Судьба Пятерых, или Нефритовая лилия. Историко-приключенческий роман

– Но г-н де Лавон, не лорд Гилмор, и так скоро к праотцам, он не отправится. Не хотите же вы сказать, что будете ждать старости графа, в надежде пережить его?

– Конечно же, нет. Вы можете при желании овдоветь, через день после свадьбы.

– «Через день после свадьбы?», – переспросила леди. – Не значит ли дорогой мой «брат», что мне придется его убить?

– Вы догадливы «сестра» моя. Но начать нужно с его дяди, г-на Сайега, ведь граф его единственный наследник.

– Убить человека, о нет, этого не будет, никогда!

– А-а, так вы его должно быть сами любите, и ломаете передо мной комедию! Ну что же, совет вам и любовь, оставайтесь с ним, а я, как только починят карету, уезжаю в Венецию.

– Как вы можете, говорить такое, ведь я люблю вас. Просто отец, перед своим арестом, говорил моей матери: « Дороти, если не хочешь, чтобы наши дети повторили мою судьбу, учи их не переступать заповедей Божьих».

– Все это глупости, Маргарет, – произнес лорд Глайд. – Так может рассуждать только неудачник. Если бы ваш отец, не был так самоуверен в заговоре, все вышло бы иначе. А теперь, если вы действительно любите меня, решайтесь!

– Ах, право, я не знаю, – тревожно произнесла леди, сжав в волнении руки. – Все это, мне не по душе.

– Решайтесь!

– Я согласна, – произнесла леди Нортумберленд.

– Вот и умница, теперь приводите себя в порядок, и выходите к нему.

Исполнив все то, что ей повелел лорд Глайд, леди вышла к графу, в тот час, когда он допевал последний куплет.

Приди, не медли, не томи, напрасно!Спешу увидеть блеск очей твой вновь…Приди, приди, о не томи напрасно.Приди! … Приди моя любовь.

– Браво граф! – раздался вдруг голос лорда Глайда. – Простите, что помешал вашей идиллии.

– Это вы меня простите лорд Глайд, должно быть, мое пение разбудило весь дом, – с виноватой улыбкой проговорил граф де Лавон.

– Что вы граф, вы пели так красиво. Судя по всему, вы произвели на мою сестру впечатления, и на меня признаться тоже.

– Мне лестно слышать, я впервые в жизни написал стихи, – признался граф.

– Вот как, а с виду и не скажешь. Вы поэт.

– Благодарю, – в поклоне произнес, граф де Лавон.

– Хотя сейчас не время для бесед, но мне нужно вам кое что сказать. Почему бы нам с вами не прогуляться, ночь такая теплая, и так удивительно пахнут цветы в вашем саду.

– Я с удовольствием составлю вам компанию, лорд.

Они прогуливались по лавандовому полю, от которого веяло приятными ароматами. Лорд Глайд продолжал свой разговор:

– Хочу признаться, мой милый граф, быть может, это не прилично, но моя сестра в вас влюблена.

– Это она вам сама сказала? – с глазами полными надежд, спросил Эмиль.

– О да, сейчас, она об этом мне призналась, в своей комнате.

– Не скрою от вас, я тоже влюблен в вашу сестру, – признался де Лавон.

– Ну и отлично, так в чем же дело, женитесь на ней, и делу конец.

– А она не откажет? – все еще продолжал сомневаться юноша.

– Ну что вы граф, она об этом только и мечтает.

– Решено, я на ней женюсь. Завтра же, я объявлю о помолвке.

– Поторопитесь юноша, как вы заметили леди Глайд, очаровательна, к ней сватались лучшие лорды Лондона, но предпочла она только вас. Действуйте быстрее, фортуна может отвернуться от вас.

Услышав это, граф де Лавон, поспешил сообщить леди Глайд, о своем намерении.

