Преемственность воспоминаний

Воплощение в новый образ произошло на счет два. И отвергнутая богиня перестала быть туманным образованием. Взмахнув плавниковой кистью, молодой атлет вынудил призрачную шахту лифта опуститься до попираемого им ярко-алого пола. Лифт повиновался, и молодец сделал шаг внутрь мерцающего цилиндра.

Оказавшись в кабине черепа птицы, остроглазый носитель божественного ума двинулся к ступеням выхода на загривок. Перешагнув порог, вновь обретший мужественность, Ярл решил взять себе и подходящее имя.

– Карион! – поддавшись охватившему его вдохновению, проорал во всю глотку юноша.

– Ка-ри-он! – усиленный рупором кривого клюва, словно боевой клич разлетелся по всем уголкам Вселенной вопль Господа, оседлавшего пернатую махину. И та, энергично взмахнув крыльями, понесла его сквозь пространства и времена.

Мелькая трассирующими плевками, мимо полетели звездные системы, уже тронутые опустошительными набегами выходцев из соседних галактик. Крохотной дробинкой просвистело вдалеке и Солнце. Но разглядеть погром, учиненный гангстерскими группировками на голубой планете и ее колониях, с такого расстояния было затруднительно. Да и вдаваться в мелкие подробности обновленному хозяину не хотелось. Ибо Карион не сомневался в том, что икринки проклюнулись, и что его детки сами разберутся, как им поступить со смертными простаками.

Нынче же целью юноши, сжимавшего острыми пятками шею сверхскоростного аппарата, гордо распростершего крылья в гиперсветовом полете, являлась поверхность внешнего мира. И достичь этой цели можно было лишь преодолев сопротивление собственного разума. Что птицеподобное средство передвижения вскоре и помогло осуществить.

Стремительно проникнув за границу воспринимаемого существами биологического происхождения, Карион неприятно улыбнулся и еще резче вдавил пятки в перья. И окружающая тьма постепенно начала рассеиваться. Из клюва вырвалось бледное подобие пузырей. Далеко впереди заколыхалась зыбкая дымка иррационального излучения. Пригнувшись к шее стервятника, бог приготовился к прорыву.

– Эвое! – выкрикнул всадник соответствующий пароль. И пучина внутренних миров отступила. Яркие лучи высокоинтеллектуального происхождения больно резанули зрение. Но Карион не смежил век. Беречь алмазные зрачки было не от чего.

Вынырнув из ниоткуда, птица с переставшим жаться к ней наездником сделала круг над посадочной площадкой и опустилась. Юноша спрыгнул на горячий камень и направился под своды покинутой недавно резиденции. За время путешествия у него уже сложился план дальнейших действий. И первым пунктом в нем значилась вербовка союзников.

Остановившись около огромной раковины посреди обширного зала, Карион дернул за шнур, свисавший откуда-то из под сводов. В ответ стенки аппарата связи сделались невидимыми. Жидкость, наполнявшая эту емкость, заклокотала, вспучилась и приобрела форму двуногого существа восточных кровей.

– Ну, дурик, с прибытием, – произнесло изображение, растягивая губы в гадкой ухмылке, – Слышал, слышал о твоих обидах…

– Может, ты не рад моему возвращению? – наигранно съязвил неудачник.

– Как ты мог подумать? – заверила его широкоскулая голография, – Когда тебя дисквалифицировали твои же собственные админы, мы же не были в ссоре…

– Ага, – уже менее театрально согласился Карион, – Кстати, еще раз спасибо за птицу.

– Вижу, пригодилась тебе она, – и улыбка потустороннего собеседника искривилась еще шире, – Ну, а прежняя твоя кожа, цела?

– Да что там кожа, – досадно отмахнулся Карион, – Но вот если дело выгорит, – смогу щедро отблагодарить тебя и за прошлое.

– Гха-гха-гха! – расхохоталось трехмерное изображение, – Да ты еще световых эпох эдак дцать назад собирался рассчитаться!..

– Послушай, было бы ошибкой не помочь мне сейчас. Тебе ли не знать, как я попался…

– Думаешь, это мой файервол оказался дырявым? – лицемерно опешил желтоликий.

– Ы-гы… – жалкой мимикой подтвердил его догадку хитоновый молодчик, – Впрочем, можешь не мылиться, – кисло улыбнулся он, – На этот раз все сложится. Админы уже не те, да и обстановочка явно другая. Так что, впишешься, – отогреется…

– Обижаешь, паря… – насупился призрак.

