Любовь сквозь мрак. Ничья невеста

На этот раз на пороге оказалась седовласая старушенция, сгорбленная и скрюченная так, будто кто-то жестокий завязал её в узелок, да так и оставил. Мортимер распустил рукава рубашки, скрывая татуировки на руках – Алисия всегда ворчала, когда он отпугивал своим видом посетителей. На что Морт неизменно огрызался, что его дело – варить зелья в скрытой от глаз посетителей второй комнате. А этим он может заниматься хоть голым. Но всё же сдался под давлением сестры и вытащил из ушей и брови весь пирсинг, сменил причёску на более приличествующую будущему владельцу семейного дела, и стал чаще надевать рубашки с длинным рукавом.

Морт бросил взгляд на своё отражение в стеклянной дверце шкафчика, недовольно цокнул языком и вышел к прилавку.

– Доброго дня, мадам. Что вас интересует?

Старушке пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Да вот, хотела узнать, что за негодяй продал моей Илоне плохой отвар, что она теперь каждый день сюда бегает и всё никак не может вернуть деньги?

Старушенция вытащила руку из-под плаща, в ней оказалась зажата крепкая сучковатая палка. Мортимер нахмурился. Ещё никто его не обвинял его зелья в плохом качестве. Наоборот, стоило кому-то сделать здесь покупку, в другие лавки он больше не возвращался.

– Прошу прощения, мадам, но мне кажется, вы ошибаетесь.

– Как же, ошибаюсь! Почему тогда Илонка каждый день здесь околачивается?

Мортимер нахмурился. Имя показалось ему знакомым, но он никак не мог вспомнить… колокольчик снова звякнул и в лавку ворвалась худенькая черноволосая девушка, резко замерла на пороге, когда старушка обернулась на звук.

– Бабуля? Что ты здесь делаешь?

Мортимер хмыкнул. Так вот что за Илона. Девчонка, слишком молодая, чтобы он обратил на неё внимания, и упорно этого внимания добивающаяся. Каждый день она битый час слонялась по лавке, рассматривая пузырьки всевозможных форм, пытаясь прочитать мудрёные названия, и краснея всякий раз, когда Мортимер выглядывал в торговый зал по какому-то делу. Ничего в итоге не покупала, чем сильно раздражала Алисию. Но гонять мелкую она не решалась – мало ли чья дочь окажется. А портить репутацию из-за одной влюблённой дурочки было неразумно.

Пока Илона с бабкой молча таращились друг на друга, вернулась Алисия, и Мортимер оставил ей разбираться с глупой ситуацией, скрывшись за дверью подсобки. Вернулся к недоваренному зелью, хорошенько перемешал, добавил пару щепоток серой пыли и сел на высокий стул, глядя, как в прозрачной колбе искрятся золотистые завихрения, постепенно бледнея и обретая непрозрачный белый цвет. Редкая штука. Редкая, сложная и от этого дорогая. “Линн задолжала мне такую”. Вспомнилась та ночь, когда они втроём пытались пробраться в дом Инквизитора. Морт прикрыл глаза, оживляя в памяти события тех недель. Появление Линн, побег из Академии, одна из его самых мучительных смертей за всё время, чудесное спасение и отъезд этих двоих после окончания Академии. Лучший друг и она – девушка из чужого мира. Она так смущалась и злилась, когда он звал её “любовь моя”, а потом пообещала никогда его не забывать.

Но теперь он, кажется, и сам себя забыл. Стал примерным сыном и братом. Образцовым зельеваром, скучным помощником в семейной лавке. Времени на прежние безумства уже не оставалось. Да и родители постоянно напоминали о необходимости держаться в рамках общественных правил. Так что все любовные похождения остались в стенах Академии, а здесь ему приходилось довольствоваться лёгким флиртом да украдкими поцелуями и объятиями с особо податливыми поклонницами.

Иногда ему казалось, что он с лёгкостью променял бы свою скучную жизнь на безумное путешествие в компании Эйдена и Линн. Но и те уже наверняка женаты и вовсю изображают образцовую семью.

Мортимер встал со стула, перелил готовое зелье в высокую тонкую бутылку, тщательно закупорил и залил сургучом. Поставил в шкаф за стекло, убрал всё лишнее со стола и открыл толстенную книгу с заказами. Пробежался глазами по списку, выбрал самое сложное и распахнул дверь в кладовку. В глубине торгового зала снова звякнул колокольчик. Потом раздался испуганный вскрик Алисии, и Морт мгновенно вылетел в зал, собирая на ладони яркий огненный шар.

