Как стать злодейкой

скачать книгу бесплатно

Как стать злодейкой
Ариана Леви

Все девочки хотят стать Принцессами, а я мечтала быть Тёмным Властелином. Что сказать? Мечты сбываются! Я попала в другой мир, обзавелась персональной Шизой, получила в наследство мрачный замок и кучку слуг-зомби. Но называться Тёмным Властелином и быть им – разные вещи! Так что мне теперь предстоит очень много работы… А ещё этот Светлый под ногами крутится!

Ариана Леви

Как стать злодейкой

Пролог

Я всегда хотела быть злодейкой. Мне кажется, зародилось это решение еще года в два-три, когда меня со всех сторон убеждали взрослые, что я должна делиться своими игрушками с другими детьми.

– Ты же хорошая девочка, – говорили они, – хорошие девочки не жадничают.

Вот тогда я и поняла впервые, что хорошей быть не хочу. И что я жадная, да – и мне это вовсе не кажется недостатком. Позже я поняла, что не зря почуяла подвох: хорошей быть реально невыгодно. Посудите сами: хорошие мальчики и девочки несвободны, они скованы массой условностей и запретов, тогда как плохиши избавлены от всего этого. Хорошие обязаны трудиться в поте лица, чтобы оправдывать своё звание, они обязаны соответствовать чужим ожиданиям, а любой промах может навсегда перечеркнуть все их прошлые заслуги. Хорошие постоянно зависят от чужого мнения – ведь нельзя самого себя назвать «хорошим», это звание человеку даруют окружающие, отнимая взамен самое дорогое – свободу.

Если ты хороший человек – будь готов делать то, что тебе не нравится. Поступай туда, куда укажут родители – ведь ты же хороший и не захочешь расстраивать маму с папой? Сиди с младшей сестренкой в то время, на которое у тебя было намечено важное дело. Давай в долг друзьям, даже если копил эти деньги три года на свою мечту. Уступай, прогибайся, подлизывайся, а то быстро переведут из хороших в плохиши.

От плохишей же априори ничего хорошего не ждут, а значит, не надо и пытаться соответствовать ожиданиям. Получит хорошая девочка двойку – шуму будет, будто конец света близится. А от двоечницы и хулиганки разве кто-то будет ждать иного? То-то и оно. Провалила экзамены, подралась, поступила на физкульт вместо физмата, шлялась где-то полночи? Никто другого и не ожидал. Никто не капает на мозги, не читает нотаций, не давит авторитетом. Красота.

Так что, плохие мальчики и девочки более свободны, чем хорошие. И ими сложнее манипулировать – наверное, поэтому они так бесят взрослых. Ну, а что? Какой у взрослых есть инструмент давления на плохишей, кроме угроз и применения силы? Никакого. За репутацию они не опасаются, ваши оценки им не нужны. Что же касается угроз и силы, то любой начинающий злодей в первую очередь постарается стать сильнее, чтобы исключить этот фактор. И я в их числе. Но давайте по порядку. И начнём мы с самого начала – с рождения…

Глава 1. Тёмными Властелинами не рождаются

Я помню своё рождение. Многие описывают смерть, как движение по туннелю, в конце которого яркий свет. Так вот, похоже, этот процесс не сильно отличается от рождения, поскольку именно такие воспоминания у меня и были. Помню ещё холод, дискомфорт, страх. Мир – отнюдь не самое дружелюбное место, и я впоследствии не раз в этом убеждалась.

Следующее моё воспоминание относится ко времени младенчества. Знаете, то самое время, когда считается, что ребёнок – полный идиот, и может навредить себе своими собственными хилыми ручонками. Лицо там себе расцарапать или глаз выдавить пальцем. Некоторые родители в таких случаях надевают детям специальные рукавички-антицарапки, а мои – припеленывали ручки к телу. Это было ужасно неудобно, а еще злило, что собственные родители такого невысокого мнения об интеллектуальных способностях своего ребёнка. Я ором пыталась выразить протест, но кто бы меня послушал? Я бы решила, что они просто меня не понимали, но осознаю, что дело не в этом.

