Легенда о вольном купце

– После третьего кувшина ты рад будешь считать, что тебя не существует, – сурово проговорил Дерек. – Потому что я не гном, а хоббит.

– Да ладно? А как же борода? И ты не босиком ходишь, а в ботинках…

Честно говоря, я мог бы и промолчать, потому что после моей фразы мистер Крыс стал временно недееспособен. Он согнулся в три погибели, утирая слезы из глаз и оглушительно хохоча:

– Нет, ну надо же! Босиком! У-ха-ха!.. Нет, парень, ты забавное существо, – заключил Крыс. – Почему ты считаешь, что другой мир должен непременно соответствовать твоим представлениям о нем? – И, нервно хихикнув, чуть ли не пропел: – Босиком! Ну, даешь, болезный. Как тебя зовут то?

– Эм… Ро… Рихард.

Я виновато развел руками, пока хоббит наливал мне вино из пузатой бутыли в кувшин. Выставив его и деревянную кружку на стойку, он предупредил:

– Щас мяса поджарю и вернусь. Все равно посетителей нет. И, запомни – мне плевать, как тебя зовут. Рихард так Рихард, любопытных нет. И фамилия твоя, небось, Шнапс?

За свой «тушитель», как его прозвал Дерек, я получил чуть ли не полный курс истории империи Грайрув, что в переводе с древнего языка мира Кихча обозначало «Серая вода». Империя Серой воды, стало быть. Собственно, Дерек ее иногда так и называл. Поскольку он не упоминал никаких достижений цивилизации, во всяком случае, не уделял им внимания, я решил, что имею дело с эпохой позднего Средневековья, только с колдунами и преферансом. Знал бы я тогда, как ошибаюсь.

Ночь в таком неблагоприятно названном месте не подарила мне ничего, кроме впечатления, что комары здесь начисто отсутствуют. Или, как минимум, не водятся конкретно в этом городе, за что я был благодарен слепой удаче, которая вытряхнула меня именно к месту, где можно нормально переночевать.

Мысли о личном транспорте были официально списаны в металлолом вместе с самим транспортом – возгонкой каких-то там фракций нефти я в жизни не занимался, более того, даже не наблюдал. А посему, даже если бы мне каким-то чудом удалось вытащить машину на твердую грунтовую дорогу, проехал я бы на ней не так чтобы очень далеко. Боюсь, вообще бы не проехал, если бы не нашел тут хотя бы подобие брусчатки. Но ее не обнаружилось даже при дневном рассмотрении этого прекрасного места.

Иронизирую, конечно. Если на Диком Западе подобный городок хорош тем, что подходит под общую атмосферу… здесь такое впечатление, что все эти декорации изъяли из привычного места обитания и вставили их в обыденную действительность какого-нибудь села в Тюменской области, в начале осени, когда начинаются все еще теплые, почти летние дожди. Дорога, если ее можно назвать таковой, разбита в хлам. Обедая, и уставившись в маленькое оконце, снабженное крепкими ставнями, я видел несколько всадников на лошадях, две кареты, а один раз – целую группу людей в каких-то странных плащах с вышитыми красными шутовскими колпаками. «Колпаками» я в очередной раз насмешил Дерека, который объяснил мне, что данный знак представляет собой не что иное, как красную гербовую лилию Торговой Гильдии. Я подавил желание объяснить, что красных лилий не бывает – до сих пор не представляю, откуда во мне нашлось столько самообладания.

Вообще, несмотря на ворчливость, пожилой хоббит оказался весьма ценным и интересным собеседником. От него я узнал, что мир, мной так любезно посещенный, населяют народности мардов, по-нашему гномов, хоббитов, людей, саррусов или циклопов, а также древесный народ Крайт, о котором уважаемый господин Крыс не хотел или не мог рассказать почти ничего, за исключением того, что для путника, относящегося к ним непочтительно, крайты весьма опасны. Я покивал, а потом благополучно пропустил эту науку мимо ушей. Нельзя относиться непочтительно к тому, о существовании которого вообще узнал только сейчас.

На мои расспросы о том, а как же эльфы, великаны, драконы и прочий фэнтезийный народец, по моим убеждениям просто обязанный составлять немалую часть демографической подборки этого мира, Дерек только пожимал плечами. Либо он не в курсе всего, что творится вне радиуса его задницы (кажется, я начинаю вникать в местный юмор, пора отсюда смываться), либо же в месте, куда я попал, таковых никогда и не водилось.

