скачать книгу бесплатно
– Именно! – подтвердил Баллард – Я сперва стал бить тревогу, искать их повсюду, затем пришёл в себя и понял, что судя по тому, какие вещи исчезли вместе с моими товарищами, они явно решили направиться к холмам и устроить засаду на муравьёв. Я вспомнил, как Монтгоммери предлагал нам идиотский по своей сути план. Он хотел дождаться, когда с лучами утреннего солнца первые муравьи начнут появляться на поверхности с самородками в челюстях, и атаковать каждое насекомое по одному. Оба блестящих специалиста в своих сферах, но полнейшие идиоты в вопросах энтомологии. Они не имели ни малейшего представления о повадках муравьёв. Эти насекомые имеют сложную социальную структуру, даже среди рабочих у них есть дозорные и прикрытие. Я знал, что первыми муравьями, появившимися на поверхности, были бы дозорные, без всякого золота. И столкнувшись с ними, мои товарищи навлекли бы на себя гнев всего муравейника.
– Что произошло дальше? – спрашивал Пьер.
– Дальше я бросился туда, к холмам, полагая, что моих товарищей ещё можно было спасти. Однако когда я достиг нашей наблюдательной позиции, за валунами, я обнаружил, что было уже слишком поздно. Пространство перед холмами раздирали истошные вопли моих товарищей. Баффета уже разорвали на части, на три части, если быть точным, и он просто агонировал, а вот Монтгомери отчаянно боролся с одним из муравьёв, который уже успел оторвать бедолаге ногу чуть выше колена, и облил несчастного своей кислотой.
Пьер почувствовал, как у него начинало перехватывать дыхание и ему становилось дурно от одного только образа, описываемого Баллардом.
– Монтгомери держался руками за какой-то камень, в то время как муравей пробил своей мандибулой ему живот и тянул в противоположную сторону. – Баллард ненадолго замолчал, всего на несколько секунд, утёр рукавом вспотевший лоб под шляпой и продолжил – Я сомневался всего считанные мгновения, прежде чем исполнился решимости сделать то, что должен был сделать.
Пьер молчал, не в силах озвучить этот вопрос, полагая, что и без того Баллард произнесёт это. Однако профессор тоже не спешил, очевидно именно этот момент стал для него ключевым во всём его предыдущем путешествии.
– Ты застрелил Монтгомери, чтобы он не мучился. – проговорил Пьер за Балларда, и профессор, в ответ, посмотрел на своего собеседника и несколько раз кивнул. Первый кивок, очевидно, служил подтверждением правоты сделанного предположения, второй, как ни странно, был знаком благодарности Пьеру.
– Я поклялся самому себе, что жертва моих товарищей, пусть и принесённая, во многом, на алтарь их глупости, не будет напрасной. Я решил, во что бы то ни стало разузнать способ, как можно заполучить золото муравьёв. Было бы наивно предполагать, что в древности люди, столкнувшиеся с этим феноменом, не придумали способ. Знаешь, в древности люди не были такими уж глупыми, как их принято считать сегодня.
Пьер молча согласился с этим доводом.
– Мне удалось узнать из работ всё того же Селевека Никатора, что одному человеку удалось сильно разжиться золотом этих созданий. Однако, тот же источник говорил, что это золото не принесло ему никакого счастья. Я, в принципе, всегда полагал, что богатство само по себе счастья не приносит, почему меня не удивляют подобные замечания. Что гораздо важнее, так это способ, с помощью которого золото было добыто, с помощью которого, мы сегодня добудем наше золото, Пьер!
Мужчина не издал ни единого звука, продолжая смотреть на своего компаньона, призывая его, таким образом, наконец, объяснить весь modus operandi[5 - В переводе с латинского – modus operandi – механизм дейсвтия, т.е. принцип функционирования какого либо процесса или механизма;] предстоящей миссии.
– Некий человек по имени Рюзи, посетивший этот остров в составе экспедиции известного французского исследователя непознанных географий, Жака Картье, в те годы его исследований, когда он ещё не занялся освоением Северной Америки, сумел исхитриться и решить загадку с муравьями. Хотя сдаётся мне, – Баллард сделал задумчивое выражение лица – этот Рюзи имел доступ к каким-то ещё источником, которые, похоже, не дожили до наших дней.
