Аллоген. Книга четвертая. Просак

До того, как Камилу тряхануло, она успела удивиться находчивости желтокожей девушки, которая, нарушив запрет, на ношение оружие внутри корабля, пронесла браслет из арсенала внутри своего тела.

Расчет Ауа не оправдался…

Судороги пробежали по телу негритянки, вызвав у нее лишь только незапланированный выход кала.

– Ах, ты, шалава лысая! Меня в поселении столько раз били этой штуковиной акремонцы, что теперь для меня браслет вместо массажера, – прошипела рассвирепевшая Камила, и протянула руку в сторону посеревшей от ужаса Ауа.

К чести маленькой селментки, смотревшейся на фоне дородной Камилы, как сухая желтая хворостинка, она успела отскочить и рука негритянки ухватила ее лишь за ворот костюма. Ткань треснула и осталась в руке у негритянки, обнажив тем самым грудь Ауа с закрученными в спиральки сосками. На этом везение селментки закончилось, и Камила ухватила ее за соски…

Крик невыносимой боли разлетелся по всему пятому ярусу «Катарсиса». Сбежавшиеся на шум люди и акремонцы, не успели остановить начавшуюся вакханалию.

Камила, прекрасно зная анатомические особенности строения груди селментских женщин, схватив бедняжку Ауа за соски, несколько раз крутанулась вокруг своей оси.

Ноги Ауа оторвались от пола.

Мотая, словно тряпичную куклу тело Ауа, Камила ее ногами нечаянно зацепила нескольких зевак из числа акремонцев, которые тут же отправились отдохнуть вдогонку за женщинами Баако. Наконец, негритянка отпустила соски Ауа и та врезалась в толпу сочувствующих, но не рискнувших вмешаться наблюдателей. Затем она подошла к телу обидчицы и вставила нейростимуляторный браслет обратно в ее импровизированный тайник, но только в то укромное место, которое было ближе к спине…

После этого инцидента, жен Баако распределили между мужчинами из экипажа, а ему самому предписали переехать в жилой отсек к Камиле.

Вот и торопилась она к моменту возвращения своего мужчины из боя, прихорошиться и подчеркнуть свои прелести, что бы сразу же ему отдаться и снять с него напряжение.

Мысли о том, что Баако может погибнуть, у нее не возникало. Влюбленная женщина не могла думать о плохом… Тем более она была уверена, что всемогущий Икин этого не допустит.

V

Убедившись, что Камила полностью уничтожила вражеский десант, Юра вышел из плеромы и продолжил наблюдать за разворачивающейся баталией. К этому времени корабли прикрытия сожгли еще два флагмана.

– Что с нашими потерями? – спросил Юра у Виктора.

– Триста истребителей и два ликвидатора, – ответил тот.

– Защита включена?

– Да.

Как раз в этот момент три вражеских корабля открыли огонь по «Катарсису».

Однако снаряды, в виде огромных сгустков сконцентрированной энергии, достигнув защитного поля, лишь расцвели красивыми бутонами и, подчиняясь закону сохранения энергии, перешли в другое состояние.

Юра это почувствовал и, вновь погрузившись в плерому, направил высвобожденную энергию от взрывов на силовые установки своего корабля.

Побледневшее силовое поле «Катарсиса», вновь приобрело веселый ультрамариновый цвет.

– Нака, что с орудиями, – вернувшись в свое сознание, спросил Юра у сколопендры.

– Готовы дать залп, но до полного восстановления всего ресурса еще далеко, – прошипел дамару Нака.

– Виктор, отзывай обратно флот.

– Уже послал сигнал, – отрапортовал Алексич и обратился к амбросийке: – Нака, открой в силовом поле проход и подсвети его, что бы никто случайно не промазал.

– Савитар, проконтролируй, что бы все твои бхакты вернулись по маякам на борт «Катарсиса», – мысленно обратился Юра к праджапати акремонцев и пробежался на уровне подсознания внутренним взглядом по огромным просторам корабля.

Оказывается, Савитар за это время сменил тунику и добрался до жилого отсека акремонцев, где, обнажив свой тантра,* уже пристроился сзади к какой-то самке из хозяйственной обслуги корабля.

Тантра* – эзотерический термин из индуизма, используемый в тайнах инициации. К людям перешел от акремонцев, у которых обозначает мужской половой орган.

– Ты что вытворяешь? – мысленно спросил у него Юра.

– Восстанавливаю численность кладки, которую ты потратил, что бы приманить малседонцев, – зло ответил шестирукий акремонец.

– Контролируй свои отряды.