– По нашим легендам, люди – народ гномов, наказанный за то, что они посмели дерзить богам. Мол, небо при Панхокуке свалится им на плечи, и сломит упрямых гордецов, – бурчал Дерек, между делом тасуя колоду карт, ни на одну игральную колоду, мне известную, не походивших. Мы нашли в лице друг друга весьма интересных соперников, но я оказался то ли удачливее, то ли расчетливее. И на деньги играть со мной Крыс отказался – боюсь, не только потому, что у меня их не было.

Панхокук – это такой локальный каюк, воспеваемый бардами. Вроде корабля из ногтей мертвецов, но значительно веселее. Однажды воды реки Доры, омывающей базальтовый столп мироздания, подточат его, и небо рухнет на головы всему живущему. Интересно, что у каждой из четырех описанных народностей, как я узнал позже, есть собственный вариант легенды, в которой описано, почему именно их народ избран спастись при конце света, и как он это сделает. Гномы зароются на тысячи лет, люди построят Дворец Жизни, саррусы (видимо, как наиболее выдающаяся по телосложению раса) выберут сильнейших, и они удержат небо на своих плечах, и только хоббитский вариант не раз заставил меня улыбнуться.

Они с буддистским спокойствием проследят, как небо валится на головы более высоких рас, и остаются единственными выжившими в этом суровом и значительно понизившемся мире. О науке топографии древние хоббиты, сложившие эту легенду, по-моему, не подозревали.

А упомянутая мной река Дора есть не что иное, как квинтэссенция несправедливых поступков всех населяющих империю Грайрув, а также прочие существующие в этом мире государства. Именно несправедливых! Добро, зло, по барабану. Я до сих пор не понимаю, если я занимаюсь благотворительностью, то добавляю в эту реку водицы или зачерпываю из нее?

– И ты веришь в эту чушь? – возмущенно спросил я, возмутившись, впрочем, скорее из-за какой-то безвыходной раздачи, чем из-за вопиющего факта, гласящего о материальности небесного свода.

– Конечно, нет, – усмехнулся Крыс. – Я похож на фанатика?

– Я не видел фанатиков-хоббитов, так что возможно, возможно… – рассеянно произнес я, думая, как побить его с такой швалью на руках. Затем сбросил карты.

– Быстро сдаешься.

– Сам бы сыграл с этим хламом? – возмутился я. Дерек покусал губу, точнее бороду, потом решительно взмахнул руками крест-накрест:

– Чур меня от таких карт.

– Твой чур их все чаще мне подбрасывает.

– Такова, значит, твоя доля.

Немногие посетители таверны «Задница» в течение трех дней прерывали нашу игру, но этого человека я запомнил надолго. По крайней мере, из-за его появления.

Считается, что люди редко растут больше двух метров, а, если и вырастают, обычно похожи на насекомых-палочников. Наш неожиданный гость был ростом по меньшей мере метра два и еще пол-локтя, шириной в плечах тоже около метра с локтем (заранее прошу прощения за дурацкие измерения, но метры тут есть, а вот сантиметров – не нашлось за все время пребывания!), носил огромную колючую шкуру неведомого зверя в качестве телогрейки, а в руке держал длинное копье с толстым древком. За спиной виднелось дерево, обитое полосками железа, я благоразумно решил любопытных вопросов не задавать, поскольку гость был еще и ужасно зол.

В его кулаке скрывалась маленькая белая безделушка, которую он с грохотом опустил на стол вместе с кулаком. Вещь, однако, уцелела, что выглядело весьма странно – когда она выкатилась на стол, я опознал обычный пластиковый Эм-Пэ-три плеер с мотком наушников. Просто кулак был очень уж огромный. Я поежился, но уверял себя, что ко мне претензий у этого воинственного субъекта точно нет. Никому я еще так не успел досадить, чтобы посылать за мной подобного мужика. Да и, даже если бы успел, можно было бы послать мужика поменьше – не боец я, честно.

Претензии, однако, имелись к Дереку Крысу.

– Эта. Штука. Не. Работает, – громко и отрывисто произнес медведь в облике человека. Вообще, стоило бы описывать его речь несколько иначе, поскольку звуки, издаваемые им, были такими же большими и громкими, как он сам. Хоббит был смел и нагл, а поэтому только пожал плечами:

– Я не упоминал о том, что эта дерьмовина будет работать до крушения Родрагакка. Продал я тебе работающий механизм, а сломал ты его совершенно самостоятельно. И другого такого у меня нет.

