Gore

Второй случай произошёл спустя месяц. Я решил умереть так, чтобы было ещё и весело: я обмазался лидокаином, сделал длинные надрезы на уровне щиколотки и вдоль ног. На места среза установил плотные крюки (нашёл у деда на балконе). На каждый крюк – плотная леска. На шею – стандартная верёвка. Всё это крепится к батарее.

Фишка была в том, что я прыгаю с окна, и в полёте натягивается леска. Таким образом, начиная с ног, с меня полностью снимается кожа, следуя точно по разрезам. Она будет рваться, пока не достигнет шеи. В этот момент уже должна будет натянуться верёвка, которая вновь сломает мне позвоночник. А через несколько часов соседка пойдёт ужинать на кухню, но вместо этого потеряет сознание от вида моего изуродованного тела без кожи.

Перед прыжком Карма появилась за спиной, приобняла и нежно спросила на ушко: «Ты сегодня будешь плохим или всё-таки хорошим мальчиком?»

Я даже как-то оживился. Вопрос был настолько клишированный, что на секунду подумалось, будто я в фильме или в повести какого-то сумасшедшего автора. Но я решил повредничать, сказал, что я сегодня плохой мальчик, и добавил, что меня надо наказать.

После этого она с улыбкой толкнула меня. Действие лидокаина к тому моменту уже закончилось, да и вряд ли бы это помогло мне. Боль была настолько чудовищная, что на первых десяти сантиметрах отрыва кожи я уже потерял сознание. Да и шея, как выяснилось, не сломалась.

Эта ДУРА!

(Я любя, детка. … Нет, я не исправлю, даже не думай! … Ну это для красного словца, милая. … Да, я обязательно потом напишу, как сильно тебя люблю, но дай мне дописать про тебя, хорошо?)

Так вот, эта СУМАСШЕДШАЯ СУКА!

(Да бля, дорогая, это просто для рассказа, прикол! … Нет, не надо наказывать, я всё отплачу потом. Не отвлекай плиз, родная.)

((rebyat, ona ne umeet chitat na latinice! Poetomu…))

(Бля, bruh. Умеет. Всё, отбой)

Короче, она вытащила меня за шею обратно на кухню и властно встала над моим порванным телом. Она уткнулась каблуком в мою грудь, и сквозь её длинные чёрные волосы я поймал испепеляющий взгляд, который оставил отметину где-то глубоко в моём сердце. Глядя на меня, она сказала:

«Третьего раза не будет. Ты и так слишком много мне должен. Я найду тебе подходящую пассию, чтобы ты перестал заниматься хуйнёй, но дальше разбирайся сам».

А я даже не представлял, насколько дорого стоят услуги спасения от Смерти. В целом могу сказать так: при достатке выше среднего, платить ты будешь всю текущую жизнь + пять перерождений (попадание в Backrooms не считается, только полный цикл).

В общем, теперь я стал сучкой Кармы, потому что я подписал с ней договор. Он обнуляет все долги, но требует от меня жить в балансе. Если я добр к людям, то Карма делает кешбэк в виде плюшек. Если я делаю зло, то кешбэк в виде пиздюлей. Не скажу, чтобы я был против этой идеи. Просто не вижу выгоды для самой Кармы. Видимо, всё дело в том, что она любит власть. А я люблю властных женщин.

Поэтому она и привела ко мне Свету.

V

Сегодня я проснулся под горячим душем. Наверное, опять не спал всю ночь, а утром на автомате пошёл в ванную и включил воду.

Вот только открыл глаза, а мир увидел на уровне пяток. Сначала я подумал, что просто упал, но даже пошевелиться не смог. Уже потом по хлюпающему звуку из сливного отверстия и по температуре воды я понял, что просто въебал кипятка. Оказалось, что моё тело просто растаяло, став по консистенции похожим на жвачку или даже на обойный клей.

Вечером Света пришла домой с работы и, как обычно, пошла мыть руки. Открыв кран, она увидела, что из аэратора, как из мясорубки, начали вытекать кровавые сопли.

Меня пришлось собирать в тазик и переливать всю жижу в ванную. Теперь это выглядело как 60 литров кровавой блевотины.

Я, конечно, пытался шутить. Пузырясь, я предлагал Свете искупаться во мне, как бы подкрепляя наш союз, но идея ей не понравилась.

