Кровь Теневории. Хроники серых клинков

«Вампир! Это был он! Ведь у твари напрочь отсутствовала тень!»

Ленс во весь голос расхохотался, совершенно обескуражив этим ничего не понимающих крестьян.

3 Глава

Пришедший из внешнего мира обязан поступить на регулярную службу в легион и прослужить в нем не менее пяти лет. Человек, родившийся в мире внутреннем, службу в легионе может проходить только по личным убеждениям или должен в случае войны…

Из закона о легионной службе королевства.

Старый Аурел, извечный хозяин регинской гостиницы на Западной улице с весьма немудреным названием «У Аурела», склонился над стойкой с пером в руке. Он с усердием выводил что-то на пожелтевшем листке грубой бумаги. Перо скрипело, надпись давалась с трудом.

–А, проклятье! – вспыхнул он и бросил его на стол. – Надоело! Белла! – он повернулся в сторону открытой двери за спиной. – Белла! Иди же сюда!

В дверном проеме показалась пышная девушка. На милом личике читалось явное недовольство.

–Что, отец? Чего ты все время кричишь? – спросила она, подбоченившись.

–Ты купила новое перо? Почему я всегда должен тебя обо всем расспрашивать? – недовольно спросил Аурел.

–Купила. Извини, у меня не было особо времени, чтобы бегать туда-сюда по твоим делам. У меня и свои имеются.

–Принеси мне его, будь добра, – смягчился старик. – Принеси, дорогая. Да поживей.

Девушка сжала губы, хмыкнула и ушла обратно. В тот же самый момент скрипнула входная дверь. Аурел обернулся. Перед ним стоял человек в форме королевского легионера. Старик плохо разбирался в знаках различия, потому и не понял какого тот звания. В его гостинице уже остановился один легионер, лейтенант, как он себя назвал. И шевроны у него, кажется, были несколько иные.

Военный стоял у дверей, озираясь и привыкая к освещению. Заметив человека за стойкой, он тотчас направился в его сторону. Аурел приготовился держать разговор.

–Здравствуйте, – сказал вошедший и снял шляпу.

–Доброго здравия и вам, – отозвался хозяин. – Чего желаете?

–Ничего особого. Я ищу лейтенанта Раду Мареша. Он должен был остановиться в вашей гостинице.

Старик сделал вид что задумался, коснулся пальцами губ, поднял к потолку взор, и, наконец, сказал:

–Да, сегодня утром поселился такой.

–Какую он взял комнату?

–Четвертую, господин легионер. Это на втором этаже, – он указал рукой на лестницу. Аурел и сам не понимал своей искренней учтивости перед ним. Наверное, внушал уважение вид формы.

–Благодарю вас, – кивнул военный. Только сейчас старик заметил, что у человека через всю правую щеку тянется тонкий шрам. Хоть это нисколько не портило бравого его облика, старик с дрожью подумал о том, что могло оставить такой след.

–Не стоит благодарностей, – кивнул он в ответ.

Вынырнув непонятно откуда, перед стойкой оказалась девушка.

–Твое перо, отец, – сказала она, протягивая небольшой сверток. Взгляд ее был нацелен на проходящего в сторону лестницы легионера.

–Что-то они к нам зачастили, – шепнула она отцу и улыбнулась.

–Иди, иди, – махнул он в ответ.

Рульф поднялся на второй этаж. После уличной духоты, он все еще привыкал к приятной прохладе помещения. Здания в южных провинциях строились по-особому. Никогда, ни в какую жару – здесь не бывало душно. Даже наоборот.

У лестницы он столкнулся нос к носу с человеком в полевой легионерской форме. Шляпа того свисала на спину, держась на шнурках, в левой руке его была серая сумка, правая поддерживала саблю.

–Лейтенант Мареш? – спросил Рульф.

–Так точно. Капитан Генрик? – отозвался тот.

–Да, рад вас видеть, – протянул руку Рульф.

–Взаимно, – в ответном жесте, ответил Мареш.

Их кисти сплелись в крепком рукопожатии.

Рульф с пристрастием осмотрел человека, что являлся переодетым законспирированным священником ордена Правого креста. Черты лица его были волевыми и притягательными. Широко посаженные голубые глаза, длинный прямой нос и волевой рот, всё это поведало Рульфу о сильном характере. Светлые волосы священника были несколько длиннее обычной стрижки легионеров. Но это было не важно. В легионе были многие подразделения, где бойцы могли совершенно не заботиться об обязательном уставном внешнем виде. К примеру – инженерные отряды.