Суть вот в чём. Эти муравьи, охраняют своё золото вовсе не потому, что металл представляет для них ценность, а скорее в силу своих инстинктов. Они выполняют древнюю, заложенную в них природой программу. Всё, что покушается на их золото воспринимается ими как опасность. Поэтому опрометчиво пытаться отнять у них золото. С другой стороны, хитроумный Рюзи пронаблюдал, ну или ему кто-то подсказал это, что эти муравьи не переносят ничего пустого.
– Как это, «ничего пустого»? – удивился Пьер.
– Странно, но при обнаружении муравьями незаполненных полостей, пустот, они тут же стремятся заполнить их тем, что у них имеется. Так, Рюзи провёл эксперимент, в котором, пустая корзина, заброшенная к муравьям, за считанные минуты была заполнена золотыми самородками.
У Пьера буквально челюсть отвисла от этого заявления профессора. Всякий раз, когда мужчина полагал, что его уже ничего не сможет удивить, обнаруживались вся более потрясающие обстоятельства.
– Разумеется, – объяснял Баллард – вместе с самородками, муравьи набрасывали в корзину и простые булыжники, которые попадались им. Но к счастью, таковых там не много, а самородки крупные и гораздо чаще попадаются в челюсти насекомым. Так вот, Рюзи придумал следующий способ. Он снарядил нескольких жеребят корзинами по бокам, с открытым верхом, дабы их пустота спровоцировала муравьёв. Жеребята были пущены туда, к подножью холма. Просто разгуливая и обнюхивая редкие кустарники, жеребята сами не всегда замечали, как расторопные насекомые нагружали их корзины золотом. Затем, Рюзи, со своей наблюдательной позиции, делал знак своим сообщникам, и те, в свою очередь, выпускали кобылу – мать используемых в операции жеребят. Кобыла, обнаруживая отсутствие поблизости своих отпрысков, начинала протяжно ржать, призывая своих жеребят возвращаться и те, поспешно возвращались, попутно доставляя корзины, полные золота.
– Быть того не может! – Пьер поверить не мог услышанному, поскольку вся эта история звучала больше как детская загадка на алогичную сообразительность, когда предлагалось найти решение поставленной проблеме любым, нелогичным путём.
– Рюзи, обогатившись таким образом, вернулся во Францию. Он покинул своего господина Жака Картье, не пожелав тратить следующие годы на странствия вокруг Северной Америки, без каких либо явных перспектив. На полученное золото он купил себе дворянский титул, снарядил корабль и экипаж, обзавёлся несколькими дюжинами ожеребившихся кобыл с их отпрысками и отправился обратно к острову, добывать золото.
– Но… – проговорил Пьер, подначивая Балларда – В таких историях, всегда появляется некое «но», которое перечёркивает высокие амбиции и возлагаемые надежды.
Профессор рассмеялся.
– Ты как в воду глядишь! Рюзи никогда больше не смог найти этот остров. Он много месяцев подряд бороздил просторы Индийского океана, и так и не нашёл заветный остров. В конце концов, его экипаж, состоявший главным образом из антисоциальных типов, нанятых в портовых тавернах, утратили остатки веры в своего капитана и в его «завиральные» истории. На судне случился мятеж, Рюзи лишился командования и был высажен на одном из безымянных островов, который встретился экипажу. В качестве имущества, которое Рюзи было позволено взять с собой, оказалась одна из кобыл. Моряки, таким образом, издевались над своим бывшим капитаном, утверждая, что если остров, на который они его высаживали, окажется тем самым, искомым островом с муравьиной горой и золотом, то Рюзи должен будет оплодотворить кобылу, и использовать её потомство, чтобы разжиться золотом, времени у него будет предостаточно.
– Да, – сказал Пьер, которому с одной стороны хотелось смеяться, а с другой он не смог выдавить и улыбки – это могло бы быть смешно, если бы не столь печально.
Баллард, тем не менее, рассмеялся.
– Ну что, мой друг? Пришла пора приступать. Уже почти полдень и муравьи выволокли наружу большую часть дневной нормы золота. А это значит, в сумки на боках жеребцов попадёт больше самородков! – с этими словами, профессор проверил, как прочно были закреплены кожаные сумки на боках животных – Ты поведёшь жеребят к нашему наблюдательному пункту и оттуда, подгонишь их к подножью холма. Затем вернёшься на наблюдательную точку и станешь следить за процессом.
Сказав это, Баллард протянул Пьеру зачехлённый бинокль, напомнив мужчине про необходимость избегать попадания прямых лучей солнца в окуляры.