– Ты. Вернешь. Деньги, – проревел любитель выразительной словесности.

– И не подумаю. А кликну Примару, так она из твоей кожи мне куртку сделает и бусами разошьет, – пригрозил Дерек. Мужик заметно сник, знать бы, кто такая эта Примара, затем попробовал изложить свою проблему более изящно:

– И ничего нельзя сделать?

– Я не Механик, – развел руками хоббит. – Был бы здесь даже подмастерье из цеха механиков, он бы тебе мигом артефакт починил.

Я все же решился подать голос:

– Можно, я посмотрю? Я, конечно, не механик, и даже не Механик, но ваш артефакт может быть, не так уж и сломан.

Оба с неподдельным интересом уставились на меня. Крыс помялся, затем угрюмо махнул рукой:

– Заметано, но ты, Лайза, выплатишь ему треть стоимости. Я результаты ваших сражений не меняю на новые, и весь Боббург об этом знает.

Едва не фыркнув, я все же унял свои эмоции. Здоровенный воин по имени Лайза – это даже для меня перебор. Принеся мешок, я долго рылся в нем, пока не нашарил несколько батареек. Вынув одну, я открутил крышку цилиндра, который представлял собой плеер, потряс, чтобы выпал израсходованный элемент, закинул туда батарейку плюсом вперед и закрутил. Операция заняла от силы несколько секунд, но оба наблюдателя смотрели на меня как на какого-нибудь чародея высшей категории.

– Последняя, – на всякий случай сказал я, но никто так и не понял, о чем идет речь. Ради интереса я глянул на миниатюрный экран – ну конечно. Мановар, кто бы сомневался. Интересно, здесь есть кто-то, кто специально таскает эти «артефакты» с моей старой доброй Земли?

– Ты – хороший Механик, – расплылся в улыбке воин, похлопывая меня по плечу так, что я едва не впечатался о стол своей и так не самой красивой физиономией. Затем задумчиво полез в карман кожаных штанов, вынул оттуда кошель, развязал его, отсчитал три монеты и протянул мне. Дерек нахмурился и ткнул его трезубой вилкой в бок:

– Лайза, ты мне платил пятнадцать монет.

– Да? – совершенно искренне удивился великан. – Ну тогда держи, заработал. – В ладонь высыпалось еще два золотых кружочка, и все это богатство шлепнулось рядом со мной.

Когда мы, наконец, избавились от чести созерцать рядом со своим столом этого бугая, и на нас перестали коситься немногие завсегдатаи, Дерек шепнул, наклонившись в мою сторону:

– Не верь никому. Государство Грайрув стоит на обмане ближнего своего, тут не надуешь хотя бы на пару медяков – не проживешь.

– Запомню, – сухо сказал я.

– На одну такую монету можно жить у меня полдекады, – заявил хоббит, почесывая бороду. – И, кстати, как раз одна моя – я тебе две выторговал.

– То есть, говоря нормальным языком, жить можно месяц, а вместо монеты – хрен тебе, – ухмыльнулся я. Пару лет назад я отлично умел играть в такие игры.

– А ты не пропадешь, – одобрительно хохотнул Дерек. – Теперь уже честно – советую пойти в банк и разменять одну или две. Если тебя увидят с золотом в крупном городе, да еще и на улице, без коня – плакали твои деньги. А остальные зашей в подкладку штанов, изнутри.

Я сдал карты, и, отчаянно блефуя, подвел его к состоянию крайней неуверенности, из-за которой хоббит, в конце концов, и сбросил руку. Показывая монетку, спросил:

– Ну что, может, не впустую?

– Иди ты… – проворчал Крыс. Я усмехнулся:

– Я уже тут, собственно. А зачем им артефакты эти? Мужик – дуб дубом.

– Да я понял, что это штука из твоего мира… Понимаешь, иногда попадаются такие, которые проигрывают музыку. Другие просто светятся, на некоторых можно печатать без бумаги. Но те, которые с музыкой, в большинстве своем уходят нистоборцам.

– Нистоборцам?

– Воинская организация древних времен. Сейчас так называют любого, кто чистит окрестности родного поселка от разной нечисти крупнее зайца.

