скачать книгу бесплатно
Пройдясь взглядом по толпе, я заметила высокую фигуру человека со светлыми волосами, который о чем-то беседовал с пожилой дамой. Безошибочно узнала моего вчерашнего нового знакомого, который оказался и вовсе незнакомец, потому что я не удосужилась даже имя спросить. Позвала Биатрис, взяв за локоть и, показывая на моего вчерашнего спасителя, спросила:
– Беатрис, возможно, ты знаешь, как зовут молодого лекаря, который беседует с дамой в красной шляпе?
Беатрис задумчиво пробежала взглядом по толпе и выдала что-то вроде “не понимаю, о ком ты…”. А потом явно заметила нужный нам объект внимания и выдала мне радостно:
– Так это же и есть Рэндон Эрон Далтон, наш священнослужитель! Вчера про него рассказывали…
ЧТОООО?! Простите святые обители храма Единого мои мысли в этот момент. Уж эти-то выражения он точно вряд ли хотел бы услышать. Невольно вспомнила вчерашний оголенный торс и мое чудом произошедшее спасение. Какого… Священники выглядят не так! Они старые, неприметные и неприятные (для меня лично!). Что не так в этом мире?! Эти мысли пронеслись в моей голове за секунду, как раз в этот момент преподобный Далтон нас заметил и направился в нашу сторону.
Не самое удачное настроение для знакомства (потому что, как оказалось, его до сих пор не произошло) и, видимо, мое лицо тоже было сейчас не самое удачное. Преподобный подошел, улыбнулся самой располагающей улыбкой, которой только мог улыбнуться человек.
– Доброе утро, юные леди. Доброе утро, мистер Бохвуд. – Далтон поклонился моему брату, а потом неожиданно добавил. – Леди Розалия, рад видеть вас снова. Тем отраднее, что вы решили посетить мою службу в честь Единого.
Биатрис тотчас стала слаще зефира в этот момент и сразу начала что-то отвечать преподобному. Он беседовал с ней радушно, по-доброму. Периодически поглядывая на меня. Когда беседа была окончена, а все продолжили путь к храму, чтобы занять свои места, преподобный Далтон задержался ненадолго и явно хотел мне что-то сказать, но я его опередила:
– Лекарь? – о моей учтивости, а точнее ее отсутствии, можно писать книги.
– Вроде того. Лечу души людей, которым нужна эта помощь. Иногда помогаю травами. Вчера не было возможности познакомиться как положено…
– Да, вчерашнее положение явно не располагало, – да что со мной происходит.
– И тем не менее рад знакомству, Розалия. Надеюсь, сегодняшняя служба найдет отклик в вашей душе, – вот у кого точно не было проблем с самообладанием. Улыбнулся по-доброму и направился к противоположному входу, как и положено священникам.
Я догнала моих спутников в смешанных чувствах и сразу словила вопросительный взгляд Биатрис.
– Ты же говорила, что не знакома с преподобным Рэндоном, – сказала она и подняла левую бровь, тем самым подчеркивая свой вопрос.
– Случайно встретились вчера и не успели друг другу представиться, – ответила вскользь. Подробностями делиться не хотелось. Тем более в свете открывшихся подробностей статуса моего “знакомого” это явно было лишним.
– Эх, я бы все отдала, чтобы именно он сделал мне предложение на этом Золотом сезоне, – мечтательно вздохнула Беатрис.
– Но он же священник, Бэти! – ахнула Миранда и сразу прикрыла рот ладонью, чтобы никто не обратил на нее внимание. Продолжила шепотом, – он не может сделать тебе предложение! Священники после обряда Третьего Посвящения не имеют права жениться и заводить семьи!
– Я знаю, Мири, но он еще его не прошел. Третье Посвящение запланировано Его Величеством после Золотого сезона, а значит, у меня есть все шансы за этот сезон его переубедить, – глаза Беатрис сверкнули решимостью.
Я слушала девушек, и от полученной информации мне становилось дурно. Сначала лекарь, спасший меня полуголым вчера, оказался священником, который прошел уже Два Посвящения, а значит, имеет доступ к священной силе Единого, но окончательно к ней еще не привязан.
