Во главе конца

Наступила напряжённая пауза, я тяжело задышала, когда взгляд Кая вновь ожесточился. Он сделал ещё несколько глотков напитка, словно через силу. Оставшаяся в бокале жидкость разбавилась кровью, доказывая, что до выздоровления Каю слишком далеко.

– Я хранил его для тебя, хотел подарить, – с напряжением выдал он, зло взглянув на мраморную плиту Элиона. – Куплю ещё тысячи бутылок этого дерьма, поэтому возвращайся и пей. Возвращайся, я сказал! – рявкнул Кай, швырнув бокал в одну из колонн.

Он ещё что-то крикнул, но я не разобрала за звоном разбитой бутылки. Жидкость расплескалась по полу. Послышался топот ног со стороны коридора, я едва успела перехватить пожилую жрицу – смотрительницу за склепом.

– Что же творится? Откуда столько… – возмущённо залепетала она, но я оттащила женщину подальше, чтобы она не попалась Каю на глаза.

Я приложила палец к губам, моля её помолчать. Торопливо сняла с запястья один из браслетов – украшение, которое мне постоянно приходилось носить, чтобы поддерживать статус наследницы. Тот был из артемзии, но сейчас я не задумываясь отдала его смотрительнице.

– За беспокойство и за последующую уборку. Прошу.

Она была из Дома Чревоугодия, но явно меня узнала. Глаза распахнулись, рот растерянно приоткрылся, со стороны склепа послышался новый шум: кажется, Кай ещё что-то разбил. Однако я не спускала глаз со жрицы, преграждая ей дорогу. Я не знала, что ещё ей предложить, не хотелось переходить к угрозам, а других украшений у меня не было. Будь это склеп Дома Раздора, я бы уладила всё легко, но сейчас Кай громил чужое святилище.

Жрица не сразу, даже с некой опаской приняла взятку, несмотря на продолжающийся шум за моей спиной, слегка поклонилась и аккуратно попятилась. Я позволила себе бесшумно, протяжно выдохнуть, когда она скрылась за поворотом и даже закрыла дверь. Я напряглась, поняв, что в склепе повисла гнетущая, пугающая тишина. Вернувшись в своё укрытие, я выглянула. Кай тяжело дышал, лбом уткнувшись в надгробную плиту Элиона, пальцами он держался за края, будто намеревался её снять, чтобы достать урну с прахом, но в последний момент сдался, оттянув мрамор лишь на сантиметр. Пол был усеян осколками бокалов, бутылок и ваз. В лужах воды и алкоголя валялись цветы, которые Кай принёс вместе с напитками и другими дарами, словно запоздало пытался подарить Элиону всё, что он когда-либо хотел.

– Боги, как же я тебя ненавижу, – едва слышно прошептал Кай. – Ненавижу больше всех на свете.

У меня защипало в глазах, я часто заморгала и отвернулась, зная, что всё с точностью до наоборот.

– Спасти меня – твоё самое идиотское решение. Оно глупое и бессмысленное. Ничего тупее придумать было невозможно.

Я до боли закусила губу, стараясь не разрыдаться, потому что слышала отчаяние в голосе Кая. Мне стало стыдно, что я посмела быть свидетелем его горя, но не могла себя пересилить и оставить его одного. Страх, что ему станет хуже, душил вместе со сдерживаемыми слезами.

Кай ещё что-то шептал, но всё тише, и я уже не могла разобрать слова. Ему потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. А после он отцепился от плиты и, к моему облегчению, толкнул её обратно, возвращая на место. До этого я ещё боялась, не решит ли он забрать прах Элиона, не вскроет ли могилу, лишь бы убедиться, что там что-то есть. Но, к счастью, Кай взял себя в руки. Его покрасневший взгляд обвёл пол, а после он безошибочно нашёл моё укрытие.

– Иди ко мне.

Его надтреснутого голоса хватило, чтобы я сразу выбралась на свет. Кай раскрыл руки, и я стремительно пересекла просторный зал, чтобы его обнять. Стекло трещало под ногами, но я не обращала внимания, обхватив Кая руками. Он стиснул меня в ответ, уткнулся лицом в волосы и судорожно выдохнул. Я ничего не говорила и не спрашивала, дав возможность успокоить разум, но я чувствовала, как надрывно бьётся его сердце, как с хриплым свистом выходит воздух из лёгких. Этот внезапный приступ гнева лишил его остатков сил, Кай почти повис на мне, словно я спасательный круг в открытом океане.