Взрослые в принципе к детям редко прислушиваются. Например, в два года я уже умела худо-бедно разговаривать, но это не помешало родным вымыть меня в бане, хотя я сопротивлялась, плакала и говорила, что мне душно, жарко, а мыло щиплет глаза. Но кому есть дело до этого? Я на всю жизнь запомнила ощущение бессилия перед чужой силой, и решила, что не хочу больше такого испытывать. Возможно, именно это дало толчок к дальнейшим событиям, сейчас я уже не могу сказать точно. Потом был детский сад, и мальчик, который отобрал у меня игрушки. Все. Я была ещё юна и наивна, и верила в справедливость и в защиту взрослых. Я пожаловалась воспитательнице. И как вы думаете, что сделала она? Она отругала меня! Меня! Именно тогда и была сказана та фраза про то, как плохо жадничать, и что игрушками надо делиться. И сказана она была не тому мальчику, который подгрёб под себя игрушки, а мне. Что же, прощай, вера в справедливость. И отныне я рассчитываю только на себя – никаких жалоб взрослым. И хорошей девочкой я точно не буду – не дождётесь.

Итак, мысль, зародившаяся чуть ли не в младенчестве, со временем только крепла. Годам к шести я уже твёрдо знала, что моя судьба – быть злодейкой. Однако к этому возрасту я познакомилась с религиозными взглядами моей бабушки, и моя убежденность пошатнулась. Мне совсем не хотелось в ад, где плохих девочек черти жарят на сковородке. Бабушка еще так в красках, со смаком расписывала этот процесс, что я, будучи совсем еще ребёнком, сильно впечатлилась. Мне даже кошмары одно время по ночам снились после этого. Угораздило же меня на бабушкин вопрос, кем я хочу стать, когда вырасту, ответить со всей детской простотой:

– Злодейкой.

Вот тогда бабушка и расписала мне все ужасы моего посмертного существования, в случае, если я реализую свои планы. Кое-чему меня эта ситуация тоже научила: не хочешь лишних проблем – молчи о своих планах.

Что касается посмертия, то, услышав от бабушки, что хорошие девочки в раю гуляют по саду и музицируют, я решила, что в аду не так уж и плохо. Ну, черти, ну, сковородки, – всё веселее, чем цветущий сад и музыкальные инструменты. Нет, ну правда? Кого вообще можно заманить такой перспективой? Это ж скука смертная.

В общем, я как следует подумала и решила, что бабушка сама весьма смутно представляет, что будет после смерти, вот и несёт всякую чушь. Да, я не боялась подвергать критике мнение взрослых: слишком уж часто я видела, как они откровенно лажают, чтобы верить в их непререкаемый авторитет. Ещё один плюс, чтобы не быть хорошей и послушной – так формируется критическое мышление. Родители нарекли меня Вероникой, и это имя меня сильно раздражало, но в итоге меня примирили с ним два важных факта:

1) Оно было достаточно редкое, чтобы не дергаться каждый раз, когда где-то зовут твою тезку.

2) Сокращение от этого имени – Ника. Так звали богиню победы в Древней Греции, и это имя – а, главное, его значение – нравится мне куда больше. Люблю быть победительницей по жизни. Да и величайшей злодейке всех времен и народов вполне подходит.

Может показаться, что я напрасно бахвалюсь, но это не так. Едва я утвердилась в своём намерении стать злодейкой, как принялась тщательно изучать этот вопрос. И скажу вам так: большинство злодеев – как вымышленных, так и реальных – идиоты. Нет, серьёзно: злодеями большинство из них становились не потому, что это был их сознательный выбор, как в моём случае, а потому, что они оказались глупы, закомплексованы и жалки, и, как следствие, ненавидели окружающих и винили их в своих несчастьях. Вот и вредили всем вокруг, отыгрываясь на других за свои беды. И проигрывали они также по причине собственной глупости. Это, простите, не добро побеждает зло, а ум побеждает глупость.

Есть лишь несколько злодеев, которые более-менее достойны этого звания. Первым в списке идёт Фантомас из комедийного одноименного фильма. Французам удалось создать образ идеального злодея: неуловимого, хладнокровного, с отличным чувством юмора, умного и действующего из любви к искусству. Потому как деньги – это прекрасно, но вряд ли всё дело исключительно в них. Нет, думаю, что Фантомасу нравится быть таким крутым и неуловимым, нравится оставлять в дураках тех, кто за ним охотится.