Между тем, Маргарет, сидела на скамейке, и, смотрела на ночное небо, усеянное серебристыми звездами. По ее щекам катились слезы. Свет луны освещал ее лик, от чего она была еще прекрасней.

Граф встал на одно колено и подал ей букет, только что сорванных лилий.

– Ах, благодарю вас граф, вы так добры, – проговорила печально леди.

– Я слышал от вашего брата, что вы в меня влюблены, это правда?

– О, да, я влюблена в вас, – грустно произнесла девушка.

– Если это так, то я готов уже завтра помолвиться с вами.

В ответ леди заплакала.

– Вы плачете, скажите откровенно, это брат вас заставляет на мне жениться? Я все пойму, и настаивать на браке не стану.

О, как был близок к истине этот юноша. О, если бы он знал, какие неприятности ждут его за этим признанием.

– Что вы граф, я полюбила вас всем сердцем, – отвечала леди, вытирая слезы. – А плачу я, от того, что в моей жизни, не было еще столько счастья.

– Быть может, вы влюблены в другого человека и не хотите меня обидеть отказом?

В этот момент, леди хотелось во всем признаться графу, но у нее в ушах звучали слова лорда Глайда, чтобы она не смела, ни в чем сознаться.

ГЛАВА IV

Преступна графская жена. И брат ее – не брат…

Юный граф добился своего, леди согласилась выйти за него замуж. Долго со свадьбой медлить юноша не стал, и через месяц устроил в честь графини бал. Можете только себе представить, какой праздник устроил Эмиль, в честь своей возлюбленной! В гости на свадьбу, позвали всех вельмож, каких только удалось найти в округи.

С утра до поздней ночи, играла музыка, был маскарад, фейерверки. Граф был счастливейшим из мужей. Его жена, была самим очарованием. «Ах, как прекрасна графиня, ах, что за стать!», – доносились среди гостей дифирамбы. «Клянусь честью, господа, во всем Провансе, я не встречал женщин подобной красоты!», – перешептывались между собой кавалеры.

Был первый или второй час ночи. У графа де Лавона стоял шум в ушах. В перерыве между танцами, новобрачные встретились за трапезой. Графиня отказалась от еды и от вина, утоляя жажду лишь апельсинами, мякоть которых она без счета очищала от пахучей, легко отделявшейся, кожуры. Избранница, поминутно вынимала из рукавчика тончайший батистовый платок, покрытый золотой вышивкой, а в углу его, выделялись корона и английский герб, что еще более подтверждало ее хорошую родословную. Утирая платочком струйки сока по краям коралловых губ, и между липкими пальчиками, она, смеясь, не прерывая оживленного разговора, машинально засовывала платок назад, за рукав.

– Скажите графиня, был ли наш брак для вас желанным? – шепнул ей на ушко Эмиль де Лавон.

– Разве я дала повод усомниться? – удивилась леди.

– Танцуя с кавалером, вы с ним кокетничали, я это заметил, – сказал Эмиль, чье лицо сконфужено покраснело.

– Как же вы смогли меня узнать, ведь я была под маской? – осведомилась графиня.

– Я вас могу узнать, под любой маской, – нежно проговорил граф, целуя ее ладонь, от которых пахло апельсинами.

– Вы меня заинтриговали, – кокетливо сказала графиня. – Но вы сами виноваты, ушли, оставили меня одну, вот я и заскучала.

– Вы обвиняете меня, – с улыбкой проговорил граф, покачивая головой, – но обвинения, я должен признать, справедливы. Быть посему, с этой минуты, я не отойду от вас ни на шаг.

