Преемственность воспоминаний

Похоже, именно этот ленивый ток чего-то, напоминавшего гудрон, Касл и называл Вуалью. Масса тягучего вара пузырилась местами, испаряя тонкие струйки зловонного дымка. Подойдя к завесе вплотную, муравей погрузил в нее одну из верхних лап.

– То, что сам проход не причиняет вреда, у нас не вызывает сомнений. Миллионы жертв, чью кровь без остатка выпили скорпионы, уже канули туда, – сказало насекомое и выдернуло обратно хитиновый отросток. На удивление людей, жирная гадость не потянулась за ним отвратительной жвачкой.

– Странно, – задумался Бирс. Даже смотреть на стекающие с мрачных сводов испражнения было неприятно. Однако то, как вел себя проводник, доказывало, что неприемлемость предстоявшего проникновения лишь видимость, не соответствовавшая реальности.

– Въедем туда на пауке, – предложила Ядвига. Генри и Ахмед охотно согласились.

– Лезь к нам, – обратился Бирс к отчаянному муравью.

– Вы правы, – ответил тот, – Теперь нам лучше не разделяться.

10.

Шпион Ганс видел, как загипнотизированный паук, оседланный пиратами и Каслом, шагнул к Вуали и погрузился в ее ток. Зрелище это показалось немцу столь противоестественным, что если бы он обладал физическим телом, то содержимое его желудка изверглось бы наружу. Поэтому он позволил себе немного замешкаться. Но как только мнимая дурнота прошла, бесплотный дух ринулся следом. Однако, и секундной задержки оказалось достаточно, чтобы отстать от пиратов на приличное расстояние.

Нерасторопность подчиненного привела его хозяина в бешенство. Мысль о том, что жемчужина, разжалованная в мыслящее ничто, вновь упустит похитителей Преобразователя, подтолкнула бога к лихорадочным размышлениям. И омар Ярл вдруг осознал принцип, благодаря которому недавний новобранец Карлос чуть не воспользовался желанным девайсом раньше него.

"Следовательно, вовсе необязательно владеть самим устройством, чтобы использовать его, – задумался могущественный тиран, – оказывается, достаточно визуализировать его в момент работы…"

Это открытие показалось омару замечательным, и он перестал наблюдать за трансляцией отчета своего нерасторопного агента.

Однако, сам немец, все еще мчавшийся сквозь густую тьму эфирной лавы, об открытии начальника и не подозревал. Все, что теперь оставалось бедолаге, это по возможности следовать прямолинейному направлению в надежде наверстать потерянную секунду по прибытии. Но если для Ганса, уже совершившего более длительное путешествие, окружавший мрак ничего особенного из себя не представлял, то на корсаров и насмерть перепуганного муравья затянувшийся перелет начал производить тягостное впечатление.

– Уж не сбились ли мы с пути… – первым попытался прервать молчание Ахмед и осекся, так и не услышав собственного голоса. Только по бесполезному шлепанию губами остальные поняли, что навигатор хочет их предупредить.

Однако, это было не так важно по сравнению с другим следствием, вызванным чрезмерной бесплотностью окружавшей путешественников среды. Ибо не только голоса спутников не долетали друг до друга, но и работа гипнотизатора, имплантированного в коленный сустав палестинца, оказалась заметно ослаблена. И проклятый Гдорр начал приходить в себя.

Первым почувствовал это Бирс. Он ближе других находился к отвратительной голове бывшего муравьиного надзирателя. И когда до сих пор неподвижная макушка паука начала странно подергиваться, кэп побледнел.

– Шевелится, падла, – отшатнулся он, беззвучно скрежетнув зубами. Ядвига испуганно схватилась за его плечи. И в это мгновение одна из мохнатых лап взметнулась со стороны навигатора в нервной конвульсии. Шокированный приходом лошадки в себя, муравей потерял равновесие и едва успел зацепиться острыми коготками конечностей за брючину Ахмеда. Крепкая материя не порвалась. Но то, что произошло дальше, показалось путникам еще ужасней.

И без того не очень удобная, спина животного вздыбилась, очевидно пытаясь освободиться от ненавистного груза. Все внутри нее заклокотало, словно заработал проснувшийся двигатель. И седоков тряхнуло уже не на шутку. Навигатор с муравьем отлетели в сторону, Бирс же и Меченная, удержавшись благодаря цепким перчаткам капитана, вместе с чудовищем провалились в ярчайший свет.