Говорят, что сила Единого может творить чудеса: усиливать человеческие таланты, исцелять людей и точно так же их калечить. Именно поэтому важно, чтобы человек, который к ней допускается, был чист душой и нес только благие намерения. А благие намерения в понимании религии никак не вяжутся ни с какими проявлениями чувств, потому что они человека делают слабее и могут привести к греху. С другой стороны, чистоту намерений доказывают годами. Вспомнить только всех известных ныне Верховных, прошедших Третье Посвящение, им же всем за 50 лет, не меньше. А тут около 30, очень странно.
Но остановившись на мысли, что передо мной наверняка находится гений религии, я переключилась на мысль о бедной Беатрис, надеждам которой сбыться не суждено. Ведь Второе Посвящение и заключается в том, что Священный алтарь подтверждает, что кандидат не способен полюбить женщину больше своего Бога, а значит, заслуживает прикоснуться к великой силе Единого.
К нам снова подошел Тар, взял меня под руку и повел в седьмой ряд из нескольких десятков скамеек храма. Беатрис и Миранда сели за нами. Двери в храм закрылись, и люди притихли. В храме с закрытыми дверьми наступил полумрак.
Преподобный Далтон подошел к алтарю и положил на него ладони. Чем-то мне это напомнило алтарь в руинах храма друидов, и в сердце потянула тоска по любимому месту. Я не знала, вернусь ли я когда-то туда снова. В этот момент произошло сразу несколько вещей. Кулон на моей груди нагрелся и согрел теплом, как будто поддерживая меня и снимая с души переживания. Преподобный начал читать свою первую молитву, и в зале зажглись несколько тысяч свечей. Так действовала магия Единого у тех, кто был уже к ней допущен. Кулон меня уже не пугал, я чувствовала его как нечто родное, что всегда должно было быть рядом со мной. А вот молитва и последующая речь преподобного подействовала неожиданно.
После традиционной молитвы Рэндон заговорил о доме, важности наших корней и нашем предназначении в нашей жизни. О том, что каждому приготовлен свой путь и только нам решать, пройдем ли мы его достойно. Путь не будет легким, каждому встретятся испытания. Порой они будут невыносимо сложные, но мы всегда должны помнить, что человеку Единый дает только то на пути, с чем он действительно может справиться.
Его голос звучал в каждом уголке пространства храма. Он не давил, не оглушал, но был в то же время достаточно громким, чтобы каждый его услышал. Достаточно мягкий, чтобы каждый понял, что он рядом, что рядом с ним Единый. Какой-то особенный бархат тембра грел душу. Действительно, настоящий лекарь душ.
Я настолько прониклась, произвольно потянулась к кулону и сжала его, чтобы почувствовать еще раз его тепло. Откуда-то в сознании сразу всплыли мысли о доме, руинах храма, воде и родителях. Моих настоящих родителях. Раньше я у дяди не спрашивала о них. Но теперь мне почему-то захотелось о них узнать больше.
После речи преподобного он снова подошел к алтарю и положил на него ладони. Прикрыв глаза, он продолжил читать молитву. Люди в храме ее подхватили. Стройным хором голосов молитва набирала свои обороты, свет в храме становился все ярче и ярче. В момент, когда казалось, что можно уже ослепнуть, свечи резко фейерверком рассыпались под куполом призрачными искрами и исчезли прежде, чем долетели до людей. Таинство службы свершилось.
Такое я видела впервые. Службы в нашей родной деревне проводил священник, прошедший только Первое Посвящение, имевший уже жену и детей, а значит, к магии Единого уже не мог быть допущен. Поэтому службы в нашем храме проходили исключительно с молитвами и лекциями.
Рэндон Далтон ушел после службы в кабину для личных бесед, и туда выстроилась очередь в человек 20. Сначала Беатрис тоже хотела попасть к нему на личную беседу, но, покусав губы, все-таки решила, что выбрать платья к Золотому сезону важнее.
