Заложник дипломатии

– Тише, тише, мастер Рихард, – махнул он рукой. – Слишком много вопросов, а у меня консультации – платные. Вы сможете стрелять из чего угодно изнутри, купол отражает только внешние атаки. Кроме того, я время от времени буду обновлять магию – для этого требуется гораздо меньше усилий.

– Ммм, – обиженно промычал Локстед. Я похлопал его по плечу:

– Нечего на сварку смотреть.

– Ммммм ммм, – сердито отозвался он, потирая глаза. Кажется, меня только что куда-то послали.

Глава 4. В которой мы выясняем, кто на что не способен

– Скорее всего, нам предстоит работать в команде, – задумчиво произнес я, огибая массивный утес, вокруг которого виляла дорога. Надо подумать о механизме поднятия стекол – пока моих изобретательских способностей хватило на то, чтобы сделать их откидными, в рамке из специального уплотнителя. На ощупь – резина, но не резина. А вот так чтобы чуть опустить – нельзя. Досадно, но задумываешься только когда вспоминаешь комфорт поездок в другом мире.

– Да, и? – вежливо вернул меня на мысль Лигби. Я поднял палец вверх, полуобернувшись к ним:

– Мне нужно знать о вас все. Ну, или почти все. Я не могу планировать тактику боя или других действий, если не буду знать о ваших возможностях в полном объеме. Начну с себя, чтобы это не показалось пустыми словами. Я хорошо владею арбалетом, хуже – мечом. Кроме того, немного знаю о маскировке на пересеченной местности. Являюсь вольным купцом, с грамотой, всеми необходимыми печатями и определенной репутацией в Грайруве, а так же среди знати других королевств.

Насчет оружия не вру, стремление к собственной безопасности перевесило желание постоянно сидеть за развитием дела. Хотел похвастаться про то, что работать на имперском рынке не в пример проще, чем на земном глобальном, но не буду. Есть некоторые моменты, так сказать, пережиток феодального настоящего. Так вот, про владение средствами человекоубийства. Анатоль Бревитцер, саррус и наш бывший компаньон, обучил меня, как пользоваться арбалетом, а потом нещадно гонял, пока я не стал худо-бедно попадать с пятидесяти шагов в середину мишени, а потом и со ста. Также он дал мне небольшой урок владения мечом, но о нем я не люблю вспоминать.

Настолько не люблю, что начал брать у мастера Айви Столруса уроки фехтования. Меч, кавалерийский тяжелый палаш, короткий меч, полуторный меч. Правда, одно но – на момент отправки я успел посетить всего двадцать занятий, поэтому бретером называть я себя все еще не мог, и скромно опускал тему о собственных навыках владения мечом. Достаточно, чтобы не отсечь голову себе или союзнику.

– Праща, метательные ножи. Когти, если понадобится, – сухо отчитался Локстед.

– Ты – голова, – похлопал я его по плечу. – И голову свою в драку лучше не суй, она нам еще понадобится. Не обижайтесь, Алатор, но если бы этот парень был магом, ваши услуги нам точно не понадобились бы. У Локстеда почти абсолютная память и неисчерпаемый запас энергии, которую он обычно тратит на всякую чушь. Ах да, и еще он умелый знахарь.

– При случае и я могу использовать целительные заклятия, но все же в них я не столь умел, – заметил Алатор, пожав плечами – мол, если избавлюсь от этой части работы, мне же легче.

Локстед обиженно уткнулся в книгу, раздосадованный тем, что ему не дают собраться с мыслями и все время теребят по поводу каких-то мелочей. Я крутил штурвал «Йоты», прислушиваясь к ходу тросов под днищем. Нормально. Могло быть и хуже, однако не стало – для транспорта, собранного без многомесячной выверки, наш парящий экспедиционный грузовик был на диво хорош.

– Мастер Алатор, я не знаю всех возможностей магии, поэтому вы бы сообщили мне, чего не сделаете ни при каких обстоятельствах.

– Некромантия, – принялся перечислять он, – она мне противна, хотя и несет определенные плоды. Заклинания разящего Света, эффективные против различного рода темных элементалей. Магия, серьезно воздействующая на рассудок, тоже вне моей компетенции.

– Досадно, – усмехнулся я. – А я так хотел воспользоваться вашей помощью, чтобы продать товар повыгоднее.

– Эдиктом императора Нойора, Сидящего на ножах, запрещено.

