В лесной чаще

– Возит туристов? – смущённо спросил Пьер и тут же увидел уже знакомую улыбку Кхамапа.

– Здесь нет туристов, мой друг! – ответил индус – Мы так далеко на юге страны, что здесь едва кто разговаривает на ваших западных наречиях. Скорее всего судна используются для оказания транспортных услуг, ведь о рыбной ловле здесь тоже речи идти не может.

Пьер удивлённо перевёл взгляд на профессора, тот пожал плечами и поправил свою шляпу.

– Местные уже давно выловили всё, что можно было поймать на доступном расстоянии от берега. А затем загрязнили прибрежные воды до такой степени, что туда руку опустить страшно.

Кхамап медленно покачал головой, подтверждая слова Балларда.

– Арнав контрабандист. – проговорил Баллард – Хотя он всего лишь исполнитель.

Пьер не знал, что и сказать, в очередной раз он убеждался, что любе мероприятие так или иначе приходилось координировать с людьми, стоявшими в стороне от закона. Баллард, судя по всему, даже не заметил тени смущения, пробежавшей по лицу Пьера, а вот от внимания Кхамапа это не укрылось и он бережно похлопал Пьера по плечу и подмигнул ему.

Благодаря опыту индуса, путники не позволили местным таксистам себя обмануть. Видя европейцев, дежурившие у аэропорта таксисты буквально накинулись на мужчин с предложением довезти их до любой точки города, запрашивая цену, которая была завышена как минимум в десяток раз. Кхамап отвёл товарищей в сторону и сообщил им о типичной афере. Баллард, вроде как, даже не удивился и не имел ничего против того, чтобы переплатить, но индус попросил товарищей дать ему несколько минут. За это время он позвонил по мобильному в несколько местных компаний-такси, называя диспетчерам маршрут, осведомился относительно стоимости поездки на троих. Затем, с деловитым видом, выпятив вперёд свой живот, Кхамап подошёл к группе таксистов, которые всё это время за ним наблюдали. Он сказал им что-то на хинди, и Пьер, разумеется, уже не мог понять, о чём шла речь, однако профессор, в очередной раз удивляя мужчину, перевёл разговор Кхамапа с таксистами.

– Такси из организаций, куда он звонил, просит значительно дешевле за извоз, однако их сюда не пускают местные «мобстеры»2, которые «крышуют» этот бизнес. Это их территория.

– Так какие проблемы, – отвечал Пьер – давайте пройдёмся немного пешком, выйдем с территории аэропорта и там вызовем нормальное такси.

– Да, – соглашался Баллард, не оставляя в покое поля своей шляпы – но Кхамап заявил, что мы готовы воспользоваться предложенной услугой, если местные извозчики уменьшат стоимость в два раза и это будет цена сразу за троих пассажиров.

Пьеру не понадобилось переводить то, чем закончился разговор индуса с таксистами, потому что один из мужчин, самый старший по возрасту и, очевидно, по некоему рангу, последовал за Кхамапом.

– Мы сможем уехать прямо отсюда, на вполне не плохих условиях! – довольным тоном заявил индус.

Таксист подал автомобиль к месту, где ожидали путники. Баллард и Пьер сели на задние сиденья, а Кхамап сел на переднее пассажирское место. Мужчина-водитель буквально мчался по переполненным автодорогам, то и дело он сворачивал в закоулки, проезжая там, где, как казалось, его автомобиль не должен был бы пройти. Затем он столь же ловко выскакивал на проезжую часть не считаясь с движущемся потоком.

На вопросы о том, как долго ещё предстояло ехать, водитель отвечал короткими, обрывистыми фразами, и все понимали, что отвлекать его от дороги не стоило.

В конце концов, автомобиль остановился в многолюдном месте, с обеих сторон которого возвышались уродливого вида многоквартирные дома. Первые три-четыре этажа были целиком завешаны различной рекламой.

– Это то место, куда нам нужно? – с недоверием в голосе спросил Пьер, в то время как профессор сверялся со своей картой.

– Да, это оно. – подтвердил Баллард – Выходим и не забываем вещи из багажника.

