейными выходами Сатору всегда волновался и не мог уснуть – тогда мама давала ему «лекарство для хорошего сна».

– Сегодня с двойной порцией меда. Должно подействовать.

Сатору кивнул, взял кружку и, дуя на горячее молоко, уселся на диван.

– Мам, а ты была в Киото?

– Много раз.

– А в храме Киёмидзу?

– И в нем тоже. Там очень вкусный тофу – попробуй, если будет время.

– Фу, тофу…

Пока они болтали, Сатору допил молоко, и на него накатила дремота. Он пожелал маме спокойной ночи, вернулся в кровать и, совсем немного поворочавшись, быстро уснул. Хати свернулся у него в ногах.

На следующее утро Сатору проснулся легко. Вместе с Коскэ они отправились к месту встречи с остальными. Через два дня хозяин должен был вернуться с сувенирами. Должен был.

На следующий день после отъезда Сатору шел ливень.

Хати жутко хотелось спать – дождь всегда так влияет на котов.

Он только доел завтрак и лежал на диване, когда отец, затягивая галстук, долго глядел в окно.

– Все льет и льет… Интересно, как там Сатору?

– По прогнозу на западе сегодня ясно.

– Слава богу, а то дождь бы им всю поездку испортил. Эх, пока до станции дойду, вымокну до нитки.

– Давай на машине поедем.

Отец закончил с завтраком, накинул пиджак; мама быстро убрала тарелки со стола в раковину. А затем они торопливо вышли из дома. Отец сказал Хати: «Скоро будем»; мама промолчала – она должна была вернуться еще раньше.

Капли монотонно били по крыше, и, похоже, дождь прекращаться не планировал. Ливень все наседал, и Хати все сильнее клонило в сон. Кап-кап, бам-бам, кап-кап, бам-бам… В перерыве между ударами капель он услышал далекий звук сирены – или ему просто показалось?

Через какое-то время Хати встал – он хорошо выспался. Кот зевнул, потянулся, спрыгнул с дивана и направился на кухню. Судя по тому, что в животе у него было пусто, настало время обеда. В его миске сбоку от раковины лежали остатки завтрака. Маловато, конечно, но Хати все равно доел. Скоро мама заметит, что в миске пусто, и положит еще.

Однако время шло, но она все не появлялась.

По дому эхом раздавался шум дождя, но шагов мамы Хати не слышал. Промелькнула мысль, что она уже должна была вернуться, но накатившая дремота быстро погрузила его в сон.

Кап-кап, бам-бам, кап-кап, бам-бам, бам-бам, бам-бам…

Дождь прекратился, и скрип ключа в замочной скважине разбудил Хати.

Ну наконец-то, я как раз проголодался! – Он побежал ко входной двери, но мамы там не оказалось. Девушка была похожа на нее, но выглядела намного моложе, – перед Хати стояла ее младшая сестра, тетя Сатору. Она частенько заглядывала к ним в гости.

При виде Хати девушка вздрогнула. Он знал, что она побаивается котов, но все равно решительно подошел к ней.

– Сатору… – позвала она, и мальчик с сумкой в руке появился в дверном проеме.

Хати уже хотел поприветствовать его – потереться о ноги, – но застыл на месте. Казалось, это не Сатору. Лицо мальчика было бледным, на нем застыло отсутствующее выражение, хотя обычно эмоции не успевали сменять друг друга.

– Надень это. – Тетя протянула Сатору пакет, и он неловко принял его.

Двигался он тяжело. Будто робот, которого забыли смазать. Хати почти что слышал, как скрипят его суставы.

Сатору пошел к себе, и Хати последовал за ним, держась на некотором расстоянии. Пустое лицо мальчика пугало кота, но оставлять его одного Хати не собирался.

В пакете, который дала тетя, оказались рубашка, пиджак, похожий на отцовский, брюки, галстук – все абсолютно черное, кроме белой рубашки. Даже носки и те были черные.