– Затем, когда увидишь, что дело сделано, сообщи мне по этой рации. – теперь профессор протянул Пьеру небольшую рацию и показал, как следовало пользоваться прибором – Я освобожу кобылу, и на ней прибуду к вам. Я не знаю, как могут повести себя муравьи, когда жеребята, с наполненными золотом мешками будут уходить, у Рюзи, по крайней мере, с этим не было никаких проблем. В случае чего, ты заскочишь вторым на кобылу, она запросто увезёт нас двоих. Думаю, что и жеребцы поспеют за нами.
Пьер не знал, что и сказать. План казался простым в своей чёткости, требовалось только его исполнить согласно инструкциям.
– Слушай, Баллард, – проговорил вдруг Пьер – на всякий случай возьми свой пистолет. Вдруг что пойдёт не так, ты умеешь пользоваться им лучше, чем я!
Пьер уже хотел начать отстёгивать кобуру, но профессор его остановил.
– Не беспокойся об этом. Давай надеяться, что нам не понадобится оружие. – Пьер ещё хотел что-то возразить, но Баллард не позволил ему сделать этого – Повторяю, оставим крайние меры, на самый крайний случай!
Итак, в сопровождении трёх жеребят, которым не терпелось пуститься в безудержный галоп, Пьер направился к куче валунов, к наблюдательному посту недалеко от муравьиного холма. На душе у него царила смесь самых разных чувств и доведись ему описывать эту эмоциональную палитру, вряд ли он смог бы быть лаконичным.
Тем не менее, даже в этот момент внезапного эмоционального подъёма, Пьер не смог себя обмануть и солгать, сказав, что среди всевозможных эмоций, заставлявших его с нетерпением ждать свершения затянувшейся истории, было такое чувство, от которого в ногах ощущалась неудобная мягкость и дыхание порой замирало. Пьер, помимо прочего, испытывал непонятные тревогу и страх.
Проходя мимо очередной гряды валунов, на высоком обломке скалы, некогда возвышавшейся над местным, убогим пейзажем, Пьер увидел человека, и всего секундного созерцания ему оказалось достаточно, чтобы узнать в нём Арнава.
Индус стоял в мокрой одежде, как если бы прямо здесь и сейчас он вылез из воды, на его груди по-прежнему была страшная рана.
В отличие от предыдущей встречи на катере, на лице убиенного человека больше не было той воодушевлённой улыбки, напротив, он глядел на Пьера тяжёлым, утратившим признаки надежды, взглядом.
Пьер остановился и посмотрел на Арнава. Ему пришлось поднести руку ко лбу, чтобы защититься от яркого солнца. В первый же момент, когда мужчина только заметил Арнава на скале, он ещё успел подумать о том, что наблюдаемое им явление, на проверку, могло оказаться миражом, зрительным феноменом о котором он когда-то слышал. Однако, теперь, по прошествии нескольких долгих секунд, образ убиенного индуса не исчезал. Арнав ничего не говорил, но своим видом он взаимодействовал с Пьером. Взгляд индуса был направлен прямиком в глаза Пьеру и мужчине, в какой-то момент могло показаться, что Арнав едва заметно покачивает головой, как если бы он пытался дать какой-то совет.
Пьер также заметил, что по поверхности раскалённого на солнце камня, на котором стоял Арнав, теперь стекали водные потёки. Индус продолжал стоять на своём неудобном выступе ещё несколько секунд, после чего попросту растворился в пространстве, не оставляя после себя ни следа, за исключением остатков быстро испарявшейся воды с каменной поверхности.
Наблюдаемое видение остудило эмоциональный пыл Пьера, и в нём главную ноту взяли чувства тревоги и страха. Удерживая в руке рацию, мужчина смотрел на прибор, и неизвестно к какой мысли он мог бы прийти, но один из трёх сопровождаемых им жеребят заржал, и поскакал вперёд, увлекая за собой своих побратимов. Пьеру пришлось поторопиться и ухватить отпущенные до этого удила.
Восстановив свой контроль над игривыми животными, мужчина продолжил путь к наблюдательному посту. Когда он, наконец, оказался на месте, то сперва решил убедиться, что происходило у подножия холма. Для этого, не оставляя больше удила без присмотра, он расчехлил свой бинокль и направил окуляры в нужном направлении.
