Человек дальнего неба

– Скорую вызывайте! – кричал Егор, работавший на шлифовке в двадцати метрах от Михаила. – Быстрее! Помрёт же!

Мастер участка звонил по телефону начальнику цеха предупредить о происшествии, Егор вызывал местного фельдшера. В шумном пространстве цеха, возле вагонной пары лежал Михаил. На правой стороне головы, освещённой лучом солнца, пробившегося сквозь не плотные листы крыши, виднелась струившаяся из проломленного виска кровь, белые куски лопнувшего абразивного круга и пневматическая машинка валялись рядом с мужчиной. Через несколько минут прибежала фельдшер – молодая девушка, как и положено в белом халате с оранжевым чемоданчиком в руках. Она осмотрела Михаила, Егор с другим работником помогли усадить пострадавшего на скамью, после чего фельдшер достала перекись водорода, обработала рану и неспешно перемотала Михаилу бинтом голову, напоследок утвердительно ответив, что всё в порядке и переживать не стоит, а скорую вызывать не имеет смысла, так как она всё сделала вовремя и качественно. Начальник цеха перезвонил мастеру и категорически запретил вызывать скорую неотложную помощь, добавив, что через полчаса он придёт на место происшествия и скажет, что делать дальше…

Начальник цеха вместо обещанных тридцати минут явился через два с половиной часа. Михаил сидел всё это время на скамье в закопчённом полумраке цеха. Его полубессознательное состояние повергало рабочих в шок, но никто ничем не мог помочь. Красная струйка крови просачивалась сквозь белую ткань бинта. Михаил не понимал, где он находится, боль из области виска, казалось, переползла во все отделения мозга. Он ничего не мог ответить бесконечно спрашивающим у него о чём-то, да и вообще он не видел перед собой лиц, только мелькающие в тумане силуэты. Как далёкое эхо доносились слова мастера о том, чтобы Михаил ни в коем случае не говорил о производственной травме. Мастер раздобыл какую-то бумагу и пытался заставить её подписать, но руки Михаила не слушались, и ручка то и дело выпадала из обмякших пальцев в чёрную заводскую пыль. Явившийся начальник подтвердил, что ничего страшного не произошло и обязал мастера цеха отвести пострадавшего домой. Дома ожидала супруга, но как только она увидела Михаила с кровоточащей на голове раной, заставила мастера незамедлительно отвезти их в городскую больницу. Врачи в больнице подтвердили тяжесть травмы, в это время руки и ноги у Михаила перестали ему подчиняться окончательно, его словно парализовало. Мужчина хотел сказать жене, чтобы она не переживала, но не мог пошевелить языком. Через несколько часов руководство завода позвонило жене с просьбой не писать никаких заявлений ни в какие органы и предложило крупную сумму денег, от которых Елена незамедлительно отказалась, бросив трубку телефона…

Абразивный круг, разрушившись на множество крупных и мелких частей, может быть и не попал бы в голову Михаила, если бы на пневматической машинке был установлен специальный защитный кожух, но все рабочие-шлифовщики его снимали, потому что так было удобнее работать! Во-первых, он не закрывал обзор обтачиваемого места детали, во-вторых, в целях экономии им можно было работать дольше, чтобы не идти на склад и не получать новый круг – всё это увеличивало объём сделанного за смену, соответственно увеличивало заработную плату. Данной ситуации была придана огласка и большой общественный резонанс, всё закончилось, если так можно сказать, в пользу Михаила, кроме здоровья, которое ему уже никто не вернёт…

20 Дальняя дорога

Александр проснулся в студенческом общежитии около девяти часов утра. Выходной. Никаких пар! За окном ворочался печальный февральский день.