– Прости, но несколько кубических парсеков "био" никому не повредят… – насадил еще одного червяка Карион.

– Да никак и ты решился извести свою погань под смазку? – потер ладони китаец.

– Дело наживное, – как ни в чем не бывало ответствовал юноша, – Расплодилось ее! Только от тебя-то потребуется ерунда…

– Это как посмотреть…

– Брось! У тебя ж этого добра навалом…

– Ну… – невинно отвел взгляд в сторону восточный пройдоха.

– Значит, мне пригодилось бы что-нибудь попроворнее орла.

– Уж не под Эмулятор ли ты решил подкопаться?

– Старым недоумкам пора бай-бай, – уклончиво сверкнул коралловыми деснами злоумышленник.

– И мало тебе не покажется?

– Да уж схаваю.

– Ну, держись, кореш! – насмешливо хрюкнул убазаренный китаец. И где-то за спиной Кариона что-то стукнуло о полированный камень.

Удовлетворенно улыбнувшись, остроглазый молодец обернулся на звук. Словно ночной мотыль, там еще подрагивал расправленными крыльями аппарат, что видимо и был ему нужен.

– Только, не подведи… – уже полностью бесплотно прозвучало суровое напутствие китаезы, – Иначе нахлебаешься…

"Не нахлебался бы ты…" – беззвучно съязвил самоуверенный заговорщик.

20.

Ядвигу разбудил пупырчато-грейпфрутовый край солнца, выглянувший из-за грибной шляпки. Слегка задев упругое плечо Бирса, девушка попыталась отмахнуться.

– Архивируйся обратно, – муторно простонал пират.

– Что? – не поняла Меченная, окончательно просыпаясь.

– Обратно… – хотел было пошутить капитан, но сдержался. То, что заставило его сообщницу остолбенеть, произвело впечатление и на него.

– Вот те на… – обескураженно прошептала Ядвига.

– Болото… – выдохнул Бирс. Пару раз крепко зажмурившись, он отпихнул прижавшуюся к нему стрелка-радистку. Подавшись вперед, капитан прыгнул вниз. По колени погрузившись в темно-коричневый мох, он наклонился и потрогал его руками.

– А Преобразователь? – вдруг вспомнила полячка, – Он-то с нами?

– Хрен с костями! – наспех оглядевшись, обозлился Генри, – Нет ни черта!

– Проклятая химера… – разочарованно вздохнула Меченная.

Обеспокоенный отсутствием ящика, корсар ничего не ответил. Вытянув ногу из мха и сделав несколько пробных шагов, он остановился и еще раз осмотрелся.

Немного овальное, щербатое как решето, солнце взошло недавно, и длинные тени высоченных поганок располосовали все вокруг прямыми и дугами. Крупные капли маслянистой росы ленивыми карбункулами покоились на губках кочек. Ветра не было, как могло его не быть на дне гигантского парника. Однако, и особой духоты в атмосфере не чувствовалось.

– Может, пройтись слегка, – осторожно предложила Ядвига.

– Ага… – неопределенно согласился Бирс. Утопая босыми ногами в местном ягеле, он тряхнул головой, сплюнул и наконец решился.

Меченная поднялась. Выгнув спину и сверкнув упругими ягодицами, она направилась к капитану. Но каждый ее шаг разносился окрест жирным хлюпаньем, и девушка смущенно заколебалась.

– Вот слякоть, – недовольно хмыкнула пиратка, – не разбежишься…

– Нафиг! – успокоил девицу товарищ, – Не до того… – пояснил он и, повернувшись спиной, самолично подал пример. Ядвига грустно заковыляла следом.

Так пролетели минуты. А за ними проследовали и часы. В основном молча, лишь изредка переговариваясь и постепенно окончательно тупея, пираты все брели и брели по однообразному болоту. И если в начале им казалось, что гнилой батут мха скоро кончится, а доставшие поганки вот-вот сменятся другими растениями, то к середине дня они уже так не думали.

Грибы же, по мере продвижения вперед, действительно не становились ни гуще, ни реже. Причем, взрослые растения порой достигали и нескольких метров, тогда как маленькие смачно давились ногами. Обнаженными спутниками начало овладевать раздражение. И когда туземное светило перевалило через апогей суточной траектории, Бирс остановился и повернулся к изрядно отставшей подруге. Ковырнув пяткой мочалистый корень, он прокричал:

– Суши весла!

