Мой прекрасный князь

Ему было не жалко. Пусть еще один Царевич подрастает. Как она сказала – Ярослав? А что, неплохо. Вкус у нее хороший. Взять хотя бы его…

Самомнения у него с тех пор поубавилось, но о своем решении Елисей ни разу не пожалел. Однако что-то не давало ему покоя. Словно царапало изнутри, вызывая смутное ощущение, будто жизнь идет как-то неправильно. Поэтому он не любил вспоминать бывшую. Но почему-то постоянно это делал, и в последнее время все чаще…

– Я тебе буду всяко помогать, но жениться пока не готов, – сказал он ей тогда на прощание. – А тем более ребенка воспитывать. Я бы вообще хотел своего ребенка увидеть, когда ему стукнет лет четырнадцать…

Василиса промолчала и наклонилась к коляске, хотя малыш по-прежнему спал и не проявлял никакого беспокойства. Может, слишком резко прозвучало, зато честно. Зачем обманывать ее, заставлять ждать и надеяться? Пусть не чувствует себя привязанной к нему и устраивает личную жизнь, он не против…

Елисей не знал, как у нее с отношениями, – не будешь же спрашивать. Василиса его не донимала: ничего не просила и никогда не настаивала, чтобы он общался с ребенком. Он и не общался, нисколько не переживая по этому поводу. Голос крови у него так и не проснулся.

По Василисе он, конечно, первое время скучал. Год воздержания в армии сказывается, утешал себя Елисей. Впрочем, эту проблему он быстро решил. А вот остальные…

Да ладно, нет у него никаких проблем! Все в порядке. Молодой, успешный и, главное, свободный. Но сейчас, когда сын внезапно позвонил и попросил подписать какие-то бумаги, то самое чутье подсказывало, что скоро они появятся…

* * *

Свобода – не когда ты ни от кого не зависишь, а когда от тебя никто не зависит. Стоит понять эту простую истину, и сразу многое становится на свои места. Именно поэтому детство считается самым счастливым временем в жизни человека – нет никакой ответственности ни за себя, ни за других. Жаль, что осознать это можно только значительно позже, когда благословенные дни далеко позади.

Притом в детстве ты полностью бесправен и вынужден делать то, что говорят другие, пусть они и действуют из лучших побуждений. Неужели это и есть высшее счастье?

Когда же появляются свои дети или возникает необходимость заботиться о старших родственниках – все, ты уже не свой собственный и не можешь позволить себе многое из того, что делал раньше. Не пойдешь без крайней нужды на серьезные шаги – разрыв отношений, ссору с начальником, конфликт с соседом. Сто раз подумаешь, на что лучше потратить деньги, при этом твои собственные желания окажутся на последнем месте.

Получается, есть небольшой отрезок, когда ты уже не ребенок, но еще не взрослый настолько, чтобы нести за кого-то ответственность. Именно это – лучшее время в жизни, а вовсе не детство. У одного оно совсем короткое, у другого, наоборот, растягивается до бесконечности. А когда наконец захочешь сам о ком-то позаботиться, окажется, что желающих нет.

Оставаться вечным ребенком приятно. Но можно слишком заиграться. Хорошо, что у него не будет такой возможности…

Глава 9

На разные голоса

Что там надо подписать, Елисей толком не понял, да и не особо вникал, если честно. Может, за границу собрались и от него разрешение на выезд требуется – такое раньше бывало. Время для отпуска, конечно, неподходящее – середина осени. Но он актуального графика школьных каникул не знал, тот постоянно менялся, поэтому не стал возражать. Не с учебы же Василиса сдернула сына в выпускном классе? Ярик вроде в одиннадцатом? Ну да, ему семнадцать, вот и согласие обоих родителей нужно. Скоро не потребуется…

Хотя нет, о чем это он? Василиса же в английской школе работает, какой ей отпуск? У учителей он всегда летом… Ладно, чего зря голову ломать, встретится и спросит.

То, что позвонила не Василиса, его не очень удивило – они в последний раз странно поговорили. Поэтому попросила сына или тот сам вызвался. Ему-то какая разница?

Ярик явился с другом, поэтому Елисей даже не сразу узнал его и слегка напрягся, когда к нему подвалили какие-то парни. Услышал смущенное «Привет», вежливое «Здравствуйте», и до него наконец дошло…

– Да не ссы ты, – пытался поддержать его Игорь.