После получасового перерыва, снова начались танцы. Граф сдержал свое слово и с той минуты, он не отлучался от графини. Танцуя с молодой супругой, Эмиль не сводил с нее влюбленных глаз. Они были словно созданы для аллеманды, так что никто, не мог сравниться с ними. Статный граф, с нежностью вел за руку, утонченную Марго. Парируя с ним в повороте, графиня де Лавон, сжимала его надежные руки, каждый раз одаривая его шаловливым смехом. В ответ, граф улыбался теплой улыбкой. В конце танца, по обычаю тех времен, Эмиль, припал на колено и прижал к своим губам, шлейф ее платья. Закрыв глаза, он ощутил что-то новое, прежде еще неиспытанное. Это острое, пронизывающее сверху донизу чувство, было схоже с тайной, сказанной кем-то шепотом в темноте. Вдруг раздался пронзительный визг дам. « Он умер, какой ужас!», – разносились голоса.

Все застыли в танце, и музыка, и люди. Одновременно, все посмотрели в сторону гостиной, откуда еще продолжали доноситься крики гостей. Минуту длилось молчание. Графиня подбежала к мужу и нежно взяв его за руку, с вопросом посмотрела ему в глаза.

– Что произошло? – тревожно спросил Эмиль.

– Ужас, какое несчастье, – кричал господин, подбегающий к графу. – Граф Сайег, граф Сайег! – твердил он невпопад.

– Что, что с моим дядей? – тревожно спросил граф де Лавон.

– Он умер, – с ужасом в голосе, ответил тот.

Затем начался переполох. Часть гостей бросилась за графом, который метнулся на место грянувшего несчастья. Навстречу ему шли возбужденные визитеры3, которые плакали и спорили, перебивая друг друга.

– Ах, бедный граф, какой он был дворянин, – в отчаянии повторяли гости.

Граф де Лавон, вбежал в зал, где скопился обомлевший народ. Пробравшись сквозь толпу, он увидел своего дядю, лежавшего на полу.

– Дядя, дядя! – растеряно повторял граф, пытаясь привести его в чувства.

– Бесполезно юноша, мне очень жаль, но он мертв. Соболезную, – проговорил, скорбя, лекарь.

– Нет! Этого не может быть! – оторопел Эмиль, поднимаясь с колен. – Как это случилось?

– Не знаю юноша, сам в шоке, – признался герцог Клермо. – Мы с вашим дядей разговаривали об охоте, но едва он отпил глоток из бокала, как вдруг его лицо исказилось, он начал хватать ртом воздух, как будто поперхнулся, потом соскользнул с кресла, и умер. Я даже не успел ничего предпринять.

– Что же это может означать? – спросил растерянно Эмиль.

– Возможно, г-н де Сайег, умер от удара, – предположила одна из дам. – Все мы под Богом ходим.

– Нет, это ни удар, – возразил лекарь. – Смерть графа де Сайега, нельзя назвать естественной.

– Что вы хотите, этим, сказать? – спросил граф де Лавон.

– Я хочу сказать, что вашего дядю отравили. На бокале остался осадок от яда, состав которого, к сожалению, мне неизвестен.

– Значит, дядю убили? – еле слышно спросил граф де Лавон.

– Выходит так, – кивнул лекарь.

– Кто это мог сделать? – спросил с ужасом в голосе, юноша.

– Могу вам только одно сказать, это кто-то сделал из своих, – ответил Томас – чужих здесь не было, так как слуги, пропускали гостей по списку приглашенных.

– Под маской, мог, проникнуть и чужой, – произнес один из кавалеров.

– А вы не подозреваете герцога Клермо, – шепнул на ухо графу, лорд Глайд, – ему проще всего было отправить сотрапезника, на тот свет?

– Что вы такое говорите, лорд? – возмущено произнес г-н де Лавон. – Герцог, лучший друг графа де Сайега. Он несколько раз, спас на войне, жизнь моему дяде.

– Простите, я этого не знал.

Огорченные событием гости, в скором времени, покинули замок. После ухода гостей, граф собрал всех слуг, и приказал им, обыскать все окрестности замка.

– Если увидите кого-то чужого или подозрительного, задержите его, и приведите в замок, живым или мертвым! – повелел он, после чего дюжина всадников отправилась на поиски.

