скачать книгу бесплатно
– Да, – согласился Денис. – Ничего интересного, пока на горизонте не замаячат потусторонние ублюдки. Ты слышал про призрак в белом?
– Женщина в белом? – уточнил Саша. – Привидение что ли? Призрак?
– Видимо да. Но очень странный призрак. Видишь ли сначала видят эту мадам в белом одеянии. А потом находят трупы с отрезанной головой. И что ещё мне птичка на хвостике принесла…
– Что?
– Что в трупах очень мало крови. Катастрофически кровавое обезвоживание. Понятное дело никто это не афиширует. Челябинские силовики и так последние пять лет еле-еле справляются с тем, чтобы держать всё под контролем.
– И Екатеринбургские тоже.
– Там да, та ещё мясорубка. И в Перми, и в Кургане – та же история. Но больше у нас в Челябе и в Екате. Это, конечно, что-то с чем-то. Открыл ты, Саша ящик пандоры.
– Я ведь не специально, – сказал Саша. – В прошлый раз ты сказал, что будешь завязывать с потусторонней романтикой. Что всё это без толку и Лену не найти никогда. Ты что решил в итоге?
– Сказал, – вздохнул Денис. – Просто в тот день я ездил к матери. И она, знаешь, она так и не поверила, что Лена мертва.
– Она не мертва.
– А ты видел мою сестру после твоего полета на каменной плите? Видел?
– Нет, – сказал Саша. – Но ты же знаешь, что написано на этой плите? Лена сама перевела перед тем… Как это случилось. И я потом перевел ещё раз. Потусторонние твари вышли из клетки, в которую их когда-то там давным-давно запихали. Я случайно их освободил. А взамен они забрали у меня то, что я любил больше всего. Нашу Лену.
– Лучше бы ты был не женат и больше всего любил бы крестиком вышивать. И эти твари забрали бы у тебя крючок и нитки мулине. Мне, конечно, приятно, что ты так любил мою младшую сестру.
– Но ты теперь будешь каждый раз к этому возвращаться? – спросил Саша. – Или давай так. Мы в самом начале, когда я тебе во всём признался, решили, что будем уничтожать этих тварей, которые вырвались на свободу, пока они не закончатся…
– Или они нас не прикончат.
– Это уже нас тогда не будет волновать. Мы их убиваем, они улетают куда-то в ад. И с каждой уничтоженной тварью, Лена становится ближе к нам. Я в это верю. А ты?
– Четыре года назад верил больше. Скажем так.
Саша почесал затылок.
– Давай так, Денис. Ты со мной до конца? Или может быть ты решил жениться или ещё что-то в этом роде? Ты скажи, я пойму. В конце концов, тебе жить тоже нужно.
– Всё закончили, – сказал Денис. – Я с тобой, пока Лена не вернётся. Мне нравится, что твоя вера сильнее моей. Я думаю, что ваша с Леной любовь залог того, что когда-то моя сестра вернется. Очень хочется верить. Но если вдруг меня снова обуяют сомнения, тогда я скажу тебе.
– А я тебя в свою очередь обуяю, – сказал Саша и они рассмеялись.
Снизу послышался шорох. Они переглянулись.
– На кой черт ты сюда эту плиту приволок? – спросил Денис. – Лежала бы она в степи, никому не нужная.
– Никому не нужная? – изумился Саша. – Да, я её еле-еле из под носа археологов увел. Давай лучше рассказывай, что ты про эту женщину в белом накопал?
– Короче, начала она появляться рядом с таунхаусами на выезде из города, рядом с Градским кладбищем. У меня там тетка похоронена. Три года назад случилась первая жертва. Как я уже сказал, нашли её с отрезанной головой. А как мне удалось выяснить у знакомого криминалиста, лучше было бы сказать с оторванной головой. Естественно, что следователи решили, будто кто-то привязал жертву за шею к автомобилю и хорошенько дёрнул, газанув.
– Но ты же так не думаешь? – улыбнулся Саша.
– Вообще нет, – кивнул Денис. – Жертвам именно оторвали голову. Аккуратно вырвали из плеч, так сказать. Нет ни следов верёвки, ни других приспособлений. И ещё одна интересная деталь…
За окном гаража спустилась ночь и где-то истошно орали кошки. Денис рассказывал дальше о призраке женщины в белом, а Саша слушал. Иногда он брал ручку и обводил на обложке блокнота пентаграмму в виде пятиконечной звезды заключенной в круг.
Когда повисала тишина, парни прикладывались к банкам с пивом и заедали остывшей пиццей с пахучими кругляшами колбаски пепперони.
– Да, этим призраком женщины в белом нам определенно стоит заняться, – вынес вердикт Саша.
– И мы станем на шаг ближе к Лене, – кивнул Денис.