Из храма я выходила с гаммой чувств и эмоций. Но в одном преподобный действительно оказался прав – меня зацепило. Струны моей души были растревожены и требовали определенных ответов здесь и сейчас. Но впереди были часы магазинных дел, и я постаралась переключить свое внимание на это.
Витар раскланялся как только услышал слово “модный салон”, сослался на неотложные дела и ровно в 4 часа пообещал нас забрать.
Как только мы разошлись, Миранда немного мечтательно загрустила, а Беатрис начала делиться впечатлениями:
– Розалия, как тебе преподобный? Правда он очарователен? А этот голос… Я бы хотела, чтобы именно этим голосом он каждое утро будил меня в кровати…
– Бэти! – воскликнула залившись снова алой краской Миранда и выразительно на нее посмотрела.
– Ладно-ладно, – Беатрис сжалилась и оставила нас без подробностей своих желаний, – покупки сами себя не совершат! Вперед! У нас мало времени.
И мы действительно устроили настоящий марафон по модным салонам одежды, ювелирных изделий, женских аксессуаров, обуви и прочих мелочей. От обилия и пестроты тканей у меня уже кружилась голова и становилось дурно. Мы сделали приличный заказ. Я даже отстояла свою относительную простоту платьев (насколько позволяли приличия) и через две недели должна была быть уже полностью готова к Золотому сезону. Мать природа, дай мне сил…
Тар встретил нас, как и обещал, в 4 часа, загрузил в карету, и поехали. Настроения и сил вести беседу не было совсем, чего не скажешь про жизнерадостного брата. Вот он точно по магазинам женской одежды не ходил. Беатрис явно витала где-то в своих мыслях, видимо, представляя, какой эффект произведет на преподобного тот или иной ее новый образ. В итоге беседой были заняты только Витар и Миранда.
За несколько кварталов от дома мы увидели в окно кареты, как из одного городского дома под конвоем выводят несколько человек. Все разговоры разом стихли, и мы попробовали прислушаться к происходящему. Ничего не было слышно, только чьи-то крики и стоны. В конце концов мы проехали этот участок дороги и разговор вернулся в свое русло.
Первой высадили возле особняка меня, а Витар любезно согласился проводить девушек до дома. Ну и ладно, я готова побыть пока одна. Подходя к калитке, я увидела, что соседняя калитка дома, где из окна был виден необычный сад цветов, была открыта. Недолго думая, я пошла туда, надеясь встретить хозяйку и немного пообщаться.
Приоткрыла калитку пошире, чтобы зайти, и никого не увидела. Все-таки решила пройти немного вглубь сада и поискать хоть кого-то. Пробираясь среди кустиков, ровных грядок каких-то растений, которым явно нужен был уход, я наконец подошла именно к той самой клумбе (а теперь мне казалось, что это грядка) с цветами. Как раз рядом с ней я наконец встретила первого человека, который стоял ко мне спиной на одном колене, в рабочей рубашке, брюках и шляпе. Что-то обрезая с кустов и складывая в корзину с травами. В этот момент я наступила на гравий и он ко мне повернулся.
– Не ожидал вас здесь увидеть, Розалия, – сказал преподобный Далтон, улыбаясь.
– Я тоже, преподобный, не ожидала вас здесь увидеть… – растерялась я.
– Отчего же? Это мой дом, и мы с вами не просто так вчера встретились на заднем дворе, – снова улыбнулся. Тепло.
Я выдохнула. Чего это я в самом деле так удивляюсь, хотя это, конечно, новости, что у нас такой сосед. Интересно, Беатрис знает? Вряд ли. Иначе она бы точно переехала к нам погостить, чего совершенно не хотелось бы.
Пауза немного затянулась, Рэндон встал с колена, сложил секатор в чехол на поясе и подошел ко мне поближе.
– Почему вы сами занимаетесь растениями? – наконец-то хоть одна мысль в моей голове.
– Я уже говорил, что я лечу не только как священник, но иногда и как лекарь. А так как сложно найти человека, который был бы рад работать с травами, приходится справляться самому.
– Судя по некоторым грядам, вам явно нужна помощь…
– Вы правы. Возможно, хотите вы?