Когда замок совсем опустел, граф не желая больше ни с кем разговаривать, отправился в свой кабинет. Он пробыл там всю ночь, сидя возле камина, так до конца еще не осознавая, что произошло. Лишь бледными губами, юноша без устали клялся: – «Я все равно найду убийцу, все равно, чего бы мне это не стоило, даже если мне придется заплатить за это ценою собственной жизни».

***

Время шло, и постепенно все ужасное забылось, как и забывается все остальное. Но, к сожалению, преступления, в доме графа де Лавона, на этом не окончились. Прошло полгода, как новая беда, нависла над замком графа.

Однажды леди Глайд, подсыпала яд в вино, которое, как обычно, должны были принести графу, в библиотеку. У Эмиля была великолепная, огромная библиотека, в которой он имел привычку – посидеть, с бутылкой хорошего вина и книгой испанских писателей, того времени. Но Бог сберег графа. Был у де Лавона, старый слуга – с одним-единственным грешком за душой, – любил выпить. Принеся вино в библиотеку, слуга по своему обыкновению, позволил себе маленький глоточек… Этого вполне хватило, чтобы он преставился.

Едва заслышав стук падающего тела, у графини де Лавон замерло сердцем, а ужас обуял все ее существо. Но вбежав в библиотеку, она к своему облегчению поняла, что вместо де Лавона умер его слуга. Следом за ней вошел супруг. Схватив его крепко за руку, графиня обняла его, и заплакала навзрыд. За эти месяцы супружества, у нее появилась привязанность и уважение к Эмилю.

– Боже, как я за вас испугалась. Я вас люблю граф, как не любила никого, – призналась г-жа де Лавон, на этот раз, искренне.

– Я тоже вас люблю Марго, чего же вы испугались? – осведомился Эмиль.

– Мне вдруг вспомнилась наша свадьба, и я испугалась, что вас могут тоже убить, как когда-то вашего дядюшку.

– Успокойтесь Марго, – пытался утешить ее де Лавон, хотя у самого все клокотало внутри.

Эмиль позвал слуг и лекаря. На этот раз, лекарь ничего подозрительного не увидел, заключив, что у слуги случился удар. Граф де Лавон согласился с заключением лекаря, так как старик был в преклонных годах.

Саму же графиню, всю трясло, словно в лихорадке. Увидев бледное лицо г-жи де Лавон, Эмиль подошел к супруге, и взяв ее ледяные руки в свои, озабочено спросил:

– Что с вами, сударыня?

– Ничего особенного, просто я переволновалась.

– Выпейте лучше вина Марго, оно вас успокоит, – с улыбкой проговорил юноша и, подойдя к своему письменному столу, он начал наливать в бокал, то самое вино.

– Нет! – воскликнула леди, подбежав к нему.

Она выхватила у него из рук бутылку и бокал, и бросила на пол.

– Ах, простите, – почти в истерике сказала графиня, спрятав лицо на груди де Лавона.

– Что с вами, Марго? – ошеломленно спросил де Лавон, ничего не понимая.

– Я вдруг подумала, что там может быть яд, – ответила леди.

Граф поцеловал жену и предложил ей отдохнуть.

– Я и вправду, что-то плохо себя чувствую, – призналась графиня. – Я пожалуй, пойду.

– Вас проводить? – спросил граф.

– Нет, благодарю, – ответила Маргарет, после чего спешно покинула кабинет.

Направляясь в свою комнату, леди столкнулась в коридоре с лордом Глайдом.

– Вы здорово сыграли, сестра! – ликовал «брат», кто все это время подслушивал под дверью, их с графом разговор.

– Я вовсе не играла, я кажется, начинаю привязываться к графу. Я не смогу его убить, – призналась Маргарет, еще не отойдя от шока.

– Да вы что, опомнитесь, как же наши деньги? – говорил Глайд.