Меченная оторвала утомленный взгляд от мокрых колен и виновато порошептала:

– Не могу больше…

"Вяленная каракатица," – сглотнул капитан. Слюна оказалась горько-соленой. И тут Бирс подумал, что если выбрать гриб покрепче, то можно вскарабкаться на него и осмотреться.

Но преодолеть несколько метров до шляпки оказалось не просто. Скользкий шест никак не хотел удерживать ладони. И тогда парню пришла в голову более совершенная идея.

– Греби сюда, – махнул он Ядвиге, отрешенно наблюдавшей за странной пантомимой. Девушка приблизилась, и кэп пояснил:

– Я пригну вот эту гниль, – указал он на подходящую поганку, – а ты хватайся за козырек. Если она распрямится, то подбросит тебя вон туда, – Бирс махнул рукой вверх, – Так что, будь наготове, – подмигнул он. Но измученная переходом Меченная только пожала плечами.

– Ты, главное, не бойся, – успокоил ее товарищ, – Тут кругом мягко, как в дурке. Эта дрянь распружинится, и ты чуть полетаешь.

– Ты думаешь, я увижу край этой трясины? – в голове полячки немного прояснилось.

– Ничего я не думаю! – взъелся на нее Генри. – Но нельзя же просто так вот идти вперед. Черт знает, где мы. И если получится, может удастся хоть в чем-то разобраться…

– А знаешь, – перебила его Меченная, – я вроде проголодалась…

В ответ Бирс сурово посмотрел на подчиненную.

– Ну так и что? – возмутился он. – Думаешь, в моем желудке менее пусто?

– Да так, – моргнула глазами Ядвига,– еще вчера нам и дышать не было нужды…

– Какая разница! – не дослушал ее Генри, – делай, что я сказал.

– Хорошо, – устало согласилась радистка, – Ты босс, тебе и решать, – привычно проговорила она и заняла свое место.

Бирс распружинил колени и выпрыгнул изо мха. Вонзив крепкие пальцы в почти резиновую шляпку, он притянул ее к земле. Более легкая Меченная цепко обхватила маслянистый конус. Расчет капитана оказался верен. Поганка распрямилась и швырнула свою ношу прямо в небо.

Меченная и не предполагала, что ее так высоко подкинет. И когда она взлетела метров на пять над коричневатым лесом, то старательно завращала головой.

Много, конечно, увидеть она не успела. Однако, сомнений в том, что эта болотистая роща тянется до горизонта во всех направлениях, у девушки не осталось. Правда, сравнительно неподалеку, она обнаружила кое что еще.

Ориентируясь на призывные ругательства, расточаемые по поводу приземления, Бирс отыскал напарницу по ребра зарывшейся в сырой ягель. Протянув руку, он нетерпеливо поинтересовался:

– Выкладывай!

– Река, – выдохнула утопающая во мхе разведчица.

– Да ну? – обрадовался было Генри.

– Наверно, скоро уже доберемся… – нерешительно пробормотала Меченная. Точнее выразиться она не смогла. Выкарабкиваться из смягчившего ее падение болота оказалось нелегко.

Впрочем, это было хорошее открытие. И злоба, вызванная длительным отсутствием еды и питья, отступила. Увлекшись появившейся надеждой избавиться от неприятного привкуса, Генри сдержанно провел рукой по щеке подруги.

– Держись уж, – почти приветливо улыбнулся он. – Может, мы еще увидим наши Карибы.

Меченная не прослезилась. Она лишь вздрогнула от воспоминания о нормальном солнце отчизны и золотистых пляжах. Отзывчиво прижавшись к товарищу, девушка закусила губу.

Клейкая нега перепачканного тела заставила Бирса немного забыться. По мускулистой спине ринулись гулять мурашки. Но парень вспомнил, что благодаря похожим обстоятельствам они сюда и попали, и отстранился.

– Чертово навождение… – устало пробормотал он.

Ядвига его услышала. Печально склонив взор, она опустилась на прохладный мох. И Бирс все-таки присоединился.

Насытившись взаимопониманием, переполнившим их эндорфином, спутники почувствовали себя свежее. Оторвав спины от примятого лишайника, они обновленно огляделись.

– Пойдем, мон амур! – проговорил Генри, – Может, это быстрая река.