5

Эйден

Я бы многое отдал за то, чтобы посмотреть на её выражение лица, когда она прочитает моё послание. Почти всё, кроме своей свободы.

Сперва я хотел её убить. Но этот сопляк, запертый сейчас внутри, был слишком слаб, чтобы увидеть всё моими глазами и бесконечно умирать самому, не имея возможности меня остановить. Да и удовольствие от убийства было бы слишком коротким, слишком слабым, как она сама. Мортимер хотя бы давал мне время поразвлечься, сопротивлялся. С ним было весело играть. А ещё веселее было то, что он каждый раз возвращался. Но всё когда-нибудь заканчивается. Мне стало надоедать, хотелось хоть раз увидеть перед собой мёртвое тело, которое не оживёт потом. Убить кого-то, чтобы точно знать – это навсегда.

Я ждал почти два месяца, чтобы Эйден перестал каждый вечер прислушиваться к себе. Ко мне. Я терпеливо скрывался, копя в себе его сомнения, его страх и его страсть. Он так переполнялся эмоциями, что я давился слюной, желая проявиться и вновь завладеть его телом. По какому праву он был главным? Мы появились на свет одновременно, но он всегда подавлял меня, а окружающие, да и он сам, считали меня помехой, от которой нужно избавиться. Мне доставались лишь редкие минуты на свободе, когда его захлёстывали эмоции и он не справлялся. В те моменты я радовался даже такой малости, что причиняю ему боль уже собственным появлением. Но ему каждый раз хватало сил погрузить меня обратно во тьму. Каждый раз кроме этого. Он, сам не зная этого, копил в себе все переживания, напитывая меня силой. Расслабился, уверенный, что эта прекрасная любовь к той девчонке и страх её потерять подавила меня окончательно. Ха! Как будто это было возможно!

Я поменялся с ним местами, пока он стоял в саду, переживая одновременно счастье, страх и сомнение. Он даже понять ничего не успел, не говоря уже о том, чтобы попытаться сопротивляться. Я дождался, когда наверху всё стихнет, и поднялся в спальню. Она спала так крепко, что не почувствовала, как я несильно сжал её шею. Под пальцами в жилах стучала кровь, так и тянуло сжать до хруста и выпустить Эйдена. А потом наслаждаться его страданиями. Но свобода была дороже. Теперь я ни за что не позволю меня подавить.

В Столицу я дошёл за три дня. По пути понял, что главный минус постоянного бодрствования в том, что тело нуждалось в отдыхе и пище. Но я предусмотрительно прихватил из дома сбережения Эйдена. В том числе и для того, чтобы ещё немного насолить девчонке. Когда в ближайшем трактире я выложил сразу десяток золотых, хозяин заискивающе посмотрел на меня, и сам побежал показывать мою комнату, повторяя, что я могу остаться на две недели, а если мне что-то понадобится, мне нужно лишь сказать ему. Первые сутки я проспал – силы восстанавливались слишком медленно. Раньше мне не приходилось задумываться о таких мелочах, но я подумал, что в дальнейшем стоит быть аккуратнее. Неизвестно, как физическое состояние может сказаться на удерживании Эйдена взаперти. А мне не хотелось, чтобы он вернулся в самое неподходящее время. Я только вырвался на свободу и жаждал ощутить её в полной мере.

Столица была огромна. Весь день я ходил по широким улицам богатого района, ловя на себе взгляды девушек – кажется, охотиться здесь мне будет проще, чем я думал. Но для начала стоило получше изучить мои новые охотничьи угодья. Главной проблемой мне виделось большое количество стражи, которая патрулировала район. В квартале, где располагался мой трактир, их было в разы меньше. Ничего, теперь у меня было полно времени, чтобы не спеша осмотреться и подготовиться.

Но возможность как следует развлечься выпала мне уже следующей ночью. Я возвращался к трактиру короткой дорогой – через какие-то тёмные, узкие и воняющие отбросами закоулки, когда сзади раздались шаги.

– Эй, приятель, не подкинешь деньжат? – сиплый голос явно немолодого пропойцы.

Я обернулся. В тусклом отсвете окна соседнего дома увидел высокого, выше меня, мужчину. Тот стоял, улыбаясь щербатым ртом, потом сделал небрежный жест и в руке сверкнула сталь.

