Фея Снов

Из лесной глуши опять раздался смех.

– Совсем не смешно. – Тихо сказала Аня. – Мы совсем не это хотели попросить. И почему только четверо, нас же пятеро. Вас на той стороне не учат математике?

– Одного из вас я заберу сейчас. Это будет тот, кто заговорил первым, после вынесения приговора.

– Это нечестно! – Закричала Аня, поднимаясь на ноги. – Ты даже не предупредила.

– Сидеть! – Словно собаке, приказала Фея. Аня упала на задницу. – Тебе повезло больше остальных, пока ты рядом со мной ты не будешь видеть снов. Оставшиеся четверо будут завидовать, что не оказались на твоём месте. Их сны изменятся навсегда. Они изменятся вслед за снами. Два мира неразрывно связаны, и они будут цепью между мирами. Вы не сможете покинуть город, вы не сможете навредить себе, никто не сможет навредить вам. Ничто и никто не будет в силах разорвать связь, пока я сама этого не захочу. И начнётся апокалипсис. А вы будете четыре всадника.

– Наивная дура. – Прошептал Максим. – Мир поменялся, человечество уже давно не скачет в шкурах вокруг костра. Мы найдём решение.

– Слишком поздно. вы свой танец возле костра уже исполнили. – Тень на потухшим костром начала увеличиваться. – Почти мужчина, смотри на Фею, ты просил. И ты смотри, девка, это будет последнее, что ты увидишь в этом мире.

Аня завизжала во всю силу лёгких. Ребята повскакивали на ноги, не зная что предпринять. Их подруга, казалась не успевала набрать в грудь воздуха, заходясь в длинном бесконечном крике.

– Вставай. – Юля что было сил схватила Аню за руку и попыталась сдвинуть подругу с места. – Пора уносить ноги, пусть она сама себе снится.

Но Аня, как будто вросла в землю, словно сквозь белые, немного заляпанные грязью кроссовки пустила глубокие корни.

Лес вокруг начал наполняться звуками. Некоторые казались знакомыми, другие наоборот были настолько чуждыми, что о их происхождении даже догадываться смысла не было. Лязг цепей, голоса тысяч людей, смех, шипение, всепоглощающий рык гнущий деревья к земле. Тьма сгущалась, она подступала всё ближе и ближе. И только в центре поляны, между пятью подростков зарождался свет нежно голубого цвета. И свет нёс с собой шёпот.

– Смотрите, смотрите, смотрите…

– Юля! Брось её! – Кричал Максим, стараясь перекричать царивший вокруг хаос. – Ты… Никто ей не поможет. Надо бежать!

Несмотря на страшный шум, опоясавший поляну, Юля услышала брата и отпустила руку подруги. И в ту же секунду Аню поглотила тьма. Крик девочки потонул в воплях тысяч голосов. И друзья увидели, как тело Ани разорвало на тысячи маленьких кусочков. Во все стороны полетели капли крови, но они не успевали падать на землю. Тьма подхватывала их на лету и они исчезали, растворяясь без следа. Бесформенные кусочки падали в траву, на темную землю вокруг костра. В них не было и намёка на человеческую плоть. Тьма веселилась, завывая на всех слышимых частотах, всеми возможными интонациями. Может быть им показалось, но теперь среди голосов, подступающих со всех сторон, добавился до боли знакомый голос Ани.

– Бежим! – Орал Костя.

Оцепенения спало и ребята бросились бежать. Они бежали, кто по тропинке, кто по траве. Выбирать удобную дорогу времени не было. Они не заметили, что пронеслись мимо удивленной троицы, только Костя краем глаза заметил какие-то фигуры, но учитывая последние события, решил, что скорее всего эти фигуры имеют отношение к фее. Всё что им хотелось – как можно быстрее добраться до города. До освещённых улиц с редкими в позднее время прохожими, до жилых домов, горящим в окнах светом, где сквозь тюль можно увидеть немного чужой жизни.