Сатору стал переодеваться: снял цветастую толстовку, застегнул рубашку до последней пуговицы, натянул брюки, накинул пиджак, закрепил галстук на застежке. Последними он сменил красные носки в полоску. Старую одежду мальчик побросал на пол.

И вдруг он будто сошел с ума. Пнул вещи: кофта полетела в одну сторону, носки – в другую.

Хати в ужасе забился под кровать. Обычно Сатору сразу извинялся перед котом, когда видел, что испугал его. Но не сейчас. Сегодня хозяин как будто не замечал Хати. Сатору с совершенно пустым лицом принялся топтать толстовку. Делал это беззвучно и не переставая. Словно вещь была виновата во всем.

Раздался стук в дверь.

– Сатору, ты скоро? – позвала тетя.

Потом Хати увидел, что она тоже переоделась в черное.

Мальчик тут же остановился. А затем как ни в чем не бывало вышел из комнаты.

– Поехали к маме с папой.

Сатору кивнул и пошел за тетей, и Хати направился за ними.

Мальчик уже обувался, как вдруг будто вспомнил что-то. Он снял туфли и пошел на кухню. Насыпал Хати еды, поменял воду. Потом зашел в ванную и почистил лоток. Все это время хозяин, как и прежде, сохранял отсутствующее выражение лица, но теперь Хати убедился: перед ним действительно был Сатору.

Тогда Хати потерся о его ноги, и тот, по-прежнему молча, слегка его погладил. А потом они уехали. Куда – Хати не знал, но чувствовал, что там будет очень и очень грустно.

Перед уходом Сатору забыл включить свет, и с наступлением вечера в доме стало темно. Хати поел, попил и лег спать.

Сатору с тетей вернулись поздно.

Хати пошел их встречать и увидел, что мальчик весь дрожит. Тетя прошла вперед, включила свет, разулась и пошла дальше. Лампочки загорелись в коридоре, в гостиной, на кухне. Сатору плелся за ней. На кухне он остановился, увидел, что в миске еще осталась еда, поэтому просто налил Хати новой воды.

Затем мальчик с тетей по очереди сходили в душ и, не поужинав, легли спать – Сатору у себя в комнате, а девушка на матрасе в гостиной. Хати пошел за хозяином и увидел, что истоптанная толстовка по-прежнему лежит в углу.

Сатору лег в кровать, но Хати, запрыгнув к нему на подушку, увидел, что глаза мальчика широко раскрыты – он пустым взглядом смотрел на включенную лампочку на потолке.

Хозяин, как и всегда, чуть подвинул подушку, чтобы освободить место для Хати – тот лег. По дыханию он понял, что Сатору не спит. Вскоре на Хати накатила дремота, поэтому, сколько еще мальчик лежал с открытыми глазами, он не знал.

На следующее утро небо прояснилось. Солнце пробивалось в щель между шторами.

Тетя и Сатору снова оделись в черное и ушли, но перед этим мальчик с горкой наполнил миску Хати и оставил включенным свет на кухне.

Хати решил, что они снова вернутся поздно, как и вчера, но ошибся.

Когда на улице только начало смеркаться, недалеко от дома кто-то завыл, будто зверь. Звук все приближался и становился громче, отражаясь от стен здания.

Хати знал, что тот, кто издает этот звук, сейчас войдет, и сел у входной двери. Она распахнулась – за ней оказался Коскэ. Он придерживал Сатору, который не переставал стонать, как дикое животное. Коскэ проводил друга в гостиную, но как быть дальше, не знал – все, что мог, он уже сделал.

Хати запрыгнул на колени к хозяину. Тот почесал ему шею. Кот в ответ лизнул ему руку.

Все в порядке. Все в порядке. Все в порядке. Я рядом. Я рядом. Я рядом. Он не переставал вылизывать Сатору.

Скоро мальчик устал выть и стих.

Папа с мамой вернулись домой в двух небольших белых урнах.