– Сомневаюсь, что этот бугай охотится на зайцев, – с иронией протянул я. Дерек кивнул:

– Этот – нет, но зачастую внешность обманчива. Так вот, они обожают героическую музыку.

Я закашлялся, подавив очередной приступ смеха:

– А со слухом у них как, в порядке все?

– Многих зверей не услышишь до тех пор, пока они не решат на тебя напасть, – пожал плечами хоббит. – Ну а подкрадываться такому чудищу, которого ты видел своими глазами, по-моему, вообще пустая затея.

– Придурки, – хмыкнул я.

– Да не говори. Идиоты законченные, – проворчал он.

Глава 2. В которой я начинаю путь в одиночестве, но продолжаю в компании

Честно говоря, я никогда не был достаточно ловким дельцом. Однако даже созерцание наших бизнесменов в течение нескольких лет нагрузило меня таким багажом знаний, что я мог бы открывать собственную фирму хоть сейчас. За пять медных монет Дерек Крыс выписал мне документ, подтверждающий личность (там даже была легендарная фраза «Предъявитель сего»), который я потом понес на подпись бургомистру – Примаре Арчибальдовне. Несмотря на необычное имя, больше всего она походила на внезапно разбуженную библиотекаршу с сорокалетним стажем – цветастый синий халат, почему-то подпоясанный широким красным кушаком на арабский манер, очки в толстой черной оправе, растрепанные блеклые волосы, неумело завязанные в хвост. Тем не менее, я ее побаивался.

Сложив два и два, можно было заметить, что хозяин таверны с прекрасным названием Дерек Крыс был почему-то свято уверен в том, что она может справиться с громилой, подобным тому, что к нам заходил. Поскольку ловкостью в движениях это хрупкое существо не отличалось, я решил, что вряд ли она изучала боевые искусства. А по окружающей остановке даже такой непроходимый тупица, как я, должен был догадаться, что глава города является магом.

Исподлобья смотря на меня, она внимательно перечитала документ, затем, отложив его на край гигантского стола из темного дерева, требовательно протянула руку:

– Документы из другого мира имеются?

– Имеются, – кивнул я.

– Их нужно уничтожить. Считай это платой за мою подпись с печатью, – сразу же пояснила она. Я удивился:

– Но если я попаду обратно, к себе – что я там буду делать без документов?

– Сделаешь новые, – презрительно бросила она. – У вас, обывателей, очень часто встречаются субъекты, которые думают, что потерявшиеся бумажки могут быть приравнены к потере головы. Смею заверить, это не так. И, кстати – к себе ты попадешь нескоро. Первая, наиболее вероятная твоя встреча с Д'хакимм – через пять лет.

– С чем?

– Д'хакимм, – терпеливо пояснила она. – Это существо, которое Телмьюнская Коллегия считает ответственным за возникновение коридоров между различными течениями реальности.

– То есть, меня сожрали? – поежился я, затем вспомнил, что меня о чем-то попросили, и начал рыться в мешке, который до этого прижимал к груди.

– Неточное сравнение, учитывая, что Д'хакимм не ест живых существ. Он питается вашей энергетикой, которую вы все без исключения излучаете при проходе через портал. Ты что-то чувствовал, когда попал сюда?

– О да, – криво улыбнулся я. – Злость. Я доставлял домой одну из ваших фей…

Примара с интересом посмотрела на меня:

– Фей? С членами Коллегии они не слишком контактируют. Что легко объяснить – наша наука точная, она не допускает хаоса по своей сути.

– Мне от этой информации не холодно, и даже не жарко, – констатировал я очевидный факт.

– В общем, ты заплатил своей злостью за проход.

Я кивнул, показывая, что принял и запомнил сведения, но все же решил уточнить:

– А что насчет первой вероятной встречи? Ты можешь предвидеть будущее?

– Любой мало-мальски талантливый маг может это сделать, – пожала плечами бургомистр. – Другой вопрос, насколько много событий в жизни существа. От них зависит и количество вариантов будущего.

– А что-то еще можешь рассказать? – с интересом спросил я. Она изобразила нечто, напоминающее улыбку:

– Могу. За три золотых.

– Ого! Ну у вас и расценки, – возмутился я.

– У меня есть коллегиальный лист, там все написано – сколько и за какую услугу брать, – объяснила Примара. – Деятельность каждого цеха регулируется финансовым министерством Императора, и сказать, что маги имеют какие-то преимущества, я не могу.