Получив свою оплату, водитель умчался столь же стремительно, как и появился здесь. Толпы людей игнорировали мчащийся на них автомобиль, просто расступаясь перед ним, как будто поток воды обтекал стоявший на его пути каменный валун.

Мужчины, протаскивая свои сумки по узким коридорам, поднялись на второй этаж одного из домов, где открывалась небольшая веранда, на которой стояли несколько столиков и стулья. Здесь жил человек, который использовал уникальность своего жилища для собственного бизнеса, организовав некое подобие кофейни.

Заказав по чашке кофе и лёгкую закуску из меню, которой можно было доверять, путники сели за один из столиков. Баллард вновь разложил перед собой карту. Теперь, это была уже другая карта и Пьер без труда узнал в ней ту карту, которую он вдел минувшим вечером в доме Кхамапа. Баллард, как и в прошлый раз, предпочёл спрятать эту карту от глаз Пьера, поскольку мужчина ещё не был его партнёром по предприятию.

На карте была изображена южная часть Индии, включая портовый город Тутикорин, в котором мужчины теперь находились. Дальше изображался индийский океан, но в отличие от многих других карт, которые доводилось видеть Пьеру, на этой подробно изображались острова с указанием долгот и широт, а также с наименованиями островов, если таковые имелись. Безымянные острова были подписаны номерами. От Тутикорин профессор когда-то провёл красную линию до одного из мелких островов на юго-запад от Шри-Ланки. Очевидно, это и был искомый остров с золотыми горами.

Однако, обнаружив внимание своих товарищей прикованное к карте профессор начал говорить совсем не о острове-месте назначения.

– Арнав контрабандист, как я уже сказал. – профессор пристально поглядел на своих товарищей, словно ожидал от них какой-то особой реакции – Но он всего лишь исполнитель. Он использует свои суда и некоторые связи, чтобы осуществлять беспошлинный транспорт товаров в Бангладешь и Мьянму на востоке, через Бенгальский залив. Ситуация в этих странах такова, что люди охотно идут на сделки с контрабандистами, чтобы не переплачивать за под-пошлинные товары, ввозимые правительством.

– И как долго достопочтенный Арнав занимается этим ремеслом? – в свойственной себе манере спросил Кхамап, однако на этот раз, ни его манера вежливого вопроса, ни его радушная улыбка, не подействовали на Балларда иначе как подозрительно и раздражающе.

– Я, знаете ли, не задавался такими вопросами, – своей интонацией он подчёркивал скрытый между строк смысл сказанного – и даже если бы мне вдруг взбрело в голову спросить нечто подобное, то он едва ли рассказал мне.

Пьер понял, что профессор до конца не научился доверять индусу, и поспешил нивелировать искру негодования.

– Я полагаю, – сказал он – что Кхамап просто хотел узнать, можем ли мы доверять этому Арнаву. Я прав?

Индус ничего не ответил и только кивнул, продолжая одаривать Балларда своей улыбкой.

– Мы не можем никому доверять! – отрезал Баллард, переводя взгляд с одного из своих компаньонов на другого – Поэтому даже этот Арнав не знает истинной цели моего путешествия к острову. Посещение острова запрещено, хотя на то нет прямого указания в законе, но существует какая-то религиозная секта в этой части страны, которая следит за некоторыми традициями, ревностно охраняя их.

– Мы ожидаем этого Арнава, верно? – спросил Пьер, чтобы прояснить ситуацию и предстоящие действия.

– Верно. Я должен позвонить ему по номеру, который у меня есть и сообщить, что я на месте и готов к выполнению плана, затем он пригонит к двум часам после полуночи катер, на борту которого будет ещё кое-какое имущество, необходимое для успешного выполнения нашей задумки.

– Пригонит катер? – спросил Кхамап, опережая удивление Пьера – Стало быть Арнав сейчас не в городе?

Баллард развёл руками, откидываясь на спинку стула.

– Разумеется нет. – с некоторым недоумением он смотрел на своих товарищей, как если бы они задали нелепый вопрос – Здесь ему не безопасно. Местные группы влияния точат на него зуб за его излишнюю самостоятельность, а при его деятельности, к властям обратиться он не может, за контрабанду здесь очень суровое наказание. Здесь он был бы словно между молотом и наковальней. Арнав обитает в месте под названием Порт Блэр, это крупный город на острове Южный Адаман, который располагается строго на востоке от Индии, через Бенгальский залив.