Тетя решила, что заберет Сатору к себе.

– Вы ведь возьмете Хати с собой? – с надеждой в голосе спросил Коскэ. – С ним на новом месте будет не так одиноко.

– Я не могу взять Хати. Тетя все время переезжает, у нее работа связана с поездками. – Сатору уже смирился с тем, что придется оставить любимца, но говорить об этом с Коскэ оказалось тяжело.

– А что будет с Хати?

– Дальние родственники возьмут его к себе, они согласились.

– А ты хорошо их знаешь?

Сатору покачал головой, и Коскэ от негодования прикусил губу.

– Я… я спрошу у родителей! – крикнул он и ушел.

Мальчик вернулся только вечером, с красными глазами и опухшим лицом.

– Отец запретил мне взять Хати.

По лицу Коскэ было видно, как долго он бился за право оставить Хати.

– Ничего, – сквозь слезы улыбнулся Сатору. – Спасибо, что спросил.

Они заплакали уже вместе, и Хати позволил им гладить себя, пока не успокоятся.

Он был уверен, что увидит, как мальчики повзрослеют, но, видимо, в этом мире желания детей и котов сбывались далеко не всегда.

Потом приехал мужчина – дальний родственник Сатору, пообещавший забрать Хати. Его загорелое лицо было все покрыто морщинами, и, когда он улыбался, его глаза целиком прятались в складках.

Сатору изо всех сил прижал любимца к себе.

– Не переживай. У нас в семье все любят котов, так что лаской мы его не обделим.

От слов мужчины лицо Сатору просияло – впервые с того момента, как родители оказались в урнах.

– Пусть он будет счастлив.

– Я об этом позабочусь.

Но все-таки, когда мальчик отдал Хати, на его глазах выступили слезы.

– Неужели нам с Норико-тян и правда нельзя оставить его у себя… – с жалостью произнес он.

Но в доме тети животных держать было запрещено.

– Улыбнись. Если Хати увидит, что ты грустишь, станет переживать, – сказал мужчина, и Сатору послушал его. Не переставая плакать, он напрягся и с трудом поднял уголки губ – улыбка получилось кривая и неуклюжая.

– Счастливо, Хати! – помахал он рукой.

Это был последний раз, когда Хати видел Сатору.

Спустя три часа они наконец приехали. В семье мужчины оказалось четверо детей: самый старший был даже выше отца. А кроме него, еще девочка, мальчик и еще один сын – самый низкий. Хати решил, что он примерно возраста Сатору.

Наверное, по этой причине кот первым запомнил имя младшего ребенка – его звали Цутому. У него, как и у Сатору, постоянно менялось выражение лица, но, в отличие от бывшего хозяина, он занимался не плаванием, а бейсболом.

Цутому с сестрой постоянно ссорились, но он был младше, и в их драках мальчик всегда проигрывал. Затем Цутому плакал, и Хати вылизывал ему руки и колени. Сестра обижала мальчика каждый день, и каждый день кот его успокаивал – это уже превратилось в рутину.

– Обычно животные привязываются к тем, кто их кормит… – Дяде с тетей казалось странным, что Хати полюбился младший сын.

– Просто Цутому трусишка, вот Хати его и жалеет! – захихикала сестра.

– Отстань!

Он пнул ее и побежал прочь, и сестра с криком «Сам напросился!» кинулась за ним.

Она каждый раз доводила мальчика до слез. Почему Цутому продолжал к ней лезть, кот не понимал.

– Хати совсем на улице не бывает… – Тете казалось это странным. – Когда открываю окно во время уборки, он дальше сада и не выходит. Но мы же на первом этаже живем – мог бы и побольше гулять.

– У бывших хозяев он вообще всегда дома сидел, – напомнил дядя.

– Ох, жалко его… – печально произнесла тетя и погрустнела в лице.

– Почему жалко? – заговорил старший брат. – Хозяева боятся, что с питомцем может что-то случиться, авария например. Вот и не выпускают.

