Вселенная в твоих глазах

– И что ты предлагаешь?

– Контрудар. Внезапный. Тихий. Скрытный. Нужно дать им понять, что нас стоит боятся. У меня есть игрушки, которые сделают меня незаметным, как средневекового ниндзя. Я проберусь на их базу и устрою такую охренительную диверсию… они будут жалеть, что связались ни с той компанией.

– Ты готов проделать это один?

– Я МОГУ сделать это один. Но напарник не помешает. Более опытный и хладнокровный. Тот, кто не побоится замарать руки в крови. А её будет охренительно много):-), – воин пристально оглядел всех мужчин в медотсеке. Вот только их лица говорили сами за себя: к такому зверству их не готовили.

– Тогда с тобой пойду я, – вызвался Радогаст.

– Я этого ожидал)), – ухмыльнулся Лютомир.

– Ты:-0? Зачем:-0? – вырвалось изумление у Мары. – Ты – наш предводитель. И тебе не следует так рисковать собой. В худшем исходе мы потеряем лидера…

– Ха-ха-ха))!.. – разразился смехом Лютомир. – Остынь, девочка)). Командор просто сказал, что у него имеются мужские причиндалы, и он не прочь ими тряхнуть)). Иногда это бывает полезно и жизненно необходимо.

– И всё равно я считаю это неприемлемым и рисковым. Кто способен заменить тебя, если ты не вернёшься?

– А ты мне на что? Я принял решение. Все вопросы и пожелания отошлите мне лично. Вы свободны. Советую как следует отдохнуть и восстановить силы. Через десять часов мы с Лютомиром выдвигаемся. Приятных вам развлечений и сновидений, – командор удалился к себе.

Следом за ним разошёлся остальной экипаж…

– Запись номер шестнадцать… Скоро мы отправимся убивать. Я не был задуман для такого. Видимо, мне придётся многому научится. Я ещё никогда не убивал столько много людей. Странно… когда я жал на спуск, то испытывал азарт. Ранее я такого не испытывал… только сожаление. Это всё Эос. Она меняет меня. Сегодня я впервые почувствовал, что такое жажда убийства… что такое неприязнь к другим… И я почувствовал влечение… я его ощутил… и хочу ощутить вновь. Потом может быть поздно. Сейчас или никогда.

Он приблизился к отсеку своей помощницы. И застыл рядом с дверью. Он обещал ей показать нечто непознанное, невозможное. Нужно лишь решиться.

– Входи, Радогаст, – произнесла Мара, смотря на него прямо сквозь дверь – стандартная система наблюдения.

– Ты ожидала меня? – спросил он, входя внутрь.

– Работала над анализом образцов. А потом мне взбрело в голову, что ты захочешь поделиться со мной мыслями о случившемся и о будущих событиях. Да, я ждала тебя. Представляешь, обнаружила у себя ещё несколько новообразований в самых пикантных местах. Ерунда какая-то…

– Ты готова?

– К чему?

– Познать нечто незабываемое, – шагнул к ней ближе Радогаст.

– О, звёзды дальние, неужели прямо сейчас:-0?

– Да, прямо сейчас, – командор провёл ладонями по её облегающему комбинезону, и он легко расступился, стянулся с её тела и упал на пол, обнажив её тело. Он нежно провёл рукой по её талии, спине и спросил: – Ты чувствуешь эти приятные ощущения?

– Нет. Никогда не чувствовала. Для меня это просто касания, но людям это доставляет удовольствие.

– Да. Но в нейрообъединении это доставляет немыслимое удовольствие.

– Ты и вправду сумел это сделать:-0? Ты чувствовал ЭТО:-0?

– Я не знаю до конца – то ли это ощущение. Не знаю, что ощущал к ней. Но я всем своим естеством желаю испытать ЭТО на ТЕБЕ.

– Я… я боюсь:-0.

– Это неподражаемое ощущение полёта. Мара, ты хочешь чувствовать ко мне влечение?

– Да. И хочу, чтобы ты чувствовал его ко мне. Унеси меня к звёздам, – Мара проделала то же самое с его комбинезоном и глубоко вздохнула.

Радогаст загрузил в её нейроинтерфейс нужную программу и подключился к её устройству. После он дал вдохнуть ей вещество, разжигающее страсть.

– Что это?