– Сидящего на чем? – Локстед оторвался от книги и с удивлением мотнул торчащими ушами, развернувшись назад. Я тоже недоуменно покосился на мага.

– На ножах, – хмыкнул Лигби. – Мне учитель тоже забивал голову всякой чепухой вроде давно умерших правителей. Этому то ли две, то ли две с половиной тысячи лет.

Алатор строго поправил:

– Две тысячи восемьсот семьдесят два года с момента смерти Нойора. Кстати, он первым упрочил положение магов в империи, издав соответствующие законы. Историю развития магии тоже знать нужно.

– А зачем он сидел на ножах? – полюбопытствовал йрвай.

– Нравилось, наверное, – фыркнул я. – Или очередное древнее проклятие.

– Соображаете, – первый раз за все время криво улыбнулся маг. – Действительно, побег от старинного, как всегда, неточно сформулированного проклятия – общая беда заклинаний Древних. На сей раз оно досталось императору Грайрува, и звучало приблизительно как «Коттаг райкс э-дулишим рубецкау парн зобем». В переводе на современный язык – «Кровь императора ежегодно обильно орошает трон». С началом каждого года своего правления император брал нож и резал себя, до крови, после чего «обильно орошал» ей трон. Поскольку до момента, когда нашли способ противодействия, на него не было совершено ни единого покушения – способ точно работал.

– Кто был источником проклятия?

– Крайты. У них, почему-то, дикая неприязнь к людям, хоть они и считаются нейтральными существами. Слава небу, их все же очень мало.

Вообще, мы бы мало знали об истории Грайрува, если бы не три звена человеческих жизней, протянувшиеся через период в пять тысяч лет. Локстед рассказывал мне, увлеченный доступностью и обилием текстовой информации, что первых придворных летописцев наняли, как только союз королевств стал Империей Серого Жемчуга. Затем малочисленной, но могущественной касте не вменяли никаких дополнительных обязанностей, только наделяли все большими правами. Сейчас их все так же трое, и, хотя летописец не имеет права на дворянское звание, но получает четыреста золотых ежемесячно и вхож на светские приемы и рауты.

Если газета может приукрасить события, чтобы больше людей прочитало новость (нет, не вскидывайтесь так, Уэстерс, я не говорю лично о вас), то правдивостью летописей занимается ни много ни мало личный советник императора. Именно правдивостью. Если правитель захочет исказить написанное в свою пользу, его законодательно имеют право казнить. Вот такие странные законы в нашем Грайруве.

И я боюсь, что в один прекрасный день йрвай запрется в Большом Архиве и не выйдет оттуда, пока не будет знать историю в мельчайших подробностях.

Лигби, что касается тебя…

Крепыш на заднем сидении хмыкнул.

– Я – не самая подходящая тема для обсуждения.

– Если ты по какой-то причине желаешь скрыть подробности своей жизни, мы уважаем твое желание, – пожал плечами я, – однако не мог бы ты поделиться информацией, которую не считаешь секретной?

– Я хороший мечник и знаю несколько магических трюков, только и всего. Что касается Сферы…

Локстед развернулся и несколько секунд пристально вглядывался в говорившего. Тот аж замолчал. Йрвай удовлетворенно сказал, прочистив горло:

– Вспомнил.

– Что именно? – покосился я на него. Небось, опять какую-то из своих фирменных шуточек отпустит.

– Его вспомнил. Лигби, то бишь, Стюарта. Год назад я ездил в Рименкройц – ну, ты помнишь, город у излучины Жемчужной, к югу от Телмьюна. Имел честь там наблюдать соревнование фехтовальщиков имперского масштаба. Этот парень выбыл к концу состязания, аккурат перед финальным поединком, в котором сошлись барон Олдвудский и Шейцзу из Дейна.

– Только тогда я называл себя Гран Стюарт, – буркнул Лигби. – У ушастого и впрямь память хоть куда.

– А мордатый гораздо лучше владеет мечом, чем хотел показать, – вернул любезность Локстед.

– Все равно я не выиграл. Господин Шейцзу разделал меня под орех.

– Мы рады и полуфиналисту, – ухмыльнулся я. – Расскажи лучше про орден. Опять же, то, что не запрещено разглашать.

– Может, лучше я? – вклинился йрвай.

– Может. Но я бы хотел послушать, так сказать, версию изнутри.

