скачать книгу бесплатно
Составить список подключённых к электроэнергии (выделить должников).
Разобраться с начислением счетов по электроэнергии с учётом трансформации мощности. Получить письменное разъяснение.
3. Подготовка к собранию.
Собрать квартальных, инициативную группу, раздать доверенности с учётом списочного состава на текущий год.
Собрание назначить на 6 июня.
Повестка: утверждение списка членов садоводства, принятие новых членов по заявлениям, вывести из состава желающих.
подписи членов правления
16 мая 3 дачного года
В 10.30 пришёл на свой участок.
В 11 часов дня на машине «Ока» прикатили Солнцев с женой и матерью. В самом начале 9 линии они обогнали комиссию по учёту электроэнергии в составе: исполняющего обязанности председателя правления Бочкиной, члена правления Гаврющенко – высокого худого загорелого кареглазого брюнета – и электрика Давыдова, подходившую к ближайшему дому от центральной дороги.
Комиссия обошла несколько домов.
Около 12 часов дня, после того, как комиссия сняла показания с моего электросчётчика, направилась на противоположную сторону дороги – к участку Солнцева.
Вскоре услышал крик Солнцева:
– Вы кто такие, чтобы заходить на мой участок?
Потом донёсся голос Пржевальской:
– Полиция, почему вы до сих пор не выслали наряд – я уже второй раз звоню! На участок моего сына ломятся какие-то «чёрные», происходит рейдерский захват!
– Началось! – подумал я и пошёл к калитке.
Увидел живописную картину: члены комиссии стоят на проезжей части дороги, а Пржевальская и Солнцев – возле калитки. При этом Солнцев машет руками, а Пржевальская настойчиво требует по телефону наряд полиции. По дороге с ребёнком на руках бродит Солнцева.
Я вышел на обочину проезжей части дороги, прилегающую к моему участку, и встал возле своей калитки.
– Покажите удостоверения, что вы имеете право проверять электросчётчики! – заорал Солнцев и ещё отчаянней закрутил руками.
– Нет у нас удостоверений. Во-первых, мы – члены правления и, соответственно, имеем право на проверку электросчётчиков. А, во-вторых, в товариществе очень большая задолженность по оплате электроэнергии – более полутора миллионов рублей, – ответил Гаврющенко.
– А мне поеб… на ваши проблемы! Я не член садоводства и счётчик вам не покажу! Ко мне на участок без удостоверений вы не зайдёте!
Бочкина не выдержала натиска и отошла к центру проезжей части.
– Вы нас не пустите в дом? – вежливо спросил Гаврющенко.
– Ещё я всяких «чёрных» в дом пущу! Кто ты такой? Я тебя не знаю! Пошёл вон! – крикнула Пржевальская, всем свои видом показывая, что будет отстаивать свои «права» до победного конца.
– Хорошо, – ответил Гаврющенко, – тогда мы сейчас вам выпишем уведомление и через неделю снова зайдём.
– Ты, что, не понял? – побагровел Солнцев и кинулся на Гаврющенко, пытаясь ударить рукой по лицу.
Тот увернулся, и удар пришёлся на плечо.
– Совсем уже «офонарел»! – заметил Гаврющенко, но на всякий случай отошёл к моим воротам. Вместе с ним ушёл и Давыдов. Там на помосте для въезда машины они стали писать уведомление.
И тут Солнцев увидел меня.
– Какого х… стоишь здесь и смотришь – убирайся к себе на участок! – крикнул «Шакал» и подскочил ко мне.
– Да пошёл ты! – ответил я и попытался отойти к Гаврющенко и Давыдову.
Не тут-то было. Солнцев, как приклеенный, шёл рядом со мной, махал руками и орал:
– Убирайся к себе на участок!
Я остановился посередине проезжей части дороги напротив калитки его участка, повернулся к остановившемуся «попутчику» и ответил:
– Заткнись! Дорога общая и я могу на ней стоять без твоего разрешения! Хрен тебе! – и, положив левый кулак на внутреннюю сторону правого локтя, быстро согнул правую руку с зажатым кулаком и продемонстрировал всё, что я о нём думаю.