Я немного растерялась, но потом поняла, что он не шутит, и решила согласиться. Мысль пообщаться с растениями через уход за ними согрела.
– Почему бы и нет, расскажите, чем могу помочь сейчас?
– Подходите ближе, покажу фронт работы, я подошла, и он продолжил, – здесь растет трава сонница, отлично помогает тем, у кого проблемы со сном. Но особенность ее в том, что собирать ее можно только в восходящую луну, иначе она будет оказывать совершенно противоположный эффект.
– То есть нам нужно собрать листья сегодня? На сколько я помню вот-вот будет полнолуние.
– Да, с большим количество работы я не всегда успеваю это сделать, и приходится ждать нового лунного цикла. Поэтому невероятно рад, что вы согласились мне помочь.
– Я рада работе с растениями, – искренне улыбнулась я и взяла из его рук вторые ножницы.
Мы начали работать практически не разговаривая, изредка перебрасываясь парой фраз исключительно по делу. Когда Рэндон срезал листья, я видела, как по его рукам к листьям стекаются золотистые искры. Так проявлялась исцеляющая магия Единого. Это завораживало. Мы закончили через полтора часа слаженной работы.
Я встала, отряхнула платье от травы и песка. Да, его придется постирать, но ничего неисправимого не было.
– Я хотела спросить у вас об интересных растениях, которые я видела из моего окна.
– После вашей помощи, Розалия, я готов провести вам экскурсию по всему саду, спрашивайте.
Я привела его к той самой клумбе. На ней росли причудливой формы кустики странного бордового цвета, кусты с абсолютно белыми листьями и совершенно незнакомыми мне соцветиями.
– Это очень интересный вид растений, Розалия. Удивительно, что вы разглядели их из вашего окна, – Рэндон подошел к ним и заботливо провел по листьям рукой, с ладони слетело пару искр.
– Я никогда таких не встречала, была уверена, что хозяйка… хозяин дома мне про них расскажет.
– Соцветия цветов, которые вы видите, в своем роде уникальны. “Белый яд, желтое спасение” – так о них пишут в книгах по ботанике. Дело в том, что, когда цветок зацветает, он зеленого цвета, затем постепенно становится желтым и в конце цветения белым. Зеленые цветы можно заваривать в чай, но никакой пользы или вреда они не несут. Желтые цветы обладают сильными универсальными свойствами от всех возможных ядов, а белые цветы – самый настоящий яд, от которого не помогут даже желтые соцветия. Вот такая история жизни одного цветка.
– Это очень завораживает, – сказала я, проводя ладонью по верхушкам соцветий, – они ведь еще зеленые?
– Да, верно, интересно, что вы это заметили. Обычно человеку, который не разбирается в ботанике, сложно это разглядеть, разница неочевидна. Вы изучали ботанику, Розалия?
– Нет, просто почувствовала, – повела я плечами, потому что действительно не поняла, как это произошло.
Рэндон смотрел на меня внимательно, хотел что-то сказать, но я его опередила:
– Уже поздно, я, пожалуй, пойду, дядя хотел видеть меня к ужину.
– Да, конечно, я вас провожу…
Мы дошли до калитки, преподобный Далтон руку мне не целовал, потому что у священников так не принято. Просто пожал ее. И прежде, чем я ее забрала, немного сжал и сказал:
– Розалия, не хотите ли вы мне помочь немного с садом? Сам я не справляюсь, а вам, кажется, это доставляет удовольствие. Конечно, я буду работать вместе с вами и… – он не договорил, явно торопливо произнося слова, как будто боялся, что я откажусь сразу.
– Да, конечно, буду рада вам помочь, преподобный Далтон, – улыбнулась я и начала уходить.
– Розалия! – окликнул меня он, я повернулась, – прошу, называйте меня Рэндон.
Я улыбнулась и, ничего не ответив, ушла в дом. Настроение было отличное, и я решила, что до ужина еще успею поговорить с дядей по поводу родителей. Кэт сказала, что видела дядю в кабинете, и я направилась сразу туда. Подходя к двери, я хотела постучать, но услышала незнакомый голос. И остановилась в нерешительности. Хотела даже уйти, но одна фраза заставила меня прислушаться.