Лигби усмехнулся, затем развел руками:

– Так и быть. Начну с того, что орден Противостояния не запрещает изучать магию или механику. Все, что помогает изничтожать нечисть Ниста, идет на благо.

– Все средства хороши, – перевел я.

– Да. Исключая некромантию. Как и самих некромантов – мы стараемся пресекать их деятельность.

– Усечением головы?

– В основном. Что касается меня, я, пожалуй, и не помню, как попал в орден. У маршала Гэвингтона есть прелестная особенность – он, помимо привлечения искателей приключений, любит иногда объявить нистоборцев еще и хорошей школой жизни для отроков шести лет и выше. Родители, особенно из не слишком зажиточных семей, клюют на эту наживку и отдают свое чадо на воспитание и обучение. Так я и попал в орден.

– Здорово. Тебя, естественно, не спрашивали?

– Ребенок шести лет обычно не обладает правом голоса, – поморщился Лигби. – Из обряда инициации помню только холодную серебряную лопатку, которую я чуть не проглотил. Она мелкая была, не больше двух пальцев в ширину на расширенном конце.

– А это точно была инициация? – прикинул я, вспомнив медосмотры у ЛОРа.

– Точно. Так вот, те, кто попадает туда в детстве, обычно действительно проходят основы счета, письма, постигают умение расшифровки знаков древних, а также нескольких языков, использующихся, в основном, для призыва различных демонов, орд Ниста или стихийных сущностей. Помимо всего прочего, адепты ордена обучаются фехтованию, атаке в строю, прочим элементам военного дела.

Напомнило мне это один орден средневековой Земли. Да что там один – большинство действовали по этому принципу. Воспитывали молодежь в духе собственной пропаганды, обучали, в основном, убивать.

Стюарт тем временем продолжал:

– Светские манеры, политес, учтивость, знание законов, дворянский кодекс и кодекс землевладельца – наверное, им уделялось ничуть не меньше времени.

Ну ладно – не только убивать.

– И насколько прилежным учеником ты был?

– Не слишком, – хмыкнул он. – Во всяком случае, среди дворян буду дуб дубом.

– Если в бою ты чувствуешь себя хорошо, меня, как руководителя экспедиции, это устраивает, – кивнул я, не отрывая взгляда от дороги.

– Что касается охотников за головами, которых тоже называют нистоборцами – они, хоть и имеют привилегии адепта, однако не слишком ими пользуются. Кроме того, им не хватает обучения, и в качестве боевой единицы ценность среднего искателя приключений, имеющего контракт с Орденом, несоизмеримо ниже.

Я вспомнил человека-медведя Лайзу, с которым столкнулся в Боббурге. По виду – так он явно превосходил «среднего». Во всяком случае, я бы долго сомневался, на кого из них ставить в поединке – но что ждать от меня, не разбирающегося в фехтовании и на чемпионаты по выкалыванию друг другу глаз не ездящего.

– А какие ритуалы у них? Я пока что вступать не собираюсь, но кто знает…

Лигби задумался. Очевидно, он не слишком интересовался бродягами.

– Ну-у… есть система званий. Адепт, хотя адептами называют всех, кто состоит в ордене, Искатель, Светоч, Разящий, Имперский щит. Глава ордена носит звание маршала. Выше Искателя посторонние лица продвинуться по службе не могут. Все, что я знаю – охотников обучают работе с иллунэвейсом и отпускают в вольное плавание. С ними не проводят никаких дополнительных обрядов, просто добавляют имя в реестр. Реестр рассылается по всем отделениям ордена каждых два месяца или сто дней, дабы любой охотник мог получить причитающиеся награды как можно ближе к месту убийства нечисти.

– То есть, те, кто вне Ордена, руководствуются, прежде всего, деньгами? Понимаю их, – ухмыльнулся я. – Без монеты нынче жизнь не то что бы сильно хороша. Локстед, можно от тебя потребовать точную энциклопедическую справку?

Йрвай даже надулся от гордости.

– История Ордена начинается в тысяча сто тридцатом году, когда…

– Стоп. Сокращенно – кто, что, цели.

Локстед немного сдулся, но продолжил, почти не сбиваясь:

– Орден Противостояния Нисту основан смотрительницей Королевского моста Тиранж, скончавшейся во время Демонической войны. Цель – предотвратить воздействие темной сущности Ниста на мир Кихча. Устав я, щадя лично твои, Рихард, уши, пропущу, однако смею заметить, что со временем полномочия нистоборцев были заметно расширены несколькими императорами. Орден, ко всему прочему, приобрел славу подавителя восстания магов в три тысячи девяностом году, затем переловил диких оборотней после эпидемии три тысячи восемьсот семьдесят пятого.