"Проклятие, идиот Касл не знал главного. Похоже, только из-за Гдорра мы и долетели“… – мелькнула мысль в голове Генри за мгновение до удара паука о твердую поверхность. Рука Бирса выскочила из перчатки, и вместе с Ядвигой они скатились с бугорчатой спины огромного насекомого. Капитан не успел сгруппироваться, врезавшись в землю коленями. Меченная приземлилась ему на голову, и Генри потерял сознание.

Ударившись не так сильно, Ядвига быстро пришла в себя и тоже догадалась, что муравей ошибся. Просто нырнуть в гущу вуали оказалось недостаточно. Поэтому еще никто, кроме пауков и гусениц, их сопровождавших, из грота не возвращался. И когда действие гипноза ослабло, Гдорр немедленно принял меры, чтобы выбраться из подпространственного водоворота, в который их всех затягивало.

Одновременно с пониманием, Меченная инстинктивно оттолкнулась, откатившись подальше от паука и Бирса. Своевременно нащупав сэнсор парализатора, она тотчас приподнялась и снова пригвоздила к месту едва очухавшегося монстра.

Заметив, что Генри продолжает не подавать признаков жизни, встревоженная корсарша склонилась над его лицом и обнаружила, что герметичная маска наличника рассыпалась на мелкие осколки. Подумав, что без кислорода парень долго не протянет, она отпрянула и отчаянно огляделась по сторонам.

Местность, внешне напоминавшая поверхность Марса, удивила незваную гостью своей активностью. В первое мгновение Меченной показалось, что плотным кольцом их окружили высокие пучки ожившего хвороста. Но случайное впечатление рассеялось, когда из ближайшего веника прямо на Меченную уставились колючие глаза его обитателя.

"Ручейники…" – ужаснулась стрелок-радистка и снова обернулась к разгерметизированному капитану.

На этот раз, к еще большей панике Ядвиги, глаза Бирса оказались открыты, а разбитые губы сжаты в неприятной улыбке. Вслед за этим Генри вскочил на ноги и стремительным движением сгреб неловкую подругу за воротник. Приподняв ее над землей, он вполне различимо прохрипел:

– Долбанная мочалка! Я научу тебя вежливости…

– Прекрати пожалуйста, – жалобно взмолилась Меченная. От неожиданности она даже забыла, что капитан вероятно вот-вот задохнется. Да и более серьезная опасность окружала их прямо сейчас.

Чрезмерная встревоженность его соратницы заставила Бирса отвести взгляд. И тогда он увидел все сам. Отпихнув Ядвигу, он торопливо запустил руку в карман. Но вибродевайс в его колене не отозвался и не превратил моллюсков, наступавших по всему фронту, в трухлявый хлам.

В ответ на это еще больше разгневанный пират бросил уничижительный взгляд на нерадивую подругу.

– Что ж ты медлишь?..

Девушка опомнилась. Однако, на действие парализатора, подобно сороконогой гусенице, ручейники реагировать отказались.

– Генри, прости! – взмолилась раскаявшаяся неудачница.

– Заткнись, – выдавил Бирс, пытаясь разглядеть, кто и откуда может управлять ощетинившимися тварями.

– Послушай… – заикнулась вновь девушка. Но сматывать удочки было уже поздно. Да и находчивому бандиту в голову пришло другое решение. И когда из ближайшего куста вытянулась прозрачная лапка, пират выхватил лазерный кортик и прыжком очутился около сильно помятого и все еще парализованного паука.

Расчет оказался верен. Злополучный Гдорр потерял способность лишь двигаться. Поэтому, заметив приближение опасного предмета к перемычке между головой и брюхом, он красноречиво застонал. И когда мольба сородича достигла слуха невидимого военачальника ручейников, те отступили.

Меченная восхищенно уставилась на главаря. Вспомнив о том, что несколько минут назад он умирал от удушия, она поинтересовалась его самочувствием.

– Отстань, – продолжая угрожающе посвечивать клинком около горла членистонога, нервно ответил тот, – Лучше погляди, что готовится за твоей спиной.