– Нашу Молокушу ведь машина сбила… – добавил средний.

Молокуша была питомцем их семьи до Хати. Такое имя кошке дала сестра, но мужской половине оно не нравилось – звучало слишком слащаво.

– Может, и хорошо тогда, что Хати не выходит. Он же такой медлительный. – Девочка в шутку потыкала кота в щеку.

– Перестань! – вмешался Цутому. – Он не медлительный, а спокойный!

Хати вдруг вспомнил другого мальчика, который говорил то же самое.

«Да нет, он просто спокойный».

Сатору первым придумал, как ласково передать значение слова «медлительный».

Хати поднял глаза на мальчика, который пользовался тем же мягким словом, – тот, улыбаясь, почесал кота за ухом.

А, ясно…

Теперь он будет наблюдать, как растет Цутому.

Сатору и Цутому были одного возраста. Говорили одними добрыми словами. Когда Цутому повзрослеет, Сатору тоже.

В голове Хати образ Сатору слился с Цутому, и новый хозяин заменил собой старого.

Только спрятав память о Сатору в дальний ящик, кот смог признать свое нынешнее жилище домом.

Цутому почесал ему шею, и Хати замурчал – впервые в этой семье.

На улице зацвела сакура – зима закончилась. Наступил новый учебный год, и Цутому перешел в среднюю школу.

Он по-прежнему ходил на бейсбол, но плавание, видимо, бросил. Наверное, заниматься и тем и другим одновременно было сложно, так что ничего удивительного. Золотой кубок он тоже куда-то спрятал.

Цутому каждый день тренировался, поэтому аппетита ему было не занимать. Он быстро окреп и за год в средней школе прибавил десять сантиметров роста. С трудом верилось, что раньше парень рос медленно.

Похоже, занятия по бейсболу всегда проходили на улице. Цутому сильно загорел: казалось, его полили соевым соусом. Тетя шутила: «Не понимаю, где у тебя глаза, а где нос!» «Вот уж не думал, что станешь темнее меня», – смеялся дядя.

Но многое осталось прежним: как и раньше, у Цутому постоянно менялось выражение лица и он каждый день ссорился с братьями и сестрой. Правда, раньше они чаще дрались, а теперь больше ругались. Девочка выражалась все более едко, до невозможности, и хотя Цутому больше не ударялся в плач, Хати иногда замечал в его глазах слезы.

Когда сестра Цутому видела возможность его ударить, она непременно это делала, но в ответ мальчик не бил. Хати отлично помнил, когда тот перестал давать сдачи.

Однажды сестра взбесила Цутому настолько, что он ее оттолкнул – да с такой силой, что она отлетела в бумажную перегородку и сломала ее. Она тут же схватилась за игрушечный молоток и принялась бить им Цутому, но теперь он не сопротивлялся.

– Сегодня, так и быть, прощаю! – Она осталась довольна своим ядовитым замечанием.

У сестры на ноге остался синяк, но это больше расстроило Цутому, чем ее саму.

– Все-таки она девочка, – заметил тогда старший брат.

– Но ее не переспорить!

– Ничего не попишешь. Девушек не победить в ссоре.

Когда старший брат ругался с сестрой, в какой-то момент он кричал «Завались!» и быстрым шагом уходил.

– Да нет, победить можно. Но это психологическая война, – учил Цутому средний брат. – Нужно бить по слабым местам противника. В случае сестры это большие ноги и плоская грудь.

Девушка носила обувь тридцать девятого размера, но говорила, что ее размер – тридцать восемь с половиной; в действительности в него она уже не влезала. За это средний брат звал ее ластоногой.

– Я помню, как ты надела одни кроссовки, а вернулась в других – тебе пришлось их у парня одолжить!

– Заткнись, малявка!

– Я-то нормальный, а вот ты просто огромная! Хотя грудь все равно не растет!