– То, что усилит наш полёт. Смелее… – Она вдохнула, и он проделал то же самое. – Теперь впусти меня в себя. А я открою дверь в себя для тебя. Полностью. Без ограничений. Мой мир станет твоим миром. А твой – моим. Позволь нам сделаться едиными.

– Я готова, – шепнула Мара.

– Артам, отключи гравитацию в отсеке девять и прояви искусственную невесомость… Возьми меня за руки. И отринь со мною свой страх. Сейчас мы воспрянем к звёздам. И улетим с тобою…

И они воспарили кверху, вместе с незакреплёнными предметами. И мир вокруг начал искажаться, дополняться другой реальностью. Он прижал девушку к себе. Она прижалась к нему. Их нейроинтерфейсы объединились в единый, непрерывный поток информации друг о друге. Они объединились в единое сознание и подсознание. Они стали неделимы. А потом…

(Их лучшие моменты нейрообъединения и переживания сопровождаются фоновым саундтреком «Two steps from hell» – «Rebirth»).

Это было необычное ощущение полёта в невесомости. Он обнаружил себя парящим где-то в космическом пространстве, посреди огромного, многоцветного газового скопления. Она тоже обнаружила себя внутри ярких, разноцветных огней, летающей среди звёзд полностью обнажённой. Волнительное и неподражаемое чувство лёгкости и отстранённости от всего мирского и реального. Они увидели друг друга и устремились каждый навстречу другому. Протянули руки, чтобы коснуться ими. И когда их пальцы соприкоснулись, произошёл огромный взрыв Сверхновой, центром которым были они сами. Взрыв необычайного удовольствия в их объединённых нейронных путях…

Радогаст и Мара, парящие в обнимку над полом и пребывающие в бессознательном состоянии, непроизвольно вздохнули и откинули головы от мощного прилива кайфа. Сейчас в их головах творился самый настоящий нейрогормональный ураган, вызванный программой объединения и возбуждения системы удовольствия, а также веществом страсти.

…Он увидел перед собой её огромные глаза, величиной с многоэтажный дом, в которых простиралась целая вселенная. И он поплыл прямо к ним. Он хотел нырнуть в них. Ведь они так манили, дразнили его изящными, изогнутыми ресницами. И она улыбалась, смотря прямо на него. Ещё немного… и он погрузился в прекрасный мир, который она открыла для него… мир ярких огней и неисчислимых красок… где бесконечность встречала благодатной тишиной… куда он унесёт с собой свои грёзы… и в котором растает в неземных чувствах… вместе с ней…

Командор и его помощница прижались щеками, совершенно не соображая, что с ними твориться. Их глаза были плотно сомкнуты. Судорожное дыхание и сердцебиение участились. Их тела трепетали под мощной стимуляцией веществ удовольствия. Но они находились не в реальности. Они витали в мире, который выдумывало их объединённое подсознание. Они были единым организмом, переживающим нечто фантастически захватывающее.

…Здесь было ощущение сна. Казалось, они чувствовали весь мир во всех его красках и проявлениях. Они чувствовали друг друга. Касались друг друга и ощущали от этого нереальное наслаждение. Предаваясь необычайно возвышенным ощущениям, они парили в самом центре колоссальной галактики. Они и были её центром. Излучая свечение вокруг ярче миллионов звёзд. Исчезло время – его заменила целая вечность. Им не нужны были слова и жесты – они понимали друг друга и без этого, потому что были едиными…

Неосознанно Радогаст ласкал руками её прелести и исгибы, и от этого всё тело Мары отзывалось неистовым трепетом. Её губы широко раскрывались и смыкались, покусывались. В ответ она непроизвольно ласкала его сильные руки, плечи, грудь, чтобы подарить ему такое же наслаждение, даже не осознавая этого.

…Вместе они тонули в сладострастной истоме. А вокруг них крутились звёзды, вращались целые галактики. Ведь они сами были размером с огромный макрокосмос. Они прижались друг к другу, крепко-крепко, и разлетелись в разные стороны многоцветным и завораживающим газовым облаком. Оно вихрилось, сжималось и разжималось, придаваясь разным причудливым формам и, наконец, сложилось в образ обнимающихся мужчины и женщины…

Их стоны бессознательной страсти наполнили собою весь отсек. Метаболизм значительно ускорился, бросая их в жар. Тела выделяли столько потовых желёз, что они разлетались во все стороны в виде мелких капелек. Они совсем не стремились слиться в жарком коитусе. Им было это и не нужно. Они ощущали дикий экстаз и без него. Они ощущали нечто большее: нейрообъединение – самую сильную страсть, самое неутолимое и чистое желание обладать друг другом без полового процесса репродукции, самое безграничное влечение. Это был настоящий мир на двоих. Мир чистой любви, которому не было равных. С которой нельзя было ничего сравнить. Ибо это удовольствие было за пределом осознания и реальности.