Меченная удивленно кивнула. Не часто капитан бывал с ней так обходителен.

– Идем, – ответила она. И, забыв про усталость и слякоть, она уверенно зашагала следом.

На проверку путь к реке оказался короче, чем девушка решила за недолгие мгновения полета. И все же, добравшись до желанного берега, ее колени сразу же подогнулись, и полячка с нескрываемым вожделением склонилась над бурным потоком.

Генри тоже устал и не сразу заметил, как лицо подруги опасно приблизилось к незнакомой жидкости.

– Стой! – выкрикнул он и опоздал.

Девушка обернулась. Теряя сознание, она прошептала:

– Да-да…

"Всего-то глоток", – подбегая к легкомысленной напарнице, прикинул пират. Схватив за щиколотки, он отволок ее от реки. Убедившись, что девушка и не думает умирать, Бирс вздохнул с облегчением. Но когда после ударов по щекам она приоткрыла глаза, капитан было решил, что радистка сошла с ума.

– Смотри… – прошептала полячка, устремив взгляд за его спину, – Говорящая лягушка… – Ядвига вдруг приподнялась, словно увиденное прибавило ей сил, и показала рукой на соседнюю кочку.

Бирс недовольно скосился туда. На кочке никого не было. Однако, Меченная не унималась.

– Не понимаю, – все твердила она, пока Бирс устраивал для них ночлег, – Лягушка сказала…

Посеревший от изжоги и жажды Генри промолчал. Сделать он уже ничего не мог.

– Берегись мотыля… – повторила Меченная слова невидимого земноводного.

21.

"Сначала к Эмулятору," – уменьшаясь до размеров обыкновенной ночной бабочки, наметил себе цель Карион. Остановив процесс в нужное мгновение, он прошел несколько шагов и замер около выпученного глаза насекомого.

"С людишками разберемся потом…" – уточнил дальнейший план бог. Зная, что найти своих обидчиков он сможет только посетив распределительный зал космопорта, перепончатопалый просочился сквозь фасеточную поверхность глаза. Разместившись в пузыре сенсорного кресла, он задал координаты ядра своей Вселенной.

Невидимые ускорители отреагировали на файл старта как только его осознали. И не успел Карион порадоваться их быстродействию, как мотыль перенес его на марсианскую поверхность обиталища скорпионов.

"Вот чума," – желчно выругался он, – "Эмулятор-таки блокировался"…

Полупрозрачный девайс, словно колючая звезда зависший над пустынным пейзажем, выглядел действительно неприступно. Все проходы внутрь оказались завалены обгоревшими муравьями.

Почуяв немую угрозу, исходившую от сверкавшего над головой интерфейса, Карион было задумался. Но отставший от прогресса небожитель и предположить не мог, насколько хорош его реквизитор.

Выпустив шасси, мохнатое брюхо крылатого аппарата припарковалось на растрескавшемся песке. Умное насекомое все сделало самостоятельно, словно понимая, что в такой ситуации действовать лучше приборами, а не оружием. И, как только бабочка закончила предварительное сканирование хрустальной цели, врубились глушители ментальных передач искалеченных останков муравьев и скорпионов.

Обессилив хаотический сигнал, догадливый мотыль приступил к подбору ключа, что привел бы нокаутированную подлодкой операционную систему в норму. И действительно, очень скоро, судя по сообщениям, начавшим поступать в разум Кариона, вся программа блокирующего вируса начала рассыпаться в прах. Дольше других продержался лишь сам спекшийся игольчатый шар.

Даже повидавшего не мало на своем веку бога этой Вселенной потрясла суровая повседневность успешного уничтожения защиты собственного подсознания. Воздвигнутая надоедливыми админами цитадель на пороге восприятий раскололась на несколько обломков. Вслед за этим нематериальное пламя контрольного залпа съело никчемные останки. Мотылек сделал свое дело.

– Что же ты не предупредил? – вскричал потрясенный взломщик. И желтолицый союзник, проявившись объемной голографией рядом с космопортом, беззащитно заблестевшим в вышине, непринужденно заметил:

– А ты спрашивал?..

– Что ж, пожалуй, ты прав… – только и пробормотал пассажир мотыля, а про себя подумал, – "Может, этот пьяный погреб давно следовало уничтожить?"

Оторвав усатое насекомое от пустынной поверхности внутренней оболочки своего мозжечка, бог направил его по невидимым нервным протокам прямиком к металлическим пристаням гипоталамуса.