– Вообще-то, у меня модельная внешность!

– Ха-ха-ха! Ой, не смеши, а то лопну!

Но отвечать сестре так же колко, как средний брат, Цутому не умел, поэтому в перепалки не лез.

Хати любил семью: и дядю, и тетю, и старшего брата, и среднего, и сестру, но сильнее всех – Цутому. Потому что, если во время бега у Хати заплетались ноги, Цутому говорил: «Он просто спокойный». И когда кот впервые в жизни увидел мышь и не смог ее поймать, Цутому тоже его подбодрил: «Он не просто какой-то кот, а наш Хати». И в момент, когда один знакомый мальчик слишком быстро водил игрушкой, Цутому попросил его быть помедленнее… Только кем же он был? Кем… Точно, другом Цутому. Раньше он каждый день приходил поиграть с Хати – интересно, почему внезапно перестал?

Для Хати время шло быстро. Воспоминания о том, как он жил в детстве, казались такими далекими, словно это было еще до его рождения.

Имени мальчика он уже не помнил, но не сомневался: у него все в порядке. В конце концов, Цутому ведь вон как вырос.

Пускай все у всех будет хорошо. И все будут счастливы.

Наступила очередная весна, и старший брат съехал. Он поступил в университет в городе. Жизнь в семье стала тише. Отчасти из-за отъезда брата, но в основном из-за того, что остальные дети повзрослели. Только Цутому и средний брат до сих пор иногда чуть-чуть дрались.

Цутому вытянулся еще сильнее. Все-таки он каждый день тренировался и много ел. Брюки уже были ему коротки, поэтому Цутому начал донашивать одежду за старшим братом. Парню не нравились старые и выцветшие вещи, но новых ему не покупали.

– Все равно только на год хватит, – говорила тетя.

На летних соревнованиях по бейсболу команда Цутому дошла до полуфинала. Он пришел домой заплаканный.

– Но разве оказаться в полуфинале не достижение? – Тетя пыталась утешить сына.

– Вот именно! – присоединилась сестра. – В старшей школе еще постараешься!

– Отстань! – вдруг разозлился Цутому. – Сегодня был последний раз, когда мы таким составом играли!

– Да я тебе помочь пытаюсь! – в ответ закричала сестра и кинула в брата подушку.

Хати тоже подумал, что Цутому не стоило себя так вести. Он потерся о его колени, чтобы успокоить. Парень погладил кота, и, похоже, ему действительно полегчало. Чуть позже он извинился перед сестрой.

– Все-таки дойти до полуфинала дорогого стоит, – объявила вечером тетя и устроила праздничный ужин.

В меню были курица в кляре, салат из картофеля, суши из доставки – все то же, что они ели в тот раз, когда он победил на соревнованиях по плаванию. То же, что он любил ребенком. Правда, рис с омлетом ему, видимо, разонравился.

Цутому ел суши с тунцом, и, когда Хати потянул его за рукав, парень взял кусочек рыбы, очистил его от васаби и отдал коту, а себе оставил рис.

– В старшей школе продолжишь на бейсбол ходить? – спросил дядя, и Цутому кивнул.

– Но ведь там не будет твоих друзей…

– Для меня это не главное – я ведь не ребенок. К тому же некоторые пойдут со мной в одну школу.

– Но разве не ты говорил, что не можешь без друзей?

– Да отстань уже!

Цутому собирался откусить курицу в кляре, и сестра выпалила:

– Чтоб ты разжирел!

– А ты уже, – влез средний брат.

– А лимончика не хотите?! – Сестра открыла бутылку с лимонным соком и угрожающе занесла ее над тарелками братьев.

– Не надо! – одновременно взмолились они – оба ненавидели кислое.

– Успокойтесь! – прикрикнула тетя, и дети затихли.

Цутому сильно вырос, но внутри все еще оставался ребенком.

И сколько же людям надо времени, чтобы повзрослеть? – задумался Хати.