Несмотря на живейший интерес к собственному будущему, отдать больше половины собственных денег за предсказание, в которое не слишком верил, я не мог. Жаба бы задушила, а после удушения еще долго била бы головой о ближайшее дерево с вопросом «Что ты натворил?».

– Документы, – напомнила бургомистр. Я с неохотой протянул ей паспорт, водительское удостоверение и свидетельство о рождении, которые тут же рассыпались пеплом у нее в пальцах. Из ящика стола она достала небольшую мягкую щетку, и смела остатки моей документированной личности в какую-то маленькую колбу. После проделывания этой небольшой, но, несомненно, важной операции Примара Арчибальдовна достала круглую металлическую печать, измазала ее в чернилах специальной кистью, и шлепнула на лист плотной бумаги, а потом добавила собственную размашистую подпись. Я ожидал увидеть перо и чернильницу, но чародейка пользовалась «Паркером». Правда, тоже перьевым – я такие ручки только в подарочных наборах видел.

– Вот и все, – протянула документ она. – Поздравляю с получением подданства империи Грайрув, владения императора Варанга Пройдохи Величайшего, короля Пьюкке, приора Земли Уденау, ландмейстера Бесцветного Урочища и прилегающих земель, графа Амибресского.

– Это все – один и тот же человек? Величайший Пройдоха? – осторожно уточнил я, скатывая сей ценный кусок бумаги в трубочку и суя за пазуху.

– За перестановку частей императорского титула полагается повешение на ближайшем дереве, – иронично заметила она. – Но да, в народе его так и называют. А рассказываю я тебе об этом потому, что для тебя несомненно станет сюрпризом, если твою драгоценную тушу решат ни с того ни с сего повесить.

– Ёханый бабай… – протянул я. – А у вас случайно нет свода местных законов? Хотя бы в кратком изложении.

– Как ни странно, есть, – задумчиво сказала она. – Я даже с тебя много за него не попрошу, все равно мне нужно заказать с курьером новое издание.

– «Много не попрошу» – это сколько? Я ограничен в деньгах.

– Ну-у-у… скажем, пятнадцать медных, – предложила она.

– Пятнадцать? За старое, ненужное собрание законов? Ну, уж нет, – рассмеялся я. – Пять медяков, и ни монетой больше.

– Тринадцать, – без особого энтузиазма проговорила Примара.

– Девять, с полушкой. Последняя цена.

– Да черт с тобой. – С полки поднялся и пролевитировал увесистый томик, шлепнувшись на стол передо мной. Я развязал кожаный мешочек, исполняющий с недавних пор роль моего кошелька, и отсчитал девять зеленоватых монет покрупнее и одну совсем тонкую и неказистую, в половину их веса. Хоть будет что почитать, тем более что данное чтиво очень тесно связано с безопасностью моего организма.

На обложке красовалось когда-то позолоченными буквами: «Свод законных и подзаконных актов Империи Грайрув в кратком изложении с пояснениями и комментариями магистра jurinae Ветхохлевова А. Г.». Вот, что хотел, то и получил. Да еще и с пояснениями, как будто для меня специально писали.

– Без комментариев там сам император ногу сломит, – скучающим голосом произнесла Примара, глядя на многочисленные полки с литературой.

– Вы что, еще и мысли читаете? – поразился я.

– Нужны они кому, твои мысли, – фыркнула она. – Законом запрещено. Почитай про Телмьюнскую Коллегию, там для нас каждый вдох и выдох расписан.

– По дороге прочту, – буркнул я, откланиваясь и спеша побыстрее покинуть ее рабочий кабинет. Жутковато как-то.

Коня я в этой кучке зданий эпохи ранних Штатов все же разыскал. Ну, как коня… во-первых, это была кобыла, и уверенности мне ее вид не прибавил. Утешало то, что по массе я ненамного превосходил обычного жокея, поэтому уж мой-то небольшой вес эта кляча должна была выдержать. Худая лошадь и седло обошлись мне в целый золотой, но тут я уже решил не скупиться, от способности к передвижению не на своих двоих зависело мое дальнейшее состояние как разумного существа. Обзаведясь транспортом, я первым же делом, исколов все пальцы, зашил деньги не в штаны, а в подкладку седла. Оно было достаточно толстым, поэтому мои сбережения – целых два золотых – могли оставаться незамеченными еще долгое время. Оставшуюся мелочь я ссыпал в кошелек, который подвесил на новый, широкий пояс с несколькими крючьями – вместе с лошадью я прикупил еще и пару штанов из крепкой кожи, подбитых какой-то мягкой тканью, чтобы избавиться от неприятных ощущений в ногах при долгом путешествии. Пистолет тоже перекочевал за пояс. Несмотря на то, что газовое оружие очень капризно, я искренне верил в его способность хоть как-то помочь в случае опасности.