Они бежали. Иногда казалось, что тьма настигает, пытаясь зацепиться за одежду холодными липкими щупальцами, иногда казалось, что она отстаёт. Остановились четверо друзей только на центральной площади, там же где сегодня всё начиналось как безобидная шутка. Они не сели – упали на скамейки, вереницей расположенные вокруг памятника вождю мирового пролетариата, жадно хватая ртом обжигающий лёгкие прохладный ночной воздух, наполненный таким естественными, знакомыми звуками и запахами.

По периметру площади расположились несколько круглосуточных магазинов, возле которых собралось довольно много нарожу – немолодые любители употребить, пришедшие за добавкой, молодые кампании, влюбленные парочки. Центральная площадь жила обычной ночной жизнью. Никто не обратил внимания на четырёх запыхавшихся подростков.

– Что это было? – Негромко, но с нотками истерики спросил Артём. – Обряды!! Что теперь будет?

В ответ Юля тихо заскулила. Из её глаз текли крупные слёзы.

– Успокоимся для начала. – Сказал Костя. – Слезами и истериками горю не поможешь. Юля больше всех знает про эту Фею, ей решать что дальше. Идея же её была.

– Можно подумать всех туда силой тащили. – Заступился за сестру Артём. – Мы все виноваты.

– Ты прав. – Согласился Костя. – Но это не отменяет того, что Юля знает больше нашего.

Юля продолжала рыдать.

– У вас всё в порядке? – Сзади подошёл мужчина. Ребята вздрогнули от неожиданности.

– Её парень бросил, а в целом всё замечательно. – Быстро ответил Костя и отвернулся от мужчины., всем своим видом давая понять, что ему тут не особо рады.

– Понятно. – Медленно сказал прохожий, поправил красную кепку с логотипом какой-то команды, несколько секунд пристально смотрел на Юлю из под козырька, а потом, когда она никак не отреагировала на его взгляд, развернулся и пошёл к ближайшему круглосуточному киоску.

Костя покосился на него и продолжил, только уже гораздо тише.

– Всё. успокоились. От неё толку сейчас мало. Поэтому нужны предложения от нас.

– Ох. – Артём провёл рукой по волосам. – Это же надо так вляпаться. Интересное сочинение получится, как я провёл лето и отдал подругу на съедение монстру из пойми каких миров.

– Простите, пожалуйста. – Всхлипнула Юля. – Я не знала, что так выйдет. Я попробую всё исправить.

– Мы все попробуем. – Костя положил руку ей на плечо, она сильно дрожала. Не от холода. – Но в первую очередь нужно решить, что мы будем говорить об Ане. Решить без эмоций, с холодной головой. Пострадать мы всегда успеем.

– Что тут решать. – Пожал плечами Артём и опять провел рукой по волосам. – Мы же все у меня. скажем, что ушла домой раньше. Нас подозревать точно не будут.

– Уж скорее троицу, чем нас. – Согласился Максим. – И сколько сейчас?

Артем взглянул на часы, лицо осветил знакомый голубой свет.

– Половина третьего. Надо договариваться до чего-то и расходиться. А ещё лучше встретиться завтра и на свежую голову придумать какой-то адекватный план. Надо выспать.... – На этих словах он осёкся.

– Да уж.. – Максим обречённо вздохнул. – Выспаться не выйдет.

Наверное, минуту никто не произнёс ни слова.

– Я думаю нам лучше не встречаться друг с другом некоторое время. – Сказал Костя, чем вызвал три непонимающих взгляда. Даже Юля перестала всхлипывать.

– Это ещё почему? – Одновременно спросили брат и сестра.

– Да! Что ещё за хрень. – Добавил Максим. – Разделяться хреновая идея, мы же все смотрели ужасы. Надо держаться вместе.