Ядвига обернулась. Действительно, позади нее происходило нечто. Кольцо живых кустов все еще не расступилось окончательно, однако вдалеке начал вырастать холм. Трудно было разобрать, какого черта в действительности там происходит. И Меченная решила, что это тысячи каких-то жуков карабкаются вверх друг по другу. От неприятной мельтешни у девушки зарябило в глазу. И пиратка снова повернулась к капитану:

– Если ты не умер, значит здесь есть кислород? – с надеждой спросила она.

– А если я не дышу? – неотрывно наблюдая за ростом возвышенности, произнес Бирс.

– Как это?.. – не поняла Ядвига.

– Я думаю, значит существую! – гордо прохрипел молодчик, и брови его снова нахмурились.

Строительство холма подходило к концу. И теперь уже хорошо было видно, как на вершину этой насыпи спешно карабкается нечто на порядок здоровее и неприятнее паука.

И когда Дежурный Скорпион оказался на возвышении, в головах ошарашенных путешественников громоподобно прозвучало:

– Убейте Гдорра, он не оправдал себя!

11.

Вдохновленный напутствием Ярла, купаясь в питательном океане божественных эманаций, новобранец Карлос разомлел окончательно. В округленный желанием омара разум больше не лезли воспоминания из прежнего существования. Калорийные волны эфира, омывавшего бусину, аккуратно вытеснили из ума заново рожденного все, оставив ему только стремление быстрее поднабраться сил, так необходимых его господину.

Самозабвенно следуя божественному завету, бывший минер теперь перекатывался с боку на бок в хрустальной колыбели, в точности напоминавшей ту, чье появление заставило капитана Бирса дать команду уносить ноги. Круглое тело перламутрового Карлоса постепенно толстело, приятно набухая по всем параметрам. И недавний наркоман больше не испытывал потребностей в стимулирующих удовольствие препаратах. Жемчужину и без того распирало от счастья.

Однако, как вскоре заметил осчастливленный господом, вместе с ростом в нем начала просыпаться новая память. Именно просыпаться, ибо вокруг не было другого источника знаний, незаметно проникавших в его ум извне. Ранее не осознанные истины потекли рекой, и поначалу островитянин чуть даже не захлебнулся ими. Но вскоре умение управлять сложными процессами внутренней жизни этого удивительного симбиоза раковины-корабля и мыслящей бусины пришли на смену первоначальному замешательству.

Знание своих способностей еще больше воодушевило Карлоса. Было что-то сверхличное в той мощи, которая таилась под перламутровой оболочкой его тела. Невидимые механизмы, работавшие на уровне пропорциональных соотношений испытываемых эмоций, управляли невероятными возможностями резкого изменения скоростей вплоть до противоположных. При чем нечто, выражавшееся как фактор изначального состояния всей системы, позволяло материальной сущности жемчужины не испытывать перегрузок словно прирожденному актеру после выхода из роли.

Столь же уникальными оказались и способности к выживанию в любых экстремальных условиях. То, что быстро возмужавший моллюск прекрасно чувствовал малейшие колебания активности окружавшей среды, прекрасно сочеталось с полной независимостью от оной. Мало того, никакие противники стали ему не страшны, когда его деликатный наставник ненавязчиво объяснил, что за совершенное оружие оснащает его хрустальный корабль.

Вооружение космической устрицы, как и остальные ее особенности, тоже имело под собой чувственную основу. Достаточно было возникнуть легко контролируемой неприязни, как срабатывал условный рефлекс, заставлявший раковину выбрасывать в нужном направлении необходимое количество антиматерии. Впрочем, до сих пор в беззвездном вакууме детской площадки и школы, в которых вне зависимости от реального времени проходило становление нового воина Вселенского гарнизона Ярла, ненависть испытывать было не к кому.

Однако, всю жизнь держать новобранца в рекрутах гигантский омар не собирался. И однажды, побуждая курсанта испытать еще большее наслаждение от исчерпавшего себя периода, Господь неторопливо приблизился к одиноко болтавшейся в лимбе скорлупке.

– Приветствую тебя, горсть моей славы! – самодовольно пророкотал он. И от его слов прламутровая сфера наполнилась дополнительным сиянием.

– Спасибо, мой Бог! – собственный голос показался Карлосу писком, но это выглядело естественно, и будущий воин ни чуть не смутился. Напротив, ощущение чего-то важного, что вот-вот должно произойти, наполнило его торжествующей вибрацией.