Помимо потери сил он ещё был и не совсем трезв, хотя я не представляла, сколько ему нужно выпить, чтобы оказаться в подобном состоянии, хотя, может, подорванное здоровье сделало его более восприимчивым.

Мне удалось привести Кая на Переправу только к вечеру, где Веста поставила ему новую капельницу и уложила спать. Я не стала рассказывать подробности происшествия, но его сестра и не спрашивала, похоже, зная повадки и мысли младшего брата лучше кого-либо другого.

Рассвет занялся, и я нехотя выскользнула из объятий Кая. Он прижимал меня к себе всю ночь, и нечто беззащитное в этом жесте делало мой ранний уход ещё сложнее.

Может, мне повезёт, и я справлюсь довольно быстро? Я почти искренне верила в эту мысль. Она подбадривала, пока я сменяла ночное платье на штаны, подпоясанную тунику и сапоги из тонкой кожи. Заплела волосы в косу, стараясь не гадать, что меня может ждать на территориях Фантаса. Однако не готовиться к проблемам было бы глупо. Благодаря способности к иллюзиям мне не требовалось брать с собой оружие или еду.

Я оставила короткую записку Весте, заверила, что не забыла её браслет и, если что, найду дорогу домой. Я догадывалась, что она, Кай и Гипнос будут не в восторге от моего исчезновения, однако что-то внутри подсказывало отправиться одной, раз за пройденные столетия даже Гипносу не удалось попасть на территории Фантаса. К тому же я не была уверена, что найду путь.

Выбравшись из дома, я просто пошла вперёд, помня, что Переправа сделает всё за меня. На протяжении восьми лет это был мой дом, и, судя по рассказам, в детстве я бродила по разным местам. Однако после возвращения воспоминаний по собственной воле не заходила дальше маковых полей.

Солнце полностью показалось из-за горизонта, маковые цветы ярче загорелись красным, а трава стала зеленее. Я упрямо шагала вперёд по холмам. Дом давно пропал из виду. Луга время от времени сменялись рощами или фруктовыми садами, но всё равно тут и там виднелись маки, подсказывая, что я не покинула территорий Морфея.

– Ну хорошо, пришло время попросить, – сдалась я спустя очередной час бесполезных блужданий и опустилась на колени в траву.

Я положила руки на землю и прислушалась. Веста говорила о звоне. Я зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться, но сомнения не позволяли сосредоточиться. Уже не первый день я ощущала полнейшее опустошение, которое достигло апогея и окатило внезапной сонливостью.

Я резко распахнула глаза, упав лицом вперёд, словно действительно отключилась на время. Щёку обжёг песок, и я неуклюже подскочила на ноги. Небо было выкрашено в оттенки заката, всё ярко-алое с оранжевым, тепло серого песка чувствовалось даже сквозь ботинки. Я торопливо завертелась, осматривая пейзаж. Маковые поля пропали, оставив меня в середине нереалистичной пустыни. Мягкие барханы перекатывались волнами, совсем вдалеке виднелись красные и чёрные скалы. Но оцепенеть меня заставили не они, а огромного размера чёрная дыра на небе. Яркий свет искривлялся, спиралью овивая ониксовую черноту. Свет беспрерывно двигался вокруг, засасываясь во тьму. Мощь и великолепие чёрной дыры завораживали и пугали до дрожи. Та доминировала на небе, не давая забыть о её присутствии. Из-за гигантского потока света, окружающего тьму, чудилось, что и земля под ногами находится в беспрерывном, но медленном движении по свой оси.

Несмотря на окружающее тепло, я поёжилась. Можно было притвориться, что я не узнала территории Фобетора, но правда была очевидной. Тем более, оказавшись здесь, я вспомнила пейзаж. Пустыню, чёрную дыру и расщелину, в которую упала. Я нервно обернулась в поисках последней, но вокруг только пески.

– Это кошмары и не более, – напомнила я себе, когда тело вновь замерло при взгляде на круглый провал тьмы в ореоле света. – Земли Фобетора и должны пугать.

Вспомнив о своей основной цели, я напряглась, воспроизводя в голове увиденные территории Фантаса. Неплохо, что мне удалось покинуть земли Морфея, но я по-прежнему не там, где надо. Я долго жмурилась, но каждый раз, когда открывала глаза, ничего не менялось. Не имея другого плана, я продолжила шагать, взбираясь на ближайшую песчаную дюну.