– Но ведь это жестоко, убивать Эмиля, ради денег, – сказала сообщница.

– А если я буду в долговой яме, это будет не жестоко?!

– Убивайте его сами, коли желаете, – со злостью в голосе произнесла графиня, поспешив уйти.

ГЛАВА V

Нефритовая лилия

Лорду Глайд перестало нравиться поведение графини. Все реже она навещала его по ночам, и все чаще он видел ее в объятьях графа.

«Еще ни много, и Маргарет испортит все мои планы», – думал англичанин.

Боясь, что его соучастница перейдет на сторону графа, и расскажет ему о всех злодеяниях, англичанин решил ускорить умысел.

Однажды он услышал, как посыльный передал Эмилю приглашение от герцога Клермо, участвовать в охоте. Сэр Джон Глайд, сразу сообразил, что убить графа на охоте будет проще простого. Остановив в коридоре г-жу де Лавон, лорд Глайд ввел ее в свою комнату, и с ликованием сообщил:

– Поздравляю, наш план скоро сработает!

– Что это значит? – с заметным волнением спросил графиня.

– Герцог Клермо, пригласил графа де Лавона на охоту, – ответил сэр.

– И что с того?

– А то, что подстроить смерть на охоте, будет легче простого.

– Послушайте Джонни, а может, отложим все это, Эмиль так добр ко мне и к вам.

– Да вы что, сударыня! Я полгода выжидал, такого удачного случая. Пора кончать с этим графом, признаться, он мне уже порядочно надоел.

– Но ведь это низко и жестоко!

– Опять вы о жестокости! А не жестоко, что ваш супруг живет в такой роскоши, когда я не имею ни кола ни двора, надеясь только на теткино наследство, от которого я получу гроши. Ваш любезный граф оказывается в хорошей дружбе с лордом Ричмондом, которому я должен полмиллиона фунтов. А если граф пригласит его сюда, и он узнает, что я здесь с вами, вы представляете, в какие мы попадем неприятности. Он непременно расскажет обо всем графу, и тогда меня уже ничего не спасет от тюрьмы.

В то время, ничего неподозревающий граф де Лавон, сидел у себя в библиотеке, читая внимательно книгу. Зная, что супруг это время дня, проводит в библиотеке, графиня встревожено открыла дверь и не смело вошла в кабинет.

– Вам что-то нужно, сударыня? – спросил, как всегда с улыбкой граф, с любовью посмотрев на супругу.

– Я слышала, что вы собираетесь отправиться на охоту? – робко спросила Маргарет.

– Да, меня действительно, герцог Клермо пригласил на охоту. Я как раз, хотел вам предложить, отправиться со мной.

– Признаться, я не люблю охоту.

– Мне очень жаль графиня, что вы мне не составите компанию, но настаивать на этом я не буду.

– Когда же охота?

– Завтра.

– Уже завтра? – переспросила графиня, в чьих глазах отразился страх.

– Вы чего-то боитесь, Марго? – спросил граф, и подойдя к супруге, бережно обнял ее – Вы как будто, что-то хотите мне сказать, но не решаетесь?

– Вам показалось, – ответила леди, отстранив его от себя.

– Возможно, – согласился Эмиль.

– А вы можете, отказаться от охоты? – осторожно спросила Маргарет.

– Увы, я уже дал свое согласие герцогу.

– Почему же так скоро?

– Вас это не устраивает?

– Я просто не хочу, что бы вы уезжали.

– Не скрою от вас сударыня, что я и сам не жажду ехать на охоту, но отказаться я уже не могу, так как – это дело чести. Я многим обязан герцогу.

– Ваша честность, вас и погубит, – отрезала г-жа де Лавон.

– Я вижу сударыня, вы сегодня не в духе, но я кажется знаю, что вас может успокоить и развеселить, – граф позвонил в колокольчик и на его зов пришел Томас. – Принесите из моей комнаты, подарок для графини.

