Тёмное

Действия – мне в них. Пусть это вынужденно и не подходит к природе моего истока, но тем сильнее позволяет с ним справляться. И была ли эта истина уловлена мной преднамеренно или помещена мне в руки по принуждению, но стоимость её с годами не меняется. Принятые прежде средства, столь любимые мною слова, сколь вдохновляющие меня ощущения, не трепетны, как глаголы – совершенные, а даже если и не идеальны, то они пытаются совершиться всем моим существом. Воспевающие предшественники не раз раскрывали свои изречения и закрепляли в разуме отдалённых истину: только действия определяют всех персонажей. Пусть даже ты к оным не относишься, но разум воспринимает себя таковым через них, сколь ни пытайся сменить осознание чувствами. Адвокатура словами, взамен любых действий, исходящих от чувств, – мастерство, рождённое принуждением ими воспользоваться. И деться от настигающей опасности никуда не получится: придётся доказывать, двигаться… действовать. Но как же со «взаимо-воздействиями»? Становится вдвое сложнее: здесь начинает встречать себя пересечение – место, где принятые решения идут бок о бок с ощущениями, выраженными словами. Что есть человек действий, не чувствующий и не говорящий? Гарант или, наоборот, непредсказуемое явление плоти? Очертить этот круг лица действия могут лишь внутри себя. Поступая решительно, смело – такой ставит печать своим духом, но выбирающий вершить дела только тогда, когда требуют того чувства и слово, – дух становится не предсказуемым, тихим. И разве не действие станет тем самым сверхчеловеком? Нисколько. Движение, толкаемое вперёд только глаголами, напрасно обесценивает действующих, и, если они не посмеют стать человечными, а таковыми кажутся нам лишь чувствующие и говорящие, то, несмотря на их задумки и направления, останутся они на своих местах. Тогда же, я спрашиваю, где есть человек?

В наивном и предсказуемом, в естественном и содержащем все высказанное, в многоугольнике, очерченном математиком, животноводом. Казалось бы, без речи не родить и малейшего чувства, не представить его следствием выпущенного в изречения, не сделать ничего, вынужденного быть ответом на его бушующие нравы. От того всё так и плотно связано нитью, что не может существовать без своих составляющих. Кто в сплетении более закономерен – слово святое или его предрекавшее? Сколь умудрённые, редкие, вязкие тропы ни подбери, а тронут читателя только немногие, избранные рассудком в последний момент его голода. Сколь чувственные ни напиши картины, сколь глубоко ни загляни в себя, но глубина читателя будет тебе неведомая, трогательная в другом. Сколько ты ни пытайся совершить своё в осознающем, тот сделает – иначе. Как можно прочитать о человечности, описать не только своё, найти то самое слово – пересечённое истой в другом? Только лишь в новом. Не смотря на желание одного написать, другого – обсудить, а третьего – пережить, человек остаётся в самом центре. И его высшая сущность выглянет тоже из-за плеча только там. Само описание сверхчеловека, поделенное на три составляющих, указанных выше: быть чувственным сильно, как никогда, уметь свершить всё, недоступное прежде, и знать каждое слово, что бьёт точно в цель. Это недоступно только зачатку.

И вот время той правды настало. В пересечении, доступном мне лишь с годами, в балансе лишь мной отречённого слова, лишь в следующем действии, движущем плоть, – в том есть единение моих изречений. С зерном, что вкушает здесь мои плоды, мне никогда не узнать тех, кому известно, кто кормится словом, кто видит сады. Мне никогда не понять их отравы, их – той – правоты.

День 3

Колонны

Мальчик встретил девочку. А может быть, наоборот, ведь бывает и такое. Кто-то говорит, что это происходит сразу у обоих: в один момент видят, чувствуют, узнают, что они – те самые. Не просто так история склоняется, но склонение друг к другу – событие совершенно одностороннее. Так что поведать о том, как один встретил другую, всё равно что рассказать про обратное. Не обидный поворот девочкам и не грозное предостережение мальчикам. В конце концов – это случилось. Неужели не чудо?!

Похоть

Судьба настигла их у места, до текущего момента не изведанного обоими. Так обычно кажется всем влюблённым. Опуская подробности знакомства конкретной девочки и конкретного мальчика, можно описать единственно главное в их встрече – колонну. Великое сооружение, первым предстающее перед взором влюблённых, всегда видится каждому из двоих иначе. Мальчикам она представляется высокой кариатидой, украшенной барельефами, на которых застыли образы его избранницы, воображённой на них в изящных платьях и пленительных украшениях. Некоторые фигурки на рельефе порой и вовсе блистают обнаженной красотой! Девочкам же колонна кажется внушительным херувимом – существом, исполненным заботы. С настойчивым взглядом, с телом, украшенным сокровенными символами, с заключённым внутри теплом, что желанно и трепетно в выражении безопасности девочки. С влечением, что расцветает внутри из некогда предавшего её помысла, но со способом, возможным вернуть завещанное величие. Как это бывает, вдохновлённые своими находками, ослеплённые мальчики и мечтательные девочки принимают простое решение – пойти дальше вместе.

Лень

Путь каждого мальчика и девочки, такой особенный и уникальный для них двоих, всегда полнится подробностями: застывшими в драгоценностях радостями, проведёнными вместе минутами счастья, блистательными желаниями, увлекательными разговорами и наслаждениями, сравнимыми в нежности с позолоченными перинами. Но всё проходит, и это тоже когда-то кончается. Спустя один путь трепета, они всегда достигают следующей колонны – и в ней, такая разная красота первого столпа сменяется уже образом, намного более близким обоим. Не столь вычурным, но не менее устремлённым в небо. И разделяющим. Внушительнее любых ранее встреченных преград, эта колонна не позволит просто обойти её. Она призывает договориться, и девочка с мальчиком берутся что-то решать. Не найдя в чужих убеждениях веса, а в глубинах своих представлений – опыта иного толка, они доверяются правоте друг друга. Но не осознают разности своего равноправия, не ведают сути уважения противоположности, а принимают простое решение – сохранить себя, не придя на встречу к другому. Украшающие колонны картины, с застывшими на них прообразами, уверяют разум в истинности принятого решения, и девочка с мальчиком следуют за завещанными атавизмами, за зовом крови предков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.