Обрывки минувших дней

Она всегда была добра к тете, даже несмотря на то, что та ее недолюбливала с самого начала и всегда критиковала за всякие мелочи, а если не могла ни к чему придраться, придумывала самые нелепые поводы, типа молока для детей дома нет или полотенце какое-то не постирано.

– Привет, – бросил я. – Мам, позовешь, как будет готово?

– Да, иди.

Я встал и быстрым темпом направился в свою комнату. По дороге заметил, что отец пытается поправить гардероб в прихожей, тот как-то криво стоял.

– Привет, пап.

– Не подсобишь? – попросил он.

– Конечно, – я схватил гардероб снизу, а он сверху и вместе толкнули к стене. – Мне надо с тобой и мамой обсудить кое-что. Будет время?

– Да, за ужином обсудим. Сейчас устал немного, хочу в душ.

– Конечно, отдыхай.

Час спустя ужин был готов, а брат пришел с работы. Поэтому мы все собрались за большим столом на кухне. Тетя настояла на молитве. Я был не против, это было даже приятно, что ли.

– Господь наш, благослови пищу нашу и питье молитвами Пречистой Твоей Матери и всех святых Твоих, как благословен во веки веков, – прочитала молитву тетя.

– Аминь, – произнесли мы все вместе.

Непривычно для нашей семьи. Но мне понравилось.

– Ты хотел о чем-то поговорить, Вик? – спросил отец, когда мы принялись за еду.

Я посмотрел краем глаза на тетку. Она прямо навострила уши.

– Да. Я принял кое-какое решение, – кроме моего голоса и звуков посуды не было слышно ничего, все внимательно меня слушали. – Я сегодня ходил в деканат и написал заявление на академический отпуск. Мне его уже подписали.

– Как? – удивилась мать. – Остался же месяц…

– Дай ему закончить, – ласково перебил ее отец, взяв за руку, будто зная, к чему я веду.

– Я уезжаю в большой город в конце этого месяца, – мама слушала меня будто завороженная, положив столовые приборы в тарелку. – Переведусь в один из университетов там на ту же специальность, и закончу обучение через год.

Родители переглянулись. Мама кивнула отцу.

– У меня есть деньги, и есть где жить первое время, не переживайте. Найду новую работу. Если, конечно, у вас тут все будет хорошо без меня.

– Вик, это твоя жизнь, сынок, мы с мамой понимаем. У нас все будет в порядке, не переживай. Тебе в жизни выпало немало трудностей. Если нужна будет помощь, мы всегда рядом. Поступай, как считаешь нужным.

Мама не могла произнести ни слова, так как еле держалась, чтобы не заплакать. Брат улыбнулся мне, когда наши взгляды пересеклись.

Все это время тетя сидела молча. Но после слов отца ее «прорвало».

– ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ? Какая поддержка?! Вы о чем?! Он не должен уезжать! – последнее предложение она прямо отчеканила слово за словом, но, на мое удивление, не стала визжать как в прошлый раз. – Как вы можете отпускать его, ничего не понимающего в жизни сопляка, в большой незнакомый город? Что вы за родители такие?! Видит Бог, я предлагала вам дать их мне на воспитание! Вот и получайте! Вы это ЗА-СЛУ-ЖИ-ЛИ!

Последнее слово она прямо выделила голосом, показывая все свое отвращение.

– Твоего паршивого мнения никто не спрашивал, барракуда! – не выдержал я.

У родителей открылся рот от удивления, у тетки от возмущения, а брат еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться.

– ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ, ЩЕНОК!

Отец вскочил, подошел ко мне и потащил за руку. Я еле удержал себя от соблазна наброситься с кулаками на эту гиену в юбке.

– Ты, в комнату, живо! – произнес отец сквозь зубы. Было видно, что он злится не на меня.

В тот же вечер тетка уехала обратно к себе. Тогда я в последний раз видел ее живой. Она умерла через несколько лет после того семейного ужина. У нее случился сердечный приступ прямо в церкви, которую она посещала с самого детства сначала с родителями и братьями, а потом одна.

Помню, стоя на ее похоронах, я вспомнил свои последние слова ей.

«Поделом. Я не жалею!» – подумал я тогда.