– Слушаюсь, г-н граф.

Через несколько минут, Томас принес крошечный ларец, в котором лежали нефритовые сережки, сделанные в виде цветка лилии.

– Это вам, сударыня.

– Какая прелесть!

– Они вам понравились? – осведомился де Лавон.

– Безусловно, они очень милы, – признала леди.

– Я не случайно выбрал этот камень. Я купил его у одного купца, утверждающего, что нефрит, отстраняет удары молнии. Носите их сударыня, вспоминая о нашей первой встречи, ибо гроза и непогода нас сплотила. К тому же, они так подходят к вашим чарующим глазам.

– А почему вы решили заказать их сделать, в виде лилии? – осведомилась Маргарет, примеряя сережки.

– Это герб Франции, и потом лилии, ваши любимые цветы, – напомнил граф де Лавон, наслаждаясь радостями супруги. – Да, я должен признать, мои ювелиры славно поработали.

– Благодарю вас Эмиль, мне право неловко, вы забрасываете меня подарками.

– Вот вы и улыбнулись сударыня, чему я бесконечно рад.

ГЛАВА VI

Смертельная схватка

Когда на следующее утро, из-за холмов на востоке от Прованса, взошло бледно-рыжее солнце, каким оно бывает в погожие дни октября, во дворе все было в движении, уже добрых два часа.

Дабы не опоздать, граф де Лавон и лорд Глайд, поспешно вышли из дома и сели на лошадей, которые поджидали их во дворе. Лорд Глайд пришпорил коня и помчался вперед, а Эмиль, приостановив резвую лошадь, махнул на прощание рукой графини, которая стояла в это время у окна, провожая его взглядом. В ответ, она тоже неуверенно помахала рукой, и де Лавон помчался вслед за Глайдом.

И вот началась охота. Доезжачий4 сообщил герцогу, что крупный кабан засел в колючих зарослях, ручаясь, что с тех пор как они обошли его логово, зверь не выходил. По следу пустили ищейку, которой быстро удалось найти кабана, и лаем заставить его подняться из зарослей.

Напуганный лаем кабан, недовольно хрюкнул и припустил напрямик в десяти шагах от герцога. Возбужденный охотой герцог, велел спустить со смычка5 остальных собак и двадцать гончих, бросились вслед за зверем.

Едва кабан перебежал дорогу герцогу, г-н де Клермо протрубил « по зрячему!»6, после чего поскакал за трофеем. За герцогом в числе вельмож, ехал граф де Лавон и лорд Глайд.

Издали доносился лай своры, состоявшей, из шестидесяти собак, так как на зверя спускали одну за другой запасные стаи, оказавшихся там, где пробегал кабан. Предвидя вепря, герцог протрубил из-за всех сил в рог, и помчался напрямую через бор.

Вельможи следовали за ним. Увлеченный охотой, г-н де Клермо не видя дороги, мчался по буеракам и чащобам. Не отстававший от герцога, де Лавон, скакал невдалеке, но в какой-то миг, ремешок от седла расстегнулся, и граф на всем скаку свалился с лошади, благо не поломав себе, ничего при этом. Обеспокоенные состоянием графа, охотники приостановили лошадей и спросили:

– С вами все хорошо, господин де Лавон?

– Кажется, да, – ответил граф, поднимаясь с земли.

– Как же вы так? – спросил герцог де Клермо.

– Какой-то умник, мне плохо затянул ремешок у седла. Узнаю кто, выпорю.

– С вами точно все хорошо? – тревожно спросил герцог.

– Не беспокойтесь господа, продолжайте охоту! – сказал де Лавон, затягивая туго ремень у седла.

Убедившись, что с графом все благополучно, г-н де Клермо вновь протрубил в рог, и припустил коня.

– Догоняйте нас, граф! – едва успел прокричать, уже издали герцог.