Вечером мы уже вместе пили чай.

– А я опять работу проебал.

– Да я поняла уж.

– В объяснительной так и напишу: «вытек в сливное отверстие».

– Выглядит как очень тупая причина.

– Почему? У меня коллега с прошлой работы вообще хотел спустить воздух с батареи. Открыл кран Маевского, а воздух как будто не выходит. Ну он взял и палец к отверстию приложил, а его туда внутрь засосало. Говорят же, что нельзя его голыми руками трогать. Там, блять, отверстие с иголку толщиной. Его по пути не то что переломало, а просто в человеческий сок превратило. Он неделю по трубам всего дома плавал. Потом сантехники этот человеческий сок весь день из батарей сливали.

– Напиши просто «проспал», прошу.

За стеной я снова услышал, как в агонии кричит и рыдает женщина. Затем тяжёлый удар и тишина. Это сосед снова убил свою жену огромной кувалдой. Потом он оттащит её тело на портативную станцию воскрешения, где даст ей выспаться, чтобы завтра убить снова. Это происходит в разное время, но видно, что всё это по обоюдному согласию, так как утром соседка спокойно ходит на работу. Вечером они даже успевают выпить со своим горе-муженьком. Иногда под раздачу попадает и сын. Так как он редкий гость в их доме, к нему относятся с особой жестокостью. В последний раз он выбил ему мозги о стену так, что ещё пару минут было слышно мычание. Видимо, в тот самый момент повреждения были настолько критические, что сын превращался в «овоща».

Всё это навело меня на мысль, что пора, наконец, пойти погулять.

Со Светой в принципе не страшно ходить по городу, так как злая прослойка прекрасно чувствует её ауру. Моя вамп-леди, осушая людей, выпивает не только кровь, но и души. А это значит, что возможности на перерождение у них просто нет. А так же значит, что души умирают в обход Смерти.

И я всегда восхищался этим. Ведь это же надо уметь жить так, чтобы обводить вокруг пальца саму Смерть! Причём, как самую задрипанную дешёвку. А ведь она даже не знает о Свете. Бегает как ебанутая, переворачивает всё вверх дном, а найти воровку душ никак не может.

В одиночку я стараюсь не гулять, так как ко мне нечисть лезет с удвоенной силой. В последний раз в нашем подъезде на меня наткнулся как раз тот самый сын соседа. Он внезапно схватил меня почти сразу, как увидел, поднял над землёй и стал очень быстро говорить: «дайдедадайденденьгидайстописятруьледаймнестописятрублеймнесродадаймнкстописятрублейстостопосятписятрублейдаймненехватаетмненехватаетнасахардаймнкстописятнасахардаймнкстописятрублеймненехватаетдаженасахарначайисахарстописятрублецмненадостописялинебольшепростостописятрублейодиннольнольплбспятьнольравностописятрублей».

Я очень испугался и у меня затряслись руки, а он увидел это и сразу почувствовал свою власть. Даже на животном уровне он понял, настолько я лох. Потом он насильно приставил какой-то прибор к моему лбу и снял с моего счёта 1500 рублей. Хотел вроде «стописят», но, наверное, ошибся на один ноль. Убедившись в том, что перевод прошёл успешно, он положил прибор в карман, но в его глазах я всё ещё видел безумие. Он не закончил. В этот же момент он выпрямил ладонь и резко ударил ей мне под ребро, да так, что пальцы вошли под кожу прямиком в мой живот. Затем он вырвал мне ребро. Естественно, я «проглотил» всю эту выходку. Ребро он мне отдал. Сказал, что это шутка такая, мол я теперь буду как Эминем. Затем он закрыл дверь и ушёл в свою квартиру. Я тоже зашёл домой. Пару минут я стоял в тишине, пытаясь переварить всё что произошло.

Почему, блять, одно ребро? Эминем же удалил два ребра, чтобы можно было сосать у самого себя. И вообще, блять, не Эминем, а Мерлин Менсон!

V / 2

Мы вышли в заснеженный город. Когда месяцами сидишь дома, не замечаешь изменений на улицах, и любое нововведение, будь то свежепостроенный квартал или новая забегаловка, кажутся мне каким-то чудом.

– Как на работе дела? – спросил я.

– Да день-пиздень.

– Рассказывай.