Вторым является Эдмон Дантес из романа «Граф Монте-Кристо». Да-да, вы не ошиблись. В книге, да и в фильмах, Эдмон представлен главным героем, невинно осужденным и страдающим, а затем творящим справедливое возмездие. Но на деле, он хладнокровно и жестоко мстит. Причем мстит как раз таким вот недалеким злодеям, которых я описывала. Завистливый сослуживец, ревнивый кузен невесты, трусливый сосед, да эгоистичный помощник прокурора – разве это настоящие враги? Разве это – великие злодеи? Да они вызывают лишь брезгливость и презрение. Для общества они как раз – пример тех самых внешне хороших людей, которые творят свои гадости исподтишка, не оставляя пятен на репутации. Удел трусов! Если уж встал на путь зла, то неси звание злодея открыто и с высоко поднятой головой.

Другое дело – Дантес. Злодеем его сделали перенесенные испытания из-за предательства близких людей, но, тем не менее, он пришел к этому сознательно. Он – злодей, созданный из хорошего человека, а именно из них получаются наиболее хитроумные, жестокие и мстительные злодеи. То, что он был злодеем – неоспоримо. Ведь ничто не мешало ему, освободившись и получив несметные богатства, просто начать жить в своё удовольствие, забыв прошлое. Но месть стала его целью. Он прекрасно продумал и виртуозно осуществил свой план, погубив обидчиков. Будь он реально героем, он бы простил их: ведь прошло почти два десятка лет, а люди и за меньшее время менялись. И мстит он, уже, по сути, совсем другим людям. Кроме того, его месть ударяет и по совершенно невиновным – тем, кто является членами семьи его врагов. Конечно, в книге показано, что все вроде как заслужили свою участь, но на деле мы же понимаем, что не всё так гладко. Нужно помнить, что месть не имеет ничего общего со справедливостью. Для восстановления справедливости достаточно того, чтобы виновные осознали, как были неправы и компенсировали причиненный ущерб, а месть ставит своей целью растоптать, уничтожить, причинить такие же или еще большие страдания обидчикам.

Словом, граф Монте-Кристо – пример умного и ловкого злодея, овеянного мрачным ореолом, как и положено настоящим злодеям.

Из реальных злодеев, это звание, пожалуй, заслужил только Гитлер – поскольку его безумный замысел почти удался. Один человек сумел потрясти целый мир, и лишь ценой огромных усилий и потерь со стороны нашей Красной Армии и союзников, его удалось остановить. Но всё же он был безумцем, хоть и целеустремленным, и тот факт, что окружающие его люди не только не заметили его безумия, но и сами поддались ему, не улучшает моего мнения о людях в целом. Скольких напрасных жертв можно было бы избежать, вовремя посадив этого парня в психушку, где он бы тихо рисовал свои картины. Если вам кажется, что настоящие злодеи должны испытывать радость от бессмысленных жертв, то вы заблуждаетесь. Поступки настоящего злодея всегда наполнены смыслом, и напрасные жертвы для него неприемлемы. Люди – ценнейший ресурс, которому можно найти множество применений. Как можно его уничтожать просто так, по надуманным причинам?

Словом, сколько бы ни твердили, что гений всегда соседствует с безумством, я предпочту быть умным злым гением, а не безумным. Всяких там Борджиа я вообще не считаю злодеями – просто распущенными, погрязшими во власти и вседозволенности безумцами. То, что они совершили много зла – факт, но это бессмысленное зло. Они были не злодеями, они были психами. Можно было бы еще упомянуть Темного Лорда из «Гарри Поттера», но тот почти полностью списан с Гитлера, и вся эта возня вокруг чистоты крови, и несоответствие самого Темного Лорда званию чистокровки, как не подходил и сам Адольф под описание чистокровного арийца… В общем, аналогия слишком очевидна. Кроме того, Лорд Волан-де-Морт проявил черты классического идиотизма большинства злодеев: сам же создал себе врага, запустив самоисполняющееся пророчество. И в итоге сделал всё, чтобы враг его убил. Фактически, совершил многоходовое самоубийство.

И снова мы возвращаемся к тому, с чего и начали: настоящих злодеев, злодеев сознательных, расчетливых и умных – просто нет. А значит что? А значит, я буду единственной и неповторимой, самой великой злодейкой. Муа-ха-ха! Но продолжим мою веселую биографию. В первом классе родителям пришлось перевести меня в другую школу. Почему? Ну-у-у-у, даже не знаю… В самом деле, разве можно считать достаточной причиной поющих и марширующих по коридору школы первоклассников под моим предводительством? Ну и что, что пели они строчки из мультика про Пинки и Брейна:

– Коварный злобный план

Замыслили они,

Чтобы Землю захватить

И всех поработить.