Спустя полчаса в тишине земель Фобетора я немного расслабилась, привыкнув к окружающей обстановке. Молчание и отсутствие каких-либо признаков жизни навевали беспокойство, но вместе с тем пейзаж казался прекрасным из-за своей нереальности. Сапоги вязли в песке, я обернулась, чтобы проверить, как далеко ушла, но у меня на глазах оставленные следы исчезли, возвращая пустыне нетронутый вид. Вначале это показалось забавным, но спустя ещё час появилось ощущение, что земля Фобетора пыталась избавиться буквально от любых признаков моего пребывания здесь.

– Твой хозяин любит меня, произошедшее в детстве – недоразумение! – твёрдо заявила я, и ветер будто специально с удвоенной скоростью смёл оставшиеся следы. Я громко фыркнула, догадываясь, что мне здесь не рады.

– В следующий раз я приду с ним и докажу! – припугнула я.

Мне не казалось глупым разговаривать с Переправой: она действительно живая и способна реагировать на мои эмоции и придуманные образы, даже могла помочь, если хотела, но сейчас явно не была настроена на услуги. Похоже, землям Фобетора я вообще не нравилась. Гипнос оторвал ради меня часть Переправы, и это привело к катастрофе, они могли затаить обиду. Я умолкла, решив больше не препираться.

– Выходит, время здесь не двигается. – Отсутствие звуков утомляло, и я изредка бормотала короткие фразы себе под нос.

Погода и освещение не менялись. Я запоздало поискала взглядом солнце или другую звезду, но не нашла. Весь свет шёл от яркого потока вокруг чёрной дыры. Я упрямо шагала дальше, спина и шея вспотели. И только запыхавшись, я поняла, насколько в действительности жутко не чувствовать перемен. Солнце не катилось с востока на запад, ветра почти не было, как и других звуков, а любые следы исчезали за моей спиной, путая сознание. Я всё сильнее сомневалась в прошедшем времени. Шла уже час или три? Вспотела и устала от жары или от затянувшейся ходьбы? Стоило мне задуматься над этим, и я принялась подсчитывать шаги, но сбилась после первой же сотни. Разум, путаясь в реальности, паниковал, и мне пришлось остановиться и привести сбитое дыхание в норму.

– Это кошмары. Игра Фобетора, – напомнила я себе вслух. – Ужасы – это не обязательно устрашающие твари и чудовища. Паника, страх, отчаяние. Всё здесь пытается сбить меня с толку.

Я создала флягу с водой. Первые три глотка действительно напоминали желанную воду, а затем по языку растёкся маслянистый привкус, и я всё выплюнула. Вылила остатки из фляги на руки, стараясь понять, почему она испорчена, но по виду жидкость по-прежнему оставалась водой.

– Галлюцинации? Серьёзно? – недовольно бросила я неприветливому пейзажу, а не получив ответа, швырнула флягу на песок, который моментально засосал предмет в себя, опять стирая отпечатки моего присутствия. У меня побежали мурашки по спине, но я не поддалась страху. – В прошлый раз ты скинула меня в расщелину, попробуешь сделать это ещё раз, и я все твои пески покрою лугами с розовыми цветочками! – раздражённо предупредила я, стараясь звучать непреклонно.

Веста учила, что Переправа бывает капризной, как ребёнок. Главное – не позволять ей собой манипулировать, но я выдала угрозу наугад, решив, что неспроста у земли Фобетора такой пейзаж и перемены не придутся ей по душе.

Я ощутила движение сзади и обернулась, сердце лихорадочно забилось, и я попятилась, пока из-под песка поднималась фигура. Серые песчинки ссыпались с длинных конечностей, и я узнала онира раньше, чем он полностью выпрямился. Не тратя время на крик, я вытянула руку, сосредотачиваясь на иллюзии пистолета в ладони. Онир не успел среагировать и показать мой страх, я выпустила пулю ему в голову. Звук выстрела прозвучал глухо, здешний воздух приглушал высокие звуки и резал эхо. Онир рухнул обратно, а я отвернулась, не желая видеть, что осталось от его мозгов и есть ли они у него вообще.

Песок под ногами завибрировал. Я завертелась на месте, ожидая, не начнёт ли дюна подо мной проваливаться, но, наоборот, со всех сторон поднимались новые ониры, десятками всё это время дремавшие у меня под ногами.

– Да чтоб тебя.