Яр чувствовал себя странно: будто спит наяву. Или, наоборот, бодрствует во сне. Ну не могло этого происходить в реальности! В последний момент случится какая-нибудь лажа, и все сорвется. Стеклов передумает, папаша откажется, кирпич на голову упадет…

Он поднял глаза и посмотрел в ясное октябрьское небо сквозь колышущуюся от ветра позолоченную листву. День выдался теплым и солнечным, но даже это казалось ему плохим знаком. Значит, все точно пойдет через ж… Лучше бы тучи висели и дождь лил – тогда бы не так обидно было.

С отцом они встретились возле бизнес-центра, в котором находился офис музыкального лейбла.

– Привет, – выдавил Яр, когда тот вылез из машины и подошел к ним.

Назвать его папой он опять не смог, хотя долго тренировался про себя. Смотрел на совершенно чужого мужика и удивлялся: это его отец? Мать говорит, очень похожи, прямо как две капли. Неужели и он таким когда-нибудь станет? Ну на фиг…

Тот тем временем тоже поднял голову, удивленно скользя взглядом по уходящим в небо многоэтажным стеклянным стенам.

– Нам сюда? – недоверчиво осведомился отец. – Я думал, к нотариусу идем…

Яр беспомощно оглянулся на друга, и тот уверенно шагнул вперед.

– Здравствуйте, Елисей Глебович, – с готовностью затараторил он, словно всю ночь репетировал. – Я Игорь, рад знакомству. Ярослав о вас много рассказывал…

Яр поморщился: Игоря часто заносило, вот как сейчас. Какое, на фиг, «много»? Пару дней назад впервые о нем услышал. Он с опаской взглянул на отца – лицо вроде уже не такое напряженное. Работают приемчики? Ну Игорек…

– Дело в том, что Ярославу предложила подписать контракт крупная звукозаписывающая компания, – разливался соловьем дружок.

Вертлявый темноволосый парень выглядел полной противоположностью сына и вызывал смутное беспокойство – чересчур гладко говорил и излишне суетился, хотя и старался держаться по-взрослому. На фоне растерянного молчаливого Ярика это особенно бросалось в глаза.

– Вы, конечно, знаете, что он музыкант. Прекрасно поет и сам пишет песни, выступает с концертами…

Елисей с сомнением взглянул на опустившего глаза сына. Музыкант, пишет и поет? Василиса что-то говорила про музыкальную школу, присылала фотки с отчетных концертов. Там стоял хор одинаково одетых детей, и он даже не пытался найти среди них своего. Но, кажется, этот парень ведет речь о чем-то другом…

– Какой контракт? – наконец уточнил он, привычно выделяя главное из сумбурной речи.

– Давайте войдем, – предложил Игорь. – На нас уже пропуска заказаны. У вас ведь документ с собой? Там все подробно расскажут…

Он повернулся к крутящимся стеклянным дверям, но Елисей не двинулся с места.

– Никуда я не пойду, пока вы не объясните, что тут происходит…

В этот момент Яр отчетливо осознал: все, звездец. Идея Игоря оказалась никуда не годной, с самого начала было ясно. Но он почему-то повелся… Почему-почему! Неужели непонятно?

– Контракт на раскрутку и продвижение, – без прежнего энтузиазма вещал Игорь – видимо, тоже понял, что они лоханулись по-крупному. Но продолжал, еще на что-то надеясь: – Выведут его на большую сцену, звездой на всю страну сделают…

– Каким образом? – недоверчиво хмыкнул отец.

– Ну, каким… – отозвался друг упавшим голосом, однако старательно перечислил: – Бабки в него вложат, имидж продумают, материал подберут. Потом клип снимут, обеспечат просмотры в интернете, на ТВ и радио пропихнут…

Яр слушал и не верил: неужели это может произойти именно с ним? Вернее, не может, если сейчас все сорвется. А если явится почти через год, запросто окажется, что он уже никому не нужен, нашли другого…

– Звучит прекрасно, – кивнул отец. – Но я не услышал главного: мнения матери.