«Чем бы сегодня заняться?» – подумал он и тут же вспомнил, что сегодня десятое февраля – нужно срочно поехать к маме…

Год назад они приехали в Пензу из Алтайского края, Александр изъявил желание поступить в сельскохозяйственный институт, уж очень хотел постигнуть профессию агронома! Родители не стали противиться выбору сына, наоборот, всячески поддерживали рвение молодого человека. Аграрный институт функционировал и в родном крае, в столице – городе Барнауле. В июне, после получения аттестата о среднем общем образовании, он поехал на олимпиаду, проводившуюся учебным заведением, по итогу которой набравшие большее количество баллов автоматически зачислялись на выбранную специальность. К сожалению, ему не удалось пробиться в категорию «бесплатного образования», а представители вуза предложили сдать вступительные экзамены на общих основаниях и поступить на платной основе, о чём не могло быть и речи. Александр жил с мамой, бабушкой и дедом, но их семья не могла позволить себе такую роскошь, как платное обучение, а поступать в техникум не позволяли высокие оценки аттестата. После семейного мозгового штурма решили отправить будущего студента в город Пенза, тем более бабушка была родом из Пензенской области, села Лопатино, что в сотне километров от краевой столицы. Пенза, так Пенза! Одного Александра, конечно же никто не отпустил. Бабушка с дедом настояли на поездке их любимого внука с матерью…

Они успели к последнему дню, когда приём документов заканчивался. Александр поступил в высшее заведение без особых проблем. Вступительные экзамены сдал с высоким балом, особенно, неожиданно для себя, сложнейший предмет – химию. Когда комиссия вывесила листы с оценками, Александр не нашёл свою фамилию в злосчастных списках, потому что начал смотреть список с конца, хотя его фамилия начиналась на букву «А». Оказалось, что он находился в первой тройке поступивших, сдавших столь сложный предмет на «5»! Что говорить, счастью не было предела! Мама естественно порадовалась за сына, ещё раз убедившись в его способностях. Она не смогла поехать с сыном, так как снимала комнату в доме в селе Лопатино, где проживали родственники по бабушкиной линии. Почему снимала, если есть родственники? – спросите вы. Просто Татьяна не хотела обременять и без неё большую семью, проживающую в небольшом доме, где помимо бабушкиной сестры находилось ещё пятеро человек…

Александр вышел на улицу, вдохнул свежий, слегка морозный воздух соснового бора (общежитие и институт располагались в курортной зоне с названием Ахуны) и не спеша пошёл в отделение банка – снять со сберегательной книжки деньги, чтобы купить маме подарок и билет на автобус…

Книжный магазин для Александра являлся чуть ли не святым местом! Глаза разбегались от обилия литературы! Уютное и тихое помещение с воздухом, пропитанным запахом свежей типографской краски, призывало не оставаться равнодушным и приобрести какую-нибудь «книженцию» или стоящую книгу! Отличие «книженции» от «книги» для Александра существовало. «Книженция» – это бумажное чудовище с лёгким, ни к чему не приводящим и не призывающим чтивом. Как правило, это издание с обложкой ярко кислотного цвета, названием, набранным своеобразным и заманчивым шрифтом, располагалось на переднем плане многочисленных полок. Настоящие книги ютились в конце помещения около дверей, ведущих в подсобки. Толстые книги, слегка покрытые пылью, ожидали своего часа, даже не часа, а месяца или года, когда зажатый жизненными обстоятельствами, но верящий в лучшее интеллектуал, подойдёт к ним, приложив усилия, вытащит из спрессованного книжного пространства, протрёт запылённый корешок, покачивая от недоумения головой в очках, припадёт взглядом к пожелтевшим страницам и через несколько десятков минут понесёт фолиант на кассу. Александр остановился возле подарочных изданий, выбрал иллюстрированную книгу о розах (мама любит цветы)! Внезапно взгляд Александра упал на полку с классикой, конечно же он не удержался и прихватил для себя родного несколько томиков Льва Николаевича, быстро направился к кассе оплачивать покупки, иначе здесь, среди бумажных святынь можно было застрять надолго… В магазине парфюмерии сын купил флакончик достаточно дорогих цветочных духов «Августин» и направился на вокзал. Пока он провозился с покупками, автобус уехал и на сегодняшний день, как сказала женщина-кассир, билетов не было в наличии. Из частных извозчиков – таксистов, стоявших за зданием вокзала, едущих в нужном направлении не оказалось. Выбора не было. Александр решил идти пешком. Сто километров – расстояние не для слабовольных, но разгоревшаяся мысль опробовать свои силы, не отпускала…