Вот Пинки, вот Пинки,

Вот и Брейн-Брейн-Брейн-Брейн

Брейн-Брейн-Брейн-Брейн

БРЕЙН.

Между прочим, многие этот мультик смотрели, не только я. Ну и что, что маршировали мы в кабинет директора, с целью захватить его и объявить свою власть над школой? Я – начинающий Темный Властелин, мне надо на чем-то учиться. А учителя, между прочим, мешают мне свободно творчески развиваться!

Словом, из той школы мне пришлось уйти. А, учитывая, что город, в котором я родилась и жила, был не очень большим, то в других школах обо мне тоже слышали, и дети, науськанные родителями, ко мне и близко не подходили. Но я не особо расстраивалась: участь гения, особенного злобного – это участь одиночки. Конечно, мне понадобятся помощники и свита – но это дело наживное. Зато мои недружелюбные одноклассники стали для меня отличным плацдармом для оттачивания своих злодеяний. Стыдно признаться, но мои первые злодейства были до ужаса нелепы и неудачны. Впрочем, без поражений не бывает и побед. Учеба всегда сопряжена с ошибками.

Больше всего я ненавидела своих конкурентов. Впрочем, нет – какие они мне конкуренты? Словом, я терпеть не могла тех детей, которые действовали по принципу тупых злодеев: сделать пакость исподтишка и свалить ответственность на другого. При этом маленькие глупые злодейчики не осознавали, что любое их действие несёт за собой последствия, так что приходилось их учить. Эх, сколько маленьких недозлодеев я перевоспитала, скольких вернула на праведный путь! Впору памятник мне ставить, как служителю добра, хе-хе.

И только самые упёртые злодейчики не желали исправляться, вместо этого они затаивались, понимая, что при мне гадости лучше не делать. Что же, это их выбор. Мне они, в любом случае, не опасны.

Глава 2. Правая рука Повелительницы Тьмы

За время начальной школы у меня уже успела сформироваться определенная репутация: меня боялись и избегали. Никто не осмеливался не только делать мне гадости, но вообще шалить в моём присутствии: все знали, что это чревато. Если хотите, у меня была монополия на разные пакости и вредности.

Однако при переходе в пятый класс от нашего прежнего состава осталась едва ли половина, зато вторая половина дополнилась новыми людьми. Теми, кто был не в курсе моей репутации, либо был в курсе, но не знал, чем она подтверждена. Одной из таких новичков оказалась Дамира. Темноволосая кудрявая девочка с серо-голубыми глазами была очень красивой. Она подсела ко мне за парту на первом уроке и, улыбнувшись, сказала:

– Привет! Меня зовут Мира, а тебя?

Я удивленно смерила эту смелую (или глупую) девочку взглядом. Она что, не в курсе, кто я? Хм, это может быть даже интересно…

– Ника.

– Очень приятно, Ника. Давай дружить? – И протянула мне ладошку.

– Давай! – Сказала я, прищурившись. – Но при одном условии!

– Каком? – Серо-голубые глаза взирали на меня с любопытством.

– Ты будешь моей правой рукой!

– Это как? – Озадаченно спросила девочка, разглядывая обе мои руки.

– Это такое выражение, которое означает, что ты будешь моим главным помощником в моих делах, надежной опорой и будешь прикрывать мне спину.

– Ого! А ты тоже будешь мне опорой и прикрывать спину?

– Конечно! Ты же – моя правая рука!

– Тогда я согласна.

Так началась наша дружба. То есть, я хотела сказать, так у меня появился первый приспешник. И, когда мы вечером расставались, я говорила:

– До завтра!

– А что мы будем делать завтра? – Спрашивала Дамира.

– То же, что и всегда – попробуем захватить мир!* – Отвечала я ей. Это стало нашей ритуальной фразой.

(* – цитата из м/с «Пинки и Брейн»)

Дамира оказалась хорошим приспешником, и на пару с ней мы провернули множество прекрасных пакостей. В том числе, на нашем счету сожженный кабинет химии, взорванный унитаз в женском туалете и потоп в столовой. И если кабинет химии и женский туалет безвинно пострадали в ходе экспериментов, то столовая была наказана по заслугам. Потому что той байдой, которую там готовили, даже свиней нельзя было кормить, чего уж говорить о детях?