Ну и кого они хотели обмануть? Зря он надеялся, что папаше пофиг и тот согласится не глядя. Все-таки докопался…

– Василиса Андреевна уже подписала, – не моргнув глазом, заявил Игорь. – Просто нужно разрешение обоих законных представителей. Сами понимаете, организация серьезная…

Елисей молчал вытянул из кармана телефон и набрал номер. Аппарат абонента выключен… Совсем забыл о времени – у Василисы сейчас уроки. Это у него график свободный, кодить можно из дома когда угодно. А мальчики, получается, школу прогуливают?..

Он прервал вызов и перевел взгляд на приятелей – парни смотрели на него испуганно-умоляющими глазами мемных котиков. Дружочки-пирожочки, горе-предприниматели… Неужели всерьез надеялись его развести?

Как там себя отцы-то ведут? Вспомнив своего собственного батю, Елисей сдвинул брови, нахмурился и сурово взглянул на отпрыска.

– Ярослав…

– Мама против, – признался сын, и это были его первые слова после приветствия.

Он удовлетворенно кивнул. Ну вот, что и требовалось доказать.

– Что говорит?

– Типа мне учиться надо. В институт поступать и все такое…

– А ты не хочешь?

– Хочу, но не сейчас.

Елисей иронически взглянул на него:

– Значит, музыкант?

– Ну да, пою…

– И сам песни пишешь?

– Пишу немного.

С языка рвался вопрос, почему он слышит об этом впервые, но Елисей не стал его задавать. Где ты был-то все это время, папаша? А к Василисе у него, кажется, будет разговор…

Вдруг вспомнилось, как она поначалу шарахалась от него, отбивалась руками и ногами. Он, получается, ее соблазнил и бросил с ребенком… Козлина!

От осознания это простой и ясной мысли стало так тошно, что его передернуло. Парни странно смотрели на него, и Елисей поскорее задал сыну первый пришедший в голову вопрос:

– Почему же в музыкальный вуз не идешь?

– Тогда надо было в колледж поступать после девятого.

– Ну и поступал бы.

– Мать не разрешила. Сказала, что надо сначала школу окончить, а потом все остальное…

– Позвонил бы мне.

Ярик удивленно взглянул на него, и Елисей отвел глаза. Что он мог изменить? Сын не звонил, пока его не прижало по-крупному…

Елисей почувствовал, как у него сами собой сжимаются кулаки. До чего же это было знакомо! Только его отец заставлял, а мать поддерживала. Может, он поэтому и с репетиторшей связался, и в армию с первого курса ушел – хотел сделать по-своему, им назло.

Потом, правда, все равно вышло так, как они мечтали: универ окончил, на приличную работу устроился, на Василисе не женился… Теперь история повторяется?

Елисей внимательно взглянул на сына:

– Ты действительно этого хочешь?

Тот поднял глаза и тихо, но твердо проговорил:

– Такой шанс раз в жизни бывает.

Он смерил переминавшихся с ноги на ногу парней критическим взглядом и кивнул:

– Ладно, музыканты. Пойдемте послушаем, что за контракт вам предлагают…

* * *

Привязываешься к тому, кто постоянно рядом, даже если это животное, а не к тому, с кем связывает общая ДНК. Иначе люди никогда не бросали бы своих детей, не забывали родителей, не прекращали общение с братьями-сестрами.

Из-за смерти кошки переживают сильнее, чем из-за потери дальнего родственника, с которым много лет не общались. Чужой человек может стать гораздо ближе родного по крови, и это абсолютно нормально. Главное – родство душ, а не тел. Его не обеспечит даже полное совпадение цепочки ДНК.

Недаром говорят: если вы не виделись с кем-то лет пять, считайте, что надо знакомиться и узнавать друг друга заново – и вы, и он стали совершенно иными людьми. Даже физически человек меняется – за это время полностью обновляется состав клеток организма.

Не факт, что вы снова почувствуете душевную близость и тепло. Когда первая радость пройдет, выяснится: общих тем не осталось и вам просто не о чем поговорить. Встречи становятся все реже, пока не иссякнут совсем. Сожалеешь, что опять не срослось, затянула рутина, хотя дело совсем в другом: если есть желание, время найдется.