Пристрелив двух ближайших чудовищ, я бросилась бежать к скалам. Не уверена, что те мне помогут, но, по крайней мере, из камней не вылезут новые неприятности.

Бежать по песку было тяжелее, чем идти, но я не останавливалась, услышав знакомое стрекотание за спиной. Я тяжело дышала, пока сердце надрывно билось, разгоняя кровь. Уже близко к подножию дюны я споткнулась и скатилась кубарем, стараясь уберечь голову и шею. Рухнув на ровной местности, несколько секунд не двигалась, не в силах подняться из-за головокружения.

На мгновение мне захотелось схватиться за браслет Весты и попросить Переправу вернуть меня домой, но яростный вопль привёл в чувство, и я мигом подскочила. С десяток ониров, оказавшихся ещё более неуклюжими, нерасторопно ползли вниз по склону дюны, но далеко в небе показались летящие фигуры, и вся кровь отлила от моего лица. Это могли быть либо керы, либо эринии, а встречаться ни с теми ни с другими без Кая совсем не хотелось.

Я бросилась бежать дальше, на ходу мысленно прося Переправу отвести меня на территории Фантаса. Но сколько бы ни визуализировала, ни вспоминала и ни умоляла, под ногами продолжал оставаться песок. Я не могла отделаться от ощущения, что мне нельзя сдаваться. Возвращение выдаст мою слабость, и тогда поиски территории Фантаса растянутся на недели, а то и месяцы, но наручи нужны мне уже сейчас.

До скал оставалось меньше ста метров, ноги едва слушались, а преследующие ониры были совсем близко. Сверху накрыла тень и, схватив за руку, она резко оторвала меня от земли. Крик боли застрял в горле, я задохнулась от паники, глядя вниз. Земля удалялась, ониры завертелись на месте, запрокидывая уродливые головы. Я взглянула на держащее меня чудовище и узнала керу. Её когти на пальцах царапали кожу, но не впивались. Она несла меня по воздуху словно добычу, и мимолётное облегчение сменилось тревогой: есть ли у неё гнездо и может она тащить меня к своим сёстрам, чтобы вместе разорвать на обед?

Не хотелось её убивать, похоже, она спасла мне жизнь, поэтому я направила пистолет в сторону, надеясь спугнуть её выстрелом, но не успела даже нажать на спусковой крючок, как кера презрительно фыркнула и отпустила мою руку.

Пару мгновений я зависла в полёте, а последующий удар спиной о песок выбил остатки мыслей. Боль пронзила всё тело, я застонала, не в силах двинуться. Из песка показались лапы других ночных кошмаров, они схватили меня и начали утягивать под песок. Паника захлестнула разум, пока я пыталась отбиваться, но никак не могла перевернуться. Рук было слишком много, одна из них содрала мой браслет, а следующий мой вопль быстро оборвал попавший в рот песок. Разум сковал настоящий ужас от мысли быть погребённой заживо. Я зажмурилась, когда меня резко дёрнули вниз, чужая хватка исчезла, но я погружалась в неизвестность. Давление песка становилось невыносимым, я не могла двинуть и пальцем, не могла дышать, сердце зашлось в надрывном ритме. Внезапно все ощущения пропали, температура опустилась. Тело стало невесомым, а окутавшая со всех сторон влага впиталась в одежду. Оставшись абсолютно одна, я распахнула глаза, и вопль вырвался из моего рта пузырями. Я очутилась на глубине где-то под водой.

5

МИКЕЛЬ

Забрав Лексу, Кай и Кассия просто ушли, а я застыл, гадая, не сон ли это. Невидящим взглядом пошарил по земле. Вид растерзанных керами мертвецов и тело отца казались нереальными. Всё произошедшее ощущалось фальшивой постановкой.

Баал твёрдо отдавал приказы, а я продолжал стоять, растерянный оттого, что оставшиеся в живых представители Клана Металлов смотрели на меня. Они ждали моих решений, а я уставился на мёртвого Мелая, не в силах почувствовать что-либо.

Я не готов к свалившейся ответственности, а мой Клан не готов к ничего не знающему царю. Отец держал меня подальше от управления, все полученные мной знания через нанятых наставников хоть и относились к будущему правлению, но никогда не касались нынешнего положения дел. Есть ли у нас долги? Обязанности или обещания перед другими Кланами? Могу ли я доверять хоть кому-то из царей или любое общение не более чем показуха? Я даже засомневался, стоит ли доверять советникам отца, но в действительности у меня нет других вариантов, кроме как положиться на них.