Но если вы думаете, что вся наша деятельность ограничивалась шалостями, то вы заблуждаетесь. Как я уже говорила, любой злодей рано или поздно задумывается о том, чтобы стать сильнее. Если злодей слабый, его легко победить. Чем ты сильнее, тем меньше тех, кто сможет тебя одолеть. Всё просто. Но что понимается под силой? Да всё, что угодно, что даёт тебе преимущества перед другими. Деньги, связи, власть, ум, знания, владение боевыми искусствами и оружием, физическая сила и сила духа – это всё сила. Вот силу-то мы и развивали с Дамирой. Ходили на восточные единоборства, фехтование, стрельбу из лука. Тренировали силу воли. И учились – много, усердно, и зачастую совершенно не по программе.

Кроме того, мы с Мирой дружно решили, что ещё одна сила женщины – это её красота. Поэтому, в то время как наши одноклассницы сидели на диетах и красились так, что штукатурку можно было пальцем сколупнуть, мы всячески берегли и сохраняли нашу естественную красоту, ухаживая за волосами и кожей, стараясь вовремя и полноценно питаться. Мы с Дамирой были весьма похожи: примерно одного роста и комплекции, обе темноволосые и обе сероглазые. Только у меня глаза – ближе к серому, а у неё – серо-голубые. А еще Дамира была наполовину татаркой, поэтому её красота имела едва уловимый экзотический оттенок. Светлые серо-голубые глаза завораживающе смотрелись на смугловатой коже, обрамленной темными кудряшками. Моя же кожа была бледной, и я всячески её оберегала от загара – во избежание появления пигментных пятен с возрастом. И волосы у меня не вились, как у Миры, а были прямыми, густыми и довольно тяжелыми. Губы у Дамиры были пухлыми и четко очерченными, а у меня – средние по толщине и без четкой границы, из-за чего казались всегда немного припухшими. Но если не обращать внимания на некоторые отличия, нас вполне можно было принять за сестёр – пусть не родных, но двоюродных – точно. И эту нашу красоту определенно стоило сохранять как можно дольше.

Словом, мы с подругой были – не разлей вода, вот только к девятому классу всё стало постепенно меняться. Мира реже стала принимать участие в моих проделках, а потом и вовсе перестала, превратившись в пассивного наблюдателя. Если раньше она меня всячески поддерживала в моём стремлении стать величайшей злодейкой, то в последнее время лишь скептически фыркала, когда я заводила разговор об этом. Она бросила все наши кружки, которые должны были увеличить нашу силу, и записалась на рисование. На рисование! Да как рисование поможет нам захватить мир? Но ей это, как будто бы, было уже не так интересно. И я решилась на разговор.

– Мира, – обратилась я к подруге, – ты больше не хочешь быть моей правой рукой? Что в последнее время происходит вообще?

Она посмотрела на меня своими большими серо-голубыми глазами и грустно усмехнулась:

– Просто я взрослею, Вероника.

– Не называй меня так! – Прорычала я. – И что это значит – «просто я взрослею»? Мы с тобой одногодки вообще-то! Я тоже взрослею, но это никак не объясняет твоего поведения.

– Ещё как объясняет, – отозвалась Мира. – Было очень весело всё это время играть в Темную Властительницу и её правую руку – правда, весело. Но время идёт и то, что раньше казалось забавным и милым, сейчас выглядит, как… как фрикачество какое-то! Если не как психическое отклонение.

– То есть, – отшатнулась я от подруги, – для тебя это всё была игра? А я, значит, псих, по-твоему?!

Мира вздохнула и покачала головой.

– Нет, – сказала она, – ты не псих, но тебе пора начать взрослеть, Ника. Думать о будущем. Ты уже решила, куда ты пойдёшь после девятого класса? Останешься в этой школе, перейдёшь в другую или поступишь в колледж? Чем ты по жизни собираешься заниматься? Чем зарабатывать? Твои навыки стрельбы из лука и фехтования тебе в жизни никак не помогут устроиться, а боевые искусства хороши лишь для того, чтобы при случае от докучливых парней отбиться.

– А ты? – Вскричала я. – Твоё рисование тебе чем поможет? Ты сама-то уже решила, куда пойдёшь?

– Решила, – кивнула подруга, – я поступлю в художественный колледж, а после – в архитектурный институт. Буду проектировать здания – это моя мечта. Так что, как видишь, рисование моё мне в этом очень поможет.