Зато бывшим, наоборот, это дает второй шанс. Если вы оба стали иными людьми, то можете познакомиться заново и не повторить прежних ошибок. Правда, это не застрахует от новых, но уже получится совсем другая история…

Говорят, нельзя войти в одну реку дважды, но это выражение безнадежно устарело. В нем самом заключен парадокс – река никогда не остается одной и той же. Даже озеро или пруд постоянно обновляются, если их питают подземные воды. Что говорить о человеческих душах! Куда более хрупкий материал. Изменения порой происходят незаметно, но необратимо. Главное – уметь этим пользоваться…

Он, кажется, ни к кому не привязан всерьез. Но это только видимость, и я найду его уязвимое место…

Глава 10

Принцип контрапункта

Сотрудник на ресепшен проверил у них документы, оформил пропуска и кивнул в сторону лифтов:

– Поднимайтесь на тридцатый этаж.

Елисей прищурился – пентхауз, что ли? Похоже, студия и правда крутая. Только можно ли им доверить сына? И главный вопрос: не убьет ли его потом Василиса? Впрочем, сама виновата…

В чем она виновата, он не успел придумать – зеркальный лифт вознес их на нужный этаж быстро, даже уши слегка заложило. Администратор попросила присесть на диванчик, не спрашивая, притащила чай и кофе. Елисей заметил, как Ярик судорожно вцепился в чашку. Что это с ним? Из-за чего так распсиховался? Кажется, с парнем дело неладно… Спросить или лучше его сейчас не трогать?

Решить он не успел. Администратор позвала:

– Проходите, пожалуйста.

Они стали подниматься, но девушка уточнила:

– Только Ярослав.

– Почему? – в один голос воскликнули они с Игорем.

Елисей недовольно покосился на друга сына – этот-то куда лезет?

– Пока не на переговоры по поводу контракта, – успокоила администратор. – Сначала наш креативный продюсер хочет поближе познакомиться, задать несколько профессиональных вопросов.

Ярик со стуком поставил чашку на блюдце, встал и нерешительно взглянул на него. Елисей поморщился – мнется, как девчонка, – и кивнул.

– Иди.

– Если что, зови, – успел вставить Игорь, прежде чем тот скрылся за дверью.

Яр шагнул в кабинет и остановился на пороге. Стильно и дорого, ничего лишнего. Когда он увидел, кто сидит за столом, непроизвольно попятился – дверью, что ли, ошибся? В монитор смотрел вовсе не мужик, приходивший в клуб, а какая-то тетка. Гладкая и ухоженная, возраст на глаз не определить, но взрослая. Как мать примерно. Плюс-минус десять лет…

Она не обращала на него внимания, и Яр убедился, что зашел не туда. Из приемной вело несколько дверей, и он перепутал, а секретарша не заметила…

Он сделал шаг назад и вдруг услышал:

– Сними рубашку.

Яр остановился и непонимающе уставился на тетку, думая, что ослышался. Или она по видеосвязи общается? Ну да, поэтому и не заметила его сразу. Кто у нее там – вебкам-модель? Какой кринж! Вот он попал. Хрен ему теперь, а не контракт…

– У тебя со слухом проблемы? Как тогда поешь?

Тетка оторвала взгляд от монитора, и Яр с ужасом убедился – она обращается к нему.

– Зачем? – наконец выдавил он и только потом понял, что забыл поздороваться.

Хотя она тоже обошлась без приветствия, значит, можно забыть о правилах этикета. После такой просьбы… За кого она его принимает вообще? У них тут модельное агентство?

– Мальчик, у меня мало времени, – раздраженно отозвалась та. – Что сложного я попросила?

– Зачем? – тупо повторил Яр, сознавая, что его шансы падают с каждой секундой.

Сейчас он вылетит отсюда ни с чем. Зато в рубашке…

Хозяйка кабинета уставилась на него уже с любопытством и снизошла до пояснений:

– Надо знать, как ты будешь выглядеть в кадре.

– В каком еще кадре?

Яр понимал, что отчаянно тупит, но ничего не мог поделать. На него словно ступор напал, как всегда бывало в экстремальных ситуациях. Но почему, блин, именно сейчас?

Она заглянула в бумаги на столе и неожиданно развеселилась:

– Это ты – Царевич? Тогда понятно…

Что ей понятно, он так и не въехал, а тетка тем временем вылезла из своего понтового кресла и направилась в его сторону. Яр непроизвольно шагнул назад.

– Какая прелесть… – остановившись напротив, протянула она, окидывая его цепким оценивающим взглядом.

Не зная куда девать глаза, он уставился в вырез ее блузки. Она-то для чего лишние пуговки расстегивает?

Продюсерша отошла от него, но за стол не вернулась, устроилась на диване.