На окраине города парень зашёл в продуктовый магазин, купил литровую ёмкость с клубничным йогуртом, пару пирожков и шоколадку. В парке позавтракал, накормил изголодавшуюся ворону и двинул в путь…

Асфальтированная ещё летом трасса с попутным ветром придавали сил и уверенности в задуманном мероприятии. Автомобили мчались, оставляя за собой турбулентные потоки, обдувавшие спину идущего. Многотонный «КАМАЗ» с прицепом, покрытым тентом, осыпал зерном, вырвавшемся от тряски. Дорога уходила под небольшим углом вниз, упиралась в маленькую деревушку, поворачивала на девяносто градусов вправо, с километр продолжалась и вновь уходила на девяносто градусов возле разрушенной церкви вправо. Дорога петляла и поворачивала назад, так что Александр выбрал наиболее короткий путь – по прямой, через вспаханное поле… Поле. Парень задумался, посмотрел по сторонам. Размышления уносили далеко. Одиноко стоящие стебли полыни прирождённой горечью подслащивали душу, убирали застоявшуюся грязь из сердца и давали отдых разуму – так показалось Александру. Он любил степь. Степная искренность ошеломляла, порабощала и успокаивала, по этой причине он поступил на агрономический факультет. Нет, всё-таки не всем дано почувствовать запах почвы – дыхание земли, ощущение аромата неброских летних цветов. Не того аромата, который приносит лишь меркантильное чувство прекрасного, но аромата выстраданного, насыщенного и родного – аромата Родины. Искажённые материальной зависимостью мысли, порабощённое ненужной информацией сознание прогибается под воздействием вечного и намеренно простого – такой являлась для него степь. Разнузданность и вседозволенность, погрязшего в темноте мира, сходит на нет при первом возгласе жаворонка. Открытое до горизонта пространство с рядом небольших сопок притягивает солнечный свет, не теряя его, не заслоняя чей-то тенью, впитывая своим «бездушным» веществом – земляной плотью и отдавая тепло с каждого сантиметра чему-то живому: растению, грибу, лишайнику. Научиться бы людям отдавать душевное тепло и творить добрые дела, но… взрывы ракет, разрывающие сердце крики детей и гаубицы, стоящие на детской площадке, окружённой жилыми домами… Степь не поймёт этого. Этого не понимает и человек. Философские размышления в голове студента уносили далеко, полынные листы, прирождённой горечью подслащивали душу, убирали застоявшуюся грязь из сердца и давали отдых его разуму…

Александр, задумавшись, шёл. Снежный покров был неглубоким, но вскоре его глубина увеличилась, так что ноги утопали по колено. Он сбавил темп ходьбы, расстегнул «Аляску» и сдвинул шапку на затылок, впереди виднелся прямой отрезок трассы. Перехватив пакет с книгами, оказавшимися такими тяжёлыми, парень остановился посреди поля перевести дыхание, почему-то вспомнил песню «Чёрный ворон» и оглянулся назад, сканируя пройденное расстояние. Разрушенная церковь из красного кирпича с еле заметным окном колокольни оказалась довольно далеко. «Лучше бы я пошёл по трассе!» – промелькнула мысль, но он быстро её отогнал и, утопая по колено в снегу, пошёл дальше…

Перчатками очистив джинсы от налипшего снега, Александр ступил на долгожданно приятную ровную поверхность трассы. По примыкающей дороге проехал «КАМАЗ» с пустым прицепом, тот самый, который в начале пути осыпал его зерном. Он запомнил номер, хотя это было ненужным знанием, но всё же! Вдалеке, откуда выехал «КАМАЗ», виднелись круглые бетонные бочки элеватора, рассматривать их не было времени, да и незачем! Задорный начальный темп сейчас не представлялся возможным, ноги разгорячились, лёгкая, еле ощущаемая слабость охватила мышцы. Какое расстояние пройдено он толком не понимал, лишь осознавал, что идти предстоит ещё очень и очень долго! Подул холодный ветер, по трассе промчались первые тонкие змейки начинавшегося бурана…