– Я все контролирую и мои звенья уже зашли в коридор, – все также на ментальном уровне ответил Савитар и, как только последний истребитель под управлением акремонцев зашел в ангар, закрыл свой третий глаз, полностью переключившись на самку, которая почувствовав внутри себя своего предводителя, зашлась в благоговейном экстазе.

Юра, убедившись, что все корабли прикрытия зашли под силовое поля «Катарсиса», коротко бросил:

– Выстрел.

Синие смертоносные щупальца опять протянулись от «Катарсиса» к оставшимся вражеским кораблям, командиры которых, уже понимая, что сражение проиграно, начали совершать маневр к отступлению.

Синяя вспышка… и ни одного целого флагмана не осталось. Только черные обломки различной величины разлетелись в разные стороны, да несколько грузовых кораблей и истребителей с поврежденного, после первого выстрела, флагмана, отчаянно лавируя между обломков своего носителя, пытались затеряться в глубинах безжизненного пространства космоса.

Юра подошел к синхронизатору «Катарсиса», парившему над центральной консолью и взял управление всеми системами корабля на себя.

Шары-конденсаторы в хранилище загудели, и все носовые пушки корабля выплюнули по сгустку светящихся шаров вдогонку, пытающимся скрыться остаткам вражеского флота…

Через мгновение все было кончено.

Спастись ни кому не удалось. Только среди обломков еще барахтались кое-где фигурки, подсвеченные действием индивидуальных защитных полей.

– Надо подобрать выживших. Надолго заряда их полей не хватит и они погибнут, – нарушил молчание Виктор.

– Мы никого подбирать не будем, – отрезал Юра.

– Но среди них, могут быть люди, – возразил Виктор.

– И что?

– Нам нужно от кого-то узнать численность сил и планы архонтов, – привел последний довод Алексич.

– Я уже все знаю, – ответил Юра и, немного помедлив, продолжил: – В галактике Иару архонтов больше нет. Это был весь флот, контролировавший эту систему.

Затем он повернулся к сехмет саламексов и уже другим, более приятным голосом, сказал:

– Настет, добро пожаловать домой.

Хищно поблескивая правильными гранями, «Катарсис» на мгновенье замер, а затем резко сорвался с места и беззвучно скрылся в черноте вакуума, направляясь к планете Акеру.

Тысячи, еще живых представителей различных рас, волею судьбы вовлеченные в эту войну, с надеждой смотрели в пустоту, сомкнувшейся за кораблем, ожидая, что он вот-вот за ними вернется.

Никто не хотел умирать…

Глава2

I

Виктор стоял в центре управления кораблем. Перекрытия находились в режиме прозрачности, и он отлично видел все происходящее.

Их истребители и пирамидальные корабли саламексов успешно пробили брешь в линии обороны архонтов. «Катарсис» был готов выстрелить на пределе всей мощности и уничтожить врага, но тут, что-то произошло…

Что-то полностью покрыло все тело корабля, парализовав, тем самым, работу всех силовых установок и агрегатов… Сильно болела голова… Тело перестало слушаться… Он бегал по отсекам корабля и пытался что-то сделать. В это время, что-то проникло внутрь и начало убивать, одного за другим, членов экипажа…

Выбор был… Или всем погибнуть, активировав «Катарсис» на режим самоуничтожения или спасти корабль и экипаж, но цена была слишком велика…

Он не мог сделать выбор…

Кто-то его сделал за него…

Страшная боль в груди…

– Проснись, проснись! Открой глаза, – услышал он издалека любимый голос.

Виктор резко открыл глаза и рывком сел на кровати. Обнаженная Настет в испуге сжалась в комок.

– Фу, – выдохнул Виктор, обтирая ладонью холодный пот с лица.

Полностью вернувшись в реальность, он обнаружил, что от его пота мокрая вся постель.

– Ты опять видел какой-то сон? – тихонько спросила Настет и пододвинулась ближе к Виктору.

– Ты испугалась, девочка моя? – ласково спросил он у кошкоподобной женщины и, встав с ложа, легко поднял ее на руки.

Она грациозно обняла его двумя руками за шею и прижалась лицом к его волосатой, с уже кое-где пробивающимися седыми волосками, груди.

– Ты так раньше никогда не кричал, – прошептала она. – Ты видел что-то плохое?

Виктор несколько секунд помолчал, наблюдая за тем, как их кровать впитала в себя всю влагу, в том числе и следы его семени, оставшейся после недавнего соития, а затем продезинфицировала одело, и только тогда сказал:

– Что-то идет не так… Что-то страшное ждет впереди, но я не смог понять, что именно.