К концу месяца я собрал все свои вещи, рассчитался в «Гэтсби» и, попрощавшись с родными, навсегда уехал из города, в котором родился, вырос и познал боль от потери близких людей, навстречу будущему, которое было неизвестно, непредсказуемо и, что более важно, чисто и нетронуто. Как бы банально ни звучало, это был шанс начать все с чистого листа.

Год спустя

Каждое утро я чувствовал свободу. Все было хорошо. Все плохое позади. Прошел примерно год с тех пор, как я переехал из родного города. Как мы и договорились с Гвоздем, я жил у него, пока не нашел жилье и работу. К счастью, большой город тем и хорош, что и то, и другое найти совсем несложно, было бы желание.

С Гвоздем я прожил всего лишь около недели, пока не нашел приличную и недорогую студию недалеко от центра города. Помещение было небольшим, около тридцати квадратных метров, включая кухню, обставленную не новым, но и не обшарпанным гарнитуром. Из мебели присутствовали только сделанные из спрессованных древесных опилок шкаф и комод с четырьмя секциями. Кроме этого напротив окна стоял симпатичный мягкий диван, превращающийся в двухспальную кровать. Только все необходимое. Позже я еще купил журнальный столик средних размеров. Из-за мебели свободного места было не так уж и много, жилье требовало небольшого ремонта, но меня в целом меня все устраивало.

Ко мне иногда приезжал брат на выходные, помогал переклеивать обои, а иногда просто развеяться. Мы с ним гуляли, ходили в клубы, развлекались, я ему показывал город. Пару раз в течение того года и я на несколько часов заезжал домой повидаться с родителями. Мою комнату они не переделывали. Все оставалось так же, как и было при мне. Иногда, зайдя в свою бывшую спальню, в которой прошла буквально вся моя жизнь, на меня даже накатывала грусть, но я старался не придавать этому никакого значения.

Заплатив за жилье за первый и последний месяц (благо, депозита12 не потребовали), я тут же принялся искать работу. Деньги у меня еще оставались, но их хватило бы лишь на месяц или полтора, не больше. Побродив по сайтам объявлений о работе, я нашел несколько подходящих вакансий и начал обзванивать. В несколько мест отправил свое скромное резюме, но на него никто не откликнулся.

Прошло несколько дней, и во время очередного поиска мне на глаза попалось объявление: «В ночной клуб „Адамиди“ требуется бармен». Опыт у меня был, так почему бы не попробовать? Я набрал их по указанному телефону и попал на менеджера клуба. После нескольких вопросов он пригласил меня на следующей неделе, чтобы оценить мои навыки. С тех пор я и начал работать в этом клубе.

Дни летели, я наслаждался своей долгожданной свободой, стараясь не думать о событиях и людях из прошлого. Та жизнь мне начала казаться чужой, не моей, будто ее проживал кто-то другой, а я лишь исполнял роль стороннего наблюдателя. Однако, время от времени старые демоны все же прорывались и не давали мне покоя. Так продолжалось несколько месяцев, пока я не встретил Еву.

В одну из ночных вечеринок в «Адамиди» я заметил ее среди толпы, когда она танцевала с подругами. Каждое ее движение было нежным и манящим. Я словно завороженный смотрел на нее. Она танцевала не для кого-то, не для привлечения внимания окружающих, а для себя. Она была прекрасна.

Большинство парней и девушек приходило в клуб, чтобы выпить и подцепить кого-то на ночь. Но о ней я не могу сказать такого. В отличие от остальных, Ева приходила танцевать, выплеснуть энергию, которой в ней было с избытком. И каждую ночь она уходила либо одна, либо с подругами, которые ее сопровождали.

Каждый ее танец привлекал мое внимание, цеплял, завораживал и не отпускал вплоть до последнего движения, когда заканчивалась очередная песня. Бывало, наши с Евой взгляды даже пересекались, но я не знал, смотрела ли она на меня, или просто случайно кинула взор в сторону бара.

– Привет. Водку с бренди, пожалуйста, – сказала она, когда впервые за пару недель подошла к барной стойке после очередного танца.

Я приготовил ей коктейль.

– Можно еще апельсиновый сок добавить?

Меня бы от такого вывернуло наизнанку.

Я добавил, что она просила.

– Красивым девушкам все можно, – что я несу?! – Извини. Отлично танцуешь.

– Да ну тебя.

– Нет, я серьезно. У тебя все выходит естественно, не как у остальных.

– Тебе платят за флирт?

– Хотелось бы.

Ее улыбка оголила красивый ряд белоснежных зубов.

– Как насчет того, чтобы встретиться завтра? – спросила она, сделав глоток своего отвратительно-омерзительного коктейля.

– А не боишься? Я же незнакомец, которого ты встретила пару минут назад.

Она сделала удивленное лицо и засмеялась.

– Ева, – она протянула мне руку.

– Виктор, – я взял ее нежную ладонь в свою.

– Вот и знакомы!

– Тогда завтра часов в девять здесь?

– Ага, – она взяла свой коктейль и встала с барного стула. – И не опаздывай, Виктор, я не люблю ждать.

Ева кокетливо ухмыльнулась и пропала среди танцующей толпы.

Как она мне позже поведала, наши взгляды пересекались не случайно. Она следила за мной и ловила удобный момент, чтобы посмотреть мне в глаза. Ева надеялась, что я сделаю первый шаг, но не дождавшись, решила сама пойти в наступление. Чему, откровенно говоря, я несказанно рад.

Конечно, после отъезда из родного города и до Евы я встречался с несколькими девушками, но ни одна из них не смогла зацепить меня настолько, чтобы я не мог оторвать глаз. Все они были обычными ничем не примечательными пустышками, которые на следующий же день переставали меня интересовать. Правда, скорее всего, они тоже теряли ко мне интерес после первого свидания или ночи. Так что ни с кем из них у меня не заладилось.

Через несколько месяцев замечательных отношений, мы с Евой будто съехались. Она стала часто оставаться у меня, хотя и снимала с квартиру вместе с однокурсницами. Мне это в принципе нравилось. Приходишь домой, а тебя уже ждут с распростертыми объятиями.

С Евой мне было максимально комфортно. Почти с самого начала мы стали понимать друг друга с полуслова. Чувство юмора ее ничуть не отличалось от моего, так что любая шутка не оставалась непонятой. Не было ощущения, что мы находимся на разных планетах. Оба в одном ритме и на одной волне. Сказать, что это лучшие отношения в моей жизни – ничего не сказать.

Конечно, без ссор не получалось, но мы всегда находили выход и шли на мировую. У нас никогда не было таких случаев, чтобы мы не разговаривали друг с другом несколько дней, максимум пару часов. Но и те длились для меня неимоверно долго, как, собственно, и для нее.

Ева училась на рекламщика в местном экономическом университете. Она благополучно закрыла все предметы и перевелась на последний курс. Мы очень много времени проводили вместе, поэтому ее подруги за это меня невзлюбили, но Еве и дела не было до их мнения. Они все время упрекали ее, что я не даю ей прохода, что якобы мешаю их дружбе и запрещаю видеться. Одна из них даже спросила, не насилую ли я ее. После этого она стала видеться с подругами еще реже.

В конце того года я попросил Еву переехать ко мне окончательно, что она с удовольствием и сделала. Зимние праздники мы решили провести с моей семьей, тем более она уже несколько месяцев настаивала на том, чтобы я познакомил их. Моего брата она уже знала, они быстро нашли общий язык – издевки в мою сторону их очень сблизили, у меня иногда даже возникало глупое чувство, что они были бы лучшей парой, чем мы. Но я был рад, что они поладили. Брат мне даже как то сказал за пивом: «Держи ее, такие на дороге не валяются». Тогда я понял, как он вырос. Он уже был не тем оболтусом, каким я его помнил всю жизнь.

После нового года я занялся переводом в новый университет. Благо все прошло почти гладко, особых трудностей не возникло. Оставалось лишь сдать несколько предметов по программе и получить допуск к защите дипломного проекта. Параллельно с работой я начал учиться. Забегая вперед, скажу, что я все равно не получил диплом. Мне просто надоело гнаться за ним. У меня была девушка, работа, жилье над головой и неплохой доход. Так что я решил не усложнять ничего.

Книгу, которую я начал писать в начале последнего учебного года в своем родном городе, я даже не продолжал. Мне казалось, что это часть того прошлого, страницу которого я навсегда перелистнул. Но много позже я все-таки снова начал писать. Но уже совсем о другом.

Где-то в сентябре две тысячи семнадцатого я встретился с Гусем, когда шел в «Адамиди» готовить бар к вечеру. Чисто случайно я заметил его, идущего с какой-то девушкой по противоположной стороне улицы. Я не мог поверить своим глазам. Мне казалось, что мы больше никогда не увидимся, так как после моего отъезда наша связь по необъяснимым причинам оборвалась. Долго думать я не стал, поэтому сразу окликнул его, но он не услышал. Я решил, что обязательно, во что бы то ни стало, надо догнать его.

Посмотрев по сторонам, я перебежал дорогу и пошел быстрым темпом, стараясь не потерять Гуся с девушкой из виду среди толпы. Я все думал, главное, чтобы они не зашли в какое-нибудь кафе, иначе будет как-то неловко мешать им.

Я все-таки сумел их догнать. Они что-то оживленно обсуждали. Девушка часто улыбалась и показывала на витрины магазинов и кафе, мимо которых они проходили.

– Гусь! – позвал я его.

Он обернулся, рот его расплылся в улыбке, а глаза расширились от удивления.

– Вик, ты что ли? – он бросился ко мне, и мы обнялись.

– Какими судьбами тут? Я думал, больше не увидимся.

– Живу тут недалеко. А сам?

– Тоже, несколько остановок вниз по улице. Как поживаешь?

– Все хорошо, дружище.

Его девушка стояла и смотрела на нас, удивленная и немного смущенная. Она погладила Гуся по плечу, давая понять, чтобы он представил нас.

– А, да, прости. Вик, это Аида, моя девушка. Аида, это мой близкий друг, Виктор, учились вместе.

«С Марго, видимо, не сложилось».

– Очень приятно, – отозвался я, пожав ее руку, она лишь лучезарно улыбнулась, а я обратился к другу. – Слушай, мне на работу надо. Может, увидимся как-нибудь?

– Конечно!

Мы обменялись телефонами, я пригласил их посетить как-нибудь клуб, и мы разошлись.

С того момента мы не раз виделись с Гусем, иногда к нам присоединялся и Гвоздь, но это было редко, так как он сыграл небольшую свадьбу с неизвестной мне девушкой, с которой провстречался не больше трех месяцев, у него появилось больше забот, проблем и прочих радостей семейной жизни.

Часто Гусь и я проводили время вчетвером вместе с нашими девушками. Зная Еву, я был уверен, что они с Аидой сблизятся. Собственно, я оказался прав, они сразу же принялись обсуждать всякие женские вещи, которые нам, мужчинам, никогда не понять. Правда Аида была слегка эгоистичной личностью, но со временем я понял, что это всего лишь защитный механизм. Правда на что, до меня так и не дошло.

Бывало, за пивом мы вспоминали некоторые моменты прошлого, но только позитивные, которые приключились в университете. Но долго это не длилось. Каждый из нас старался быстро сменить тему.

За небольшой короткий период мы с Гусем сблизились, стали очень близкими друзьями. И дружим вплоть до сегодняшнего дня.

Одиннадцать лет спустя

Неделю назад состоялась свадьба моего брата. Он немного запоздал с этим, но я рад, что, наконец, и он остепенился. Нам, мне и моей семье, предстояло путешествие длиной в несколько дней на машине до моего родного города.

Когда мы с Евой поженились, решили уехать куда-нибудь в незнакомый город и начать свое дело. Год за годом мы упорно работали, копили и спустя несколько лет, нам удалось открыть пекарню. Небольшую. Поначалу она не окупалась, но после нескольких месяцев начала приносить какую-никакую прибыль. И со временем она нам помогла встать на ноги, расплатиться с долгами. Вскоре у нас появился и Роберт. Кроха, который стал самым ярким лучом в нашей с Евой жизни. Четыре месяца назад, тридцатого января, ему исполнилось пять. Он скоро будет носить гордый титул дошкольника. Мы с женой порой удивляемся, как он быстро растет, но знаем, что это неизбежно.

Вскоре после рождения сына, спустя долгие годы, ко мне вернулось вдохновение. Я решил, что следует начать с чего-то нового, а ту старую историю лучше не трогать. Поначалу я писал небольшие рассказы, даже целый сборник составил. Некоторое время все издательства, в которые я отправлял его, присылали на мою электронную почту стандартное письмо с благодарностями и отказом. Откровенно говоря, я даже не придавал этому большого значения, амбиции меня больше не захлестывали, а рассказы писал скорее ради удовольствия и для своего ребенка. Но, когда сыну минуло два года, я решил снова разослать их издателям, и, о чудо, один из них заинтересовался и решил опубликовать их. Этот сборник стал любимой книжкой Роберта. С трех лет он отказывается засыпать, пока я или Ева не прочитаем ему один из рассказов от начала и до конца.

После окончания работы над сборником мне захотелось создать что-то более весомое. Подбирая тему, составляя сюжет, я понимал, что все не то, и надо писать что-то, основанное на реальных событиях, во что поверю я сам. Делать было нечего. Я решил вспомнить все, что со мной случилось в тот злосчастный год. Зная, что это будет тяжело и продлится немало времени, прежде чем закончу, я приступил к работе. Но я и представления не имел, что это займет целых четыре года, которые, к слову, я даже не успел заметить.

– Ева, где малыш? – громко спросил я в день отъезда, чтобы жена услышала меня на втором этаже нашего дома, где собирала в спальне последний чемодан с вещами.

– На улице. Переодень его, пожалуйста, он точно успел испачкаться.

Я одернул занавеску и посмотрел в окно. Роберт о чем-то разговаривал с соседским мальчиком, с которым они дружили. Мой сын протянул ему игрушку, зеленого динозавра, и что-то сказал, а тот улыбнулся и взял, покачав головой в знак согласия.

– Роб, домой! – окликнул я сына через открытое окно.

Мальчики пожали друг другу руки совсем как взрослые, что заставило меня улыбнуться.

– Уже уезжаем, пап? – спросил он наивным детским голосочком, когда вошел в дом.

Я присел перед ним и оглядел всего.

– Ты испачкался, дружок, – я серьезно смотрел ему в лицо.

– Ты ведь не скажешь маме? – он так же серьезно смотрел на меня.

– Нет, – улыбнулся я. – Пойдем, переоденемся.

Он знал, что я подхвачу его и понесу на руках, поэтому протянул маленькие ручки и обвил ими мою шею.

– Зачем ты отдал Баки?

– Ну, мы будем заняты у бабушки и дедушки, и я хочу побыть с дядей. Баки будет одиноко, вот я и отдал его. Но я заберу, ты не переживай! – поспешил он меня заверить.

– Понятно, – улыбнулся я от умиления и поцеловал сына в лоб.

Я переодел его в чистые свежевыглаженные брючки и футболку, а запачканную одежду закинул в корзину для грязных вещей. Я отвел Роберта на улицу, предупредив, чтобы не смел пачкаться, а сам вернулся в дом с целью перетащить три чемодана в наш почти новый «Форд Фокус» темно-синего цвета.

– Готова? – спросил я Еву, когда зашел в спальню.

– Да, ты пока отнеси эти два, а я возьму этот, – она поцеловала меня и схватила самый легкий чемодан.

– А еда?

– Точно! Пакет с едой на кухне, я захвачу.

Через десять минут мы уже были в пути. Мимо неслись двухэтажные разных цветов дома, иногда проскакивало несколько пятиэтажек с ярким фасадом. Дорога была гладкая и ровная без выбоин. Ее как раз около месяца назад подлатали.

– Мам, а мы скоро приедем? – спросил Роберт.

– Через несколько дней, малыш, – Ева посмотрела на заднее сидение, где сидел наш сын.

– Пап, а у дяди будет ребенок?

– Ну, когда-нибудь будет. А что? – мы с Евой улыбнулись друг другу.

– И он перестанет меня любить?

– Нет, конечно, солнышко, – сказала Ева. – Почему ты так решил?

– Ну, у него есть я, а если появится ребенок, то он меня забудет.

– Не забудет, Роб, не переживай, – я почувствовал, что ребенок почти готов заплакать. – Давай так, мы приедем, и ты сам у него спросишь? М? Годится, дружок?

– Угу.

С обеих сторон мимо неслись бескрайние поля и луга. Время от времени вдалеке виднелась какая-нибудь невысокая одинокая гора. Мы с Евой то и дело менялись местами, чтобы один из нас вел машину, а второй спал. Иногда Роберт начинал петь песенки из своих любимых мультиков, чем веселил нас. Мы проезжали через большие и маленькие города, и почти в каждом останавливались, чтобы немного поспать в каком-нибудь мотеле, или, на крайний случай, в машине, и поесть мороженого. Роберт очень любит шоколадное эскимо, поэтому, сколько мы ни уговаривали его попробовать что-то другое, он наотрез отказывался.

Дорога была длинная и монотонная. Мы запросто могли полететь на самолете, сэкономив и время, и деньги, но решили, что Роберту не помешает путешествие.

– Покажем ему новые места, красивые пейзажи, порадуем вкусностями, – сказала тогда Ева.

Она была права. Мальчик растет, а кроме своего родного города и соседнего, куда мы иногда ездим в гости к Гусю и его семейству, он ничего не видел.

– Папа-а-а, – протянул внезапно Роб, на второй день нашего путешествия.

– Говори тише, дружок, мама спит, – сказал я настолько тихо, чтобы не разбудить Еву.

Ей пришлось вести машину полночи вплоть до самого утра, так как меня начало клонить в сон.

– А что там? – почти шепотом спросил малыш.

– Где?

– Синего цвета, – уточнил он.

– Это море.

– А что такое море?

– Эмм… – замялся я немного. – Это место, где очень-очень много воды.

– А мы увидим море близко?

– Да, но на обратном пути, когда будем ехать домой.

– Почему?

– Ну, оно далеко, а если поедем близко к морю, опоздаем к дяде на свадьбу. Но если хочешь, можем поехать там.

– Нет-нет-нет-нет! – запротестовал он.

Роберт очень привязан к дяде. Мой брат приезжает к нам несколько раз в год и иногда привозит наших родителей. Каждый раз он дарит племяннику что-нибудь необычное для маленького ребенка: бумеранг, гитара, большой парусный корабль ручной работы. Роб в восторге от этого всего, хоть иногда и не знает, что с этим всем делать. Каждый приезд дяди для мальчика будто праздник. Они постоянно играют, веселятся, все время проводят вместе. Поэтому Роберт так его любит. Иногда кажется, что даже больше чем меня, и в такие моменты внутри просыпается легкая зависть к их связи.

Вскоре оставался только один город до пункта назначения – город, в котором мы с Евой познакомились и поженились. Мы решили проехать через улицу, на которой тогда жили. На удивление там практически ничего не изменилось, только появились несколько кафе, и деревьев стало больше. Ева даже думала, что расплачется, но этого не произошло. Нам просто было приятно туда вернуться.

Три часа до родного города. Во мне рос нервозный ком, который не удавалось контролировать. И жена это чувствовала.

Со временем я рассказал ей все, что случилось, и почему я покинул родительский кров. Я не был там около десяти лет. И вот ехал навстречу своему прошлому на скорости сто километров в час.

– Ты как? – погладила она меня по плечу.

– Нормально. Не переживай, все будет хорошо.

– Ш-ш-ш, не так громко, Роб заснул.

Сзади и правда, раздавалось тихое сопение. Как я раньше не услышал в тишине? Наверное, был полностью погружен в свои мысли.

Солнце уже несколько часов как встало, а трасса гудела от количества проезжающих туда-сюда машин. Мы почти были у въезда в город. А значит, недалеко от дома. Я повернул на дорогу, ведущую прямо к одной из главных улиц, чтобы как можно быстрее оказаться на месте. Предстояло проехать по улице, которая лежала позади университета, тем самым укоротить путь и миновать «Гэтсби» и старое кладбище, что я хотел сделать изначально. Перед выездом я даже проверил по карте в интернете, чтобы быть наверняка уверенным.

***

– Папа, ты тут жил? – раздался голос сына, когда мы остановились у нашего дома и вышли из машины.

– Да, дружок, – ответил я без особого энтузиазма, и он это понял.

– Ты не рад, что приехал?

– Рад, конечно, малыш. Просто мне немного грустно, – улыбнулся я, присев перед ним.

– Почему?

– Когда вырастешь, расскажу, договорились?

– Угу.

Я поцеловал его в лоб и тут же услышал голос брата:

– Чей это карапуз приехал? А?

– Твой! – Роберт метнулся к своему дяде, тот его подхватил, расцеловал в обе щеки и начал крутиться с ним, изображая самолет.

Счастью Роберта не было предела. Когда они успокоились, к нам на улицу подоспели родители и невеста брата: среднего роста симпатичная блондинка с добрыми глазами. Она широко улыбнулась нам.

Ева обняла брата, моих родителей и потащила нашу невестку в дом, видимо, сплетничать и по прочим женским делам, не дав мне даже поздороваться с ней. Благо, в последний свой приезд брат привез ее с собой, так что мы уже были знакомы, и неловкостей за завтраком не вышло.