Погода стояла осенняя, поэтому мне было ничуть не жарко ни в теплых штанах, ни в плотной ветровке с капюшоном и подкладкой. С грехом пополам разобравшись с упряжью под чутким руководством бывшего хозяина, я закрепил свою нехитрую поклажу сзади седла – там была предусмотрена мудреная система ремней, позволяющая навьючить на лошадь еще пару мешков, но у меня столько не нашлось. Оставшейся меди, двенадцати монет после покупки всего необходимого, в числе которого были нитки, пару иголок, широкий кусок очень плотной ткани, который мог служить навесом, пара одеял, ножницы, два ножа и съестные припасы, должно хватить до ближайшего более-менее крупного поселения – Чаргрета.

Вообще, денежная система, как я понял из рассказа Дерека, тут была похожа на старую добрую викторианскую Англию, хотя она вроде как не изменилась до сих пор. А в количественных измерениях – вообще идентична. Двадцать медных монет составляли одну золотую (серебро тут, видимо, не водилось), двенадцать золотых – одну монету королевского чеканного двора, тройного веса с личным гербом министра финансов. Для краткости их тоже называли варангами, видимо, чтобы подчеркнуть выбитый на обратной стороне коронованный профиль с горбатой переносицей. Но такие монеты в больших количествах водились только в крупных городах, у глав цеховых подразделений, да в столице, городе Телмьюн, расположенном на берегу Жемчужной Реки.

Лошадь я порывался было назвать Оглоедом, все же читал кое-что, потом сообразил, что ей больше подойдет женское имя. Так что мой новый личный транспорт, носящий теперь гордое название Франциска, неспешно шлепал копытами по размокшей лесной дороге, и справлялся со своей задачей неплохо, не падая от истощения или перегрузки. Лично я предпочел бы попасть в эпоху, где в этих лесных просеках уже начинали мостить каменные тракты, но священной Римской Империи в другом мире существовать, увы, не могло. Вроде как это они первые занялись логистикой в подобных масштабах.

Солнце пересекало небо с величественной неторопливостью, я пытался поудобнее устроиться в седле, пытаясь поймать взглядом прыгающие буквы и иногда отвлекаясь на дорогу. Иногда получалось даже целые фразы. В частности, я с удивлением пытался вникнуть в сообщение о том, что за «неприкасание коленами земли при встрече солнцеликим владыкой своего народа» полагается такая неприятная мера, как «усекновение ног осмелившегося до колен, земли не коснувшихся». Больно, наверное. Но к счастью, от неприятных мыслей меня отвлекла довольно необычная картина.

Из кустов, раздвинув еще влажные после ночного дождя листья, показала нос самая необычная машина из виденных мной. Больше всего она походила на смесь болотного катера с катамараном, поскольку такое ненужное устройство, как колесная ось, да и, собственно, колеса, в ней отсутствовали. Зато сзади был большой пропеллер, обтянутый тканью. Тем не менее, этот дивный механизм парил над землей на высоте около метра, бесшумно и таинственно. Два сидения занимали весьма странные господа: один – с круглым лицом, в чем-то, до боли напоминающий цилиндр, но измятый до такой степени, как будто его жевали медведи, с окладистой, но не слишком густой бородой, не обратил на меня ровным счетом никакого внимания. Другой, в глухом шлеме и латах искусной выделки, напротив, повернул голову в моем направлении, вскинул руку, и что-то сказал соседу, который сидел за рычагами.

На медном, начищенном до блеска корпусе машины сияла все та же вдавленная лилия. Она находилась и на накидках двух важных людей, восседавших на своих местах с истинно королевским величием. Машина остановилась прямо передо мной. Поскольку я не имел головного убора, чтобы его снять, я просто натянул поводья и остановил Франциску, слегка наклонив голову в знак приветствия.