– Я вижу, у тебя денег полно, а вот ума не очень, раз шляешься здесь по ночам.

Он двинулся ко мне, а у меня радостно забилось сердце. Как славно! Моя первая жертва сама идёт ко мне в руки. Тем более, в таком месте, где если даже кто-то и услышит крики боли, ни за что не высунет носа наружу.

Я легко скользнул в сторону, пропуская несчастного чуть вперёд, стальной хваткой вцепился ему в руку, заставляя нож с глухим звоном упасть на камни, и схватил его за горло, припечатывая к стене. В темноте было плохо видно, но в его глазах было столько удивления, смешанного с болью, что мне и присматриваться не пришлось. Его хрип быстро оборвался, когда я сжал пальцы, ломая ему шею. Жаль только, что сил было недостаточно, чтобы мои пальцы пропороли его кожу – очень уж хотелось ощутить тёплую кровь на своих руках. Но для первого раза было достаточно. Я отпустил руку, и тело кулем свалилось мне под ноги. Пнул я его больше для собственного удовольствия, чем для проверки – можно было не сомневаться, что он больше никогда не поднимется. Я подобрал упавший нож, сунул за пояс и продолжил путь в трактир. Мне определённо начинала нравиться такая жизнь.

6

Сборы были недолгими. Да мне и собирать было нечего – сумка с одеждой, из которой я повыбрасывала все платья и неудобные туфли, да немного серебряных и медных монет, которые я выскребла изо всех углов этого огромного дома. Эйден забрал всё, что мы собирались взять в новый дом. На глаза навернулись слёзы, но я затолкала тоску поглубже, не позволяя себе возвращаться к каким-либо чувствам. Не сейчас. Ещё успею наплакаться. Сейчас нужно было думать о выживании. Одна я точно не справлюсь. А во всём мире мне может помочь лишь один человек. Значит, нужно идти в Шатстед. И на время забыть о своей боли. Нужно вспомнить всё, чему я училась последние месяцы – притворяться, чтобы выжить. Мимикрировать, сойти за местную, чтобы ни одна душа не догадалась, кто я.

Удобная обувь – не в пример той, что была на мне в Академии, рубашка с высоким горлом, широкая длинная юбка. Я надела бы штаны, но здесь подобное сразу привлекло бы внимание. Больше часа я потратила на то, чтобы найти кольцо, которое в сердцах куда-то зашвырнула. Совсем не хотелось вновь надевать его на палец – слишком ярко вспыхнули воспоминания того момента, когда Гранд вручил мне его. Но оно могло послужить хоть какой-то защитой от любопытных взглядов. Если окружающие будут считать, что у меня есть жених, возможно, не придётся отвечать на вопросы, что делает одинокая девушка в дороге.

Я заплела волосы в косу, сунула в сумку остатки чёрствого хлеба и пару жухлых яблок, что нашлись в корзинке в кладовке и вышла из дома. Впереди была дорога, которая, судя по моей новой самодельной карте, займёт не один день.

Дорога казалась бесконечной, но самым сложным было не озираться испуганно по сторонам и не оглядываться каждую минуту, чтобы убедиться, что мне ничего не угрожает. Я впервые осталась одна в этом мире. Без Эйдена, без Морта. Без защиты каменных стен и крепкой двери маленькой комнатки в Академии. Без надежды, что всё будет хорошо. И пусть сейчас видимой опасности не было, ощущение чужеродности в этом мире не давало мне покоя. В груди вновь возникло жгучее желание вернуться домой. В мир, где есть мобильная связь, такси и ин-тер-нет – насмешливый голос Эйдена прозвучал в голове. Сердце сдавило так, что я резко остановилась, пытаясь вспомнить, как дышать. Тот, ради кого я оставила попытки найти путь домой, где была вся моя жизнь. Ради которого хотела остаться в мире, где мне грозила опасность уже из-за того, что я не отсюда. Единственный человек, которого я полюбила, уничтожил меня в одно мгновение. А теперь я даже вернуться не могла.

Кто-то явно нагонял меня судя по шороху шагов за спиной. Я напряглась и обернулась. Крепко сложенный мужчина, казалось, просто шёл в том же направлении, что и я. Но когда он поравнялся со мной и мазнул по мне взглядом, мне стало не по себе.

– Куда такая красавица идёт в одиночестве?

Я растянула губы в улыбке, вспомнила название ближайшего города и постаралась, чтобы голос не начал дрожать.