– В общем, крутые ребята, пользующиеся поддержкой императора, – подвел я итог.

Алатор не утерпел и ввязался в наш диалог:

– Даже если отбросить умение нистоборцев сражаться с порождениями зла, по военной мощи Орден представляет собой четвертую силу в империи. Нельзя недооценивать их.

– После кого?

– На первом месте – Коллегия, – важно заметил он, затем споткнулся о ехидный взгляд Локстеда, сомнительно покачивающего головой. – Я не лгу, магическую мощь нельзя недооценивать. На втором – армия Его императорского Величества Варанга Пройдохи Величайшего.

– Вы ведь не учитываете поддержку боевых магов, не состоящих в Коллегии? – задумчиво поинтересовался я.

– Нет, только вооруженные силы, – нехотя подтвердил Алатор. Надо же, какой честолюбивый. Но у меня нет желания подыгрывать ему, и льстиво озвучивать, что его задранный нос – самый высокий в мире. Условно поставлю их на одну ступеньку. Но кто на третьем месте?

Данный вопрос я озвучил вслух. Любопытный йрвай ожидающе уставился на мага, тот развел руками:

– Марды. Они держатся обособленно и формально к империи не принадлежат, однако у нас по-прежнему заключен военный и экономический союз.

– И они потенциально сильнее Ордена?

– Как государство – безусловно, нельзя даже и сравнивать. Экономическая мощь подземья, которое населяют не знающие себе равных ремесленники по металлу, талантливые механики и рунные мастера. Даже если среди них не попадаются обладающие Искрой… не хотел бы я ввязываться в войну с мардами, – поежился Алатор, почесывая гладко выбритый подбородок.

– Хорошо, это все хорошо, – нетерпеливо проговорил Локстед. – Что насчет нистоборцев? Лигби, у вас есть какие-то могущественные враги?

– Согласен, – кивнул я, аккуратно огибая мчащуюся упряжку тирренов с неизменной почтовой повозкой. – Если вдруг тебя на каком-то постоялом дворе захотят убить, мы должны хотя бы знать за что.

– Что на плите могильной написать, и прочее, – ухмыльнулся йрвай, по-прежнему сидящий вполоборота. Никакой безопасности пассажира, черт бы его побрал.

– Не знаю, – задумчиво проговорил Стюарт. – Отношение к нам, охотникам, скорее положительное. Простой народ так и вовсе нас боготворит – непросто справиться с некоторыми порождениями Ниста без специальных знаний. Аристократы… ну, как к любому воину. Если сам знатный бретер, то почти по-дружески, если придворный слизняк – с презрением и напыщенностью. Разве что Манштейн…

– Кто?!

Я чуть в кювет не улетел, благо их здесь нет. Какой еще Манштейн? Пусть я плохо учил историю, однако фамилия-то довольно известная. В моем мире.

– Вечная заноза в заднице Коллегии, – флегматично произнес седовласый маг.

– Личность, обучающая магии людей без Искры.

– А это технически возможно? – поразился я.

– Возможно – и противозаконно, – сухо осадил меня Лигби. – Кроме родства ритуалов с темными чарами, Харальд Манштейн, верховный колдун Экклесии, как подозревают многие, еще и вытягивает из «учеников» часть жизненной силы, подпитывая свою.

Уф. Ну, хотя бы Харальд, не Эрих.

– И много у него последователей?

– На небольшую армию.

А вот тут совпало. Замечательно. Просто замечательно. Я похож на героя? Нет, мистер Фикс, на героя вы не похожи. У вас не хватает сущей малости, мистер Фикс – интеллекта, телосложения, магического дара. На кой овощ мне все эти химеры в виде очередных войн могущественных магов?

– К тому же, они обучаются постоянному считыванию аур живого существа… так что если вдруг повстречаем их, мне придется вас оставить, – сурово подвел итог Лигби Стюарт.

– Может, лучше не повстречаем?

– Да, было бы неплохо с музыкой и вином проехать от столицы до моего племени, – иронично заметил Локстед, снова с головой нырнув в волны печатного текста. – Не забыл еще, куда именно мы направляемся?