–Как доехали? – спрашивал Рульф, когда оба уже спускались по лестнице.

–Хорошо. Идемте скорей на улицу, – ответил Раду, – в этом здании я промерз до костей. До чего же холодно и сыро.

–Да, вне этих стен сейчас намного теплей, – отозвался Рульф, – хотя здешняя прохлада меня привела в чувство после прогулки по улицам.

Раду первым пересек вестибюль гостиницы, не оборачиваясь на стойку хозяина, и вышел через входную дверь. Капитан проследовал за ним. Лишь когда они оба оказались на солнце, лейтенант обернулся к Рульфу.

–Так намного лучше, не правда ли? Искренне не люблю гостиницы. А погода сегодня просто великолепна.

–Знаете, я тоже предпочитаю деревенские дома городским камням, – ответил тот.

Раду согласно кивнул и спросил:

–Где вы остановились, капитан Генрик?

–А вы разве не осведомлены?

–Моя цель – Регинт. Далее по инструкциям обо всем должны сообщить вы, – совершенно спокойно сказал Раду.

–Сообщить что? Не вы ли приехали к нам со сведениями?

–Сведения – само собой. Но меня в данном случае интересует – куда мы сейчас отправимся. Я хотел бы встретиться с отцом Кэлином для начала. Везу для него письмо от магистрата…

–Конечно.

Рульфу на мгновение показалось, что человек этот что-то скрывает. Тень неверия коснулась его на миг, и этого было достаточно для сомнений. Ускользающих, изворачивающихся сомнений.

–Где ваша лошадь? – спросил он.

–На привязи с другой стороны здания, – отозвался Раду и непринужденно улыбнулся. Некоторое радушие было присуще сегодня всем, кого видел Рульф. Но что-то терзало, мелькало где-то вдалеке, еле различимое.

–Ну что ж, тогда нам по пути к воротам. Идемте. Солнце клонится к закату. Чувствуете, как начинает парить? В этих местах так всегда ближе к вечеру.

–А ночью задует с гор, – серьезно сказал Раду.

Они обошли гостиницу, продолжая разговор. У привязи Мареш подошел к лошади с легионерскими знаками.

–Моя, – он взял животное за поводья.

–Вы её даже не распрягали? – спросил Рульф.

–Я не собирался надолго задерживаться.

Капитан окинул взглядом лошадь. Прекрасная кобыла пегой масти, здоровая и сильная. Он одобрительно кивнул.

Людская суета постепенно стихала с приближением вечера. Сказывалась и спадающая на землю предзакатная духота. Рульф нередко задавался разного рода вопросами относительно отличий этого, затуманного мира, от мира внешнего, о котором у него остались лишь жалкие обрывки воспоминаний. Здесь все было иначе. Там был злой, холодный, вымирающий человеческий мир. Здесь же, наоборот, все было таким, словно только родилось. Легенды обрели истинную жизнь. Даже самые жуткие из них были здесь в обиходе и завораживали реалиями. То, что наделило его жизнь смыслом, тоже в какой-то мере, в прошлом мире было лишь мертвой легендой. Здесь оно оказалось явной угрозой человеческим существам и давало жизнь ему, Рульфу, капитану особого подразделения, выученному уничтожению вампирской сущности в королевстве Теневория.

–Капитан Генрик, – обратился Раду, когда они миновали ворота и двигались вдоль ярмарочной площади, – как вы смотрите на то, что мы будем обращаться друг к другу на «ты»?

–Вполне положительно, брат Раду, – ответил Рульф.

Тот кивнул и ухмыльнулся.

–Как давно ты занимаешься этим? Я имею в виду особый отряд, кровососы, – спросил он, глядя куда-то в сторону.

Рульф недовольно осмотрелся по сторонам.

–Потише, Раду. Местный люд достаточно болезненно реагирует на такие слова. Давай отложим этот разговор на потом.

–Хорошо. Хотя по мне так – слова как слова, не ярче иных.

–Как знать. Не все могут принять подобную яркость слов.

Рульф остановился у привязи, взял за поводья Джету и подошел к уже оседлавшему лошадь монаху. Он бросил короткий взгляд на повисшее над деревьями солнце и сказал:

–Скачем. Я обещал своим людям прибыть до заката.