– В Инасмонте меня ждёт жених.

– И как же он отпустил тебя без провожатых?

Я пожала плечами.

– Он знает, что дорога безопасна, к тому же меня должен встретить его дядя – новый начальник городской стражи, может быть, слышали о нём? Самый сильный огненный маг, вот только характер очень уж вспыльчивый.

Я сочиняла на ходу, надеясь, что незнакомец не в курсе реального положения дел у той самой городской стражи. Но мне повезло – мужчина просто пожелал мне удачи и ускорил шаг. Я выдохнула с облегчением и стиснула руки, стараясь унять дрожь.

До того самого Инасмонта – первой остановки на пути в Шатстед – я добралась без приключений. Нашла самую дешёвую гостиницу, в которой пришлось оставить треть своих средств. Ещё часть денег ушла на то, чтобы купить флягу и запас еды в дорогу.

Сидя в тесной комнатушке, где из мебели была только скрипучая кровать на кривых ножках, я пыталась прикинуть, хватит ли мне денег добраться до Шатстеда. Если экономить еду и ночевать в подобного вида тавернах, хватало в упор. Но если я не смогу найти Морта в первый же день, придётся искать какую-то работу в обмен на еду и ночлег. Да даже, если я встречу друга сразу же, как прибуду в город, работу всё равно придётся найти – не буду же я жить на содержании у Янга. Вот только что я могла? Эйден говорил, что я могу переводить книги на заказ, но теперь я вряд ли могла воплотить эту идею.

Я забралась на кровать с ногами и обняла коленки. Тоска расползалась от сердца по всему телу. Руки начали неметь, а в голове звенела пустота. Хотелось плакать, но слёзы будто кончились. Совершенно одна в чужом, опасном мире – что могло быть хуже?

7

Как только небо начало светлеть, я поднялась с постели. Нужно было идти дальше. Чем быстрее я найду Морта, тем быстрее почувствую себя в безопасности.

Дорога казалась бесконечной, ноги гудели, но я заставляла себя двигаться дальше. Усталость от бессонной ночи заполняла голову, не давая пробиваться мыслям об Эйдене, не пуская воспоминания о том, что ещё несколько дней назад я была счастлива. Шаг, за ним другой. Монотонное переставление ног, мерное дыхание, шум леса и начинающийся дождь – всё сливалось воедино, и скоро начало казаться, что я иду уже целую вечность, но ничего не меняется, а я остаюсь на месте. “Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее”. Слова Чёрной Королевы никогда раньше не казались такими верными, как сейчас. Только на бег не было сил. Только на то, чтобы упорно тащиться через безымянное пространство где-то между городами, между счастливым, но невозможным прошлым и неизвестным, полным отчаяния будущим.

Я не слышала их шагов. А когда поняла, что меня преследуют, было слишком поздно.

Двое обогнали меня с обеих сторон и заставили остановиться. Довольные ухмылки на лицах не обещали ничего хорошего. А я была готова сдаться и закончить всё прямо сейчас. И так бы и сделала, если бы не понимала, что перед концом будет слишком мерзко, слишком больно. Спрашивать, что им нужно, было глупо. Что может понадобиться двоим взрослым мужчинам, которые тянут руки к девушке на безлюдной дороге возле леса? Один выхватил мою сумку и что-то сказал второму. Второй заставил меня снять кольцо и отдать ему. А потом схватил за руку и притянул к себе, второй рукой жадно сжимая грудь и чуть не капая слюной.

Крик застрял в горле, а перед глазами мелькали жуткие сцены того, что будет дальше. Сердце отчаянно колотилось, разливая по венам адреналин.

Я улучила момент, когда оба на миг отвернулись от меня, дёрнулась изо всех сил, вырывая руку и побежала в лес. Сучья с громким треском ломались под ногами, юбка опутывала ноги, мешая бежать, но я рвалась глубже в чащу, надеясь, что смогу оторваться и спрятаться. Страх и проснувшийся инстинкт выживания придавали сил, гнали вперёд. Туда, где среди деревьев замелькал огонёк. Думать о том, кто может находиться в чаще леса, было некогда. А когда я увидела двух людей, сидящих у костра, бросилась прямиком к ним. Парень с белыми волосами поднялся на ноги и сделал пару шагов навстречу. Я заметила рядом с ним девушку и из последних сил сделала ещё рывок. Когда между нами оставалась всего пара шагов, я врезалась в невидимую преграду, которая отбросила меня назад.