Кхамап вдруг заметно оживился, услышав упоминание острова, служившего убежищем контрабандисту. Не упустив секундной паузы в словах профессора, индус перехватил инициативу.

– Порт Блэер это не просто крупный город, это своего рода островная столица Адаманского и Никабарского островных содружеств. – ни Пьер, ни Баллард, не знали как можно было прокомментировать это замечание, поэтому Кхамапу пришлось продолжить объяснение – Само это место, Порт Блэр, было основано ещё властями Бенгалии в самом конце восемнадцатого столетия, при поддержке колонизационных сил Англии. Изначально Порт Блэр должен был быть исправительной колонией, названной так в честь британского морского офицера Ричарда Блэра, который в течение некоторого времени занимал один из руководящих постов в Ост-Индской торговой компании. Но дела там пошли из рук вон плохо, у администрации не было ни сил, ни возможности навести порядок в колонии, и её перенесли уже на северо-восточную часть побережья острова Большой Адаман, и передали под управление более опытного в административных вопросах адмирала Вильяма Корнуолисса, посему и сама колония была переименована. Судьбе было угодно так, чтобы спустя какое-то врем на инфраструктуре той местности, где колония была изначально, зародилась активная общественная жизнь. Из Индии, Бенгалии и Мьянмы сюда стали стекаться люди, прячущиеся от закона, в надежде на какое-то время укрыться от властей. Туда же стали прибывать и европейцы, гонимые кредиторами и неспособные выплатить долги. Это место стало наполняться населением. Европейцы, не без поддержки Ост-Индской компании, наладили там деловую жизнь и контрабанда, надо сказать, всегда играла не последнюю роль в развитии Порт Блэра. Всё сильно изменилось уже к концу первой половины двадцатого века. В Индии начались серьёзные социальные волнения по поводу перспектив обретения независимости от Британской империи. В Форт Блэр прибыл человек по имени Субхаса Чандра Боса.

И вновь, Пьер и Баллард не знали, что и ответить, профессор снял с головы шляпу и положил её на стол подле себя. Всякий раз когда он слышал от Кхамапа что-то, что было связано с историей региона, он хмурился и принимался массировать подбородок, делая вид, будто верифицировал в уме какие-то данные.

– Чандра Субхаса был одним из виднейших фигур в движении за освобождение Индии от Британской империи. Будучи бенгальцем по происхождению, Субхаса родился не в бедной семье и это позволило ему получить очень хорошее образование, в итоге он окончил Кембриджский университет и когда вернулся на родину, то организовал движение «Азад Хинд»3Эта организация, в отличие от левого крыла сопротивления возглавляемого Махатма Ганди и Джавахарлал Неру, не ограничивалось одними только манифестациями и актами гражданского неповиновения. Участники «Азад Хинд» устраивали террористические акты, нападения на представителей британского истеблишмента в Индии, а их требования отличались самым радикальным толком, призывая к смене администрации колонии. Разумеется, британцы неоднократно арестовывали Субхасу и в какой-то момент ему даже грозила смертна казнь, тогда то он и сбежал с континентальной Индии в Порт Блэр. Там он использовал свои таланты, чтобы аккумулировать человеческие и материальные ресурсы для борьбы за независимость, которая должна была вылиться в форме вооружённого восстания, однако его планы предвосхитила вторая мировая война. Англия оказалась втянута в противодействие нацистской Германии. Субхаса Чандра сперва искал поддержки в СССР, но на дворе стоял уже сороковой год и Иосиф Джугашвили не решился поддержать восстание в Индии, разумно опасаясь, что в таком случае под угрозу могли быть поставлены союзнические отношения с Англией, а это сделало бы победу в войне невозможной. Тогда Субхаса обратился к Гитлеру и вот там он и нашёл поддержку. Фюрер послал в Порт Блэр инструкторов, опытных военнослужащих и материальную базу, что позволило создать ещё одну дивизию ваффен-СС, получившую название «легион СС «Азад Хинд»»

– То есть ты говоришь про создание легиона СС «Свободная Индия»? – переспросил Баллард, делая рукой жест, призывая Кхамапа остановиться ненадолго – Эта история отчасти мне знакома. Адаманские острова попали под протекторат Японской империи, союзника Германии. Этот твой Субхаса Чандра получил возможность управлять всей территорией островного содружества, в то время как собранная не без его помощи «Азад Хинд» была отправлена на Западный фронт, в Бордо, где им немцы предоставили возможность столкнуться с англичанами в настоящем боестолкновении. И результат был плачевен для индусов.