Взяв себя в руки, я распорядился, чтобы позаботились о погибших и раненых, и сопроводил тело Мелая в храм мойр, где его кончину засвидетельствовали жрицы. После вернулся во дворец, который теперь считается моим, и потерял какую-либо связь с реальностью. Я был окружён советниками, бумагами и рассказами о положении дел. Никто из них не упомянул о другом наследнике Мелая. Это навело на мысль, что они либо не знают, и тогда лучше не заикаться об этом, чтобы не устраивать смуту в умах, либо никакого другого наследника и нет, а отец просто пытался меня запугать. В любом случае задавать вопрос о другом принце прямо в лицо никому я не стал, решив выяснить правду позже.

Вспоминая о Лексе, я раз за разом пытался убедить себя, что Кассия не станет причинять ей вред. Она уже отомстила, выплеснув гнев на Мелая. Однако сознание рисовало жуткие картины при мыслях о Кае. Вот на его счёт я не уверен, и, похоже, даже Кассия не может за него поручиться.

Давно за полночь, а остаться одному мне позволили только полчаса назад. Советники поняли, что я более не в состоянии воспринимать какую-либо информацию, и всё-таки покинули кабинет, дав мне отдохнуть. Кабинет царя, ставший моим.

Я – глава Клана Металлов. Ещё несколько месяцев назад я не знал своей настоящей родословной, а теперь царь. Внутри нарастало давление, мне хотелось рассмеяться от комичности и ужаса сложившейся ситуации, но всё нервное веселье застревало где-то в горле, продолжая меня душить. Сегодня во дворце стоял переполох, но каким-то образом я сумел не поддаваться панике, мой голос почти не дрожал, пока я открывал рот и что-то говорил. Я внимательно выслушал десятки советников, среди которых был Креон. Я даже смог успокоить плачущую Октавию и распорядиться за ней присмотреть. Всё вроде бы казалось реальным, но стены время от времени покачивались у меня перед глазами, словно я был под дозой успокоительных препаратов.

Экономические, политические, торговые отчёты, донесения от представителей Клана Металлов из других городов. Всё это приходило ежедневно. Немыслимое количество информации, большую часть которой надо передавать ответственным и доверенным советникам, но проблема в том, что я их слишком плохо знал, чтобы понять, кому действительно можно доверять, а кому нет. В нынешнем положении обдурить или подставить меня проще, чем пятилетку.

Ранее наставники упоминали, что Кассия вот-вот станет новым архонтом Раздора. Чувствует ли она то же самое? Помогает ли сестре Майрон, или её тоже бросили на произвол судьбы? Никто не высказался против моей кандидатуры на главенство в Клане, потому что нет никаких вариантов, но всё обязательно изменится, если объявится ещё один сын Мелая.

Я откинулся на спинку стула и запрокинул голову, разглядывая освещённую заревом лепнину на потолке. Есть ли смысл сражаться с истинным наследником? С детства надлежаще обученный кандидат станет куда лучшим вариантом для благополучия моего Клана. Мысль отдать своё место неизвестному единокровному брату не вызвала отторжения. Я не ощутил почти ничего, не находя в себе стремления к власти. Если мне что и было интересно, то это справедливость, поэтому я охотно лез разбираться с проблемами в Санкт-Данаме, но здесь… в нынешней ситуации уже не мог отличить, кто плохой, а кто хороший. И на какой из сторон оказался я сам?

Я помассировал пальцами виски, слыша, как сменяются гоплиты у дверей кабинета. Хочу того или нет, но охраняют меня с удвоенной силой. Завтра из Клана Огня должен прибыть новый телохранитель, который станет моей личной охраной. У Мелая тоже был, но от пули дочери он его спасти не сумел, да и, к несчастью, собственную жизнь в драке с керами тоже.

Нужно с чего-то начать. Ранее я отдал распоряжения о подготовке к похоронам отца, попросил советников выяснить о погибших и раненых, подсчитать количество. Их семьям будет выделена медицинская и материальная помощь. Завтра во второй половине дня состоится встреча всех царей. Я принялся выдвигать ящики стола и рыться в документах отца в поисках любых личных переписок, чтобы узнать как можно больше за оставшийся короткий срок.

Бессмыслица какая-то.

– О каком переселении идёт речь? – упрямо повторил я свой вопрос, так как, задав его в первый раз, получил от царей гнетущую тишину и тяжёлые взгляды.