– Ступай в строй, – прояснил его ожидание монстр и удалился.

Естественно, Карлос не решился последовать за ним. Даже ему за такой громадиной было не угнаться. И когда сферическое зрение молодого бойца перестало воспринимать заботливого маршала как точку, новобранец вдруг ощутил сильнейшее желание взорваться радужной пальбой.

"Температура повысилась," – смекнул было он, но это оказалось не главное. Ибо бескрайная пустыня воспринимаемого им мира озарилась, а за тем вспыхнула умопомрачительным количеством огней. И взволнованный Карлос снова увидал звезды.

Но самым замечательным было то, что теперь его со всех сторон окружали такие же раковины, внутри которых покоились его будущие соратники, – бойцы непобедимой армии Ярла.

– Привет, братан, – засигналили одни, высветив свои корабли переливчато-алым.

– Добро пожаловать в материальный космос, – зажглись те, что были постарше, травянисто-зеленым.

От радости, переполнившей Карлоса, он весь залился целой бурей благодарных оттенков. И товарищи поддержали его новым всплеском фейерверков, приличествовавших торжественности момента.

Явление это оказалось столь значительным, что обратили на него внимание и на старушке Земле. Двадцать минут спустя подробный доклад о загадочном сиянии в области Тау Кита по телесвязи поступил на мониторы дирекции Службы Всемирной Безопасности. Но причина этого сияния так и осталась тайной, как для астрономов, так и для румяных близнецов.

Впрочем, догадайся Ромул и Рем о намерениях Ярла, о существовании которого они до сих пор даже не знали, это им мало бы помогло. Ибо пути господа неисповедимы. А настрой чудовища завладеть кристаллическим фото Преобразователя намерений рос с каждой вещественной минутой. И когда щенячий восторг раковин поулегся, омар предстал перед ними во всей своей фантастической красоте.

Карлосу это зрелище показалось еще более впечатляющим, чем недавние пассивные флуктуации Великого вождя в подпространстве. Теперь Ярл выглядел не просто увеличенным до гигантских размеров ракообразным. Скорее, он напоминал сложный, невероятно изощренный прибор. Все в его организме двигалось и переливалось. Даже чувствительная щетина его брюха представляла из себя гибкие небоскребы, искрящие огненно-рыжим пламенем.

Распахнув великолепную боевую клешню в зажигательном призыве, дополнительным напоминанием выгнув пылающий таран хвоста, господь этой Вселенной продемонстрировал подчиненным свое царственное желание.

Почуяв волю правителя, жемчужины вытянулись в строй. И Карлос, как младший по званию, занял в нем последнее место. Но такое положение не смутило бывшего пирата. Здорово было то, что он даже этого уже достоин.

Когда же прозрачные шеренги перестали приветственно колебаться, выровнявшись по математическим прямым, Ярл снова проник в их сознания с личным обращением к каждой. Общественное никогда не возобладает над личностными мотивациями. В этом Господь был совершенно уверен. К тому же, коллективная формула содержала лишь общее ободряющее наставление, на более глубоком уровне представляя из себя тонко просчитанное индивидуальное боевое задание.

Покончив с персональным программированием перламутровых берсерков, омар отдалился так, чтобы каждый воин снова мог разглядеть его целиком. Повторно выгнув хвост и вытянув опасное дробило, он громогласно подвел итог:

– Вперед! – однозначно рявкнули его челюсти. И никто не подумал ослушаться. Все сверкнувшее оранжевым ожерелье двинулось в глобальный маршбросок, красиво наращивая ускорение. Продержавшись строем до входа в Солнечную систему, бусины разделились, чтобы каждая могла предпринять атаку в своем направлении.

Именно теперь жемчужины полностью осознали свою задачу. Вынырнув из глубин подсознательного, эта информация проникла в их умы. И цель каждой бусины предстала перед войском как данное и неоспоримое желание Ярла скопировать из файла интеллектуально-информационной среды голубой планеты кое-какие сведения. И каждый новобранец понял, что должен сделать лично он.

Но на этот раз никто из обитателей Земного шара ничего не заметил. Ибо устрицы, проткнув верхние слои атмосферы, сделались невидимыми для грубого зрения несовершенных туземцев. Так что, космические пришельцы легко и быстро обрели беспрекословный контроль над всей разумной половиной населения планеты. И, виртуозно завершив первую часть далеко идущей операции, воины Ярла приступили к поиску данных, которые были так необходимы их командиру.