Муравьи продолжали свою кропотливую работу в том же духе. Для них, казалось, не имело никакого значение ни время дня, ни жар солнца. Из того, что Пьер знал об этих социальных насекомых, функциональные роли у них разделены, и те представители колонии, которых он наблюдал сейчас, выполняли строго отведённую им работу. Это лишь означало, что где-то были и другие особи, выполнявшие функцию по добыче пищи для колонии. Следовательно, и Пьер уже несколько раз ловил себя на этой мысли, пока вёл жеребят к наблюдательному посту, встреча с этими особями не желательно, ведь несмышлёных животных с большими кожаными мешками по бокам, они могли бы воспринять как потенциальную добычу.
Пьер взял в руку рацию и попробовал связаться с Баллардом. Профессор вышел на связь со второй попытки.
– Я на месте. – докладывал Пьер, не сводя глаз с муравьиного поля – Могу пускать наших сборщиков.
– Отлично. – ответил Баллард, я буду ждать твоего сигнала, будь внимательней.
Жеребята, с отстёгнутыми удилами, чтобы ни за что не зацепились, были пущены лёгким галопом к подножию холма. Пьер, вновь взобравшись на один из крупных валунов, наблюдал в бинокль за происходящим.
Муравьи, заметив приближающихся животных, сперва замерли, выставив свои антенны в их направлении. В этот момент Пьер напрягся, опасаясь, что насекомые могли сразу повести себя агрессивно по отношению к не прошеным гостям. Однако, спустя несколько мгновений, словно просканировав пространство и поняв, что приближающиеся животные не имели дурных намерений, муравьи вновь принялись за свою работу, всячески игнорируя жеребят.
Жеребята остановились на некотором удалении от насекомых и подозрительно фыркая, смотрели на них. Затем, самый бойкий из всей троицы, вышел вперёд и косясь на одного из муравьёв, проследовал к ближайшему кустарнику, принявшись его обнюхивать.
Пьер, наблюдавший за происходящим, усомнился в концепции Балларда, поскольку вот уже несколько минут минуло после контакта, но ни один муравей не проявил ни малейшего интереса не то что к пустым сумкам, а вообще к невесть откуда взявшимся «пришельцам».
Пьер вновь вышел на связь с Баллардом и сообщил ему о наблюдаемом им поведении муравьёв, однако профессор посоветовал набраться терпения. Он утверждал, что должно было пройти какое-то время, прежде чем до муравьёв бы дошло, что рядом находится пустое пространство, которого они не переносят в силу своей природы.
За неимением другого выбора, Пьер продолжил своё томительное ожидание. Более всего его угнетало лишь солнце, не выказавшее никаких признаков жалости.
Мужчина предусмотрительно спустился с валуна, чтобы переместиться в его тень, в поиске более комфортных условий, и каково было его удивление, когда он вновь увидел Арнава.
Индус вновь выглядел так, будто только что вылез из воды, после нескольких часов плавания. С его одежды, волос, стекала вода на песок под его ногами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Пьер, которого начинали раздражать эти внезапные появления призрака – Я видел тебя на скале по пути к этому месту. Ты собираешься вечно меня преследовать? Это Баллард убил тебя, я не имею к этому никакого отношения, понимаешь?
Говоря всё это, Пьер, подсознательно, надеялся, что Арнав отреагирует своей улыбкой, и начнёт беседу в непринуждённой манере, однако выражение лица покойника оставалось холодным, малоподвижным, а взгляд – тяжёлым.
– Ты зашёл слишком далеко, я же тебя предупреждал, зачем ты в это влез? – спросил Арнав.
– Зашёл куда? Предупреждал о чём? – Пьеру было гораздо более комфортно верить, будто он не понимал, о чём шла речь.
– Она просила меня предупредить тебя. Она так хотела, чтобы ты избежал этой судьбы! – отвечал призрак.
Пьер на несколько секунд засмотрелся на пулевое ранение на груди Арнава, затем словно опомнившись, он ответил:
– Я не понимаю, о ком ты говоришь! Моя судьба в моих руках и очевидно, она куётся здесь.
– Она хотела, чтобы ты спасся. – сказал Арнав, и его голос, на этот раз, прозвучал разочаровано, как если бы он вдруг осознал некоторую, неоправдавшуюся надежду – Если ты сам не хочешь воспользоваться её советом, она уже ничего не может для тебя сделать, прости.
Договорив эту фразу, Арнав улыбнулся на долю секунды, хотя это и была улыбка совершенно иного рода. Индус повернулся в сторону подножия холма, и медленно побрёл туда, где сновали муравьи.