Солнцев проделал какие-то невообразимые пассы руками и неожиданно, на выдохе («на!»), ударил правой ногой меня по левой голени.
Удар был достаточно чувствителен – хорошо, что не попал по щиколотке. Я его выдержал, но потерял инициативу.
– У, сука! – прохрипел я и, нагнувшись, приложил руку к ушибленному месту.
Солнцев скрылся на участке, а на его месте выросла Пржевальская и перекрыла собою подход к калитке.
– Отойди …, – я не сразу смог придумать, как больнее уколоть, – старушка!
– А ты-то кто? А ты, ты … – «Шакалиха» долго подбирала слово. – Ты – дядька! – наконец-то парировала она.
Запал у меня прошёл. Я махнул рукой и похромал на свой участок. Встал возле калитки. Голень болела.
– Интересно, чем же всё это закончится? – подумал я.
Гаврющенко всё-таки написал уведомление и попытался отдать его Пржевальской.
– Что это Вы мне суёте? – ответила та и отказалась взять.
Гаврющенко положил уведомление на капот «Оки».
– Ничего нельзя класть на мою машину, – прокричал Солнцев и, проскользнув между нею и матерью, быстро зашагал по дороге к другому участку.
За ним двинулась его жена. Пржевальская, смахнув листок в грязь, пошла следом.
Комиссия обсудила ситуацию и, решив, что надо продолжать начатое, поплелась на другие участки, расположенные ближе к реке.
Не прошло и пяти минут, как снова послышались крики Солнцева.
– Теперь и на участок Пржевальской не пускают, что за люди! – подумал я и вышел на проезжую часть дороги.
Вовремя. Я увидел, что Солнцев машет чем-то перед Бочкиной, стоявшей на краю проезжей части дороги, ближе к участку Пржевальской. Мне показалось, что ломом или какой-то трубой.
– Беспредельщик! – крикнула Бочкина и отошла на центр проезжей части.
Солнцев убежал на участок. К Бочкиной подошла Пржевальская и стала что-то высказывать.
Я, прихрамывая, пошёл к участку №994 и остановился напротив него в середине проезжей части дороги. Справа от меня негромко ругались Бочкина и Пржевальская, а передо мной опять ходила Солнцева с ребёнком на руках. В это время Гаврющенко и Давыдов, сидя на корточках возле ворот участка №982 (он расположен на другой стороне дороги), что-то писали. Думаю, что очередное уведомление.
Солнцев бегал по участку – это было видно через открытую калитку – и орал:
– Никто не зайдёт на участок моей матери без разрешения! Никакая грёбанная комиссия, никакие Бочкины и Плотниковы!
Увидев меня, крикнул «Убью суку!» и бросил пару камней на дорогу.
– Что же ты всё орёшь! – крикнул я. – И перестань бросать камни – в ребёнка можешь попасть!
– Вы сами тут орёте! – взвизгнула Солнцева.
– Вы-то, хоть помолчите! И так ору много!
Вдруг разом все замолчали. Из калитки вышел Солнцев с полуторалитровым ковшом воды. Он медленно вышел к проезжей части дороги, отпил из ковша и резко сделал выпад правой рукой. Из ковша, словно в замедленной съёмке, вылетела вода.
– Хорошо, хоть не кипяток! – подумал я, когда первые капли попали мне в лицо.
Анатолий Алексеевич ловко развернулся и, забежав на участок матери, захлопнул калитку.
Я оторопел, затем машинально сделал шаг следом.
Пржевальская, наверное, подумав, что я побегу за сыном на участок, тут же бросилась к калитке, возле которой поскользнулась на немного влажной земле. Её развернуло почти на 90 градусов против часовой стрелки, и Глафира Андреевна ударилась спиной о калитку.
– Караул – убивают! Вот теперь я тебя посажу по уголовной статье за нанесение побоев! – заорала Глафира Андреевна.
Затем спокойно достала свой сотовый телефон и стала набирать какой-то номер. К ней подбежала невестка.
– Суки, бл…, всех поубиваю! – ещё громче заорал Солнцев и стал ломиться в калитку.
Но Пржевальская, не смотря на тщедушное тельце, калитку держала крепко, и вырваться на дорогу сын не смог.