Когда они покинули пригород Регинта, и шум городской жизни остался далеко позади, Рульф снизил скорость до шага и глянул на Раду.

–Я занимаюсь этим уже достаточно для того, чтобы знать – зачем, но еще недостаточно, чтобы понять – почему, – сказал он. – Я видел много странного во многих королевствах и княжествах, но ничего более опасного, чем вампиры из всего этого не убивал. Ты понимаешь, о чем я?

Раду кивнул.

–Это понимает и орден, – продолжил Рульф. – Понимает и король. Но то, что породило все это, то, что дало этому реальное существование – для всех загадка. Когда я был на севере, в землях парийской империи, я встретился с одним загадочным существом. Местные звали его «уптыр» или «уптор», на манер нашего «упырь». Это случилось примерно через год после того, как я поступил в легион. Тогда еще ни о каких местных особенностях само собой не слышал, и единственной моей заботой было выполнение приказов различной хозяйственной направленности, вроде напоить лошадей, да подмести двор у штаба. А здесь вот какое дело – пожрал крестьян некий «уптыр», да утащил с собой некоторых. Моему отряду в составе общего союзного формирования довелось как раз встать в тех местах на постой.

–Я знаю эту историю, капитан, вы уж простите, – сказал Раду.

Рульф глянул на него исподлобья.

–Мы же вроде договорились на «ты», – сказал он.

–Да. Я тебя перебил, – Раду виновато опустил глаза. Его кобыла то и дело норовила пойти вскачь, постоянно обгоняя лошадь Рульфа. Монаху постоянно приходилось её успокаивать. – То есть парийские «уптыри» стали отправной точкой в твоей нынешней службе?

–Что-то вроде того. Я никогда особо не думал об том. Ты ведь тоже пришел оттуда. Из-за купола.

Раду снова по-свойски кивнул. В его глазах читался явный интерес к персоне капитана.

–Моя история иного плана, Рульф. То, чем я являюсь – уже причина для рассуждений. «Третий круг» был специально создан для таких, как я. Он формировался не одно десятилетие, чтобы однажды принять в монашеские ряды пришлого.

Рульф будто не слышал его. Или сделал вид.

–Тот «уптыр» погубил двоих на моих глазах, и потом еще нескольких. Знаешь, просто выскочил из темноты и разорвал их как тряпичных кукол. Прямо передо мной. Я застыл, словно ни на что не годный. Стоял и смотрел. Но именно тогда, в тот момент, я вдруг почувствовал что-то. Нечто такое, что делает тебя отличным от остальных. Я не знаю, как это объяснить, но я вдруг прозрел что ли, стал сильнее. В один миг. Просто смог взять и убить эту тварь. Тот страх, что был в моем сердце до встречи с ней, улетучился, оставив вместо себя ту силу, что дала уничтожить ее.

–Это и дало знак орденцам из Правого креста?

–Да. Оказалось, что именно это отличает меня от остальных. Таких, как мы очень мало, – улыбнулся Рульф и посмотрел на Раду. – А ты, брат. Ты такой? Ты сможешь пересилить страх и оцепенение? Тебя же приняли в этот чудесный орден в ордене. Как ты сказал – он был создан для таких, как ты. Какой ты?

Раду многозначительно промолчал.

–Пришпорь кобылу. Что-то она у тебя больно нервная, – улыбнулся Рульф. – Мои ребята, верно, уже волнуются. На месте договорим. Будет время.

Он пустил Джету рысью и сразу же перешел в галоп. Раду выждал некоторое время и поскакал следом.

***

Регинт окружали вековые дубовые рощи. Далее к предгорьям лес становился смешанным, а выше в горы – хвойным. Все вокруг дышало зеленью и цветением, лето было в полном разгаре. Да и зима не особо лютовала здесь. Что-что, а погода была всегда милостива к людям. Лишь редкие, но сильные грозы приносили некоторое беспокойство.

После возникновения тумана и отделения земель от остального мира, прошло несколько десятилетий прежде чем люди, оказавшиеся здесь, начали организовываться в содружества и союзы. В ходе войн и переговоров – по старой памяти и по сведениям, приносимым «из-за», были наведены границы и написаны основные законы. В те же времена зародилась и первая религия – извращенный потомок европейского христианства.

Формой правления избрали абсолютную монархию – как самый доступный и понятный большинству принцип власти, и основная часть земель по-прежнему стояла за феодальный строй. Общее собрание самых влиятельных на то время людей, каждое в своем королевстве или княжестве – выбрало правителя. Таким образом, многие из них заручились поддержкой руководящей династии на многие века вперед. Первым королем Теневории стал Санду Воитель. Он был лидером общего собрания, самым ярым борцом с хаосом в городах и селах. Из тех времен берет свое начало орден Правого креста, тесно связанный с королевской властью и религией.

Истиной считалась вера в единого бога, создавшего туман для защиты от внешнего разрушения мира. Все, даже те, кто родились под куполом, прекрасно понимали, что происходило снаружи. Старый мир рухнул, там царила смерть. Оставалось благодарить бога за эту защиту от зла. Но, как это всегда случается – мнения разошлись. Церковь Правого креста руководствовалась книгой, написанной пророком, явившимся за туман. Люди же из северных земель – Парии, Чании, Слотскии – не верили словам пророка и убеждали всех лишь в том, что бог един и не нуждается в пророках. Бог, по их мнению, уже жил в каждом человеке, в его мыслях и действиях. В итоге церковь раскололась на два лагеря – Правого креста и Северная единая. Каждый старался как можно дальше отдалиться от другого. Священниками выдумывались всевозможные способы сделать это. Архитектура, догматы, истины, откровения – все было направлено на то, чтобы в изображении своем отличиться от противников по вере.

Что же касалось королевской власти – все эти несколько столетий в Теневории правил род Сандунд, потомки Санду Воителя. В то время, как Рульф Генрик впервые услышал свое имя где-то у восточных границ сопредельных земель, в Теневории правил старый уже король Сорин III, прозванный в народе Мудрым, и на его место уже вот-вот готов был взойти его сын Мирел I.

***

Раду, наконец, удалось пусть лошадь в галоп. Она несла во весь опор так, что ветер завывал в ушах, а теплый воздух с силой бил в лицо. Рульф ускакал далеко вперед, и Раду его не видел за поворотом лесной дороги. Кобыла плохо слушалась, это было очевидно. Но он вполне успешно справлялся с ней пока.

«Слава Богу, он ничего не заподозрил, – подумал он. – Отец Кэлин, вероятно будет рад меня видеть, если сможет».

Он хмуро улыбнулся и посмотрел вперед. До поворота на деревню оставались считанные десятки метров. Что он станет делать, когда священник узнает его? Этого не должно произойти. Средство есть…

Пахнуло гарью. Раду потянул за поводья и снизил скорость. Из-за деревьев показались первые деревенские дома. На окраине что-то горело, и черный дым клубами возносился к небу. Раду выехал из леса и увидел большой дом, объятый языками пламени. Вокруг пожарища суетилось множество народу с ведрами и горшками. Рульф остановил лошадь, не доехав до первых дворов. Просто стоял и смотрел на пожар издалека. Раду поравнялся с ним.

–Дом отца Кэлина, – еле слышно сказал капитан. – Это же его дом.

Среди суетящихся людей он заметил своих бойцов, раздетых по пояс, взмыленных и черных от копоти. Те усердно таскали воду из колодца, помогая деревенским жителям. Рульф спешился и бросился к ним. Ближе всех к нему оказался Барн. Оттолкнув на ходу зазевавшегося старика, капитан подбежал к сержанту и развернул его к себе.

–Священник? Где он?

–Мы не успели, Рульф, – тяжело дыша, ответил Барн. – Он был внутри…

–Проклятье! – вскрикнул капитан и стал расстегивать китель. Он скинул одежду на землю и бросился помогать бойцам в тушении. Священник жил поодаль от деревни, это и спасло остальные строения. Но церковь была в опасности.

Раду отвел лошадей, свою и Рульфа, подальше, а сам принял участие в подносе воды.

Вскоре пламя удалось сбить. Но оно успело сожрать дом священника почти до основания. Когда последние красные языки исчезли под непрекращающимся напором воды, почти стемнело. Рульф опустился на траву и слезящимися глазами уставился на то место, где еще с утра стояла обитель отца Кэлина. «Как это вышло? Есть ли связь между их заданием и этим пожаром?» Рядом уселся Раду. Оба молчали. Подошел Алекс.

–Капитан, деревенские говорят, что пожар начался незадолго до нашего приезда.

Рульф поднял на него глаза.

–Кого-нибудь видели? – спросил он хрипло и сухо.

–В том-то и дело, что да. Немногим ранее в деревне появились два человека в черных сутанах вроде монашеских, но черных. Притом капюшоны обоих скрывали лица. Думаю, похожи на шпионов…

–Думаешь? Иди, умойся, – оборвал его Рульф.

–Есть.

–Собери всех, и ступайте к мадам Копош, я пока буду здесь.

Алекс кивнул и поспешил в сторону домишек.

Рульф и Раду продолжали сидеть молча. Взгляды обоих были направлены в сторону дымящихся останков дома.

Люди стали постепенно разбредаться.

Ленс Обри думал о своём. Он размышлял, как удачно сложилось, что человек, нейтрализация которого еще час назад лежала на нём, погиб буквально перед его приездом. Не любил он убийства мирных жителей, пусть даже священников. Теперь он, Ленс Обри – полноценный Раду Мареш. И от замка Готтлихдреф его отделяют считанные шаги. А там – будь, что будет. Уже не важно.

–Он ждал от тебя письма, – еле слышно сказал Рульф.

–Да, – ответил Раду, – у меня есть послание от магистрата.

–Что в нём?

–Если бы я знал.

–Скажи мне, Раду, мы можем его открыть в данных условиях?

–Мне кажется, обязаны, Рульф.

–Но что-то ведь там есть такое, чего не знаем мы, а знал отец Кэлин, – задумчиво произнес Рульф.

–Отбрось сомнения, капитан. На нас возложена священная миссия. Мы должны отправляться в Готтлихдреф, так или иначе.

–Получается, кто-то следит за нами, – Рульф посмотрел на Раду.

–Упыри?

Раду достал из планшета кожаный конверт и извлек запечатанное письмо.

–Откроем его, Рульф. Наш связной мертв.

Рульф перевел взгляд на письмо и протянул руку. После секундной паузы Раду передал его ему. Печать треснула, капитан развернул листок. Будто собираясь с силами, он посмотрел в сторону, затем перевел взгляд обратно и стал читать про себя. Он знал, что любое даже самое тихое чтение вслух сейчас лишне. Это понимал и Раду, терпеливо ожидая.

«Отец Кэлин!

Родина переживает не лучшие времена, а с ней и наша церковь. Стаи стервятников окружают нас, слетаясь со всех сторон. И сейчас мы должны открыть вам истинные намерения нашего дела, для того чтобы вы в свою очередь посвятили во все отправляющихся в Готтлихдреф.

Брат Раду также не посвящен в эту тайну и посему отправленное с ним письмо имеет достаточную важность для него. Он об этом предупрежден.

Замок Готтлихдреф давно находится в нашем поле зрения, как и остальные вампирские гнезда. Поистине место труднодоступное и чрезвычайно опасное, замок, тем не менее, представляет для нас огромную ценность. По нашим сведениям, каким бы кощунством это не казалось, именно в замке Готтлихдреф наш пророк прошел инициацию и стал вампиром. Именно там он прозрел, увидев сущность мира такой, какая она есть на самом деле. Там он преодолел страх и смог своим существом победить невежество и зло, поселившееся в королевстве.

И хотя нам неизвестны истинные причины и само обстоятельство проникновения пророка в Готтлихдреф, мы искренне считаем вампиров и других около инфернальных сущностей опасными для людей. В последнем своем откровении пророк написал об особом предмете, обладающем огромной силой. Этот предмет дан вампирам исконным злом, и он способен на такие вещи, о которых сам пророк упоминает лишь вскользь. Отряду капитана Генрика необходимо найти этот предмет, описанный пророком как небольшой черный крест, оправленный в желтую сферу и доставить его в Санборг. Лишь от успеха этого предприятия зависит сила нашего королевства и победа над еретиками, прущими со всех сторон.

Мы выписали часть откровения пророка о возможном местонахождении артефакта.

Пройдя сквозь стену из застывшей соли

Увидев мрак такой, что говорит

Поверив в холод тот, что никогда не отпускает

И пролетев над пропастью из страха и тоски.

Вошел в тот зал тогда я и увидел

Томящий свет, взошедший от серебряной стены.

И по холодным темным подземельям побрел, в глазах держа тот свет.

По заверениям наших библиотекарей – именно этот отрывок подскажет, где искать крест. На этом все. С тяжелым сердцем мы открыли вам эту тайну, и с тяжелым сердцем поминаем мученическое самопожертвование пророка в бою с вампирами и иным злом.

Информация сия секретна. И каждый из тех, кто познал ее, должен хранить знание в секрете.

Да прибудет с вами его сила и дух, да прибудет у сердца вашего крест».

Капитан закончил и молча передал листок Раду. Тот сразу же жадно принялся читать.

Что-что, а такого расклада Рульф не ожидал. Получалось, что истинной основой его задачи стал вампирский бред пророка, увидевшего какой-то крест, будто таящий в себе небывалую силу. И все это было совершенной тайной церкви. Но с другой стороны – что мешает таким непознанным тварям как вампиры хранить у себя нечто подобное? Возможно, этот элемент, этот артефакт и объяснит их природу. Возможно.

–Что думаешь, Рульф? – спросил Раду, оторвавшись от листа.

–Думаю, мы пешки в очередной хитрой игре ордена. Ты уж прости меня, священник.

–Да нет, ничего, – Раду сам сейчас казался предельно задумчивым. – А не кажется тебе, что здесь замешан кто-то еще?

–Третья сторона? – кивнул Рульф. – Определенно так. Ладно. Держи письмо при себе. Пойдем к дому. Пора готовиться к походу.

–Когда выступаем?

–На рассвете. В любом случае – что бы мы там не искали, и что бы мы там ни нашли, это наша судьба. Честно признаюсь тебе, я уже давно не думаю о будущем. Этот мир живет по своим законам. И словно в игре ребенка правила, законы те меняются на ходу.

–Фатализм, – сухо протянул Раду.

–Не без этого.

Но что-то в этих словах задело Ленса Обри, сидящего рядом под видом Раду Мареша. Этот капитан мыслил правильно, так как нужно. И какая жалость, что Ленс никогда не сможет назвать его другом.

***

Фигура в черном плаще передвигалась по ночным улицам Регинта. За спиной у нее висел деревянный скрипичный чехол. Движения человека были плавными и легкими как у кошки. Он шел бесшумно, быстро минуя освещенные участки улиц. Взгляд его остановился на вывеске «У Аурела». Из-под капюшона показалась довольная улыбка. Человек направился к дверям здания. Быстро войдя внутрь, совершенно незаметно скользнул мимо стойки со спящим на ней хозяином и поднялся по лестнице на второй этаж. Дойдя до двери с номером четыре, он остановился, поднес руку к ручке и с легким щелчком повернул ее. Могло показаться, что замок не выдержал, и что-то треснуло внутри. Дверь с тихим скрипом отворилась, человек бесшумно юркнул внутрь и прикрыл ее за собой. В комнате было темно. Словно молния что-то вспыхнуло, и помещение озарилось ярким светом. Человек поставил на стол светящийся шарик и приблизился к кровати. На смятом покрывале, раскинув крестом руки, лежал человек.

«Опоздание не может быть причиной краха».

Он осмотрел спящего, кивнул чему-то своему, нахмурился, принюхался. Понял, что разбудить его сейчас не представлялось возможным. Оставалось вытащить всю информацию. Ведь он так долго ждал этого момента.

Человек скинул капюшон, снял со спины чехол и положил рядом. Он встал на колени возле кровати, и его совершенно черные глаза уставились на спящего. Лицо его застыло как восковая маска и ни единой эмоции более не являлось на нем. Сам он не двигался более до той поры, пока первые лучи солнца не пробились сквозь щели в наглухо закрытых ставнях.

«Немного, – тряхнув головой, подумал человек, – но кое-что есть».

Он встал на ноги, поднял чехол, перекинул лямку через плечо, затем надел на голову капюшон. Более не обращая внимания на спящего, он забрал светящийся шар, щелчком пальцев потушил его и покинул комнату.

Выйдя на улицу, человек быстро зашагал в сторону западных ворот, минуя просыпающиеся городские улицы. Стражники не заметили его. Он словно не существовал для них. В любом другом случае они обязательно остановили бы его для досмотра. Он не мог не показаться им подозрительным. Черный плащ с глубоким капюшоном, необычные движения, скрипичный чехол за спиной. Он был похож на бродягу, предельно странного менестреля. А странных бродяг и менестрелей обязательно надо досматривать.