– Все будет хорошо… Скоро доберемся до Акеру, – попыталась успокоить любимого Настет и поцеловала его в шрам на правом плече.

– Как бы нам не попасть впросак? – о чем-то задумавшись, сам себе промолвил Алексич.

– Куда?

– Неважно, – вернувшись из раздумий, ответил на вопрос Виктор и уложил Настет обратно под одеяло, изготовленное из той же ткани, что и стандартные костюмы-зентай.

Он поцеловал ее в губы и, пытаясь успокоить, принялся поглаживать рукой ее по спине.

Женщина-саламекс немедленно задрожала всем телом, как старый холодильник, из почти забытой земной жизни Виктора, прогнулась спинкой и выставила к верху попу, издав протяжный томный стон.

– Кошечка моя, – прошептал Настет в ухо, возбудившийся до предела Виктор, и слегка укусил ее за ушко.

– Р…р…р…, – не контролируя себя, выдохнула сехмет и, перевернувшись на спину, впилась в его губы…

II

Юра не спал…

Страшные боли не только в голове, но и по всему телу, не давали ему уснуть. К тому же невеселые мысли роем, противно жужжащих навозных мух, непрерывно крутились у него в мозгах, мешая расслабиться.

С того момента, как они покинули Ваглас, он постоянно входил в плерому, что бы попытаться почувствовать эон Виктории, но все его попытки были безрезультатны. На протяжении ста двенадцати колмисов* или восьми месяцев, по земному времяисчислению, пока они добирались до перекрестка галактических туннелей, он раз за разом окунался в потоки кинетической энергии, прислушиваясь к упорядоченному течению невидимых информационных потоков. Он видел и чувствовал многое, но только не ее… Вика бесследно исчезла. Ее похитители, заметая за собой следы, предусмотрительно разрушили рукав из звездной системы Вагласа, поэтому добираться до перекрестка пришлось своим ходом.

Колмис*– (термин архонтов) 52 земных часа.

Погруженный в свои мысли, он мало обращал внимания на кипящую жизнь на борту корабля, который был так огромен, что его двадцатитысячный экипаж занимал только одну восьмую часть жилой зоны. А жизнь шла своим чередом. Акремонцы, не без помощи Савитара, начали стремительно размножаться. Да и люди с саламексами от них не отставали. За время пути на свет появилось двести детей людей и в три раза больше саламексов. К тому же, кроме них на борту корабля находились дети, которых забрали с Вагласа.

Но беспокоило не это, а то, что последнее время он начал себя плохо чувствовать. Каждое погружение в плерому теперь ему давалось не очень легко. Возвращаясь в себя, он каждый раз испытывал боль, которая не отпускала его несколько часов. Чем дольше он использовал свои возможности, тем сильнее были боли.

Источник по-прежнему защищал его невидимым барьером, он по-прежнему видел чужие мысли, он так же, как и раньше мог перемещаться в пространстве, но это давалось ему теперь тяжелее. Видя насквозь чужие организмы, он не мог просканировать сам себя и разобраться в причинах возникновения болей.

Медицинские техника «Катарсиса» показывала, что все его внутренние органы в порядке. Настет, как и другие саламексы прекрасно чувствовала неполадки в человеческих организмах, но Юре она ничего пояснить не могла.

Вот и после того, как сегодня, во время боя, он вмешался в процесс трансляции малседонцев на борт «Катарсиса» и направил потоки в нужные точки, ломота по всему телу не преминула о себе напомнить.

Обычно снять боли ему помогали или Настет, которая водила ему по всему телу своим светящимся лечебным шариком, или Падлантает, который прижимался к нему всем телом и урчал, как обычный земной кот. Но сегодня Настет сослалась на какие-то важные дела и куда-то упорхнула, хотя и не вооруженным взглядом было видно, что она спешит по любовным делам. А Падлантет, из-за неудовлетворенной страсти, стал таким капризным, что вместо того, что бы восстановить работу внутренних органов Юры, он начал требовать от него, что бы тот его сам погладил.

Юра согласился и конечно его погладил, но мохнатый увалень стал нагло требовать продолжения. Тогда Юра не выдержал и дал ему легкого пинка под зад.

– Иуда, – выдал обидевшийся кот и, раздраженно поигрывая хвостом, не спеша, отправился по просторам корабля в поисках новой чесалки.

Теперь Юра лежал в своем отсеке один и прислушивался к боли.