…Она превратилась в пылкое оранжевое пламя, сохранив свои манящие изгибы тела и формы. Он стал голубым пламенем с человеческими чертами. И тогда языки их пламени соприкоснулись, объединились в крепком и нерушимом объятии. Они вспыхнули ещё сильнее. И чем ближе приближались друг к другу их губы, тем ярче разгорался двуцветный огонь. Ближе… ещё ближе… касание… и сине-оранжевое пламя стремительно, молниеносно взорвалось во все стороны, в мгновение ока охватило собой всю вселенную и так же мгновенно вжалось в одну точку в пространстве…

Они не могли видеть в это время, что буквально мерцали алым свечением, будучи пронизанными некой могущественной энергией, которая впитывалась в их тела… стала частью них самих. Они мерцали… и это мерцание распространялось по отсеку во все стороны в виде некоего летучего вещества. В этот миг в их головах начало что-то быстро меняться без их ведома…

Мара и Радогаст резко раскрыли глаза и глубоко вдохнули, испытывая мощный нейронный оргазм, в несколько раз превосходящий тот, что обретается сексом. Они были полностью опустошены и обессилены. Их тела пробирали приятные пульсации. В головах витала лёгкость и безмятежность. Они продолжали летать, крепко прижавшись телами и щеками, не в силах оторваться, наслаждаясь полученными ощущениями, которые постепенно испарялись. Если это было не влечение, тогда что это? Это была любовь? Они не знали. Они просто желали продлить это уникальное ощущение, которое подарили друг другу. Которого не было бы друг без друга. Они создали его сами.

В 23-ем веке ощущение любви и влечение уже не проявлялись к людям бессознательно, запрограмированно. Его можно было испытывать к абсолютно любому человеку, по собственному желанию, с помощью новейших технологий. Испытывать, чтобы получать удовольствие, как от секса и манящего ощущения к другому человеку. И это новшество перевернуло в жизни людей многое.

– Это было так превосходно)), – промолвила Мара полушёпотом.

– Словно мы побывали в глубоком космосе.

– Словно мы сами были всей вселенной)).

– Были одним целым. Двумя половинками одного мира.

– И при этом ощущали нечто притягивающее)). То, от чего хочется радоваться и наслаждаться этим целую вечность)), – проступила на её глазах солёная влага. Радогаст почувствовал её своей щекой. – Ты ощущаешь это ко мне сейчас))?

– …Нет. Ничего такого. Лишь полученное удовольствие. Как привкус от вкусной еды.

– Как странно:-0, – оторвалось от его щеки лицо Мары. – Тогда почему нечто схожее всё ещё испытываю я:-0? Это ощущение влечения всё ещё не покинуло меня, хотя и сильно ослабло.

– Я не знаю. Но мне было так хорошо с тобой. И я хотел бы повторить наше нейрообъединение вновь.

– Да. Конечно, да)).

– Хорошо. Артам, мы всё ещё висим в воздухе. И желаем вернуться на твёрдую поверхность…

В следующий момент все летающие предметы грохнулись вниз. Мужчина и женщина, упав на пол, только рассмеялись, потирая ушибленные места…

– …Воины охотятся. Так заведено. С прежних первобытных времён нас отделяет целая вечность. Теперь всё решают технологии. Мы даже заставили работать на себя наши инстинкты, подчинили их своей воле. Но инстинкты убийства никуда от нас не делись, Радогаст, – говорил ему Лютомир во время скрытного передвижения в «сумеречное» время на Эос. – Гражданские легко их отключают во время мира. И также легко активируют, когда наступает очередной конфликт. Включают свою ярость и злобу к чужакам, желающих убить их. Но мы, боевые псы, не выключаем их ни на минуту. Мы всегда находимся в моменте. В оранжевом цвете повышенной тревоги. И когда наступает красный цвет, мы не медлим. Пока что ни одна технология распознавания опасностей не смогла заменить нам врождённых инстинктов выживания, которые развивались в нас миллионы лет. Пока что. Мы стараемся видеть эту опасность всюду. Если нам ничего не угрожает физически, наш мозг автоматически выискивает опасность социальную. Так было всегда…

Напарники облачились в маскирующие бронекостюмы с эффектом «Хамелеон». Они просто сливались с фоном окружающей среды, делая себя невидимыми. Ни тепловые, ни электромагнитные, звуковые и другие методы сканирования местности не могли их обнаружить. Они охотились. И вскоре обнаружили своих первых жертв. Это была команда учёных в сопровождении взвода военных, патрулирующих неровную, каменистую местность. Умники слишком близко подошли к электростатической аномалии, ведя её исследования. Пора собирать трофеи.