За ним последовали и все остальные охотники, оставляя за собой клубы пыли. Приведя себя в порядок, юноша сел на лошадь, но уезжать с этого места не спешил, так как сквозь заросли кустарника, он увидел необычайной красоты природу. Эмиль слез с лошади и решил подойти ближе к краю скалы, дабы насладиться всеми красотами.

Перед ним открылись широкие просторы. Вдали виднелись высокие скалы Сенте-Виконт, с них вниз спадали лазурные водопады, хвойные леса дополняли к этому пейзажу, некую необычайную окраску.

Подойдя к краю, граф посмотрел в пропасть, в которую бурными патоками падала вода. Позабыв обо всем, де Лавон заворожено продолжал любоваться природой, даже не подозревая, что в зарослях кустарника, за ним наблюдал лорд Глайд.

Всю охоту англичанин терпеливо выжидал, когда Эмиль останется один, без придворных. И вот, наконец, он дождался подходящего случая. Лучшего места для убийства, не придумаешь, тишь, высокие скалы, пропасть куда можно будет сбросить тело. За три секунды Глайд рассчитал весь план преступления, после чего подкрался ближе к жертве, и выстрелил.

Каким-то чудом, граф отклонился в сторону, так что пуля лишь задела руку. Ухватившись за предплечье, молодой человек отошел от края, встревожено озирая лес. Наконец его взгляд, соприкоснулся с черным силуэтом, который поспешно исчез в кроне листьев. Не давая опомниться противнику, Эмиль вскочил на коня, и помчался вслед за ним.

Противник скакал вдоль тропы, проходившей по всему склону горы. У графа был заряженный пистолет, прицелившись, он попал в лошадь. С ржанием лошадь противника, споткнувшись об подстреленную ногу, сделала в воздухе кульбит, упала, сбросив хозяина из седла.

В двух прыжках де Лавон, оказался возле несостоявшегося убийцы, приставив к его горлу клинок от шпаги. Но увидев разъяренный взгляд Глайда, тот отпрянул назад.

– Вы, ну зачем? – сказал растеряно юноша. – Зачем вы это сделали?

– Да потому что, я вас ненавижу граф, больше всех на свете! – признался Глайд, сжав от ярости зубы.

– Извольте пояснить, что вызвала у вас такую «любовь» ко мне, – осведомился юноша. – Разве я вас чем-нибудь обидел? Я принял вас в свой дом, как дорогого гостя, а в благодарность, едва не лишился жизни?! Хорошо же вы платите, своим благодетелям. Быть может, это вы, моего дядю, на тот свет отправили? – задал вопрос граф, едва себя сдерживая, чтобы не воткнуть в горло англичанина клинок.

– Да, это я его убил, – признался Глайд.

– Быть может и сестра ваша к этому причастна? – спросил граф, испугавшись собственного вопроса. – Нет, молчите, если вы произнесете хоть одно слово, клянусь честью, я вас убью!

– Маргарет мне не сестра, – неожиданно ответил Глайд, – она моя любовница. Я специально сосватал ее вам. После вашей смерти, Марго осталась бы богатой вдовой, и я бы, тогда смог на ней жениться. Это она вам подсыпала яд, который выпил ваш слуга.

– Мерзавец!

Свет померк в его глазах, так что граф едва не потерял сознание. Ужас, страх и отвращение, отразились на его лице. Он был обманут, и обманут кем? Волками в овечьих шкурах. Однако несмотря на все старания, Эмиль не мог убить своего врага, по той простой причине, что его рука еще никогда не проливала ни чьей крови.

– Проклятье! – отчаянно воскликнул де Лавон, в ярости воткнув шпагу в землю. – Вставайте сударь. Я вызываю вас, на дуэль! Деремся немедленно! Выиграете вы, все будет по-вашему, нет, не обессудьте… Дуэль будет, насмерть!

– А как же быть с секундантами? – спросил Глайд.