– Именно так. Шаг за шагом, пока не истребим всех ублюдков до последнего…Странный сегодня день, – думал Саша – двадцатипятилетний историк археолог, – Вроде бы солнце печёт, а меня пробирает озноб.
Каждый шаг сегодня давался Саше с трудом. Может быть это давит груз будущей ответственности? – задавался Саша вопросом и мысленно пожимал плечами.
Если его предположения верны, то каменная плита, которую он обнаружил неподалеку от синташтинского могильника бронзового века и наполовину уже откопал, может оказаться артефактом ещё более древнего времени.
Откуда на Урале появилась эта древняя каменная плита с прото китайскими иероглифами можно было только догадываться.
Впрочем, после того, как ученые челябинского университета в восьмидесятых годах обнаружили индоарийский Аркаим, удивляться уже ничему не приходилось.
Хоть это многое объясняло, тем не менее каждый шаг давался сегодня Саше с усилием.
Это будущая слава на тебя давит, – попыталась пошутить его любимая жена Лена. В этот раз она поехала вместе в ним на археологическую практику и помогала переводить прото иероглифы с найденной плиты. Филолог по образованию она любила всё, чем бы не занимался её муж.
Что если это свидетельство другой культуры? Ещё более развитой чем индо-арийская цивилизация? Может быть эта каменная плита – дверь в храм совершенно другой цивилизации? Пропавшей, как земля Атлантов. Кто знает. Кто знает. От перспектив сделать такое открытие в науке, Сашу охватывал страх.
Сегодня он закончит откапывать нижнюю часть плиты. Сегодня же Лена закончит переводить иероглифы, хотя уже можно было понимать, что речь идёт о каком-то древнем святилище.
Он присел на корточки рядом с женой и как верная собака положил свою голову на её голые нагретые солнцем колени. Лена погладила его и почесала за ухом.
– Тяв-тяв, – сказал Саша и полез выше коленок жены, но был мягко остановлен на полпути.
– Ты чего такой холодный? – спросила Лена. – Неужели из-за своей плиты переживаешь?
– Не то слово. Меня аж пробирает до костей, когда подумаю, что за открытие могу сделать.
– Я бы на твоём месте немного бы подзабила и так сказать отстранилась. От греха подальше.
– Что ты имеешь ввиду? Моя любимая жена хочет остудить пламя моей археологической страсти?
– Твоя любимая жена хочет остудить твою буйную голову. Между прочим, когда Хичкок распалялся о новой идее фильма, жена ему говорила: сначала ты должен доесть яичницу.
– Что-то новое перевела с плиты?
– Да. Перевела, – Лена озабоченно посмотрела в ту сторону, где велись раскопки.
– Ну и что молчишь, как партизанка?
– Пока не точно, но суть такая, что твоя плита – это дверь.
– Я так и думал. Дверь в святилище. Или астрономическую лабораторию.
– Ни то и не другое, – вздохнула Лена.
Она показала фото каменной плиты на планшете. Саше плита сейчас напомнила камень на дороге, что лежал на пути русских богатырей: направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь, сам голову сложишь.
– Солнышко, в каждой женщине должна быть загадка. Я согласен. Но пусть это не касается моих раскопок?
– Хорошо-хорошо, – улыбнулась Лена. – А ты меня любишь больше, чем эту плиту?
– Конечно больше, – не задумываясь ответил Саша.
– А ради меня ты бы пошел бы и выкинул бы эту дверь? Закопал бы её обратно?
Саша нахмурился и ответил через минуту напряженного обдумывания.
– Да, закопал бы. Если бы ты вдруг сошла с ума и попросила бы об этом. Я для тебя могу сделать что угодно. Наверное, даже могу пожертвовать жизнью. А значит закопать эту каменную плиту, не такая уж и проблема. Но тут другой вопрос. Смогла бы ты жить после этого со мной? Мужчина и его работа – это практически одно и тоже. Убив ради тебя свою работу…
– Ну хватит на жалость давить, я вообще не это имела ввиду, – улыбнулась Лена. – Но мне приятна, ээээ твоя готовность идти ради меня на разумные риски…
– Тяв-тяв, – сказал Саша и снова полез выше коленок жены. – Я твой верный пес, милая.
– Но-но, сейчас студенты увидят, как преподаватель под платье к жене лезет.
– Им всем тут уже больше восемнадцати.
– Ладно слушай, – быстро заговорила Елена. – Из надписи следует, что за этой дверью находится тюрьма. Тюрьма не земная, а небесная. На земле лежит эта дверь. Никуда она не ведет, то есть за ней ничего и нет. Ни мастерской, ни святилища. Просто плита – это отдельная дверь. Дверь от тюрьмы. А тюрьма в преисподней! Причем иероглиф небо походит на небо и на темное царство. Это дверь будто кусок ада на земле. Вот как то так.