Я стояла, смотрела на подругу и не знала, что сказать. Она всё для себя решила – и сообщила мне об этом только теперь. Только сейчас я узнаю, что у неё есть мечта, и эта мечта не совпадает с моей. В груди затягивался тугой узел, не давая вздохнуть, а в висках стучала только одна мысль: «Предательство!». Меня предали! И кто? Та, которой я доверяла спину, которую считала своей правой рукой! Единственная, кого я подпустила к себе так близко. И это не столько её вина, сколько моя ошибка. Не надо было привязываться, не стоило доверять. Впредь будет мне наукой: заводя приспешников – не вздумай привязываться к ним. Пусть боятся, пусть уважают, пусть даже любят – но держи их на расстоянии. Есть простой рецепт, как не разочароваться в людях: не надо изначально ими очаровываться. И я собираюсь этому следовать.

Какое-то время я думала о том, чтобы отомстить Мире за её предательство и мою боль. Но решила, что не буду опускаться до этого. В какой-то степени я ей даже благодарна за урок, так что пусть живёт. Но общаться мы с ней перестали, то есть, это я перестала. Мира еще какое-то время ходила за мной хвостом, уговаривая перестать дуться, но потом смирилась и отстала. Глупая! Я вовсе не дулась, она просто перестала для меня существовать. Однако некоторые её слова заставили меня задуматься. Несмотря на все мои прогулы и шалости, училась я хорошо, хотя и не прикладывала для этого никаких усилий. Оценки для меня не имели никакого значения, но, поскольку знания мне были нужны, то я поглощала их в огромном количестве, и оценки как-то сами собой получались неплохими. Хоть отличницей я никогда не была. И вот теперь я задумалась о дальнейшем образовании. На кого мне пойти учиться, чтобы это приблизило меня к моей цели? К сожалению или к счастью, но во всём мире не существует вуза, где бы обучали на Тёмного Властелина. Почему к счастью? Да потому, что мне конкуренция ни к чему. Кроме того, если бы таковой вуз и существовал, сомневаюсь, что там бы обеспечивали выпускникам трудоустройство по окончанию. И я засела за справочники по вузам и колледжам.

Среди вузов моё внимание привлек только институт, где готовили будущих чиновников и дипломатов. Пожалуй, это мне подходит. Во-первых, управлению надо тоже учиться, во-вторых, там будет возможность завести нужные связи. А связи у нас что? Правильно, связи – это сила. А вот среди колледжей меня не привлёк ни один. Закончить, что ли, одиннадцать классов – и сразу в институт? Да, пожалуй я так и сделаю – только не в этой школе. А вот какой-нибудь лицей или гимназия мне подойдут – и желательно в столице, там же, где и сам университет находится. Родители, правда, будут против, но кто их спрашивает? Они же меня не спрашивали в детстве.

Как решила, так и сделала. Переехала в Москву, училась там и жила у маминой знакомой на те деньги, что высылали мне родители. Денег едва хватало на оплату комнаты и на еду, ведь зарплаты в провинциальном городе не сравнимы с московскими, так что родители при всём желании не могли высылать больше. Но они были так счастливы, что я наконец-то взялась за ум и задумалась о своём будущем, что даже согласились отпустить меня одну в большой город – хоть и не без труда. А я просто понимала, что мне нужен отличный аттестат, чтобы поступить в один из самых престижных вузов страны. Так что теперь я выгрызала пятёрки зубами, хоть раньше и была к ним совершенно равнодушна. А еще приходилось участвовать в различных конкурсах и олимпиадах, готовить научные проекты для детских и юношеских премий – и так далее. Времени на это уходила масса, а мне ещё надо было найти подработку – деньги никогда лишними не будут. Вот только на чём может заработать будущий Властелин Тьмы?

Глава 3. Школьные будни будущей Повелительницы

Подработка нашлась сама. В лицее вместе со мной училось много богатеньких детишек, у которых всегда водились карманные деньги, а домашку было делать лень. Так и получилось, что я делала домашку практически для всего класса, и от каждого получала за это определенную сумму. Причем мне лично это никакого труда не стоило, ведь я её и так должна была делать – для себя. А сфоткать тетрадь и скинуть в общем чате фото – много времени не занимает. Сложнее было на контрольных, где мне приходилось успевать решать и свой вариант, и соседний, а потом еще передать решение остальным. Но я справлялась.