– Ой, да прекрати ты, – хмыкнул я. – Волков бояться – в лес не ходить.

– А у нас и не ходят, – отозвался он. – И много куда не ходят без тщательной предварительной подготовки.

Алатор пророкотал мощным голосом из-за моей спины:

– Что бы там не таилось, в твоем родном Теджуссе, оно не устрашит опытных путешественников!

Я проворчал:

– Говорите за себя, любезнейший. Мне вот, например, отчаянно не по себе от самой этой идеи.

– Сочувствия предложить не могу, – хмыкнул йрвай.

Крепкая ладонь опустилась на мое плечо. Я инстинктивно дернулся – ну не люблю, когда за плечи хватают. И вообще – когда трогают.

– Могу предложить яблоко, – низким голосом прогудел Лигби. Вот странно, он парень крепкий, но тембр голоса у него значительно ниже, чем ожидаешь.

Из-за спины появилась вторая рука, с зажатым в ней гигантским плодом, по размеру напоминающим скорее дыню. Почти идеально красное, яблоко поражало своим размером и благоуханием.

– Э-э, нет, – оправившись от легкого ступора, протянул я. – Такое чудовище я один не съем. Мастер Стюарт, если вас не затруднит… и заодно, расскажите, где вы достали сей чудесный плод. Уж не из запретного сада ли?

Лигби понял все без слов и достал из ножен на спине небольших размеров тесак, которым умело разделал несчастный фрукт.

– Мастер Алатор не любит распространяться о том, что, кроме занятий прикладной магией, он еще и умелый садовод. Занимается, в основном, яблоками, фейнеххе, морклами.

Вот те раз. Я уж было думал, нарвались на сурового адепта, кроме магии, ничего в своей жизни не признающего. И тут на тебе – он агроном, сын агронома, да простят меня предки за фривольную цитату.

Фейнеххе – небольшой плод, растущий на дереве с раскидистыми листьями нежно-голубого цвета. Сам фрукт напоминает орех в светло-зеленой кожуре, однако, вместо ореха внутри находится розовая мякоть, по вкусу чем-то напоминающая сливки с легким лимонным оттенком. Морклы же – общее название, включающее в себя несколько разновидностей косточковых плодов, которые вообще ни на что не похожи. Их созревание начинается с косточек, что появляются на ветвях подобно почкам, а затем обрастают тонкими белесыми нитями, которые еще и светятся в темноте. На вкус, кстати, великолепны – только потом пальцы отмывать замучишься.

Но меня больше всего беспокоило яблоко. В данный момент.

– Алатор, вы его не поливали никакой магической гадостью? Оно какое-то… подозрительное.

– И в чем же его подозрительность? – недовольно поинтересовался маг.

– Как по мне, оно слишком большое.

– Мастер Рихард, да будет вам известно, что правильное направление соков яблони может дать удивительный плод.

– То есть, все же ГМО, – удрученно протянул я. Но от своей доли не отказался.

Глава 5. В которой Локстед узнает кое-кого, а мы – кое-что

Загадай желание – и оно исполнится. То есть, не то что бы я хотел вывести пожилого мага из себя, но его напыщенность основательно действовала на нервы. Правда, и сам я пребывал не в лучшем настроении. Почему, когда рассчитываешь быстро добраться из точки А в точку Б, вселенная начинает совать тебе палки? В лучшем случае – в колеса.

«Йота» стояла – вернее, парила – на обочине тракта. Мимо ездили упряжки, и, изредка, куфы. Алатор гневался, мы усердно внимали.

– Не птица, а какое-то наказание. Знак судьбы! – воскликнул маг, потрясая сухощавыми кулаками. – Своровать амулет, да еще и не просто амулет, а самый необходимый!

Из предыдущих сетований мы уже знали, что амулет помогает противодействовать какой-то темной материи проклятия Хазиголла, но лично я решительно не понимал, почему мы должны с головой нырять в какую-то темную материю. Брезгливый я. Не люблю всякие, понимаешь, темные материи.

– А это не могла быть какая-то специально обученная птица? – предположил я, следуя верной привычке всюду видеть заговор. Алатор хмыкнул:

– Скорее всего, нет. Я наложил заклятие слежения – если бы она была магическим созданием или зачарована каким-то неизвестным умельцем, я бы точно ощутил.