– Ад? – изумился Саша.
– Ну – да. Ад, естественно, не как христианский, а как китайский или индийский. Но суть одна и та же. За дверью заперты разные жуткие сущности. И вот тут интересно. Чернее черного твари со всех сторон света – нового и старого. Тот кто откроет эту дверь, тот…
– Тот что? – Саша схватил жену за руки.
– Тебе этого недостаточно? – изумилась Елена. – Для меня этого бы хватило, чтобы закопать эту чертову непонятно откуда взявшуюся дверь. Короче, дальше я ещё не перевела, думаю к вечеру неспеша закончу. Текст и без этого вольный получается. Не хотелось бы перевод спешкой портить.
– О, моя богиня – филологиня.
– О, мой Саша – великий археолог. Кстати, я прочла твой рассказ из раннего, – улыбнулась Лена. – И подумала, что ты бы мог стать писателем, а не историком.
– Нет, археология это моя жизнь, а писательство – это так баловство, – сказал Саша. – Поцелуй меня. Тяв-тяв, я совсем запутался кто я.
Они слилилсь в долгом поцелуе и прервались, только когда услышали шепот и смешки возвращавшихся с речки студентов.
Отпрянули друг от друга. Лена поправила платье и подняла разлетевшиеся бумаги с вариантами перевода иероглифов с каменной плиты.
Студенты, от которых веяло прохладой речной воды подошли к ним.
– Александр Иванович, а мы будем картошку сегодня печь? И пиво пить? Ну, пожалуйста, Александр Евгеньевич? Можно по баночке в деревне купить? Воскресенье же. Выходной законный.
– Вообще-то у нас образцово показательная археологическая практика.
Из палатки вылез старший преподаватель, доцент кафедры археологии Матвей Петрович. Он прищурился на студентов. Все сделали вид, что это нормально, когда старший преподаватель вылезает из палатки ближе к обеду. Был у Матвея Петровича грешок – мог впасть в запой на пару дней. А в остальном великолепный человек.
– Ладно, ребята! – сказал Саша. – Сегодня воскресенье и если Матвей Петрович не против, то можете купить по баночке пива каждому, кто хочет. Но не больше! И ничего крепче пива!
– Матвей Петрович не то чтобы за, но и совсем не против, – вяло махнул рукой старший преподаватель.
– Девочки только вино будут, – немедленно заявили студентки.
– Хорошо, кто хочет, тот пусть вино пьёт. И нам с Еленой Станиславовной бутылку вина возьмите. Ну и картошку хорошую отберите, чтобы печь.
Прозвучало троекратное ура и студенты разбежались по палаткам, собираться за спиртным в деревню.
– Саша, как твоя плита с иероглифами? – спросил Матвей Петрович.
– Да, нормально, – сказал Саша и переглянулся с Леной.
– Ты же понимаешь, что это не синташтинская культура. Эта плита не может быть частью чего-то целого и большего. Это не научное открытие, понимаешь? Научная ценность нулевая. Мне вообще кажется, это и не древность вовсе.
– Посмотрим, Матвей Петрович, – сказал Саша. – Как ваша голова? Не болит, после запоя?
Матвей Петрович подобно большой черепахе вполз задним ходом обратно в палатку, что говорило о пока ещё его больной голове после вчерашнего.
Саша не мог отделаться от мысли, что старший препод завидует тому, что именно он обнаружил эту плиту, в то время как все рылись на скучном могильнике бронзового века.
Матвей Петрович пытался даже закопать плиту и настоять на том, что Саше нельзя отбиваться от учебно – производственного плана. Но Саша позвонил на кафедру и своим задором смог убедить завкафедрой, что имеет право заниматься раскопкой именно плиты.
– Сегодня я полностью очищу плиту от земли, – тихо сказал Саша жене.
– Может быть сегодня не будешь копаться? Воскресенье. Печеная картошка вечером. Сделай себе выходной?
– Я назову эту плиту Ленкин камень? Хочешь? – спросил Саша.
– Мне приятно, что ты обо мне подумал, – сказала Елена. – Но у этой плиты есть название.
– И какое же?
– Дверь в кусочек ада. Если перевести с протокитайского на русский. Тюрьма, в которой содержаться провинившаяся нечисть планеты со всех сторон света. Честно говоря, я бы не хотела, чтобы эта штука носила моё имя.
– Прости, – улыбнулся Саша. – Я не учел контекст. Просто я люблю тебя.
– Я знаю и я тоже тебя сильно-сильно люблю, – сказала Лена.
Уже через пару секунд чмокания их поцелуя, послышалось раздраженное кряхтенье Матвея Петровича. И раздался его голос из палатки.
– А что, Саша, не так уж и плохо было бы уже сегодня узнать, что написано в нижней части плиты. Хочешь я помогу тебе?