– Ну, утро началось с того, что мне чуть не вынес двери какой-то быдлан. Затем бабка в коридоре устроила с кем-то скандал и кастанула заклинание, которое воспламенило весь наш этаж. А под конец дня вообще из полиции принесли останки деда на тряпочке и попросили проверить глазное дно, нет ли повреждений, несовместимых с жизнью…

– Так это… он же…?

– Да я, конечно, даже смотреть не стала. Чё за чушь? Там на тряпочке, блять, рожки да ножки, а они причину в черепно-мозговой травме ищут.

– А ты как думаешь, что с ним случилось?

– Да это я его убила, лол.

– ???

– Ну, он на приёме начал руки распускать. Вот я ему шею и свернула, да так, что аж голова в другой угол кабинета улетела. Ну а чё делать? Мы с Ольгой Владимировна переглянулись, кабинет на кварцевание закрыли, а сами его кровь по пятилитровкам начали сливать. Труп сказали практиканту-патологоанатому забрать, а он, еблан, их просто в мусорный контейнер выкинул.

– У вас там, конечно, не соскучишься. А как думаешь, в больнице много обычных людей работает?

– Очень мало. В основном нежить всякая. Там же рука руку моет, если так можно выразиться. Человек умирает, а патологоанатом все его кишки выгребает в пакет и домой относит. Там уже его жена из этих кишок на всю семью сосисок накрутит. Ну, или суп сварит. А трупы потом наш некромант Михалыч поднимает и продаёт их как рабочую силу для строительства новостроек. А вместо праха, вон, идут в курилку, банку нескафе с подоконника взяли, бычки выкинули, пепел оставили. Так родным и отдают, а те верят как наивные, что в банке их сынок лежит кремированный. Потом в горах ёбаный табачный пепел ходят развеивать, потому что, видите ли, так умерший попросил в завещании.

VI

Этой ночью я проснулся и понял, что превратился в жидкость. Часть меня уже впиталась в простыню. То, что было головой, впиталась в подушку, а всё, что ещё не успело впитаться, плавало на клеёнке под простынёй.

Как же охуенно, что мы тогда купили эту клеёнку. Иначе я бы просто остался пятном на нашем дорогущем ортопедическом матрасе.

Когда я «дошёл» до Светы, она проснулась и подумала, что обоссалась в постели. Затем в темноте посмотрела в мою сторону и подумала, что это я обоссался в постели. А затем поняла, что я и есть эта «ссанина».

Всю ночь она выжимала меня из простыней, подушек и своей ночнушки.

Под утро мы сидели на кухне и пили чай.

– Мне кажется, после каждой такой метаморфозы я теряю по паре килограммов.

Она молчит. Видно, что очень сонная и злая. Хорошо, что сегодня выходной, иначе вместо фруктового чая она бы уже давно пила мою душу.

– Свет, в последние пару недель я какой-то… не знаю… расхлябанный, что ли?

– Тебе нужен психолог. Хотя нет, тебе уже определённо нужен психотерапевт.

И вот я уже сижу у него на приёме. Точнее у неё. Ей чуть больше 35 лет, носит очки и короткую стрижку.

Меня посадили в очень комфортное кресло, где я удивительно быстро расслабился. Женщина подошла сзади, ловко нащупала петлю на моей голове и сразу всё поняла. Для этого ей даже не понадобился инструмент. Она аккуратно открыла голову, немного подцепив ногтями, затем достала столовый прибор, известный в народе как «ложка», и медленноппффпффффффпфффффффпфффффффффффпфффффпфффффффффффффффблятьдуране туда попала! Кто им вообще дипломы выдаёт?

Она чётко считала моё возмущение, но, кажется, всё произошедшее было в пределах нормы. Она ничего не ответила, только положила свою руку на моё плечо и легонько похлопала, как бы давая понять, что всё в порядке и она со мной. Я доверился ей.

Дальше по маленьким порциям мы выковыривали всё новые порции информации из моей головы. Декомпозировали, обсуждали моё мироощущение, тревоги, восприятие себя. На моменте «восприятия себя» мы уже общались лицом к лицу, и она спросила:

– Каким вы видите прошлого себя?

– Я ненавижу его, он полное чмо.

В этот момент она вонзает в мою грудь некий электрический хлыст. Таких я раньше никогда не видел, поэтому немного охуел. А затем она вытащила из моего тела меня же, только в возрасте 15 лет.