Кхамап расплылся в улыбке, обнаруживая, что его собеседники, по крайней мере один из них, теперь понимал о чём шла речь.

– Верно замечено, уважаемый профессор! Судьба индийского легиона была плачевна, но и судьба Субхасы была не радужной. Когда японские войска были вынуждены уйти с островов, возникла угроза расправы и над администратором этих территорией, над всеми, кто потворствовал врагу. Британские спецслужбы показали себя мстительной организацией, они устроили настоящую охоту за бывшими коллаборационистами. Субхаса Чандра пытался бежать в Японию, последнее дружественное ему место в зоне досягаемости, однако, как нам сегодня известно из официальной историографии, самолёт на котором он покинул Порт Блэр потерпел крушение.

Баллард усмехнулся, на его лице появилась довольная мина, расплывшаяся в улыбке.

– Потерпел крушение говоришь? – профессор повторил последние слова, сказанные индусом – Нет никакой нужды быть аналитиком или иметь доступ к архивам Ми-6, чтобы понять, что Субхаса Чандра был ликвидирован, как и другие организаторы «Азад Хинд»

Кхамап, тем не мене, не переставал улыбаться.

– Возможно вы и правы, мой уважаемый профессор, однако я человек скромный и не привык спекулировать фактами, которые мне достоверно неизвестны. Я хочу лишь сказать вам вот что, после той войны прошло ещё какое-то время и Индия была формально деколонизирована, правда уже усилиями «левого крыла» И хотя в организации «Азад Хинд» не осталось никакой необходимости, эта структура не исчезла.

Баллард и Пьер вытаращили глаза на своего собеседника. Такого поворота событий они не ожидали.

– Да-да, это и есть суть того, что я пытаюсь до вас донести. – подытожил наконец Кхамап – «Азад Хинд» превратилось в жёстко-структурированное преступное сообщество, или даже в секту. Они являются самой авторитетной группой влияния в Индии, поскольку в их рядах не только головорезы на вроде тех, что вы видели в Кашмире, но и высокопоставленные политические фигуры. Считается, что «базой» этой структуры остаётся именно Порт Блэр, вот почему даже сегодня контрабанда и налоговая офшоризация в нашем регионе остаётся возможной и столь эффективной.

Над столиком повисло молчание, индус отпил немного кофе, которое успело заметно остыть, а Пьер в это время спросил, нарушая тишину:

– Ты хочешь сказать, что этот Арнав может быть членом «Азад Хинд»?

Кхамап только пожал плечами и ничего больше не ответил.

– Не имеет никакого значения, к какой группе он принадлежит! – сказал наконец Баллард, но сам того не желая, он произнёс это слишком громко, из-за чего ему пришлось осмотреться, наблюдая не прислушивался ли владелец веранды к разговору мужчин – Он вызвался за очень немалую плату выполнить нехитрое поручение для меня, вот и всё.

– Уважаемый профессор, – отозвался Кхамап – я бы вам посоветовал воспользоваться услугами Арнава только один единственный раз, и сделать это так, чтобы у него не возникло желания вас в чём-то подозревать. Люди из «Азад Хинд» не знают жалости, а то, что вы англичанин, во многом усугубляет ситуацию.

Баллард перевёл дух. Так как никто больше ничего не говорил, профессору ничего не оставалось, как взять свой телефон и сделать один единственный звонок. Пьер слышал, каким коротким был разговор с человеком на другом конце. Когда разговор был окончен, Баллард объявил, что в два часа после полуночи катер Арнава будет на оговорённом месте.

Пьер быстро заснул, очевидно, сказалась усталость и обилие впечатлений, которые на него произвели недавние события и открытия, сделанные благодаря его спутникам и его собственному решению поддаться в водоворот приключения.