А вот к одиннадцатому классу до моих однокашников внезапно дошло, что ЕГЭ им придётся писать самим, и тут я им не помощник. Так что я опять пригодилась, выступая в роли репетитора для собственных одноклассников. Нет, у них были и другие репетиторы, но многие предпочитали ходить именно ко мне, поскольку в моих способностях успели убедиться. А еще я обзавелась связями на всю жизнь, ведь мои одноклассники оказались: кто – сыном депутата, кто – дочерью известного столичного хирурга. Простых родителей не было практически ни у кого (кроме меня, разве что), да и сами детки собирались идти либо по родительским стопам, либо с родительским кошельком и связями они всё равно неплохо устраивались в любой профессии. Определенно, я буду посещать все встречи выпускников – по крайней мере, до тех пор, пока мне это будет по статусу.

Деньги оказались не единственной моей проблемой. Если в моей прежней школе – да и, пожалуй, во всём городке – меня все знали и боялись связываться, то тут приходилось зарабатывать репутацию заново. На всю Москву я не замахивалась – пока что, но вот дать понять окружающим, кто власть в этом лицее – дело принципа.

Первый же случай подвернулся буквально сразу после начала учебного года. Я подходила к лицею, когда заметила, как толпа мальчишек-пятиклассников пинает мелкого пацана – то ли слабого одноклассника, то ли вообще классом младше. Опаздывать на занятия мне было нежелательно, если хочу окончить школу с золотой медалью – а я хочу. Но тут такой шанс отличный, как я могла его упустить?

Грациозно проследовав к увлекшейся процессом детворе, я поймала за ухо главного заводилу и немного приподняла его над землей. Мальчишка завизжал, а его подельники в шоке замерли и раскрыли рты, перестав пинать закрывшую голову руками и всхлипывающую жертву.

– Ай-ай-ай! – Пропела я. – Чем это вы тут занимаетесь, негодники?

– Пусти! – Прошипел пришедший в себя мальчишка, чьё ухо было в моей руке. Он обхватил своими ручонками мою руку, чтобы уху было не так больно, и теперь решил покачать права: – Да ты хоть знаешь, кто мой папа?!

– А ты хоть знаешь, кто я? – Вопросом на вопрос ответила я, подтащив пацана поближе и громко рявкнув ему на многострадальное ухо: – Я – Ника! Запомни это имя, щенок. Если ещё раз увижу или услышу, что ты со своей шайкой снова кого-то прессуешь, уши оторву. Оба! Это – моя территория. Усёк?

– Мой папа – бизнесмен, он наймёт бандитов, и они тебя изобьют!

– Вот как? – Задумчиво протянула я. – Тогда, пожалуй, мне придётся убить тебя, чтобы ты ничего не рассказал отцу. И свидетелей тоже, – тут я прошлась взглядом по толпе подельников. Те отшатнулись, а самые слабонервные пискнули и разбежались в разные стороны. За ними рванули и остальные. Хулиган, увидев, что остался один, захныкал:

– Пусти, я никому ничего не скажу!

– Это ты сейчас так говоришь. А выпущу – тут же побежишь папочке жаловаться.

– Нет, клянусь!

– Наверное, лучше всё-таки тебя убить, – задумчиво сказала я, как будто размышляя вслух.

– Это запрещено законом! Тебя посадят! – Взвизгнул мальчишка.

– Вот как? А скажи мне, знаток законов, избиение разве не запрещено? Ты в курсе, что за это сажают тоже?

Мальчик заткнулся и покосился на свою недавнюю жертву. Малец тот уже сидел и прислушивался к нашему разговору. Хулигана я давно поставила на землю – тяжело держать на весу мальчишку, даже с моей физической подготовкой. Но он этого пока не заметил и сбежать не пытался. Я же в это время продолжала:

– Я тебе больше скажу: избивая кого-то толпой, вы рискуете случайно забить его насмерть. Всего один удар носком ботинка в висок – и привет. Или особо меткий пинок по печени. Никто из вас не будет знать, кто нанёс этот последний удар. И все вы будете осуждены и виновны, и пусть вас не посадят из-за малого возраста, но это клеймо вы пронесёте через всю жизнь. А во сне вы будете видеть в кошмарах лицо того, кого по глупости лишили жизни.

Мальчишка смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Определенно, он о таком и не думал – вообще не думал о последствиях, как и все подобные ему недозлодеи. Что же, теперь задумается. Я отпустила ухо хулигана и кивнула ему на выход: