Молодость Кайзера

– Нет, ты слишком слаб пока, голова еще закружится…

Осталось только подчиниться ее воле, и Райнхард об этом не пожалел. Вдоволь наигравшись с ее телом, попробовав ее кожу на вкус, покрыв поцелуями ее шею и округлую, упругую грудь, он наконец-то почувствовал себя внутри ее горячего лона, и полностью соединился с ритмом ее дыхания и движений, придя к блаженству почти одновременно с ней, обессилено упавшей на его разгоряченную грудь.

– Спасибо, – выдохнул он, поддаваясь последним содроганиям плоти и постепенно возвращаясь в реальность.

– Никогда не говори дамам «спасибо» после секса, – прошептала она, слезая с него.

– Почему же?

– Самый легкий способ почувствовать себя шлюхой, – Магда улеглась рядом, прижавшись к нему.

– Прости тогда…

– На первый раз прощаю, – притворно строго произнесла баронесса, устраиваясь поудобнее в его объятьях, которые они не размыкали еще долго – покуда им не захотелось повторить прежнее безумие.

Позже, лежа, словно в оцепенении, слушая ее слова, но не вслушиваясь в них, Райнхард подумал, что до этого, оказывается, и не знал, что это значит – быть близким с женщиной по-настоящему. Особенно с той женщиной, которая явно тебя любит. А ведь, в сущности, именно любовь она к нему и испытывала. Вспоминались ее встревоженные глаза, ее деловитые и толковые действия в машине, когда его тошнило… Никто доселе так с ним не поступал… А тем временем, Магдалена повторяла:

– Ты слишком жесток сам с собой… Тела своего не чувствуешь.

Она поглаживала его по плечам, шее, но в этих поглаживаниях не было прежней сладострастности. Так делала бы заботливая сиделка с раненным. Он чувствовал возбуждение, но оно было лишь слабым эхом недавних ощущений.

– Отлежаться надо дня три, не меньше, – продолжала она, запуская унизанные тонкими серебряными кольцами пальцы в его золотистые, вьющиеся крупными кольцами волосы.

– Я согласен, если ты со мной тоже будешь лежать… Вот эдак, как сейчас, – произнес он, прикрывая глаза, чуть не мурлыча от ее ласки.

– Все время – не гарантирую, но постараюсь приходить как можно чаще, – прошептала она. – А ты и впрямь жесток к себе…

– С чего ты взяла?

– Ангину ты так и не вылечил толком, – продолжала она, проводя пальцами по его шее. – Понимаю, болезнь ерундовая, но последствия серьезные… Да и ревматизм тоже остался с тобой. Не выносишь плохой погоды…

– Кто ее выносит? – пробовал отшутиться Райни.

– Но тебе приходится хуже других. И простывать, к тому же, ни в коем случае нельзя, равно как и допускать лихорадки… Этот твой друг даже о таком не знает.

Райнхард нахмурился. Он не любил, когда ему припоминали различные слабости и болезни. Словно это окунало его в детство, полное болезней, больниц, докторов, скуки и одиночества, охватывающих во время выздоровления.

– У тебя еще есть медицинское образование?

– Нет, но в этом деле я разбираюсь гораздо лучше Зига…

– Да, он вроде бы не прогуливал курсы медицинской подготовки, но ничего из них не вынес, – припомнил Райнхард и тут же почувствовал себя предателем.

Воспоминание о друге, об упреке в его глазах, о брошенной им давеча угрозе, заставившей его чуть ли не разрыдаться, омрачило его, словно ушатом холодной воды облили. Отчего-то встречаться сейчас с Зигфридом и даже спрашивать у Магдалены о нем очень не хотелось.

– Такое бывает, – отшутилась она.

Райнхард отчего-то все-таки рассказал ей про события на Капче-Ланге. Про свою болезнь, выпустив уж очень красочные описания. Магдалена слушала его внимательно, не размыкая своих объятий. Когда рассказ был завершен, она медленно лежала недвижимая, приговаривая: «Как же тебе досталось-то, солнце мое…», а потом замолчала надолго. Райнхарду даже показалось, будто любовница заснула, но она после длительной паузы произнесла:

– А тебе не кажется, что нынче хотели избавиться от тебя?

Райнхард рассмеялся:

– Ну, с равным успехом хотели избавиться от кого угодно. Тем более, ждали же кайзера, а он почувствовал нездоровье…

– И при этом твоего приятеля оставили за воротами, сославшись на строгий протокол, – продолжала тем же тоном Магдалена. – В любых других обстоятельствах его бы пропустили…

– Но только не в присутствии кайзера.

– А подумай, почему его не пропустили, когда стало известно, что кайзер не приедет?

– Надо полагать, он не настаивал.

– Странно, глядя на твоего друга, и не подумаешь, будто он такой робкий, – с усмешкой произнесла Магдалена. – И вообще, интересно, что он всегда опаздывает – пусть на мгновение, но опаздывает и часто ошибается…

Слова должны были вызвать в Райни негодование, но он отчего-то понимал, что Магда права. Кирхайс был всегда готов помочь, но помощь запаздывала. Тогда как она, слабая, казалось бы, женщина, не имеющая специальной подготовки, за несколько часов успела то, на что Кирхайс раскачивался очень долго.

…Три дня прошли, как сон. Очень приятный сон. За это время Райнхард, в разговорах с Магдаленой и объявившимся вечером первого дня Кирхайсом, смог сформулировать теорию: взрыв был подготовлен не маньяком-одиночкой, как гласила официальная версия, а целой террористической группой, направленной на свержение монархии. Возможна еще серия таких же происшествий с покушением на высокопоставленных особ Рейха. Между тем, Ансбах отмел соображения молодых офицеров с негодованием. «Лейтенант, расследование закрыто. Виновный найден». Виновником оказался слуга, открывший ворота старику, принесшему бомбу. Старика бы тоже не взяли, если бы не показания Кирхайса, подтвержденные свидетелями, наблюдавшими за входом снаружи.

Напрасно Райнхард старался доказать, что слуга совершенно случаен в этой схеме.

– Вот как, вы защищаете людей, не выполняющих свою работу? – с усмешкой произнес следователь и перевел взгляд на Кирхайса со значением. – Впрочем, как вижу, вы одержимы ложными представлениями о справедливости.

– Да вы сами не лучше, герр Ансбах! – со злобой в голосе воскликнул молодой офицер, а затем, не дожидаясь ответа, сухо раскланялся с Ансбахом и вышел.

– Надеюсь, ты меня не винишь, – проговорил Кирхайс, глядя в глаза другу.

– За что тебя винить? – с некоторой горечью в голосе бросил Райнхард.

– Я указал лишь на дворецкого и его арестовали… А ведь я же знал, как и ты, что он подставное лицо.

– Да причем тут ты? Тебе задали вопрос – он открыл двери смертнику или другой стоял на дежурстве, ты подтвердил, что он, вот и все, – Райни был заметно раздражен и ускорил шаг. – Откуда ты мог знать, что следствие сделает крайним этого несчастного?

– Мы должны продолжить расследование с нашей стороны, – после некоторой паузы обронил Кирхайс. – И вывести виновных на чистую воду… Кстати, вот еще одна интересная мысль.

– Какая же? – Райнхард резко затормозил и испытующе глянул в синие глаза Кирхайса.

– Мне Магдалена говорила, что убить хотели тебя…

– Магдалена? – иронично произнес Райни. – Ну, скажу так, у нее есть причины говорить подобное…

– В самом деле, посуди – кайзер не приехал в последний момент, хотя его ждали. При этом меня не пустили внутрь… Я, конечно, сам виноват, на своем не настоял.

– И хорошо, что не настоял. Полез бы вперед и полег бы, как те трое несчастных, – прервал его Райни, не желавший, чтобы его друг развивал версию, выложенную баронессой фон Вестфален. Сам он не мог не признать, что был в ней свой резон, факты сходились, но полагал, что предполагать, будто бы весь теракт затевался ради него одного, было бы опрометчиво.

Зигфрид же продолжал, не обращая на него внимания, излагать факты:

– Взрыв случился очень близко от тебя, это тоже учитываем…

– Ты думаешь, опять козни маркизы фон Бенемюнде или кого еще? – с усмешкой проговорил Райнхард.

– Не знаю, – признался Кирхайс. – Но не надо отметать и эту версию.

Они прошли еще чуть дальше. Лицо Райнхарда было бледным и напряженным.

– Давай, присядем, что-то голова закружилась, – проговорил, наконец, фон Мюзель, когда они дошли до небольшого кафе в парке, с открытой верандой. – И да, мы же уговаривались кофе где попить.

– Надеюсь, здесь дают неплохой кофе, – Зигфрид взглянул на вывеску с названием заведения.

Они присели за столик, заказали кофе, и Райнхард сказал:

– Знаешь, я не удивлюсь, если террористы своего добьются. Те, кто должен обеспечивать безопасность империи, закрывают глаза на очевидные вещи. Одного этого достаточно для того, чтобы все распалось… Но есть же масса других проблем, которые никто не решает.

– Ты прав, – произнес Зигфрид. Ему хотелось добавить: «И я верю, что ты добьешься своего», но в последний момент понял, что слова эти прозвучат несколько неуместно.

…Впоследствии он неоднократно припоминал этот разговор. Райнхард же сказал:

– А кофе здесь действительно неплохой варят. Надо запомнить это место. Что ж, у нас хоть проблем с кофейнями нет. В отличие от всего остального…

Они рассмеялись и перевели разговор на другое. Но несмотря на общий легкомысленный тон беседы, каждый из них терзался вопросом: повторится ли подобное происшествие? И кто прав? Может быть, действительно, взрыв – результат действий некоего сумасшедшего маньяка-одиночки, решившего избавиться от кайзера? На эти вопросы ответов они не найдут…

Свой среди чужих

1.

– Не буду от вас скрывать: миссия не из простых. Но ведь вы не склонны выбирать легких путей?

Молодой человек, сидящий напротив контр-адмирала службы стратегического управления штаб-квартиры высшего командования Абендрота, не подтвердил, но и не опроверг сказанное вербовщиком. Лишь спустя продолжительную паузу, он проговорил:

– Итак, все мое задание состоит в том, чтобы я нашел этот носитель с фото и привез его обратно в Рейх?

– Так вы думаете, это слишком просто, капитан фон Мюзель? – усмехнулся его собеседник.– Скажите, вы хоть раз бывали в Альянсе?

Лицо лейтенанта приняло недоуменное выражение. Он не понял, считать ли этот вопрос провокацией, попыткой выяснить его истинные намерения, стоявшие за столь явным желанием отправиться в долгую и опасную командировку, или же обычной ремаркой.

– Но вы же должны были видеть мою анкету… – начал он.

– И родственников у вас в Альянсе тоже не было и нет?

Райнхард уже начал злиться. Что за чушь? Зачем он вынужден повторять одно и то же? Нет, знал бы, не связался с этими особистами… И так уже выставили кучу условий – не напрямую, нет, эти никогда не говорят ничего прямо, но так, что становилось понятно: не выполнишь хотя бы малейшее из них, и тебя устранят гораздо раньше, чем о твоем существовании догадается вражеская контрразведка. Конечно, если она у них там есть, эта контрразведка… По словам Абендрота, Альянс выглядел государством, отставшим от Рейха на несколько столетий безнадежно. «Представьте себе, будто отправляетесь в путешествие во времени», – сказали ранее Райнхарду, описав далее все ужасы жизни в стране мятежников. «В столице вы еще найдете уровень жизни, привычный вам, но отправляем мы вас не в столицу… Так что будьте готовы к самым диким нравам», – сообщил до этого контр-адмирал, оглядев его со скептицизмом: мол, как этот аристократ потерпит удобства во дворе, отсутствие стабильной связи, допотопность техники и непритязательные нравы альянсовских «товарищей»? Не запросится ли он обратно через пару дней? Или, тем паче, не перейдет ли на сторону врага, который пообещает ему особые условия и привилегии? На последний вопрос можно было смело отвечать отрицательно. Почему – Абендрот и сам не знал. Наверное, профессиональная интуиция. По поводу же прочего… Этого «брата фаворитки» уже рекомендовали как храброго и дисциплинированного офицера, который много что перенес.

– Скажите мне, что это за фотографии? – спросил Райнхард, проигнорировав необходимость дать ответы на предыдущие вопросы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.