– Постой! Что ты делаешь? – выкрикнул ему вслед Пьер – Не ходи туда, они…
Он едва не сказал, что муравьи могут убить Арнава, но внезапное осознание всей бессмысленности этой фраз заставило его замолчать. Теперь уже ничто не могло навредить индусу, который медленно, словно прогуливаясь по парку в погожий день, брёл по песку в направлении муравьиного поля, оставляя за собой сырые следы от океанской воды.
Пьер был готов проследовать за Арнаваом, но вовремя поймал себя на мысли, что это было бы его фатальной ошибкой. Когда он нашёл в себе силы остановиться, он упал на колени, ощущая как ему не хватало дыхания, чтобы преодолеть внезапный приступ удушья.
Справившись с неведомым приступом, Пьер посмотрел вперёд. Призрак Арнава уже исчез, но то, что мужчина увидел в полутора ста метрах от себя, поразило его не меньше.
Несколько наиболее шустрых муравьёв, словно воспользовавшись тем, что жеребята свыклись с их присутствием, подкрались сзади к животным и своими антеннами, аккуратно, исследовали кожаные сумки, закреплённые по бокам животных. Двое из насекомых, словно возмутившись обнаруженным в сумках, и именно пустотой, развернулись и на всех своих шести конечностях, помчались туда, где под лучами солнца лежали крупные золотые самородки.
Муравьи ухватили самородки, и вернувшись к животным, столь-же поспешно бросили золото в сумки.
Жеребец вздрогнул от внезапного утяжеления на своём боку, развернулся головой к муравью и некоторое время смотрел недоумевая, затем, так как ничего плохого не произошло, он вновь вернулся к привлекшему его внимание кустарнику, с которого поедал редкую листву.
Муравьи, в свою очередь, продолжили работу, натаскивая ещё больше самородков, и вот уже сумки второго жеребца наполнялись золотом.
Пьер вскочил на ноги и что есть силы помчался к своему укрытию. Достигнув кучи валунов, он вынул рацию и связался с профессором.
– Это работает, Баллард, слышишь меня? Это работает, они наполняют мешки золотом!
Ответа не последовало, но Пьер услышал какой-то подозрительный шум. Тогда он ещё несколько раз запросил ответа профессора, но когда на другом конце волны прозвучал голос, мужчина обомлел.
– Я рад, что всё столь успешно складывается, мой друг. Буду с минуты на минуту! – в рации прозвучал голос Кхамапа.
Пьер сперва подумал, что его воображение сыграло с ним злую шутку, но поразмыслив над услышанным, он понял, что если «злая шутка» и была сыграна, то не его воображением а совершенно реальными людьми. Кхамап, с исчезновением которого Пьер уже почти-что свыкся, появился нежданно-негаданно, но и в то же время, как нельзя кстати. Невозможно было не прийти к выводу, что индус каким-то образом следил за успехами Баллада и Пьера. Да и проделать это было не сложно, после того как профессор был вынужден раскрыть карты за день до убытия на остров. Помимо всего прочего, Пьер задался вопросом, мог ли Кхамап знать, что Баллард убил Арнава, ведь если индус и имел возможность следить за действиями путников, то как много ему удалось увидеть собственными глазами.
Очевидно, и Пьер понимал это, видя как по направлению к нему, со стороны палаточного лагеря, мчались несколько всадников, ответы на эти и многие другие вопросы можно будет получить совсем скоро.
Всего было четверо мужчин, одним из которых был сам Кхамап. Они все были верхом, и очевидно весьма комфортно чувствовали себя в седле. Одетые в удобную для верховой езды одежду, на правом рукаве каждого из мужчин была закреплена нашивка с изображением какого-то символа, который раньше Пьеру видеть не приходилось. Была там ещё и надпись, но так как она была сделана на хинди, Пьер не мог знать её смысла.
На головах у мужчин были упрощённые версии тюрбанов. Такие головные уборы использовались индусами в походных условиях, чтобы предотвратить угрозу теплового удара. Трое незнакомых Пьеру мужчин носили аккуратно подстриженную бороду, а Кхамап, как и прежде, был выбрит.
Кхамап, двигавшийся до того последним, выдвинулся вперёд и тут же приветствовал Пьера. Мужчина присмотрелся как следует, чтобы убедиться, действительно ли в облике представшего перед ним мужчины можно было угадать того самого Кхамапа, казавшегося робким, кротким и отчасти трусоватым человеком.
– Пьер, мой друг! – скандировал Кхамап, отсалютовав рукой – Что ты там делаешь, давай сюда!