Юра вспоминал моменты, когда его Вика была с ним рядом. Прокручивая в памяти воспоминания о ней, он теперь сожалел, что уделял ей мало внимания и так поздно вернулся за ней после того, как захватил «Катарсис». Когда у него памяти всплыли их сцены интимной близости, помимо ноющей боли внутри, добавилась тянущая боль в районе паха.

Длительное отсутствие полового контакта негативно сказывалось на его настроении.

Однажды он поддался на уговоры Алексича, который уверял его, что ему просто необходимо снять напряжение и согласился, чтобы тот ему привел девушку…

Кроме того, что Лера была командиром истребителя, она к тому же еще была и весьма привлекательной брюнеткой с аппетитными, призывно выпирающими сквозь костюм, прелестями.

Однако, когда разгоряченный Юра вошел в нее и, наслаждаясь жаром ее плоти, на мгновение закрыл глаза, у него в памяти всплыл образ Вики…

Желание пропало…

Его орган, находившийся внутри Леры, обмяк и вернулся в свое естественное состояния покоя…

Когда бедная девушка поняла, что произошло, слезы градом оросили ее, еще подрагивающие от возбуждения соски. Схватив костюм, она молнией выскочила голышом из отсека в транспортный туннель и в таком виде промчалась на лаге по всему ярусу до своего отсека.

С тех пор, Лера, до этого считавшаяся недотрогой, пытаясь себя переубедить в том, что у Юры пропало желание не по ее вине и она вовсе не уродина, пустилась во все тяжкие.

Сначала она переспала по очереди со всеми мужчинами из своего экипажа. Затем начала дарить свое тело напропалую всем подряд и даже орояэльцам, у которых была напряженка с женским полом своей расы. Когда же она, утешая свое уязвленное самолюбие, предложила Падлантаету свои услуги, Юра вмешался в ее сознание и стер все воспоминания с того момента, как к ней пришел Алексич и предложил ей стать девушкой командира корабля.

Больше попыток, хоть как-то скрасить свое одиночество и снять сексуальное напряжение, Юра не предпринимал. К тому же он считал, что не это является основным поводом приступов неконтролируемой ярости…

Сканд Валтаправита – вот что беспокоило его больше всего.

Вот и теперь он прислушивался к своим ощущениям, полагая, что, возможно, в его сознании и организме начались процессы трансформации в архонта.

Однако вспомнив слова Алексича, что на первоначальном этапе трансформации у людей по всему телу выпадают волосы, он потрогал свою шевелюру на голове и, облегченно выдохнув, задремал.

Нужно было набраться сил. «Катарсис» приближался к Акеру…

III

Родная планета Настет оказалась аналогом Земли.

За исключением того, что вода покрывала всего лишь двадцать процентов поверхности Акеру, она освещалась двумя бледно-синими солнцами одновременно. Благодаря этому день был намного длиннее, чем ночь, а растительность буйно разрасталась веселыми красками разнообразия по всему, одному единственному континенту.

Поверхность планеты была утыкана огромными пирамидами, являвшимися по своей сути городами, в которых проживали от пяти до десяти тысяч саламексов одновременно. Они представляли собой автономные системы, питавшиеся сконцентрированной энергией от светил и подземных источников, руслами которых была пронизана вся литосфера планеты.

Пролетая над безбрежным океаном темно-зеленой растительности, прореженного лишь огромными многогранниками из темного дланка, Юра обратил внимание, что некоторые города-пирамиды заброшены, а некоторые, к тому же еще, и полуразрушены.

Их ликвидатор, принадлежавший когда-то бывшему командиру «Катарсиса», плавно снижался к одной из пирамид, возле которой в разноцветной толпе суетилось несколько десятков тысяч саламексов.

Все кошкообразные члены экипажа отправились со своей сехмет, поэтому контролировать энергосистемы корабля, зависшего на весьма значительном расстоянии от планеты, что бы своей массой не нарушить ее гравитацию, остались Алексич и Нака.

Юра взял с собой на аудиенцию с правящей элитой саламексов только кота, который от любопытства беспрестанно шевелил усами и нервно подергивал хвостом.

Когда их корабль опустился на широкую платформу у основания пирамиды и Юра вместе с Настет вышли наружу, толпа восторженных саламексов, облаченных в просторные полупрозрачные накидки, радостно загудела.

Настет подняла руку, и гул стих.

Юра услышал, как сехмет обратилась к своему народу на ментальном уровне:

– Приветствую вас. Я наследница рода Акеру – сехмет Настет.

Юра в это время обратил внимание на то, как мало среди саламексов детей.