Эффект увеличения, который не так давно наблюдали Бирс и Ядвига, не заставил себя долго ждать. И вот уже гигантская конструкция этого сооружения протянула к новому посетителю свои массивные выступы.

Пронзив насквозь узкоглазую голограмму и облетев по крутой траектории сердцевину своего мироздания, Карион заметил останки пиратской субмарины. Теперь вокруг нее копошились многочисленные устройства, заваривая трещины, выправляя вмятины, ремонтируя и совершенствуя оборудование. Надменно не придав такому повороту событий никакого значения, самоуверенный аскет пришвартовался у соседнего пирса.

Покинув мотыля, юноша вбежал внутрь главного модуля. Обгоревшего ложа он уже не увидел, но ящик Преобразователя намерений мирно покоился в соответствовавшем гнезде системного блока, притянувшего его после подачи Бирса. Победоносно выхватив оттуда девайс, отныне полноправный хозяин своего Я взметнул руки с добычей над головой.

– Я есмь Карма!!! – прокричал он древнюю формулу, и понурые судьи-админы вынужденно предстали перед его глазами.

– Ты действовал бесчестно! – выкрикнули они, – Но отныне мы в твоей власти.

– Так и было заведено, – поставил точки над "и" их полноправный хозяин, – И если считаете, что еще нужны, – добавил он скептически, – то вычислите, куда скрылись те двое.

– Повелевай, – словно нехотя пророкотали седоголовые, – Пираты выпали в осадок на уровне Атомарных матриц, – продолжали они, – Также в условиях перехода сказано, что отведенная им новая реальность является планетой серии Маразмус созвездия Псилоцибина. Более подробную информацию можно получить, обратившись к визуализатору.

– Ха-ха-ха, – отблагодарил их бог, – Проваливайте! – убедительно гаркнул он и щелкнул перепонками белых, словно мельхиоровых, пальцев. Затем быстро пробежав ими по невидимой клавиатуре, он воспламенил монитор для просмотра молекулярных мастер-миров.

Присутствие по соседству с его обидчиками галлюцинации лягушки, обнаруженной недавно Меченной, немного его смутило. Однако, пираты, вымотанные болотистой дорогой, отказались внять таинственному предупреждению.

– Долбанные нейроны! Вам-то что за дело? – проборматал незадачливый плэйбой в хитоне. Скопировав координаты спящих, он затребовал лоции этого региона. Без промедления получив необходимое, Карион вернулся на борт насекомого.

Заставив мохнатую тварь обработать полученную информацию, юноша понял, что мгновенно догнать пиратов не получится. Слишком много действий они успели совершить с момента позорной встречи.

– Ну так когда? – нетерпеливо воскликнул ревнивый мститель

– Только через полтора спина электронов псилоцибина…" – пропела в божественном разуме очередная информационная пчела. И это означало, что бог накроет беглецов не раньше, чем с восходом атомного грейпфрута.

Настороженный задержкой преследователь задумался. Стоило ли доверять китайцу? Может, надо было просто пнуть преобразователь, как сделал это тот озабоченный пират? А что потом? Но тут пробудившийся в Карионе прирожденный шоумэн нашел подходящее оправдание для сложившегося положения.

"Ты возникнешь перед ними как последние биение курсора!" – пропело нечто в душе нетерпеливого атлета.

– Гибель врагов нужно осуществить со вкусом, – перемещаясь сквозь хитиновые переборки вглубь мотылька, заключил он.

Правильно интерпретировав душевное состояние владельца, пожелавшего принарядиться накануне важной встречи, насекомое приступило к восстановлению запасов энергии, параллельно замуровываясь в непроницаемый для сопротивления нейронов белоснежный кокон. И когда превращение оказалось завершено, образовавшаяся куколка оторвалась от причала, сверкнула магниевой вспышкой и уменьшилась практически до нуля.

Отдавшийся целиком наведению мстительного марафета, бог обрел на себе удобно облегающий тело скафандр защиты от дурманного влияния низкоэнергетических излучений грибной планеты. Бросив взгляд в непременное зеркало, он увидел в нем себя в во всем блеске этой сверкавшей серебром оболочки.