Пьер не спешил покидать высокий валун, на котором он закрепился несколькими минутами ранее. Здесь, помимо хорошего обзора, он получал возможность, при необходимости, спрятаться за несколько широких выступов.
Ни Кхамап, ни его спутники, которые теперь глядели на мужчину суровым взглядом, не могли знать, что буквально за несколько секунд до их прибытия, мужчина извлёк из кобуры свой пистолет и снял его с предохранителя.
Пьер помнил, что в обойме у него было только шесть патрон, и при самом лучшем раскладе, он не мог позволить себе более двух промахов.
– Мы застали господина Балларда в палаточном лагере. – объяснял Кхамап – Он нам рассказ, чем вы тут занимаетесь. Ну, признаюсь честно, не ожидал, что вы так далеко зайдёте.
– О чём ты говоришь, Кхамап? – спросил Пьер, не покидая своего укрытия.
– После нашей беседы в кофейне, я решил, что Баллард вознамерился откусить слишком большой кусок, возможно даже больше, чем он смог бы прожевать. – голос индуса немного изменился, ему приходилось касаться подробностей, раскрывать которые он не сильно то хотел – Однако, я не мог оставить без внимания тот факт, что невежество одних людей, часто открывает двери для достижений других. Поэтому я ретировался незадолго до вашего отчаливания из порта.
– Объясни, – Пьер позволил себе осторожно приподняться из своего укрытия, чтобы лучше видеть людей снизу, он хотел оценить их расположение и расстояние друг от друга – почему ты нас оставил, и кто эти люди?
Кхамап, словно обдумывая услышанный вопрос, осмотрелся по сторонам, смерив взглядом своих сообщников, затем он развёл руками и по-обыденному просто сказал:
– Это мои верные товарищи из «Азад Хинд», разве ты ещё не догадался? Я полагал, в проницательности тебе не откажешь!
Вторя этим словам, двое мужчин рядом с Кхамапом усмехнулись.
– Видишь ли, – продолжал индус – остров, из недр которого вы вознамерились украсть золото, принадлежит великой Индии. И кем бы мы были, если бы позволили чужеземцам промышлять нашим исконным добром?
Словно в ответ на этот риторический вопрос, один из конных что-то сказал на хинди, а Кхамап, выслушав товарища, рассмеялся, затем проговорил:
– К тому же, ваше преступление отягчается тем обстоятельством, что достопочтенный профессор Баллард – англичанин, а эти «лисы» уже выпили немало нашей крови!
– Ясно. – глухо отозвался Пьер, вся четвёрка была перед ним, как на ладони, и учитывая преимущество его позиции, он вполне мог бы открыть огонь на поражение, однако его руки тряслись при одной только мысли о подобной перспективе, он предпочитал тянуть время – Но почему вы сами не забрали золото? Ведь этот остров исконно ваш уже многие поколения!
Кхамап улыбнулся, его пухлое лицо буквально расплылось под тюрбаном, из-за чего глаза словно углубились.
– Видишь ли, мой друг Пьер, – театрально наиграно вздохнул Кхамап – этот остров имеет совсем не простое для нас значение. Это непросто географический объект, на который распространяется наша юрисдикция. Здесь, в течение многих поколений находили смерть те, кто были приговорены к ней, и никто в Индии не мог дать точного ответа, отчего случается эта смерть и в каком виде она приходит. «Азад Хинд» не верит в суеверия, однако мы не лишены здравого смысла!
И вновь один из спутников Кхамапа что-то сказал, что индус посчитал важным озвучить для Пьера.
– Мы не имели ничего против того, чтобы вы вдвоём ступили на берег и подобно лабораторным крысам, побарахтались тут какое-то время. Так, мы могли убедиться, что здесь не происходит ничего сверхъестественного.
– А как же те два холма с гигантскими муравьями? – спросил Пьер, указывая не глядя в направление, где обитали насекомые.
– Для меня это загадка. – признался Кхамап – В нашем народе издавна ходили байки про этих созданий, но я до сего дня не был склонен в них верить. Вполне возможно, что это какой-то особый вид этих насекомых, которому повезло существовать в изоляции и сохранить свои доисторические черты. Ведь вараны острова Комода тоже, мягко говоря, несколько крупнее своих сородичей с континента.
Пьер вдруг понял, что ему не приходило на ум ничего больше, чем он мог бы занять Кхамапа, но индус сам решил добавить кое-что от себя.