– Да не собираюсь я к тебе приставать, – наконец усмехнулась она. – Просто хочу фигуру оценить. Первый раз, что ли, на кастинге?

Яр распахнул глаза. На кастинге?

– Короче, как там тебя, Ярослав…

Он неуверенно взялся за пуговицы. Надо было футболку надевать – с ней бы долго возиться не пришлось. Нет же, на серьезные переговоры решил одеться поприличнее! Теперь, блин, реально как стриптизер…

– В спортзал надо будет походить, – скучным голосом заметила тетка, когда он наконец разделся.

Она его не разглядывала, бросила мимолетный взгляд, и Яр не понял, когда продюсерша успела оценить недостатки его фигуры. Какой, на фиг, спортзал? Он терпеть не мог тупых качков.

– Камера все высвечивает, – пояснила она, словно услышав его вопрос.

Яр поднял голову:

– Но я не собираюсь…

– Боком встань, – скомандовала она.

Когда он выполнил требование, тетка поднялась с дивана, подошла к нему почти вплотную, приподняла пальцами подбородок и повернула, внимательно всматриваясь в лицо.

– Филеры вставить… Растительность удалить… – она скользнула рукой по его груди. – А сюда ботокс вколоть…

– Да зачем? – едва не завопил Яр и непроизвольно дернулся, стряхивая ее пальцы.

Нет, ему не было неприятно – скорее наоборот. Не хватало еще, чтобы заметила…

– Мокрый от пота артист на сцене выглядит неэстетично, – буднично проговорила продюсерша, словно не заметив его пренебрежительного жеста. – И эту проблему легко решить. Всего пара уколов ботокса в область подмышек…

– А филеры на… зачем?

– Скулы выделить.

Он потрогал лицо:

– Что у меня не так со скулами?

– Все так, – успокоила она. – Просто не очень ярко выражены. Надо подчеркнуть. Будешь выглядеть более мужественно. Если станем лепить из тебя народного героя, пригодится…

Голова у Яра пошла кругом.

– Сказали, будем профессиональные вопросы обсуждать, – ляпнул он, забыв о вежливости.

Ему точно звездец, уже можно не церемониться.

Продюсерша усмехнулась:

– А мы, по-твоему, какие? Записи твои я видела – весьма впечатляет. Но это еще не все, Царевич.

Она так произнесла его фамилию, что Яру стало не по себе.

– Если наш лейбл решит вкладывать в тебя средства, мы должны быть уверены, что ты не начнешь капризничать еще до старта, строить из себя целку… Или ты и есть? – внезапно уточнила она.

– Это условие заключения контракта? – невозмутимо осведомился он.

Продюсерша взглянула на него с уважением:

– А ты ничего, оказывается. С характером. Это хорошо… Короче, не будешь отказываться что-то там снять или сделать пару уколов… Можешь, кстати, одеться.

Спохватившись, Яр взял со стула рубашку, накинул на плечи и начал торопливо застегивать пуговицы. Совсем забыл, что полуголый перед ней стоит…

– Это в контракте будет прописано? – немного осмелел он.

– Конечно. Так ты согласен?

Яр потер лоб ладонью, как всегда делал в минуты сильного волнения.

– Подождите… вам понравилось, как я пою?

Продюсерша удивленно взглянула на него:

– Нормально поешь. Хорошо даже. Но это вовсе не обязательное условие – многие хорошо поют…

– А мои песни?

– Песни? Ну да, вроде ничего… – задумалась она, будто припоминая. – Песни как песни. Подача твоя понравилась. Харизма. Энергетика. Это намного важнее. А песни – не проблема. Подберем.

– В смысле? – напрягся он. – Мои не подходят?

Та недовольно нахмурилась:

– Не беги впереди паровоза. Обсудим еще твои песни. Права ведь свободны? Никому не передавал?

Яр помотал головой.

– Вот и славно. А теперь давай зови… С кем ты там пришел, с мамой?

– С папой.

Продюсерша одобрительно кивнула:

– Молодец, правильно. С папами гораздо лучше дело иметь…

Она наткнулась на его непонимающий взгляд и пояснила:

– Да не в этом плане. Не бойся, твоя мама может быть спокойна, отцы подопечных меня не привлекают.

– А я и не боюсь. Они все равно не женаты.