«Переходим на мысленную связь, командор. Ты в этом деле ещё салага. Поэтому смотри, как буду действовать я, и учись. Время показать, какой из тебя охотник».

«Принято. Начинаем», – ответил Радогаст, вновь ощущая странный и непривычный прилив азарта к убийству. Вместо повсеместного бесстрастия и сдержанности, он чувствовал пробуждение гнева и стремление к хищничеству. Что-то стремительно изменилось внутри его головы. Проявлялось нечто несвойственное биойду.

Лютомир тихо и скрытно подобрался к расслабленному солдату, сканируя его на ходу, и свернул ему шею усилителями костюма, аккуратно положив тело в лежачее положение. На месте обезвреженного противника тут же возникла его идентичная голограмма, стоявшая в том же положении и копирующая его движения – мелкий механизм-уловка, прикреплённый Лютомиром к мёртвому телу, чтобы не поднять ненужный переполох. Тело было также тщательно замаскировано. Воин подобрался к следующей цели, поразив её плазменным клинком, вырвавшимся из наручного механизма, – и тут же возникла ещё одна бездушная голограмма. Очередных целей было две. Лютомир отвлёк одну из них на себя и заманил за скалистое образование, где и прикончил весьма жестоким, но быстрым способом. Когда он вернулся к другой цели, то сильно удивился, увидев мёртвое тело врага. А над ним стоял Радогаст с очень, очень недружелюбным лицом.

«Я усвоил урок. Дальше будем действовать вместе, напарник», – послал телепатическое указание командор и направился к следующей жертве.

Перебив всю охрану в режиме стелса, охотники взяли в плен перепуганного умника и устроили ему лёгкий допрос с выкачиванием нужной информации из его нейроинтерфейса, в ходе которого тот выложил расположения других исследовательских групп и выдал пропуск на саму базу американцев. На пути к базе охотники перебили ещё несколько исследовательских групп и осторожно устранили патрулирующий конвой. Радогаст учился быстро. Убийства начали приносить ему удовольствия. Звучит дико. Он и сам считал это странностью. Но ничего не мог с собой поделать. После каждого убийства он чувствовал себя победителем. И любой другой биойд, завидев такое, ужаснулся бы. Внутри его головы что-то изменилось…

Вскоре напарники достигли полевой базы противника. Тактика та же: пройти внутрь незамеченными, устраняя на пути как можно больше целей; провести диверсию, подорвав генераторы энергии, средства связи, ядро ИИ и нейрокомпьютеры. Координируя свои действия, войны проникли через силовой барьер с датчиками слежения и автоматическими орудиями и начали собирать свою кровавую жатву. Плазменные клинки легко разрезали прочные бронированные костюмы солдат, поражая их в жизненно важные органы или мозг. К тому же они применили самую коварную и запрещённую на Земле уловку под названием «Взлом мозга»: компьютер костюма внедрялся в нейроинтерфейс солдата, взламывал его мозг и подчинял воле оператора; далее его можно было заставить подойти к своим и перестрелять их чужими руками. Таким способом напарники уложили несколько десятков людей. Продвинутая маскировка успешно справлялась с системой сканирования, не давая себя обнаружить, и позволила двум бойцам проникнуть в саму базу. С помощью навигационного радара, они без труда разыскали почти все ключевые точки и заложили туда мощные импульсные взрывчатки. Прокол вышел только рядом с ядром ИИ: продвинутая система слежения всё же обнаружила их. А в следующее мгновения в мозг каждого сотрудника базы поступил сигнал боевой тревоги.

– Сваливаем):-(! – рявкнул Лютомир.