Бог улыбнулся. Он представил себе, как отреагировали бы его Предки на ту власть, на которую он себя недавно авторизировал. Сколько сил они положили, чтобы вдохнуть жизнь в таких вот ублюдков, как эти низшие существа. И зачем? Ведь в итоге все получилось ровно наоборот. Знали бы они, что именно эти "домашние питомцы" своими мольбами их и погубили тогда. Не наделили еще большим могуществом, а их именем израсходовали всю энергию божественных эманаций практически до конца.

Улыбка серебряного мальчика сделалась еще более зловещей. И куколку мотыля тряхнуло волной осознания его окончательного раскрепощения.

22.

Желтолицый Чан, проследив за переходом окуклившейся мошки на атомарный уровень, вырубил монитор связи и отключился. Проникшись вынужденным ожиданием, он погрузил себя в туманное марево состояния, позволявшего адепту мгновенно перемещаться по обширной поверхности своего бытия.

"Самое время проверить готовность инкубаторов," – притормозив над одним из полюсов собственного мира, подумал он. Лютый ветер рванул малиновый балахон. Вслед за тем под ногами Чана прорисовалось облачное свечение. И он обыденно ступил на него.

Китаеза сосредоточился снова, но немного иначе, и влажно-матовая дымка плавно переместила его к разукрашенному морозной резьбой порталу. Накопители информации, напоминавшие заснеженные гирлянды, что нависали под прозрачными куполами, приняли условный сигнал своего творца, дружелюбно замерцав.

Пролетев над ледяными ступенями парадной арки, восточный муж опустился на игольчатый ковер около одного из тетраидальных возвышений. Преодолев три продолговатых выступа до его усеченной вершины, он остановился над ожившим источником фиолетового пламени. И когда оно перестало проседать под массой божественного интеллекта, ударная волна вознесла его обладателя на порог рабочего кабинета, где бесплотное тело бога опустилось в ртутное раболепие кресла.

Привычный сеанс обширного самогипноза длился недолго. И потому, что ориентирован он был на перезагрузку в редактируемом режиме, все вокруг наполнилось остроугольными и спиральными рычагами.

Приоткрыв глаза, неказистый субъект пробежал по приборным панелям волей своего разума. Округлившись, внутренний мир кабинета предупредительно вспыхнул. И, разбившись на правильные многогранники, он отразил состояние всех хранилищ полезной биомассы. Некоторые оказались пусты, но готовы к приему очередных пожизненных постояльцев.

Удовлетворившись беглой оценкой уже заполненных резервуаров, где в деятельном напряжении пребывали миллиарды не ведающих себя душ, китаец приступил к осуществлению более ответственной задачи. Для того, чтобы задействовать все пустовавшие контейнеры, ему нужна была целая эскадра исполнительных агентов. Придя к мысли, что доступнее отпрысков Ярла, канувшего в атомарные миры в образе самонадеянного Кариона, рабочую силу ему не сыскать, он инсталлировал соответствующее приложение. И программа заиграла по залам и галереям полярного святилища векторными палитрами обгоняющих друг друга вычислений.

Тем временем, успевшие не только подрасти, но и возмужать, икринки омара Ярла уже хакнули координаты всех населенных пространств его Вселенной, неся с собой хаос и разрушения. Однако, вскоре оказавшись под влиянием непрекословного желания изобретательного Чана, эти деструктивные управленцы вынуждены были изменить первоначальную тактику. Поэтому, отныне лишь маскируясь под бандитские кутежи и карательные акции, они начали готовить туземцев к массовому переселению. Как бы во внезапном помутнении сколотив бригады из наиболее трудоактивных перебежчиков, они направили их на строительство концентрационных центров, способных принять и проконтролировать товар до его окончательной репатриации.

Временно прервав свою визуальную связь с чужой Вселенной, узкоглазый Чан потер руки.

"Думаю, Кариону они больше не понадобятся," – улыбнулся удачливый юзер, – "Если он и придет в себя после своей дурацкой мести, удовлетворить этого дикаря будет не сложно…"

Потеряв интерес к ментальным ракообразным, прозорливый интриган приступил к выполнению второй части своего плана. Теперь следовало привести в готовность все имевшиеся в наличии транспортеры, поднять их, и направить по правильной траектории. Прокрутив для этого в уме мотив, каждая нота которого соответствовала кодовому числу многоэтажного ангара, величественный узурпатор врубил акселераторы бесчисленных звездопланов, собранных им из концентратов мук и грез существ, когда-то являвшихся его собственными эманациями.