– Пожалуйста, помогите! – голос срывался, вместо крика вырвался хрип. Парень с ярко-фиолетовыми глазами изучающе смотрел на меня, но не двигался. Светловолосая девушка подошла к нему и что-то сказала – я не расслышала ни звука. Зато сзади явственно донеслись шаги. Двое преследователей уже показались из-за деревьев. Они довольно лыбились, и я повернулась к парочке, умоляя их помочь. Те продолжали беззвучно говорить, а я обернулась к своим преследователям и поняла, что для меня всё кончено. Сил бежать дальше не оставалось. Значит, вот так всё закончится. Я попятилась, и тут меня схватили за руку и оттащили ближе к костру.

– Эй, детка, ты решила, что этот хмырь тебя спасёт? Ты посмотри на него, он же дохлый, как моя кляча.

Один из преследователей держал широкий нож, но беловолосый парень шагнул ему навстречу, зажигая на ладони огонь, достал кинжал из ножен и бросился вперёд. Совсем юная девушка, державшая меня за руку, отважно сделала шаг вперёд, словно пытаясь заслонить меня от второго ублюдка, но страх внутри уступил место злости и я, оглянувшись вокруг, выхватила из костра крепкую на вид палку. Ни оружия, ни магии, но просто так я не дамся. Тем более, сейчас, когда появился шанс выжить. Однако проявить свою смелость мне пока ещё было не суждено. Парень легко разделался с обоими, и те просто сбежали, скрывшись за деревьями.

– Полагаю, ты шла в сторону Шатстеда, когда встретила этих двоих?

Парень обратился ко мне, и я кивнула в ответ. Его подруга протянула мне флягу, и я с удовольствием сделала несколько глотков. Пальцы дрожали от осознания, чем всё могло окончиться, не встреть я эту пару.

– И как ты думаешь идти дальше?

– Нейт, дай ей в себя прийти. – Девушка повернулась к парню, а потом посмотрела на меня. – Меня зовут Литанель. Это Нейтан. Можешь не бояться, здесь ты в безопасности.

– Линн Ангрен. Я шла от Инасмонта, думала, дорога безопасна. А когда дошла до поворота на Столицу… – Я сцепила пальцы в замок, пытаясь выровнять дыхание и унять колотящееся сердце. – Сперва они забрали все мои вещи, а потом… – К горлу подкатил ком, когда я вспомнила похотливые взгляды тех уродов. – Я смогла вырваться и убежать. Спасибо, что не дали им закончить начатое.

– Почему ты одна? – Нейтан снова внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на руку, которой я теребила палец, на котором еще недавно было помолвочное кольцо. – Где твой жених?

8

Одно слово и отчаяние, загнанное страхом куда-то глубоко, вновь подняло голову. Не желая расплакаться на глазах моих спасителей, я отвернулась к костру, протягивая к теплу онемевшие от холода руки.

– Мне просто нужно добраться до Шатстеда. Там я буду в безопасности. Если вы позволите, я дождусь утра и уйду.

– Конечно, ты можешь остаться с нами сколько понадобится, да ведь, Нейт?

– Увы, нам в другую сторону. Но ты можешь дойти с нами до поворота на Столицу. Там будет легче подыскать себе сопровождение. В Холмогорье часто останавливаются караваны. Присоединишься к ним.

Я обязательно бы так и поступила, если бы у меня были деньги. Но даже тех копеек, что остались в украденной сумке, мне не хватило бы, чтобы оплатить подобное сопровождение.

– Спасибо, но вряд ли я смогу позволить себе возвращаться назад.

– Но ты не можешь идти дальше одна! Что если те бандиты снова тебя подстерегут? – Литанель подошла ко мне, а я не стала отвечать. Все и так было понятно. Но ей, кажется, было не все равно. Она наклонилась ко мне и тихонько прошептала на ухо:

– Пожалуйста, возьми.

Сунула мне в руку горсть монет. Я попыталась отказаться, но Литанель настояла, да и здравый смысл подсказывал, что без денег я не дойду до Шатстеда.

Литанель с Нейтаном были влюблены. Это было видно по взглядам, которыми они время от времени обменивались. По тону голоса, когда они обращались друг к другу. Каждый раз, когда девушка произносила имя своего парня, у меня сжималось сердце. Слишком созвучно было с именем того, кого я любила. И того, кто отказался от меня.