Теперь на осторожности не было времени. Напарники обнажили свои навороченные пистолеты и начали с пальбой прорываться за стены. Снаружи они устроили не менее ошеломительный переполох: их костюмы легко взламывали орудийные турели американцев на расстоянии и применяли их против своих же. Они были всё ещё невидимы для врага, используя эту смертоносную возможность, чтобы убивать солдатов одного за другим, пробираясь к защитному периметру. И на прощание Лютомир мысленно активировал заложенные взрывчатки, выводя из строя всю оборонную и вычислительную системы врага. Оставалось лишь незаметно уйти.

Неожиданно ИИ бронекостюмов напарников перехватили послание, адресованное только им. В забрале шлемов проявилась фигура адмирала Эдриана, взирающего на диверсантов со злобной ухмылкой.

– Ваша атака просто впечатляет):-). Прикончить скрытно столько моих людей и устроить диверсию… это достойно уважения):-). Вот только, пока вы вдвоём геройствуете вдалеке от вашего корабля, мои люди взяли в плен весь ваш экипаж):-). И знаете, что они с ним сделают):-)? ТЫ знаешь, что они могут сделать с твоей обворожительной помощницей-биойдом):-)?..

– Только троньте их, и я вас всех поубиваю):-(! – вдруг вспыхнул Радогаст невиданной свирепостью.

– Уже тронули):-). Каково твоё дальнейшее решение, командор):-)?

– Остынь! Не делай опрометчивых!.. – попытался образумить лидера Лютомир, но того было уже не остановить.

Радогаст зарычал словно дикий зверь и рванулся с места, оставив на поверхности глубокие следы. Он врубил усилители на максимум и мчался назад к кораблю с огромной скоростью. Но и этого было мало. Он боялся не успеть. И тогда его охватило неистовство. А оно пробудило в нём нечто чужеродное. Внезапно он почуял в себе некую затаившуюся силу, энергию, желающую из него вырваться. И тогда он дал ей волю, позволил ей охватить себя… Радогаст совершил мощное усилие, оттолкнулся от поверхности и буквально взлетел в воздух, совершив масштабный скачок в воздухе (его полёт сопровождается фоновым саундтреком «Two steps from hell» – «Freedom fighters»). При этом всё его тело охватило алое марево, которое оставляло за ним красный росчерк, сходный с хвостом кометы. Командор приземлился на ноги и оттолкнулся ещё сильнее и стремительнее, преодолев более длинное расстояние, разрезая пространство на субзвуковой скорости. И так, раз за разом, преодолевая колоссальные расстояния и аномальные поля, он приближался к своему кораблю. Каким-то немыслимым образом он нарушил силы гравитации, игнорировал их. Он буквально летел, оставляя за собой красный след. И практически не думал о своём полёте, о проявившейся силе. Все его мысли занимала ярость, месть, мысли о спасении экипажа… о спасении женщины, которая подарила ему самые приятные мгновения в его жизни.

Однако вскоре он почуял невероятную слабость, как будто все эти действия отнимали у него жизненные силы. Он совершил последний прыжок и свалился без сил уже возле своего корабля – полностью изнеможённый. Радогаст раскрыл глаза и обнаружил за забралом шлема уткнувшиеся в него стволы оружий. Сам того не замечая, он завёл себя в ловушку, не послушав напарника. И за эту ошибку он заплатит сполна…

– Знаешь, есть боль, которая может быть куда сильнее физической, – говорил с пленным биойдом Эдриан. – Это так называемая «душевная» боль, эмоциональная. Раньше она могла привести человека в могилу от нежелания жить, пока ей не научились успешно противостоять, блокировать. Но ты ведь не знаешь, что такое глубокое, человеческое переживание, да, командор? – обратился к Радогасту адмирал.

Схваченного командора «Артемиды» привели вовсе не на базу захватчиков, а прямиком на крейсер «Покоритель», который миновал стратосферу и опустился ближе к земле, чтобы найти удобную площадку для посадки, произвести на планете полномасштабную развёрстку всего личного состава и воздвигнуть инженерами долговременный форпост. Допрос предводителю исследователей устроили в совершенно тёмном отсеке, в единственном круге света, старым и весьма ненадёжным методом – физическими пытками с причинением небольшого ущерба здоровью. Хотя можно было просто взломать его мозги и вытянуть оттуда всё необходимое. Эдриан мотивировал этот свой излюбленный метод получения информации тем, что ненавидит биойдов за их чересчур раздутую идеальность и самонадеянность в их непомерной исключительности. Командора избивали руками и подвергали ударам электрошокера. Адмирал желал знать, зачем на самом деле европейцы прилетели на эту планету и каким образом они хотят использовать её ресурсы в своих целях. На что Радогаст отвечал ему одним и тем же: они столкнулись здесь с силой, которую нельзя контролировать. Она изменяет космос. Она изменяет самих людей. Грядут масштабные изменения, которые затронут всю вселенную и перекроят её по-новому, придадут ей совсем иной облик. Но его мучителю не было дела до каких-то перемен в мироустройстве. Даже если они затронут и голубую планету, наполненную жизнью. Даже если она станет «красной планетой» со всеми её жителями. Его волновал собственный успех и выгода, которую он может извлечь из всего этого предприятия.