Поставив будильник на час ночи, Пьер пробудился за полчаса до полуночи, чувствуя себя выспавшимся и вполне отдохнувшим. Мужчины остановились в доме того же самого индуса, который владел небольшой кофейней. Владелец кофейни не пришёл в восторг от предложения позволить путникам провести несколько часов отдыха в его доме, хотя Кхамап и предлагал ему более чем внушительную сумму.

«– Очевидно, бедолага всё-таки кое что услышал из нашей беседы!» – заключил позже Кхамап – «Его насторожили наши упоминания о группах влияния и о «Азад Хинд», этого стоило ожидать»

Пьер, таким образом, имел лишний шанс убедиться в правоте суждений своих компаньонов. Местные жители в действительности были напуганы малейшей перспективой оказаться вовлечёнными в дела групп влияния. Они понимали, что завышенные гонорары и компенсации за оказываемые чужеземцам услуги не могли компенсировать им стоимости их жизней. Очевидно, далеко не все здесь разделяли ту убеждённость Кхамапа относительно предопределённости судьбы и безразличного принятия смерти. Да и сам Кхамап, чем дальше – тем больше, забывал про эту свою доктрину, поскольку на горизонте уже маячило нечто более осязаемое, чем простая искорка надежды.

Отчалив ночью от берега, ещё до рассвета они должны были достичь сокровенного острова, безымянного клочка суши в океане, которому было дано столь много имён и ни одно из которых так и не осталось при нём.

Пьер осмотрелся, не вставая с циновки, и обнаружил, что его компаньонов не было на их спальных местах. Выйдя на веранду, туда, где минувшим вечером мужчины пили кофе, Пьер обнаружил Балларда, сидевшим за столом, с большой, полулитровой, кружкой чая. Хозяин кофейни, судя по всему, проникся неким радушием к профессору и обслуживал его прихоти даже ночью. Впрочем, оплата окупала все неудобства.

– А где Кхамап? – спросил Пьер, когда понял, что Баллард увидел его.

– Очень интересный вопрос. – угрюмо, глядя изподлобья, ответил профессор – Хотел бы я знать, куда исчез этот хлыщ! Когда я проснулся, его не было в комнате, и я вышел сюда. Масул вон говорит, что видел, как наш друг наспех собрался и был таков.

Потратив не более двух-трёх секунд на то, чтобы обдумать услышанное, Пьер почувствовал как на душе вновь сделалось неспокойно.

– Ты говоришь, – продолжал профессор – мы можем ему доверять?

Но Пьер ничего не ответил, он только лишь подошёл к импровизированной стойке, за которой стоял владелец кофейни и попросил у того стакан воды. Однако, мужчина разумеется не понял просьбы и продолжал глазеть на Пьера улыбаясь, ожидая, как если бы клиент мог вдруг заговорить на хинди или санскрите. Пьер вовремя опомнился и несколькими жестами объяснил индусу, что он хотел. Вместо воды мужчина подал Пьеру стакан холодного чая. За то короткое время, что длилось его недоумение, профессор уже успел объяснить ситуацию.

– У них здесь не принято пить простую воду, это небезопасно. Высока вероятность заражения холерным вирионом, это такой микроорганизм, являющийся возбудителем тяжёлого инфекционного заболевания, как правило, это брюшной тиф.

Они покинули кофейню, дополнительно оставив владельцу заведения некоторое вознаграждение и профессор попытался объяснить ему, чтобы тот не волновался не о чём. Индус кивал головой соглашаясь с каждым словом Балларда, но Пьер уже прекрасно понимал, что такое поведение здесь было обычным делом, если индусам приходилось общаться с клиентом-европейцем, который щедро платил. Деньги заменяли все лингвистические нормы, однако смысл, передаваемый этим средством, всегда лежал на поверхности. Выйдя из заведения за полчаса до назначенного часа, мужчины не прогадали, им понадобилось двадцать с небольшим минут, чтобы достичь места, в котором их должен был ждать катер.