Литанель пыталась разговорить меня, но я не выдержала ее расспросов. Страх, отчаяние и усталость прорвались истеричным смехом, а потом слезы, что я так старательно сдерживала, вырвались наружу глухими рыданиями. Я с трудом смогла остановиться, а когда смогла выровнять дыхание, постаралась отвлечься, расспрашивая Литанель, откуда она сама и куда направляется. Привычка тщательно подбирать каждое слово, чтобы не выдать своего происхождения, отвлекала от переживаний, заставляла заглушать эмоции. Рядом с Эйденом и Мортом я могла не скрываться, но в разговоре с другими людьми приходилось быть осторожной, постоянно держать в голове свою легенду и следить за речью. Это до сих пор давалось нелегко, но отвлекало от лишних мыслей.

В Холмогорье, маленьком поселке между Инасмонтом и Шатстедом, я распрощалась с новыми знакомыми. Нейтан объяснил мне, где искать провожатых, а Лита обняла меня так крепко, что я пожалела, что нам не по пути. Пусть мы были знакомы всего один день, но хотя бы этот день мне не было так одиноко.

Я записала ее фамилию и название поселка, где она жила, в надежде, что наши пути однажды пересекутся, и я смогу отдать долг, хотя надежды на это было совсем мало.

Деньги, что дала мне Литанель, я разложила на три части: одна для того, чтобы добраться до Шатстеда, вторая – на жизнь в городе, пока ищу работу, и третья – на непредвиденные ситуации, до которых, я надеялась, не дойдет.

Половина первой части уже утром перекочевала из моих рук в широкую ладонь здоровенного мужика, который возглавлял группу торговцев, идущих из Столицы в Шатстед. Всю дорогу они сетовали на то, что не успели на ярмарку, и спорили, не лучше ли миновать Шатстед и сразу же отправиться дальше на запад. Я молча плелась позади, слушая чужие разговоры. Семейная пара, не участвующая в общем споре, время от времени тихо переругивалась. Темноволосая женщина в ярко-зеленом платье говорила, что нужно было оставаться в Столице, а не пускаться в бессмысленное путешествие туда, где никому не нужен их товар, а ее муж настаивал, что ей будет полезно размять ноги и посмотреть, как ведут дела в других городах.

Обычная жизнь обычных людей заставляла на время забыть о том, что есть другой мир. Мир, в который я уже не смогу вернуться.

Дорога снова слилась в серую бесконечность, но на этот раз бесконечность оканчивалась тяжелыми воротами, распахнутыми сейчас настежь. Главный из группы, чье имя я даже не пыталась запомнить, сказал, что путь окончен и забрал вторую половину платы. Я поблагодарила его за помощь и попрощалась, оставив у ворот. Пока торговцы показывали товары охране, я вошла в город. Сейчас можно было безбоязненно вертеть головой по сторонам. Но на этот раз мне не было любопытно осматриваться. Мортимер говорил, что его семья держит в этом городе лавку, а значит нужно было искать что-то вроде аптеки. Привычных вывесок-крестов здесь еще не изобрели, так что мне пришлось внимательно изучать каждую табличку над дверьми. Таверны, магазины сладостей и магических принадлежностей теснились вдоль главной улицы. Я решила пройти по ней, прежде чем сворачивать в узкие проулки. Сердце каждый раз замирало, когда в витрине я замечала знакомого вида склянки, но ни один из этих магазинчиков не принадлежал Янгам. А когда впереди я увидела ярко-красную птицу, раскинувшую крылья в сполохах огня, не сразу вспомнила, где раньше встречала это изображение. Но уже через секунду память услужливо подсказала мне, что феникс – символ рода Янгов.

Я ворвалась в лавку, случайно задев молоденькую темноволосую девушку, та возмущенно пискнула, но ничего не сказала. Внутри было пусто, не считая нас двоих. Неужели никого? Но почему тогда открыто?

Отвечая на мой вопрос,тихонько скрипнула дверь и из темноты какой-то подсобки раздался знакомый насмешливый голос.

– Надеюсь в этот раз вам не придется говорить, что зелье оказалось некачественным, милая Илона.

В груди потеплело, когда я увидела крепкую фигуру моего друга. Едва сдержавшись, чтобы не броситься ему на шею, я терпеливо стояла в углу лавки, ожидая, когда черноволосая девушка передаст Морту пару монет и бережно спрячет на груди пузырек с зельем.