Я обрадовался:

– Так давайте найдем ее, да и дело в шляпе, – и поправил шляпу. – В конце концов, если правильно понимаю, от данного амулета может зависеть то, доберемся ли мы до Теджусса.

– Вроде так, да не так, – развел руками старик. Даже это незамысловатое действие он умудрился проделать величественно. – Вы собираетесь идти за птицей, если она подалась куда-нибудь в Консьеген? Или в тот же баронат Крепескелл? Или…

– Понял, понял. Незачем перечислять все окрестные королевства, не принадлежащие нашей великой империи, – проворчал я, почесывая подбородок, щетина на котором плавно перерастала в бороду. Конечно, до настоящей бороды ей еще расти и расти, но вид бывалого путешественника… кого я обманываю, похож только на столичного купца в походной одежде. Даже с арбалетом.

– Пока что она, впрочем, недалеко.

– Пошли ловить, – вздохнул я.

Лес мы прочесывали недолго, благо, на пути к Ровену лес еще не перерастает в настоящую дремучую чащу. Повинуясь какому-то внутреннему ощущению, Алатор указал длинным, жилистым пальцем на высокую сосну, неизвестно как затесавшуюся среди стройных рядов деревьев рэйна. Да и называется она на Кихча не сосной, а… вот же сосны зеленые, забыл. Да и неважно, в общем. Забегая наперед, скажу, что названий флоры я наслушался на двести лет вперед, без единой возможности их практического применения.

– Вот она.

– Да у нее там гнездо, – присвистнул Локстед. Молчаливый крепыш Лигби остался охранять «Йоту», раз он такой хороший фехтовальщик. – Разорять полезем?

Я задумчиво посмотрел на Локстеда, затем на дерево. Потом опять на йрвая – и снова на дерево.

– Ты чего на меня так смотришь?

– Любуюсь. Хороший ты, красивый. И по деревьям наверняка отлично лазишь. Даже лазиешь.

– Я похож на обезьяну? – поинтересовался он с абсолютно серьезным выражением лица.

– Мастер Локстед, вы, возможно, будете удивлены, однако… – я заткнулся и отвесил шутливый поклон. Надо же хоть иногда возвращать ему шпильки.

– Надо признать, по деревьям я лажу действительно хорошо, – вздохнул йрвай. – И, если вдруг мастер Алатор не желает самолично убедиться, что его замечательный амулет находится именно на этом дереве…

– Что вы, – первый раз за все время усмехнувшись, покачал головой Алатор. – Я слишком стар…

«Для этого дерьма», мысленно добавил я.

– …для того, чтобы падать с высоты, соответствующей Императорскому Плато.

Локстед спокойно разделся, остался только в штанах – даже крепкие сапоги, по его лапе сшитые, скинул – и, вздохнув еще раз, полез наверх, цепляясь когтями.

Когти у йрваев большие, тщательно выраженные, как сказал бы медик. И страшные. Они, скорее, похожи на медвежьи, чем на кошачьи, но более тонкие и острые. Медведь-то свои стачивает, ему для разборок с недругами хватает зубов и физической силы. Но тонким манипуляциям наличие когтей, как ни странно, не мешает. Уж сколько я наблюдал за нанесением рун, ушастое чудо обращается с кистью ничуть не менее скоро, чем лучшие из имперских писцов со своими письменными принадлежностями.

– Эй, – донеслось сверху.

– Чего там? – осведомился я, задрав голову. Все время стоять с задранной головой – не то, а поднимался йрвай не слишком быстро.

– Да тут полное гнездо всякой всячины!

– Вот те на. Не думал, не гадал – клад нашел. Похоже, мастер Алатор, ваш амулет не первый. А если мы не снесем это чертово гнездо, то далеко не последний… Яйца есть?

– В гнезде – есть! – отрапортовал Локстед. Я махнул рукой:

– Его Высокоблагоденствие Варанг с ними! Переворачивай все к чертям собачьим.

Спустя несколько секунд я понял, что моя затея не блистала благоразумием. На нас обрушился дождь из монеток, колец, шейных украшений – их объединяло два факта: блеск и тяжесть. Но я выстоял на ногах, невозмутимый и почти герой. Пострадало лишь самолюбие.

– Благо, еще не месяц Дождей, – заметил маг, потрудившись все же нагнуться и собирая в траве побрякушки. Я молча кивнул, поражаясь тому, что большинство металлических штучек очень хорошо сохранились.