– Еще лучше, – обрадовалась она. – Ты мне все больше нравишься…

Стервозного вида баба ему сразу не приглянулась. С первого взгляда понятно – отъявленная сука. Сейчас любезно улыбается, но чуть что пойдет не по ее, разнесет и уничтожит. С такими удобно, пока по пути – они горы могут свернуть. Но стоит перейти дорожку, мало не покажется…

– Елисей Глебович, приятно познакомиться, – пела она, по-деловому пожимая ему руку. – Полина Борисовна Плетнева, креативный продюсер. У вас замечательный сын! Мы с ним немного пообщались, и я в полном восторге. Вы прекрасно его воспитали! Всем бы такого отца…

Елисей поперхнулся и проглотил положенные ответные приветствия, но та, казалось, даже не заметила.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Вот контракт, который необходимо подписать…

Плетнева подсунула ему ручку, и Елисей даже усмехнулся – совсем за идиота его держит?

– Я не подписываю документы не читая, – холодно отрезал он.

– Да пожалуйста, – не расстроилась стерва. – Читайте на здоровье, кто же против?

Елисей взял договор и углубился в него, но быстро понял – это глупая затея, формулировки составлены так, что их в состоянии расшифровать только профессиональный юрист. Однако сразу сдаваться он не собирался и старательно изучал многостраничный контракт. Штрафы, санкции, досрочное расторжение, разрешение конфликтов в судебном порядке… Ладно, будем надеяться, до подобного не дойдет.

А это что такое? «Изменения во внешности, обусловленные коммерческой необходимостью и рыночной конъюнктурой…»

– Полина Борисовна, можно вас попросить этот пункт разъяснить? – с преувеличенной любезностью обратился он к Плетневой.

Та мельком глянула, но нисколько не смутилась:

– Мы с Ярославом уже все обсудили. Ничего страшного, пол менять не придется.

Она усмехнулась, но, видя, что шутку никто не оценил, сменила тон и уже серьезно добавила:

– Пресс подкачать, волосы перекрасить… Обычное дело.

Елисей перевел взгляд на сына:

– Ты согласен?

Ярик, сидевший напротив, поднял на него глаза и неуверенно кивнул.

Он продолжил читать, но тут же возмущенно воскликнул:

– «Степень обнажения»? Да вы совсем с ума посходили?..

* * *

Некоторые люди обладают особенной привлекательностью, хотя в них ничего необыкновенного. И внешность заурядная, и умственные способности средние, и чувства юмора нет, а все липнут к ним как мухи, особенно противоположный пол. В чем эффект?

Недаром много шума из-за феромонов – по официальной версии, их животные выделяют, а человек чем хуже? Такое же животное, только более развитое. Иначе как объяснить магнетизм и притяжение, которое одни излучают, а другие нет? Значит, это не входит в базовые характеристики, человеческие особи наделяются ими случайным образом, вне зависимости от иных качеств…

Но природа не знает меры: одним дается все, другим – ничего. Равновесия не существует, ты либо серая мышь, либо яркая звезда. Гармонии достичь невозможно, как ни старайся – из мыши не вырастишь пантеру, а звезду не замажешь серой краской.

Кажется, ему всего отсыпано по высшему разряду. Он даже сам до конца не осознает, каким даром обладает. Это правильно – лучше о нем не знать, пока не научишься пользоваться своими способностями. Слишком мощная сила, и стоит до поры до времени держать ее под контролем. Ее черед придет позже. Когда он будет готов…

Глава 11

Долгая пауза

Ярик перестал уходить из дома по вечерам, и Василиса немного успокоилась. Боялась поверить: неужели завязал со своим дурацким клубом? Или они сами от него отказались и выгнали от греха подальше после того скандала, который она там устроила? А нечего зарабатывать на несовершеннолетних!

Обычно она избегала публичного проявления эмоций, считая это дурным тоном, да и в целом стараясь привлекать к себе поменьше внимания. Но сейчас ни о чем не жалела. Если ей удалось вытащить своего мальчика из этого жуткого места, значит, все правильно сделала. Сама не знала, что на нее тогда нашло. Будто и не она была, а вселившаяся в нее ведьма…

А ведь думала, что уже не способна на такие бурные чувства. С тех пор как рассталась с Елисеем, ничего подобного не испытывала и считала, что все правильно, так и должно быть. Необузданным страстям уместно предаваться в юности, она и так слегка припозднилась…