– Сегодня ночью опять засекли активность последователей друидов. По конкретному месту пока сложно сказать, но точно недалеко отсюда. Наши люди выясняют подробности и…
По шагам кто-то направился к двери, и я поспешила тихо уйти, чтобы не быть пойманной за подслушивание. Вопросы, пожалуй, можно пока отложить.
Я поднялась к себе в комнату, сняла грязное платье и переоделась в домашнюю одежду. Присев на кровать, поняла, что сил нет совсем, и попросила Кэт принести мне еду в комнату.
Пока она несла, хоровод мыслей о сегодняшнем дне пронесся у меня в голове, и я решила прилечь на подушку. Закрыла глаза и провалилась в сон. Естественно, ужина я так и не дождалась.
Глава 5.
Розалия
Этой ночью мне снова снилась вода. Сначала ее прохлада немного холодила мои руки и было ощущение, что от чувства дискомфорта меня вот-вот вытолкнет из такого реалистичного сна. Потом мы с ней как будто стали единым целым, она окутала все мое тело, мне стало тепло и комфортно, как в маминых объятиях.
Мама. Что-то я хотела про нее узнать. Как только я про нее подумала, рядом возник еще один столб воды, силуэт которого очень напоминал женский. Я потянулась к ней рукой, но не успела прикоснуться, как она рассыпалась на мелкие бисеринки воды. За секунду до этого, я готова поклясться, что увидела грустную улыбку этой водяной статуи.
Когда я проснулась, я была уверена, что буду лежать в луже воды или как минимум вся мокрая. Сон был реален как никогда. Но стоило мне открыть глаза, как в окно светило теплое солнце раннего утра, я была по пояс накрыта одеялом и совершенно сухая.
Решив долго не валяться в постели, быстро встала, сделала комплекс упражнений, умылась прохладной водой. Немного постояла над ванной, трогая воду, которую накануне вечером заботливо принесла служанка, и вспомнила сон.
Надела нежно-розовое, практически пепельное платье, собрала волосы тонкой лентой на затылке, оставив половину распущенной, и пошла прямиком к дяде в кабинет.
Карем сидел за письменным столом, собранный, внимательный и как будто немного встревоженный. Могло даже показаться, что он глубоко в своих мыслях, и если бы я не обратилась к нему, осталась бы совершенно незамеченной.
– Доброе утро, дядя, – сказала почему-то тихо, боясь его отвлечь от чего-то действительно важного.
– Доброе утро, моя девочка.
Умеет дядя одним ласковым словом отбить все желание тревожить его по пустякам, но вопрос о родителях не был пустяковым для меня сейчас. И несмотря на наше негласное правило эту тему не поднимать, я готова была все-таки это сделать.
– Ты не просто так пришла ко мне, Лия, так рано, верно?
– У меня по-прежнему все написано на лице, дядя?
– Да, с детства мало что изменилось, – улыбнулся. – Но ты скоро попадешь во дворец, и я хотел бы, чтобы ты научилась контролировать свои эмоции. Не стоит каждому встречному читать тебя как раскрытую книгу.
– Постараюсь, дядя.
На пару минут мы замолчали и просто сидели, слушая пение птиц за окном и неспешное тиканье часов на стене. Невольно обратила внимание на время. Шесть часов тридцать семь минут утра. Да, задушевного ночного разговора точно не получится, зато утренний продуктивный – пожалуйста.
– Дядя, я бы хотела спросить, что ты знаешь о родителях. Да… понимаю… – я немного замялась, – мы не говорили с тобой на эту тему, но сейчас… мне хочется знать.
Дядя молча смотрел на меня еще несколько мгновений и как будто еще сильнее нахмурил и без того хмурый сегодня утром лоб. Затем тяжело вздохнул как перед неизбежным боем, то есть разговором.
– Как интересно, что ты спросила об этом именно сейчас…
– Если ты не готов рассказывать, то я…
– Нет, ты имеешь право знать, дорогая.
И дядя начал свой рассказ:
