Забвение (переиздание с дополнением)

Антон Резников

Забвение (переиздание с дополнением)

Безвременно ушедшему другу

Вавилину Сергею посвящается.

(30.12.1984 г. – 11.08.1999 г.)

От Автора

Вводная часть

Дорогой мой читатель, рабочая версия романа «ЗАБВЕНИЕ» изначально называлась «Последние три дня». Идея написать эту книгу пришла ко мне через много лет после того трагического случая, который полностью изменил моё отношение к сверхъестественному.

В далёком 1999 году, когда мне было всего 15 лет, я после двух недель, проведённых в спортивном лагере, возвращался на поезде из Волгограда в Сыктывкар. Хотелось как можно быстрее встретиться со своим лучшим другом Сергеем: я обещал ему, что мы вместе сходим на рыбалку. Это занятие он очень любил.

В последнюю ночь перед приездом в родной город, я проснулся в поезде посреди ночи. Помню, меня сильно знобило, потряхивало и кидало в пот. Мне снилось что-то непонятное, страшное, хотя я не запомнил содержания сна, но, глядя в чёрное небо через окно вагона, отчетливо понимал: случилось что-то страшное, только пока я не знал, что именно.

Ближе к вечеру следующего дня (это было 12 августа 1999 года) я прибыл в Сыктывкар, и, придя домой, лёг отдыхать. А утром в приподнятом настроении пошёл к Сергею, чтобы сообщить ему о своём приезде. Встретив во дворе его младшего брата Вову, спросил у него, дома ли Сергей, но в ответ услышал, как показалось мне в тот момент, полную ерунду. В силу своего возраста его младший брат не знал, как себя правильно вести в такой ситуации и сказал про незапланированный отъезд Сергея на длительный срок, имея в виду смерть родного человека.

Тогда я, естественно, не поверил ему. Уверенность в том, что он никуда не может уехать, по крайней мере, надолго, не оставляла меня, поэтому я направился ко второму подъезду и поднялся на пятый этаж, где жил мой друг. Я тихонько постучал в дверь, так как звонок не срабатывал, и стал дожидаться, когда мне откроют. Скоро в образовавшемся проёме двери показалась тётя Тамара, мать Сергея, от которой я и узнал страшное известие о смерти её сына. На ней не было лица: мне казалось, что она сильно постарела за время моего отсутствия, хотя прошло не более двух недель. Лицо тёти Тамары было бледное, а тёмные круги под глазами говорили о нервном истощении. Она отвела холодный, опустошённый и в то же время виноватый взгляд и, отойдя в сторону, пригласила меня в квартиру.

В полной растерянности от такой жуткой новости я зашёл в квартиру, где мне стало окончательно не по себе. Из небольшой прихожей, я проследовал в гостиную, где находились незнакомые мне люди. Как на зло, не в силах что-либо замечать, я ударился о столик, на котором стояли пластиковые стаканчики: с одной стороны – наполненные лимонадом, с другой – водкой. Стоящие в комнате люди тихо перешёптывались и, кинув на меня свои печальные взгляды, практически сразу равнодушно отвернулись.

Однокомнатная квартира была небольшой, и поэтому долго выискивать глазами своего друга мне не пришлось. Сергей умиротворённо лежал на белом мягком покрывале внутри бордового гроба, установленного на деревянных табуретках посреди комнаты; его крышку того же цвета прислонили к стене.

Мне показалось, что Сергей просто спит, а чтобы его разбудить, достаточно лишь вполголоса произнести его имя. Это я и сделал. Но он не поднялся и даже не открыл своих глаз. Я подошёл поближе и увидел своего друга-мальчишку, лежащего в полный рост и без движения. Мне были известны его планы и мечты, которым не суждено было уже сбыться, по крайней мере, в этом, как мне тогда казалось, жестоком и несправедливом мире.

Потрясённый увиденным, я перестал чувствовать ноги, они стали ватными, а пол подо мной как будто начал исчезать. Появилось ощущение того, что я могу провалиться вниз, прямиком до первого этажа, а может быть, и дальше – в самое пекло ада. Что это было?.. Некое проявление детского страха или ощущение вгрызающейся вины за то, что я не приехал на день раньше?! – Но я ведь не мог! Ответ на этот вопрос мне не известен до сих пор.

И тот Я, которому в этот страшный день, было всего пятнадцать лет, отпив немного лимонада, просто сбежал, испугавшись невиданных раннее ощущений. И только выбежав из подъезда, пытавшегося схватить меня и поглотить своей пугающей энергетикой, я почувствовал легкое облегчение. А что-то или кто-то отстал от меня, оставшись за закрывавшейся железной дверью.

Мне казалось, что сквозь уменьшавшийся дверной проём «энергетическое существо» разочарованно смотрело мне вслед… А может, это был тот самый мой лучший друг, который, попав в некое ограниченное пространство, умолял вернуться и не оставлять его одного в этом новом, неизвестном и пугающем его месте. Но я не вернулся и даже не оглянулся назад, а просто пошёл быстрым шагом, словно трус, в сторону соседнего дома… Обещав ему однажды всегда быть рядом, в самый нужный момент бросил Сергея. А мог ли я как-то помочь ему? Наверное, нет.

Ночь первая.

В тот вечер я, как обычно, выключив свет в спальне, лёг спать. К этому времени я уже немного отошёл от жуткой встречи с телом Сергея. Видеть умерших людей, даже если ты их очень хорошо знал, так себе занятие для неокрепшей подростковой психики.

Когда я закрыл глаза, меня стали одолевать какие-то непонятные и пугающие ощущения (здоровое сумасшествие). Я ощутил, что накатывающиеся энергетические волны стали отрывать меня от кровати и поднимать вверх. В испуге я открыл глаза, но ничего невероятного не произошло: кровать оказалась на месте, я тоже. Не могло быть и речи, что я, находясь в невесомости, парил в воздухе, поэтому я снова закрыл глаза.

И вновь стали подступать ощущения горизонтального взлёта, но на этот раз мне захотелось подождать, чтобы чуждое состояние самостоятельно отступило. Но этого не произошло, а наоборот, какая-то непонятная сила принялась поднимать меня всё выше и выше. И лишь в тот момент, когда мне показалось, что я вот-вот должен задеть потолок, я открыл глаза. Но – о чудо! – Я опять лежал на своём месте. Только теперь почувствовал перемещение в обратную сторону. Это произошло за одно мгновение. Я ощутил моментальный спуск к кровати, словно меня вернули на место на невидимом сверхскоростном лифте.

Находясь в полнейшей тишине, я долго не мог уснуть: она меня пугала. Хорошо, что окно оказалось открытым. Я, как сейчас помню, услышал, что к подъезду подъехала патрульная машина, милицейский УАЗик, из которой доносилась песня группы ДДТ «Ты не один».

Именно сейчас, при написании этого дополнения к книге я понял, что это был очередной знак моей взаимосвязи с Сергеем. Впоследствии Вселенная не раз посылала мне множество таких знаков, информируя о чём-то или предостерегая от чего-то.

Продолжим… Сильный испуг не позволил мне больше закрывать глаза, поэтому я стал слоняться по квартире, пока не разбудил жену своего отца. Когда она вышла, я объяснил ей, почему не могу уснуть, на что мне было сказано, чтобы я не выдумывал и быстро шёл спать. Всучив мне раствор валерианы, она дождалась, пока я допью его и мы разошлись по разным комнатам.

Через некоторое время у меня всё-таки получилось уснуть. В эту ночь я впервые увидел сон, больше походивший на реальность, но тогда я его воспринял как обычный кошмар…

Мне снилось, как в ясный летний день мы с отцом заезжаем во двор и останавливаемся на привычном парковочном месте: я выхожу из машины и смотрю на окна своего подъезда, при этом окончательно теряю отца из виду. На последнем этаже моё внимание захватывает нечто непонятное. Там точно что-то происходит, и я иду посмотреть, что именно. Двор пустой, ни одной живой души. Захожу в подъезд. Подойдя к лестнице, смотрю в пролёт, благо он широкий, и вижу парящего в воздухе Сергея. Я не видел точно, что это он, но я просто знал об этом. Ещё мне показалось, что он очень злой, словно в него вселился демон и, как оказалось, был прав.

– Ты меня предал, – услышал я его голос, который мне показался страшным, с каким-то звериным надрывом. – Ты обещал… Я тебе поверил, но ты меня предал!

Не дав мне возможности оправдаться или просто что-то ответить, он стал кидать в меня разными предметами, которые летели вниз точно между перилами. Первым полетела бутылка шампанского, которую Сергей открыл и, отпив, бросил в меня. Потом он стал спускаться по перилам, не касаясь их.

Испугавшись, я выбежал из подъезда, выискивая глазами того, кто смог бы мне помочь, но на улице никого не было. Я побежал за дом, в соседний двор и наткнулся на одиноко гулявшую женщину с маленькой собакой. Она была мне незнакома, но я бросился к ней, как к последней надежде на спасение.

– Помогите, – взывал я к ней, моля о помощи. – Он хочет меня убить!

Но та молча смотрела на меня, слегка отстраняясь, давая понять, что не сможет ничем помочь. Тогда от полной безысходности я пошёл обратно к подъезду, навстречу неминуемой смерти. В этот момент Сергей уже вышел из подъезда и шёл в мою сторону.

Его выражение лица было застывшее, он был бледен. Он словно услышал мой призыв пробудиться и поднялся из гроба, чтобы наказать меня за необдуманные действия. Но только теперь его глаза оказались открытыми. В них полностью отсутствовало что-то живое, словно их наполнила до краев ненависть и холодящая душу смерть. И ещё изменились его чёрные волосы, точнее окрас: местами они стали мелированными.

Не понимаю зачем, но я ударил его по лицу и моментально проснулся

Ночь вторая.

Мне снилось, что я иду по двору около дома Сергея, прохожу точно по тому месту, где, вернувшись из спортивного лагеря, встретил его младшего брата. Но сейчас его не было, и вообще весь двор оказался абсолютно пустым. Я знал, что мне надо обязательно увидеть Сергея, поэтому направился в его царственно-тёмный подъезд.

Не спеша я стал подниматься по лестнице. Нужная мне квартира находилась на самом верху – пятом этаже. За окнами подъезда, в которые в это время суток должно светить солнце, не было даже намёка на свет, как будто моментально наступила ночь, а уличные фонари оказались неисправными. Лишь сверху, сквозь лестничные пролёты, проникало слабое свечение, как будто кто-то в конце назначенного пути вкрутил лампочку, чтобы последние блуждания в темноте приобрели определённое направление.

Я поднимался и лишь на четвёртом этаже понял, что свет исходил от множества свечей, толщиной с мужской мизинец и высотой сантиметров двадцать. Первые из них располагались на крышке хозяйственного ящика, находившегося на площадке между этажами. Правда, свечей оказалось не так много, около десяти, хотя точно сейчас не помню, да и, наверное, количество не имело никакого значения. Остальные свечи через равное расстояние стояли на периллах пятого этажа.

Я пошёл дальше и всеми фибрами души почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Что этот «кто-то», вновь окажется моим другом, со звериным взглядом.

С опаской посмотрел я в сторону нужной двери, находившейся по центру площадки и увидел там маленькую девочку, лет шести-семи. Окутанная белоснежным одеянием, она излучала ярко-светлую ауру, при этом её свечение никоим образом не освещало подъездную площадку. Возможно, это был ангел.

Остановившись, я осторожно спросил:

– А где Сергей?

– Он уехал. Но если ты хочешь, то можешь его найти.

Лишь подумав о том, что хочу именно этого, но, не успев даже ответить согласием, я оказался в вагоне поезда. А от тёмного подъезда не осталось и следа. Благодаря девочке мне уже было известно, куда я еду и зачем.

За окном разгулялся солнечный день. Безоблачное небо и зелёный лес придавали хорошее настроение мне и окружающим пассажирам. Я улыбался, меня переполняли приливы радости. Соседке, спросившей, куда еду, ответил, что на поиски друга.

Проезжая мост, железнодорожный состав вдруг дёрнулся, и раздался скрип тормозов. Мы остановились. Но вместо станции я вышел в чистое поле, где оказался абсолютно один. Лучи приятно ласкали кожу лица и немного слепили, заставляя прищуриваться. Поезд со всеми незнакомыми мне людьми тронулся дальше, оставив меня в этом живописном месте совсем одного.

Я точно знал, в каком именно направлении нужно идти. Мне было необходимо спуститься под оставшийся чуть позади мост и там заняться поиском Сергея. По крайней мере, внутренний голос убеждал меня в этом. Дойдя до спуска, пошёл вниз, выискивая своего друга глазами, но долгожданной и столь необходимой встречи не произошло, потому что я неожиданно проснулся.

Ночь третья.

Мне опять снилось, будто, оказавшись в огромной светлой гостиной старинного деревянного дома, срубленного не менее ста лет назад, я увидел огромный стол, заставленный изобилием блюд. По обе стороны сидели люди в светлых одеждах и что-то праздновали, при этом искренне смеялись. Стол озаряли падающие яркие лучи света, исходившие из окон, за которыми ничего не было видно, как будто к каждому из них снаружи поставили мощные прожекторы.

Оставалось лишь два свободных места, находившихся прямо по центру и расположенных напротив друг друга. Один из сидящих за столом повернулся ко мне и, улыбнувшись, предложил присоединиться, но я сразу не решился. Так как моей первостепенной задачей было узнать, где находится Сергей и когда он придёт.

Тогда человек сказал мне, что тут только меня и ждут. Когда я всё-таки принял предложение и сел на деревянную скамейку, меня ослепила вспышка света. Через несколько секунд в растворяющемся облаке свечения я увидел своего лучшего друга.

Он широко улыбался, а его взгляд оказался наполненным любовью. Странное мелирование на голове исчезло. Сергей посмотрел на меня и сказал:

– Я рад тебя видеть. Спасибо, что всё-таки пришёл. Мне будет тебя не хватать. Мы больше с тобой никогда не увидимся. Прощай.

После этих его слов вновь озарила яркая вспышка – и мой друг исчез так же быстро, как и появился, не позволив ничего сказать в ответ.

Заключение.

После прощания за этим столом Сергей мне больше ни разу не приснился, как он и пророчил. Тогда мне показалось, а сейчас я в этом более чем уверен, что он проходил некую трансформацию, которая по земным меркам занимает три дня. Его состояние души, наполненной страхом, злостью и обидой, перешло в любовь и прощение всех, а в первую очередь себя. Мне кажется, что он почувствовал Бога или хотя бы успел прикоснуться к его истинной частичке – чистейшей энергии.

Всё, о чем я написал в трёх главах выше, я помню, будто это произошло вчера. Эти сны наяву что-то поселили в моей душе. И это что-то долгие годы прорастало в моём подсознании, наделяя меня определёнными способностями, о которых я сказать не могу.

Я никогда не писал книги, в школе на уроках русского языка и литературы получал натянутые тройки, а тут – целый роман. Это ли не часть той силы, которая взращивалась во мне многие годы из того семечка, которое досталось от моего лучшего друга Сергея?

Возможно, но мне подлинно это не известно.

Я разобрал для себя эти три ночи так:

1) Сначала Сергея переполняли обида и страх, потому что он оказался совсем один в «ЗАБВЕНИИ». Мой друг был зол и излучал тёмную энергию, желая забрать с собой всех причастных, как ему казалось, к его смерти.

2) Я искал Сергея в привычных мне местах и шёл к нему, чтобы извиниться. Но он уже не был в своей квартире, и поэтому ангел в виде маленькой девочки отправил меня к мосту, разделяющему материальный и духовный мир. Эти некие пространственные врата. Я знал, что он там, но увидеть друга так и не смог.

3) Сергей находился в отправной точке. Ему уже стало известно таинство, скрытое от глаз человечества. Мой друг прикоснулся к истине, стал свободен и уже был готов навсегда покинуть «ЗАБВЕНИЕ».

Может быть, данный роман я написал, как искупление того, что ошибся днём приезда и в дальнейшем возникшее чувство вины за смерть близкого человека, не покидало меня долгое время. Ведь мой друг пошёл на рыбалку в тот день, когда мы договаривались, но без меня. Там он простудился, а ночью задохнулся от обострившейся астмы. Возможно, «ЗАБВЕНИЕ», оказалось моей исповедью перед собой. Ведь я много лет носил вину за случившееся, как некое проклятие.

Эти три ночи, а в целом «Последние три дня» пребывания его на земле и в моих снах, побудили меня к написанию этого романа, поэтому я и посвятил его Сергею. Ведь пройдя все трудности и непонимание, главный герой оказывается в раю.

Царствия Небесного Сергею! Я совсем не сомневаюсь, что он оказался именно там!

Вместо предисловия

Этой ночью было прохладней, чем обычно. Шёл проливной дождь. Туман, прогнувшись под силой небесной воды, распластался по земле, как упавший солдат, поражённый вражеской пулей. Было довольно тихо, если не брать в расчёт постоянные удары капель о листья, создававшие монотонный шум, изредка нарушавшийся взлётом с веток птиц, которые искали в густой листве более защищённое от дождя место.

Между деревьями проходила лесная тропа, она была вытоптана годами, на ней практически не росло травы. В некоторых местах из-за уплотнения почвы образовались небольшие лужи. Казалось, ничто не могло бы вмешаться в эту мрачную симфонию ночного леса, если бы не тот факт, что откуда-то стал доноситься треск. Кто-то или что-то быстро передвигалось по тропе, нарушая тишину дремучего и тихого места.

Чей-то силуэт, наполняя создавшуюся пустоту тяжёлым дыханием, которое больше напоминало сопение человека с заболеванием лёгких, проскальзывал между стволов деревьев. Одной рукой он расчищал себе дорогу от многочисленных ветвей, которые неприятно хлестали его по лицу, словно тоненькие верёвки плёток. Спасаясь от неожиданных ударов, он в то же время прокладывал путь сквозь густую желтеющую листву, которая готовилась отправиться к земле на заслуженный отдых. Уже стемнело, и человек, не знающий местности, точно бы сбился с тропы и потерялся в этом ночном лесу.

Он нервно торопился, если не сказать по-другому, в страхе убегал от какого-то преследования. Тяжёлое дыхание, сменяющееся неестественным хрипом, отчётливо давало понять, что человек проделал большой путь. Его ноги тонули в грязи, проскальзывая в лужах, но он старался не терять равновесие, продолжая двигаться вперёд. От многочисленных падений его спасало ружьё, которое он крепко сжимал правой рукой, опираясь на него в моменты потери равновесия. Он был больше похож на неумелого охотника, испугавшегося зверя, за которым только что охотился. Но в этот раз случай был другим.

Бежавший мужчина лет сорока был одет довольно легко для ночи и этой мерзкой погоды. Не оставляло ощущение, что то, от чего он так спешил скрыться, произошло очень быстро, и оттого совсем не было времени подумать, в чём ему находиться в лесу. На нём болталась синяя джинсовая рубашка, порванная в районе рукава, как будто кто-то, вцепившись в неё, дёрнул что было сил. Насквозь сырые джинсы пропитались грязью. На нём не было ботинок, что выглядело ещё более странно, чем рваная рубаха. Он ловко перебирал босыми ногами, похожими на два комка грязи. Постоянно озираясь по сторонам, он как будто ждал, что сейчас на него нападут из-за густой травы, но не знал, откуда именно.

На лице с трёхдневной щетиной в районе правой щеки виднелась открытая рана, из которой двумя тоненькими струйками по перепачканной коже сочилась кровь. Понять, была ли рана единственной, не представлялось возможным, и этот вопрос волновал его сейчас меньше всего. Ему несколько раз не удавалось удержаться на ногах, и он падал в грязь.

Внезапно, сжав голову обеими руками, он сильно застонал. Возможно, от боли разрывало голову, а может, причина была в другом. Мужчина остановился.

– Я опять слышу эти голоса, что это? Я закрываю уши, но слышу их всё отчётливей. Откуда здесь детский крик? – воскликнул он, перебивая гул дождя, при этом не переставая озираться по сторонам. Вглядываясь в темноту, он пытался понять происхождение этих звуков, но его окружала лишь стена ночи.

– Зачем, зачееееем.., – монотонность леса сотряс душераздирающий крик.

Он так и не смог разобрать, был ли это шум за спиной. Ему стало казаться, что всё происходит только в его голове.

– Голос… Голос напоминает того, кого я знаю очень хорошо, – глотая слова, пробормотал он, но в этот момент совершенно не мог вспомнить, чей это голос.

Человек бросился бежать дальше, пытаясь скрыться от преследования за густыми ветвями, раствориться в темноте, но ощущение, что его настигают, оставалось, не отпускало его.

Тёмные силуэты, не касаясь земли, стали приближаться к тропе, по которой он бежал. Они отчётливо виднелись, если не сказать больше, что он их ощущал всеми фибрами души. И чем дальше он бежал, тем их присутствие становилось всё очевиднее. Они окружали его стеной, ворочаясь, выталкивая друг друга, как будто каждый хотел первым ухватиться за него. Они были похожи на напирающую, галдящую на неизвестном языке толпу, жаждущую посмотреть на маньяка, которого вели к виселице. Каждый из них хотел первым совершить самосуд, но невидимое ограждение, сужаясь, сдерживало их.

– Что вам от меня надо? – пытался выкрикнуть он как можно громче, но из-за бега дыхание сбилось, и вместо слов вырывались рваные звуки. Он никого не видел, но зато чувствовал всеми своими нервными окончаниями, что здесь точно кто-то есть, и преследуют именно его.

Человек сильно задёргался, как будто он был марионеткой, управляемой кукловодом. Он поворачивал голову то влево, то вправо, не понимая, кто и откуда цепляет его. Это напоминало игру в прятки, когда ты водишь с закрытыми глазами, а остальные задевают тебя, путая и мешая понять, где находятся.

Он бросился бежать. Но далеко продвинуться не удалось, так как сразу обо что-то споткнулся, рухнув на землю, сильно ударившись головой о ствол дерева. Он тут же почувствовал, как по лицу потекла свежая струйка крови, попытался на ощупь оценить состояние травмы, но не смог.

Какой-то странный гул наполнял голову, сердце стучало так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Бежать дальше не было сил. Опершись на руки, он медленно пополз, проскальзывая по мокрой земле к ближайшему дереву. Сквозь тяжёлое дыхание он уловил какой-то шум, как будто эти тени стали перешёптываться, обсуждая его скорую кончину. Теперь ему хватало сил только оглядываться по сторонам. Гул в голове набирал мощь. То, что он был здесь не один, сомнений не вызывало.

– Да пошли вы! – закричал он в бескрайнюю темноту и из последних сил подтянул ружьё поближе к груди. – Чёртовы демоны или кто вы там, покажитесь, грязные ссыкливые твари. Плевал я на вас.

Силы оставили его, голова разрывалась так, что стало невыносимо терпеть эту боль.

Вдруг перед ним возникло то, к чему он явно не был готов. Дочь смотрела на него широко раскрытыми глазами. Из её приоткрытого рта вырвался крик… В этот момент мозг не справился с увиденным, не дав вразумительного ответа. Сознание перестало воспринимать происходящее, инстинкт самосохранения оставил его.

– Софья, это ты? Прости, малышка… А вам, твари, меня не достать, – крикнул он из последних сил и нажал на курок. Глухой хлопок разлетелся во мраке, унеся за собой все признаки бушевавшего гула. Ружьё скатилось по телу и упёрлось дулом в землю. На наручных часах, секундная стрелка которых продолжала идти, через заляпанный грязью циферблат еле проглядывало время: 3:45.

Глава 1

Несколькими часами ранее. Где-то на федеральной трассе…

На холодном асфальте, покрытым тонкой пеленой тумана, с голодным остервенением волк отрывал куски от обездвиженного тела лисы, сбитой машиной при попытке перебежать дорогу. И, навострив уши, поднял окровавленную морду в сторону нарастающего шума, который он услышал намного раньше человека. Но у старого волка слух был притуплён, поэтому он стоял как вкопанный некоторое время, не отводя взгляда, облизывая свою запачканную лисьей кровью шерсть. Резким движением волк сбежал с дороги и исчез в лесной чаще.

Брызги от колёс проехавшей машины вылетели далеко за пределы трассы, окативши все близстоящие деревья и кусты. Автомобиль ехал на большой скорости по безлюдной трассе. Фары освещали небольшой участок дороги, так как после дождя появился туман, что ещё сильней осложняло видимость. Дворники на стекле работали, не переставая, так как ещё оставались отголоски прошедшего ливня в виде моросящего дождя.

Внезапно свет фар осветило грязно-рыжее тельце, лежавшее на краю дороги.

– Что это за ерунда! – проговорил я полушёпотом и начал мысленно перебирать в сознании всплывающие картинки.

Выбор пал на лесного хищника, это была лиса. Год считался голодным в животном мире, и они часто выходили на дорогу в поисках пищи. Неоднократно те же лисы, волки и медведи появлялись на территории населённых пунктов, переворачивая помойки и убивая местных собак.