Настет продолжила:

– Благодаря герадамасам, мы, наконец-то, очистили галактику Иару от архонтов и теперь сможем освободить наши галактики Иалу и Дуата.*

Иалу и Дуата* – в египетской мифологии, так же как и Иару, часть загробного мира. Термины перешли в результате длительного пребывания саламексов среди людей.

Она извлекла из складок роскошной изумрудной туники, доставленной по случаю на «Катарсис» для официальной церемонии, анкх своего покойного отца, хранившегося в коллекции трофеев покойного Валтаправита, и высоко подняла его вверх.

Толпа восторженно ахнула и радостно загалдела, но не на языке архонтов, который за тысячелетия оккупации стал для них основным, а на древнем языке саламексов, который представлял собой набор шипящих звуков.

Юра вспомнил слова Алексича, что на Вагласе саламексы терпеть не могут друг друга и при встрече шипят один на одного. Только теперь он понял, что таким образом они между собой общались, потому что вдали от родины они со временем утрачивали способность к ментальному общению.

В это время из ликвидатора, в сопровождении саламексов из экипажа, появился Падлантает, анкх которого светился изумрудным цветом сквозь, давно отросшую, между ушами шерсть…

Все, без исключения, встречающие саламексы, удивленно уставились на разумного представителя семейства кошачьих с планеты Земля…

На платформе воцарилась тишина…

Только было слышно, как гудят какие-то механизмы внутри пирамиды.

– Ш-шу-ш-ши, – прошипел, видимо какое-то приветствие на архаичном языке саламексов, Падлантает.

Толпа молчала и недоуменно таращилась на огромного кота…

– Надо поработать над акцентом, – оценив реакцию собратьев, буркнул вслух через дамару кот, и Юра услышал, как тот, используя стиль покойного патриарха Никодима, обратился к саламексам на ментальном уровне:

– Дорогие братья и сестры! Сегодня мы празднуем возвращение сехмет Настет на родную планету. Уготованный ей нашими врагами архонтами злой рок, закинул ее в далекие галактики, где на ее долю выпало тяжкое бремя испытаний, которые она, преодолев все козни наших ненавистников, с честью выдержала и, одержав победу, вернула вам свободу… Именно она переломила трагический ход вашей жизни, обратив вас от тьмы к свету… От распада к созиданию… От греха к праведности… От смерти к жизни… Это стало возможно, потому что мы с сехмет Икиным пришли ей на помощь и даровали ей возможность чувствовать нашу поддержку. Мы те добродетели, без которых мир погрузится в пучину зла и самоуничтожения…

Саламексы по-прежнему ошарашено молчали…

Рефлекторно кот почесал задней правой лапой у себя за ухом и продолжил:

– Теперь, я хотел бы обратиться ко всем вам с вдохновенными словами… Будем снисходительны к слабостям и немощам друг друга… Подарим друг другу больше радости и любви… Благодаря дарованным мне возможностям, я напитаю ваши ка* благодатью и наш народ обретет мир и покой…

Никакой реакции не последовало…

Кошкообразные недоуменно ворочали головами и о чем-то между собой переговаривались.

Ка* – у древних египтян жизненная сила, считавшаяся божественной. Эманация или эон высшего порядка, которую имели не только живые существа, но и неодушевленные предметы. В данном случае энергетическое составляющее Плеромы, только на языке саламексов.

Наконец Настет решила внести ясность и отправила ментальный посыл в толпу соплеменников:

– Скитаясь по просторам Вселенной, я встретила нашего родственника, род которого на планете сехмет Икина пришел в запустение. Это представитель нашей эволюционной ветви из очень древнего рода. Имя его Падлантает и именно ему я обязана тем, что смогла вернуться на Акеру… Он спас мне жизнь, – вспомнив, как разрешилась ситуация с Барсетом на Вагласе,* добавила в конце своей речи Настет и замолчала.

Барсет* – см. Книга третья. Коллаборационисты. Саламекс, который оказав на Вагласе помощь Настет, хотел что бы она стала его самкой.

Тут завесу недоверия сорвало, и до саламексов дошел смысл витиеватой речи Падлантаета.

Восторженные возгласы и слова благодарности за спасенную жизнь их сехмет, бурной лавиной обрушились на кота.

От такой реакции он распушил хвост и начал им методично помахивать из стороны в сторону, чем привел толпу в еще больший восторг.

Толстый пройдоха от оказанного ему внимания, испытывая наслаждения от собственной значимости, открыл рот и высунул розовый язык, что вызвало еще больше возгласов восхищения.

Настет скромно стояла в стороне и думала о чем-то своем, а Юра удивлялся сам себе, что пропустил тот момент, когда кот достиг уровня возможности ментального общения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.