12.

"Ох, несчастье," – простонал Ахмед при виде исчезающих во тьме лимба Бирса, Ядвиги и паука. Муравей Касл его не услышал, но он видел то же, что и его спутник. Поэтому, глаза насекомого выкатились из орбит ни сколько не меньше. Один только Ганс, бестелесная сущность которого наконец-то нагнала путешественников, знал, что теперь делать. Но сообщить им, как вести себя, дух не мог.

Однако, навигатор не сник окончательно. Сложить оружие своего интеллекта ему не позволило внезапное открытие. Скользнув взглядом по уже начавшему задыхаться проводнику, Ахмед увидел в метре от его нижних конечностей нечто прямоугольной формы.

"Бирс выронил Ящик," – осенило пирата. И, забыв об естественном отвращении, он тряхнул шестилапого за плечо.

Касл очнулся не сразу. Смерть в отсутствии кислорода не так мучительна для насекомых. Просто, на место бодрствованию незаметно приходит сон. И даже резкая боль в предплечье мало что уже значила.

Но у догадливого палестинца не было вариантов, и он причинил Каслу неприятные ощущения вторично. Только самонадеянный муравей и мог теперь дотянуться до Преобразователя. К счастью, на этот раз тот приоткрыл затуманенные глаза.

– Очнись же, козел! – в отчаянии прокричал Ахмед и целенаправленно подумал:

"Если не преобразователь, мы погибли!" – но и это помогло слабо. Уж очень была глубока пустота эфирного пространства. Тогда он обеими руками схватил голову насекомого и склонил ее так, чтобы тот смог увидеть спасительную соломинку.

Сначала не произошло ничего. И пират уже было приготовился предпринять еще одну попытку достучаться до тупеющего создания, когда муравей приободрился.

"Похоже, и героям случается ошибаться," – сонно сбрехнул бедолага. Задвигав челюстями, он попытался что-то передать палестинцу. В ответ навигатор выразительно постучал по прикрытому прозрачным щитком лбу. И задыхающийся муравей вдруг понял. Распрямив конечности, он подцепил преобразователь и подтащил к себе.

Ахмед чуть не подавился от радости, но вовремя сглотнул.

"Кажется, решение проблемы почти в кармане…" – подумал он.

Но как на зло, дальше дело не пошло. Касл не сдался, – он просто умер. Муравья несколько раз конвульсивно тряхнуло, и насекомое ушло в мир иной, выпустив из клыкастых челюстей облако фиолетовой пыли.

"О, Аллах!" – до пирата долетел смысл произошедшего. Однако, повинуясь своему гипертрофированному чувству долга, основную часть работы это существо таки выполнило. Ящик теперь покоился, плотно прижатый тонкими конечностями к овальному животу.

Не долго переживая кончину муравья, палестинец подтянулся к единственной надежде на спасение. Помедлив секунду, он отпихнул ногой бесполезного покойника, и тот медленно поплыл в никуда. Задумчиво проводив глазами нелепое создание, что без колебаний отдало жизнь за эфемерную возможность эмансипации своего племени, парень вернулся к находке.

Крепко сжав преобразователь между ладонями, навигатор двинул по нему коленом. В ответ на сотрясение стенки ящика растаяли. Но выступивший из них очень оживленно заработавший прибор не перемолол кости рук и грудную клетку пирата. Механизм внутри оказался только с виду материальным.

– Вот это да… – понимая, что внезапная травма ему не угрожает, перевел дыхание Ахмед. И вдруг осекся, – сосредоточиться на мгновенном перемещении оказалось нелегко. Требовалось подумать о чем-то важном, о таком, что было бы воспринято ящиком однозначно и безошибочно…

"Скорпионы!" – вспомнил наконец навигатор, и тут же поправился, – "…разумные…" – как бы пытаясь уточнить координаты, подумал он.

Что произошло дальше, пират не понял. Сила, природу которой он определить никогда бы не смог, очень даже ощутимо поволокла его куда-то. В глазах пронеслись круги, что-то лопнуло в голове, и он словно провалился в кошмарный сон.

– Смотри, Генри, что у него в лапах! – привел путешественника в чувство чей-то знакомый окрик. Однако, рык, прозвучавший в ответ, уже не вызывал никаких сомнений:

– Вот, каналья, когда же я его обронил?