– Сегодня на повестке разговор не об этом, а о ложном видении сивилл и сыне Гипноса, – перевёл тему царь Воздуха.

Я посмотрел на Пелия, а затем обвёл взглядом оставшихся царей. Лишь Баал казался мыслями совсем не здесь. Вчера погибло свыше сотни его солдат, из-за смерти Элиона именно Клану Огня Кай желает отомстить больше, чем другим. Я ожидал, что Баал будет в бешенстве, начнёт агитировать за открытые военные действия в сторону Палагеды, но, к моему удивлению, он молчал с начала встречи, думая о чём-то своём. Мне нравился Клан Огня из-за дружбы с близнецами, сейчас царь и вовсе выглядел едва ли не самым уравновешенным среди остальных, несмотря на управление буйной стихией. Хотя моя симпатия к нему сильно приуменьшилась, так как он содействовал Мелаю в их паршивом плане.

– Палагейцы пересекли черту, убив Мелая и забрав одну из наших сивилл, да и как нам спокойно жить, зная, что Гипнос легко может открыть старый путь в Даорию? – поддержал Хел царя Воздуха, и я очнулся от своих мыслей.

– Пересекли черту? – с недоверием повторил я, гадая, не ослышался ли.

Я перестал испытывать какое-либо благоговение к присутствующим после того, как они не моргнув и глазом подставили меня, а с царём Воды мои отношения не заладились давно, поэтому я не стал даже притворяться.

– Не вы ли самонадеянно планировали убить наследницу Дома Раздора, пригласив её на мирные переговоры? – рявкнул я, потеряв остатки терпения. Я почти не спал, пытаясь вникнуть в записи отца, и теперь, когда мы наконец собрались под вечер следующего дня, ждал более подробных разъяснений, но присутствующие упрямо переводили тему, выставляя себя жертвами. – Вы игнорируете первопричину их нападения, и пока что мы не получили ответа от самого Совета архонтов. Вы убили племянника архонта Чревоугодия, и сомневаюсь, что они это забудут!

– Своими рассуждениями, Микель, ты не позволяешь нам забыть, что в тебе течёт кровь Палагеды, – предупреждающе напомнил Пелий.

Не знаю, чего он ожидал, но его глаза округлились, когда я презрительно фыркнул.

– Она во мне есть и будет! Если хотите, попытайтесь забыть, что я сын Мелая и Илиры! Или попытайтесь забыть, что у меня есть сестра-близнец, которую вы раз за разом пробовали убить, хотя она не думала о Даории, занятая собственными проблемами! Забывайте о чём хотите, но это не изменит реальности, – я грубо выплёскивал всё накопленное, и мне было откровенно плевать на их чувства, уважение или другую показуху. – Я жил в Санкт-Данаме, общался с палагейцами и могу взглянуть на ситуацию с разных сторон. Вы использовали меня как червя на крючке ради самонадеянного плана, который, вместо того чтобы сработать, подвёл нас к войне с Палагедой! И сколько отговорок ни придумывай, виноваты именно мы! Если вас так не устраивало перемирие, то не стоило портить хотя бы существовавшую отстранённость между нашими мирами. Поэтому как насчёт того, чтобы продолжить эту встречу с некоторых объяснений?!

Я ощущал, что разошёлся, но одновременно с этим знал, что мы на пороге настоящих проблем. Они использовали меня и моих друзей как скотину на убой, поэтому мне всё равно, с кем из царей я разругаюсь, сдерживаться не имело смысла.

– Поддерживаю, – сухо заговорил Баал. – Мелая больше нет. Девчонка убила его с лёгкостью, которой мы не ожидали. Она истинная глава Раздора, а сын Гипноса ведёт за собой ожившие кошмары.

– Мы уже обсуждали это, Баал. Вам не повезло столкнуться с самим Гипносом, он каким-то образом обманул сивилл, а на вас мог наслать галлюцинации, – со снисходительным сочувствием бросил на него взгляд Хел. – Это могли быть более низшие создания с Переправы. Эмпусы, например, но керы и эринии? Никто не способен управлять ими.

– Я пришлю тебе один из трупов тех тварей в качестве доказательства, – угрожающе пообещал Баал, мрачнея на глазах. – Вас там не было, и вы не видели, с какой лёгкостью сын Гипноса сбросил свои кандалы. Вы так и не поняли?! Он просидел все эти дни в клетке намеренно! Мы его не схватили, он сам позволил себя сковать!

«– Что ты делаешь?