Хати почти не помнил, как сам был котенком.

«Хати! Тебя зовут Хати!» – когда-то весело воскликнул Цутому и потерся о него щекой – это ведь он придумал имя Хати? А еще он подобрал его на улице и принес домой в коробке. Хотя нет, не так… Сюда его привез дядя, и не в коробке, а в переноске. Тогда что за воспоминания о какой-то коробке? Хати помнил, что, пока сидел в ней, его долго трясли – у него даже голова закружилась.

Зачем его трясли? Кажется, Хати не хотели брать, поэтому мальчик взял его с собой и притворился, будто убегает из дома, но потом с кем-то поссорился, и все пошло наперекосяк…

«Ты меня обманул, Сатору!»

«Но ведь ты же хотел котенка?»

«Я же с самого начала собирался это сделать».

Мальчик кого-то винил в том, что все пошло не по плану, – Цутому?

Цутому играет в бейсбол. Но когда он бросил плавание? Он хотел ходить туда с другом, но друг не пошел…

– Хати, тунец будешь? – Сестра держала рыбу палочками и помотала ей над головой Хати.

Высоковато, но не отказываться же.

Кот встал на задние лапы, принюхался к угощению… Потом потянулся к нему ртом, но не достал, потерял равновесие и плюхнулся на спину.

– Ха-ха-ха, неуклюжий какой!

– Просто спокойный! Не стыдно над ним издеваться?

Цутому пальцами выхватил кусок тунца из палочек сестры и протянул Хати на ладони.

– Такой медленный, что это даже мило!

– Вот же противная девчонка, скажи, Хати?

Цутому никогда не говорил «медленный». Он давно придумал замену – «спокойный»; это слово звучало по-доброму.

– Вкусно?

Хати неторопливо лакомился рыбой.

Время для котов и людей шло по-разному. Для котов оно текло быстрее. Интересно, когда Хати это понял?

Цутому быстро вырос, но пока так и не повзрослел. Похоже, для этого ему надо было сдать экзамен для поступления в старшую школу. Цутому старательно готовился к нему всю осень и зиму.

На Новый год к ним в гости заглянул мужчина с бородой, из-за которой он походил на медведя.

– Ну как ты, Хати? – громко спросил он и потянулся к коту – Хати попятился. – Уже забыл меня? Я ведь летом приезжал.

– Всего на неделю. Да и у котов маленький мозг, конечно, он тебя забудет. К тому же ты бороду отрастил.

После слов тети Хати наконец вспомнил: перед ним стоял старший брат.

Прости, не сразу узнал.

В качестве извинения кот потерся о ноги брата – тот сразу повеселел и взял Хати на руки. Коснулся кота щекой, но борода сильно кололась, поэтому Хати быстро выпрыгнул из его рук.

Наступил новый год, но Цутому по-прежнему проводил все время за подготовкой к экзаменам. Цутому все сдал. Когда во дворе у дома зацвела сакура, парень надел пиджак со стоячим воротничком, которого Хати раньше не видел, и отправился в новую школу.

Цутому сразу же вступил в бейсбольный клуб. Похоже, команда оказалась сильной, а требования высокими – парень тренировался еще усерднее, чем раньше, и каждый день приходил домой весь перепачканный.

Со временем листья сакуры начали опадать, и с веток дерева во дворе посыпались гусеницы.

– Давайте его срубим, – каждый год предлагали тетя и сестра, настолько они не любили гусениц.

– Не говорите так. Это дерево – символ, – всегда отвечал дядя.

Бывало и так, что на плечах Цутому, когда он возвращался со школы, вдруг оказывалась гусеница – сестра с тетей кричали от ужаса.

Как-то раз личинка попала в дом и медленно ползла по коридору. Стоило сестре с тетей заметить ее, они сразу подняли шум.

Я справлюсь! – решил Хати и наступил на гусеницу передними лапами, но через пару секунд почувствовал жжение.