Ахмед приоткрыл вновь прозревшие глаза. Сделать это удалось не сразу, ибо верхние веки налились стопудовой тяжестью. Но то, что он наконец увидел, придало ему сил, и навигатор потянулся к заново обретенным товарищам. Однако, замаячившая впереди клешня заставила его резко отдернуть руку. К тому же, почему-то ни Меченная, ни Бирс его спасению не обрадовались. Хуже того, перепугано отступив назад, Ядвига потянулась к ключице.

"Опомнитесь," – взмолился было Ахмед и вдруг осознал, какие они маленькие. Это было уже слишком, и он снова уставился на возникшее впереди недоразумение. Начиналось оно откуда-то снизу. Проследив взглядом, пират отчетливо осознал, что он больше не человек. Знание это пришло беспощадно, выворачивая наизнанку весь внутренний мир бывшего гомо сапиенса.

"Не может быть!" – всем своим существом содрогнулся потрясенный открытием скорпион. И сила этой ужасной мысли вынудила его бывших коллег повременить с оружием.

– Что с ним? – Ядвига удивленно посмотрела на главаря, так и не воспользовавшись парализатором.

– Или этого гада как-то коротит, а может и ломки, – в пол голоса пробормотал Бирс.

– Эй, урод, если хочешь получить кайф, верни ящик! – неожиданно даже для себя проорала Меченная.

"Кайф, каййф, кайййф…" – снова задрожало чудовище, словно в его теле заработал какой-то инстинктивный механизм, но вдруг отчетливо телетранслировало:

"Вы ошибаетесь! – пересилил реакцию тела новый хозяин, – Я же Ахмед, а не торчек Карлос…"

– Ты понимаешь? – обернулась к Бирсу девушка. Но ее начальник не услышал вопроса. Вместо этого он, тщательно взвешивая за и против, пытался разгадать, как попало сознание его бывшего навигатора в чрево скорпиона, и от чего тот сжимает в своих клешнях проклятый ящик.

"Чертов преобразователь, – вдруг вспомнил капитан, – я же его выронил, когда паука тряхнуло…"

"Именно так и было," – обрадовался Ахмед.

– О чем это вы? – начиная понимать, заинтересовалась Меченная.

– Здорово, что ты жив! – слегка обалдев от поразительного превращения, громко проговорил Бирс, – Ну а Касл? – вспомнил он чуть позже.

"Каслу крышка, – разводя клешнями печально подумала бестия, – Задохся муравьишко…"

"Вот срань…" – опечалилась Ядвига.

"Но, Ахмед, если ты способен контролировать это чучело, так может покопаешься в его мозгах?" – внезапно осенило ее товарища.

От шального предложения палестинцу снова чуть не поплохело. Впрочем, возможно это был единственный выход из создавшейся ситуации. И он нехотя согласился.

"Попробую… – ответил трансплантант, – Вот только отзову ручейников…" – тело бывшего пирата вновь сотрясли судороги.

Минуту спустя ручейники и построившие холм жучки действительно отступили и попрятались в песке, взрыхлив его серией маленьких, но многочисленных, взрывов. Пираты попятились назад, а скорпион опустился на землю. Пространство вокруг опустело. Один только незаметно сдохший Гдорр остался неподвижно лежать на перепаханной поверхности.

Но даже теперь, когда непосредственная опасность им больше не угрожала, Бирс и Ядвига смутно почувствовали, – главные неприятности еще впереди.

13.

Проснувшись утром следующего дня после исчезновения Карлоса, близнецы открыли глаза практически одновременно. Вызвано это оказалось тем, что розовощеким двойникам перестал сниться одинаковый сон. Но о совпадении они узнали только за завтраком.

– Знаешь, – как бы невзначай сказал Рем, – ночью мне привиделось такое дерьмо…

В ответ его брат широко зевнул. Почесав отсутствие щетины под подбородком, он улыбнулся:

– Плохой знак. Мне тоже спалось не сладко, – и Ромулл апатично принялся за еду.

– Послушай, – снова привлек его внимание товарищ, – Я думаю, здесь что-то не так. Всю ночь проклятый островитянин не выходил у меня из головы. То какой-то раковиной прикидывался, то грозился привести чудовищного омара…