Улицы почти полностью опустели, но некоторые жители окрестных трущоб продолжали слоняться от дома к дому, предаваясь своему, только им одним понятному, образу жизни. Путники двигались быстро, по возможности скрытно, чтобы не привлечь к себе внимание местных. На каком-то интуитивном уровне Пьер понимал, что дневное показное радушие индусов по отношению к иноземцам, теперь, ночью, могло обернуться совершенно иной реакцией. Ему вдруг вспомнился иллюстративный пример из английской истории колонизации северо-востока Индии и той её части, которая впоследствии стала Пакистаном. Англичане, прибывшие в эти территории, обнаружили удивительное архитектурное явление. В наиболее бедных районах города, всякий жилой дом имел минимум два этажа, даже если жилые помещения были только на одного человека или на одну семью. При этом, первый этаж зданий не имел ни окон ни дверей. Входная группа всегда обустраивалась уже на уровень выше и обитатели таких жилищ традиционно поднимались по вертикальной, деревянной лестнице, чтобы попасть в своё жилище. Всё это не могло не удивить иноземцев, но уже первым же вечером их удивление и всевозможные догадки были развеяны реальностью положения дел. Оказалось, что в этой части страны, прирост населения традиционно опережал экономическое развитие, а распределение ресурсов, традиционно, складывалось в пользу очень ограниченного круга лиц. И местные правители нашли выход, объявив «час ночной индульгенции», когда одни бедняки, могли безнаказанно, под покровом ночи, врываться в дома к соседям и убивать их, присваивая себе любое имущество. Разумеется, всё это дозволялось делать лишь в течение определённого времени по ночам, но эффект оказался столь сильным, что население стало сокращаться, и вся социальная энергия была направлена внутрь своего же социума, где бедняки боролись друг с другом, а не с теми, кто создавал для них подобные условия. В результате, появилась традиция строить дома таким образом, чтобы по наступлению позднего вечера, можно было попросту поднять лестницу и головорезам было бы не с руки пытаться проникнуть в труднодоступное жилище. Вскоре этот пример распространился, и большое количество домов стали строиться именно на таком принципе.

Пьер поверить не мог, что вот наступил день, когда отголоски подобных историй он наблюдал воочию, а не со страниц географических журналов.

Миновав очередную улочку, мужчины очутились на прямой дороге, мощённой прямоугольными камнями, выводящей к порту.

– Нам нужно дойти до порта и затем пройти ещё около четверти мили вдоль берега, там будет катер Арнава. – шёпотом сказал Баллард, и мужчины сами того не заметили, как перешли на ускоренный шаг.

Переговоры, ради которых его сюда отправили, так и не состоялись. Пьер размышлял по пути о том, чем могли быть заняты мысли его руководителя и некоторых коллег в эти дни. Во всём известном ему до этого путешествия мире теперь царил праздник и повинуясь отчасти традициям, отчасти банальному конформизму, люди пытались заставить себя поверить в то, что они действительно наслаждались своей жизнью. Но если в этом стремлении ещё можно было найти отблески рациональности, ведь надежда, хоть и мнимая, часто выступает едва ли не единственным двигателем человеческой жизни, то куда отвратней выглядело притворство людей, которые разменяли уже несколько десятков лет своей жизни и продолжали делать вид, будто бы им действительно верилось, что смена календарных дат способна привнести в их существование что-то новое. Пьер сам, долгое время, оставался одним из таких людей, и теперь он с особой остротой понимал, как сильно отличалась реальность от той мнимости, что существовала только лишь в коллективном сознании жителей крупных городов благополучных стран. Это могло казаться ещё более странным, что чем более неожиданный оборот принимала текущая ситуация, тем менее Пьеру хотелось даже думать о том, что у него ещё не так давно была возможность вообще избежать всей этой истории.

Двигаясь вдоль берега, мужчины наконец то почувствовали себя в относительной безопасности от постороннего внимания, поскольку стоило им отдалиться от порта и исчезли те немногие уличные фонари, что освещали порт. Теперь повсюду царила темнота, и только звёздное небо с бледной луной отражались в неспокойной поверхности прибрежных вод.

В какой-то момент, впереди себя, мужчины увидели несколько ярких вспышек. Это были две короткие вспышки, после которых последовала пауза, затем уже три вспышки пронзили тьму в том же самом месте, источник необычного явления находился на самом берегу. Баллард остановился, и Пьер последовал его примеру. Было видно, что профессор имел слабое представление о том, чем могло быть это непонятное явление.