– Нет, никогда с этим не сталкивался, – холодно проговорил Радогаст.

– Ааах… Ну тогда сейчас мы это и проверим: сможет ли уникальная ветвь человечества – биойд – прочувствовать настоящее осознавание трагедии):-). Проникнуться в её глубину. Наполниться ею… Ты так хотел спасти свой экипаж. Так вот он, перед тобой, – тёмная часть отсека осветилась и перед командором предстала вся его команда, включая Лютомира. Их всех поставили на колени в ряд, обездвижив директивами, поступающими в моторный отдел мозга извне. Мара занимала крайнее место и смотрела прямо на биойда, тогда как другие потупили взгляды в пол. Радогаст тоже смотрел на неё – ему была неприятна одна мысль, что с женщиной-биойдом могло что-то случиться, одинаково, как и со всеми остальными. – Ты ценишь свою команду, командор?

– Лидер должен ценить своих людей, иначе какой из него предводитель? Да, ценю.

– Нет, Радогаст! Лидер – тот, за кем просто идёт остальное стадо! И если он пошлёт их на смерть, они пойдут, куда он велит! Потому что стаду свойственно тянуться за сильным!.. Я тоже лидер. Но не так давно послал своих людей на бойню… без зазрения совести. Потому что я выше их и могу это сделать. Так вот… о чём это я? Сейчас мы проверим, насколько ты ценишь своих людей. А особенно одну привлекательную особу… Я же вижу, как вы друг на друга смотрите. Раз ты являешься их лидером, то должен принимать за команду и непростые решения. Так? Скажем, такие: убить всех членов команды по-очереди, кроме этой особы с крайне очаровательными глазками, или убить только её, сохранив жизнь всем остальным. Тяжёлый выбор, я понимаю. Он твой, командор):-). И сначала я хотел сделать казнь более гуманной, с помощью банального отключения всей мозговой активности. Сознание померкнет, а вместе с ним перестанет восприниматься сама жизнь. Но я хочу намеренно осложнить твой выбор: им будут стрелять в головы крупнокалиберными патронами. Ты ведь не хочешь видеть ЕЁ с изувеченной головой, верно):-)? Делай свой выбор, командор):-).

Радогаст застыл в хладнокровном ступоре. Его мозг лихорадочно просчитывал варианты дальнейшего развития и не мог остановиться на чём-то одном. Он не мог пожертвовать Марой. Как не мог пустить в расход всю команду. Что же ему делать?

– Что ж, одного члена команды ты уже потерял, – произнёс Эдриан, указывая пальцем на крайнего Айвана. В то же мгновение из темноты грянул выстрел, и парень упал с прострелянной головой.

Радогаст дёрнулся вперёд в приступе нарастающего гнева, но не смог сделать и шага, как будто его ноги не слушались хозяина: они тоже взломали защитную систему его мозга, подчинив себе моторную зону; он был под их полным контролем, не считая мышления. Он покосился на Мару и понял, что она была напугана. Он мог просто показать на неё и сохранить свою команду. Но не мог сделать этого. Просто не мог. Биойды всегда заступаются за своих.

– Кажется, ты ещё не осознал всю трагичность этих событий. Может, в этом тебе поможет смерть второго сотрудника. – Прозвучал выстрел – Наста упала замертво. Нанороботы здесь уже не помогут. Оживлять мозг к этому времени люди ещё не научились, хотя и были близки к этому прорыву, чтобы обрести полное бессмертие. – Нет? Кажется, не помогло. Кончай с третьим. – Мёртвым упал Антэй. – Неужели наш бравый командор пожертвует всей командой ради одной женщины?.. Нет, я оговорился: ради ПОДОБНОЙ ЕМУ. Пожертвует всеми людьми ради одного биойда, к которому ничего не чувствует. Забавно, правда))?