Две деревни, одиноко стоящий, брошенный на произвол судьбы хлебоприёмный пункт, поле с неубранными стогами соломы. Если быть точным, то тридцать четыре стога! Чем ещё заняться, если не подсчётом стогов и столбов линии электропередач? – всё это осталось позади. Ни одной живой души! Только пустота трассы и набравший силу буран. Александр чувствовал, что силы на исходе, но проснувшееся «второе дыхание» как ни кстати поддержало! Кочки, ямки, кочки, ямки… Александр почему-то вспомнил, как он зашёл по осени в заброшенный яблоневый сад, который располагался недалеко от деревни за оврагом. Яблони, с густо разросшимися кронами, стояли рядами. Много лет никто за ними не ухаживал. Кроны сплелись, сцепились одревесневшими пальцами ветвей, качаясь на еле тёплом ветре. Листья опали неделю назад и лежали на почве, напоминая скомканные тетрадные листы. Под серым невзрачным одеялом скрывались яблоки: красные, жёлтые, зелёные, с подгнившим бочком и чистые блестящие. Увидев этот кладезь плодов, он развернулся и побежал домой за мешком…

Запах осенней земли, смешанный с ароматом прелой листвы и выдержанных, чуть забродивших на солнце яблок – незабываемый! Белый мешок из-под муки через десять минут был полностью забит фруктом, пришлось отсыпать, отдать природе её добро, иначе – не унести! Дома Александр пропустил яблоки через старую советскую мясорубку. С приятным, возбуждающим аппетит хрустом, спираль объедала плоть фрукта, выпуская мякоть, пропитанную соком. Он достал ведро, сверху накрыл ситом и переложил мякоть, лёгким нажатием выдавливая сок. Получилось три трёхлитровых банки свежевыжатого натурального сока! Да-а-а… Вспомнилось! Видимо, захотелось перекусить.

Издалека донёсся гул мотора, ветер мешал распознать направление приближающегося звука. Парень обернулся и увидел зелёную «Ниву». Автомобиль как-то странно ехал, виляя из стороны в сторону. Проехав чуть дальше пешехода, машина резко затормозила, сидящий за рулём сдал назад. Водительская дверь открылась, Александр обошёл машину.

– Куда идёшь? – выпалил водитель, находящийся в состоянии алкогольного опьянения, хотя Александру показалось, что водитель был в состоянии приближающейся алкогольной комы. Студент смекнул, дабы избежать ненужных вопросов со стороны невменяемого человека, не имеет смысла рассказывать историю своего похода. Тем более тот не поймёт.

– В Кондоль к матери. – соврал Александр, вернее не соврал, а частично скрыл правду.

– Студент что ли?

– Да. В сельскохозяйственной академии учусь на агронома. Сегодня у мамы День рождения, решил поздравить. Сейчас машина должна подъехать, довезут меня – частично скрывая правду, ответил Александр и рукой смахнул налипшие на ресницы снежинки.

Водитель «Нивы» прищурил глаз, посмотрел на парня, икнул и с силой закрыл дверь. Мотор старенькой «Нивы» издал предсмертный рёв, хрустнула коробка передач и автомобиль тронулся, увозя разгорячённого алкоголем водителя…

Сорок шесть километров пройдено – Александр узнал эту информацию на автозаправочной станции, куда зашёл передохнуть. Работница поинтересовалась, почему он оказался в такое время на трассе, и добавила, что он точно не житель села Кондоль, которое рядом с заправкой, потому что она коренная жительница этого малонаселённого пункта и знает всех в лицо! Выхода не было, и студент рассказал всё как есть. Анна порадовалась за маму и опечалилась за Александра, ведь ему предстояло ещё идти и идти.