– Да, звони ты куда хочешь! Не забудь, Плотников Альберт Артурович! – в запале крикнул я и медленно побрёл к себе на участок.
Проходя мимо ворот участка №982, я увидел, что вся комиссия уже собралась вместе.
– Мы пойдём дальше проверять? – спросил Гаврющенко.
– Нет! – резко ответила Бочкина. – Говорила же тебе, что я в отпуске, что не хочу идти на эту паршивую 9 линию. Говорила ведь, что у меня нехорошее предчувствие. Видишь, что получилось! Я никуда дальше не пойду!
– Хорошо, – ответил Гаврющенко, – значит пойдём мы с Давыдовым.
Бочкина пожала плечами и нервно закурила. Я не стал никого ждать.
Через минуту Бочкина пришла на мой участок.
– Гаврющенко и Давыдов пошли дальше по линии проверять электросчётчики, – сказала она.
– Я уже понял, – ответил я и спросил: – Зина, что там кричал Солнцев, когда вы подошли к участку Пржевальской? Я не всё услышал.
– Да этот хрен, как только нас увидел возле участка Ивановых, то сразу заорал, что никакая комиссия не зайдёт на участок без его разрешения! – Бочкина опять затянулась сигаретой. – А я, старая дура, решила с ним поговорить. Так он выскочил с обрезком металлической трубы и стал махать ею перед моим лицом и орать: «Сука, вообще больше никогда не пройдешь по моей линии, попробуй только сунься!». Потом, видимо, увидел, что ты идёшь по дороге – убежал на участок.
После недолгого размышления Бочкина продолжила:
– Я отошла от участка Пржевальской на проезжую часть, так она сразу же подскочила ко мне.
Бочкина опять глубоко затянулась дымом.
– Я спросила: «Глафира Андреевна, что же Вы делаете? Разве так можно?» – и, не сказав, что же ответила собеседница, задала вопрос уже мне: – И представляешь, что она ответила?
Я отрицательно мотнул головой.
– Пржевальская мне заявила, что она уже полтора месяца, сначала апреля, по телефону требует, чтобы я отключила тебя от «её электролинии», но так до сих пор и не сделала. Потом добавила, что раз я встряла в это дело, то теперь должна пенять на себя!
– Да, что она может сделать? – воскликнул я.
– Не знаю, но поговаривают, что эта семейка жжёт всех подряд, кто их не устраивает. Я её боюсь! – Бочкина закатила глаза.
– Зинаида Архиповна, не глупи, где твоя дача – и где дача Пржевальской! – возразил я.
Бочкина не ответила и нервно затянулась.
– Представляешь, когда мимо нас проехала машина Солнцева, то головы его жены и матери повернулись, наверное, на 180 градусов. Они так хотели увидеть, что же мы делаем у калитки первого участка 9 линии. Но нас, к сожалению, туда не пустили, так как там никого не было. Пока мы шли к следующему участку, то Пржевальская, выйдя из машины, сразу стала кому-то звонить по телефону. Я подумала, что в полицию! – председатель покачала головой и добавила: – А перед тем, как тебе выйти с участка, Солнцев мне ещё и вилами угрожал. Хорошо хоть Пржевальская их отобрала, а то неизвестно, чем бы всё закончилось!
К дому Пржевальской наконец-то проехала полицейская машина.
Минут через 5 после приезда оперативной группы на мой участок пришли Гаврющенко и Давыдов. Они объявили, что зашли с проверкой ещё в один дом. Также сказали, что уже переговорили со старшим наряда и, что сначала опросит нас, а потом уж Пржевальскую.
Приблизительно в 1 час дня пришёл старший опергруппы – невысокий щупленький, молоденький, розовощёкий лейтенант с какой-то «звериной» фамилией.
Я написал объяснение и заявление на нанесение мне побоев Солнцевым, а также получил направление на судебно-медицинское освидетельствование. Все члены комиссии написали объяснения и заявления по фактам нанесения оскорблений и угрозы убийством от Солнцева.
После ухода всех с дачи я подумал:
– А ведь Зина права, от «шакалов» можно ожидать, что угодно. Надо бы, на всякий случай, застраховать дачу!
***
(Стиль и пунктуация сохранены)