– Мы не будем разъединяться. Наоборот, мы не станем соединяться. Я не уверен, но мне кажется, если Фея всех нас объявила некими проводниками в этом мире, чем дальше и дольше мы будем друг от друга, тем слабее будет её влияние на этот мир. Может быть даже она и вовсе ничего сделать не сможет. А примерно через неделю мы встретимся здесь и обсудим кто что надумал. И тогда может быть у нас будет действительно стоящий план.

– Это звучит разумно. – Сказал Максим. – Только есть одно маленькое но.

– Интересно какое?

– Мы с Юлей родственники, нам проблематично будет держаться подальше друг от друга.

– Черт! – Выругался Костя. – Ну притворитесь, что в ссоре, или действительно поругайтесь. И больше гуляйте по отдельности. Неужели так трудно?

– Да вообще нет.

– Ну, вот и замечательно. А через неделю встретимся. И ещё… – Трое друзей выжидающе посмотрели на него. – Спите поменьше, хотя бы через ночь.

– Окей, Константин, полностью согласен.– Сказал Артём и взглянул на часы. – Без пятнадцати три, самое время. Всё, я пошёл.

Артём поднялся и медленно направился в сторону дома.

– Ну, всё. Расходимся. – Костя взглянул на брата с сестрой, не очень то они похожи, отметил он.

– Хорошо. – Максим протянул руку. – Приятно было познакомиться и пообщаться. Ещё раз извини, что втянули тебя во всё это.

Костя ответил на рукопожатие. Рука Максима была теплой и мягкой, но рукопожатие твёрдым. В какой-то степени рукопожатие вернуло ощущение реальности, утерянное в лесу пару часов назад. Звуки ночного города постепенно затирали яркость воспоминаний. В какой-то степени это ободряло и вселяло надежду. Но надеяться нельзя, в этом Костя был уверен. Те, кто надеются не получают ничего. Нужно действовать, только тогда будет возможность получить результат. Костя поднялся со скамейки и пошёл в противоположную от Юли с Максимом сторону. Впереди было ещё несколько долгих часов до наступления утра. Очень долгих часов без сна.

Глава 4

Костя постарался открыть дверь квартиры как можно тише. Родители наверняка спали, лучше не будить их. Меньше всего сейчас ему хотелось с ними общаться. Мама имела потрясающую способность – буквально с первого взгляда на сына понимать, что случилось что-то не хорошее. Как бы Костя не старался скрыть волнение, мама всегда знала. Она называла это материнским чутьём. А сегодня ночью ей не понадобится и сверхъестественная способность. Костя уверен, что события последних часов отпечатались у него лице несмываемой татуировкой.

Дверь предательски скрипнула. Днём, или в любых других обстоятельствах, он бы не заметил этого, но сейчас звук разрезал тишину квартиры, словно истребитель густое белое облако. В коридоре почти в ту же секунду вспыхнул свет. Для Кости было загадкой, почему в маленькой прихожей отец ввернул двухсотватовую лампочку. Он зажмурился, спасая глаза от пучков фотонов. Когда глаза наконец адаптировались, Костя увидел маму. Она стояла, прислонившись к стене, руки скрещены на груди, волосы взъерошены, а глаза полузакрыты. Яркий свет был неприятен и ей.

– Всё в порядке, сынок? – Зевая, спросила она. – Сколько времени, хоть?

– Всё хорошо, мам. Иди спать, уже поздно… Или рано. – Ответил Костя, стараясь непослушными пальцами справиться со шнурками, которые казалось ожили и пытались всеми силами помешать парню снять обувь.

_ Ну хорошо… – Мама зевнула ещё раз, от чего хорошо растянулось на несколько секунд, и вернулась в темную комнату. Костя подождал, пока она ляжет, об этом сообщила тихий скрип кровати. И только тогда позволил себе глубоко вдохнуть и шумно выдохнуть. Он поблагодарил все силы, в том числе и пресловутую фею, что мама не устроила тотальный допрос с пристрастием.

Со стороны могло показаться, что родители Кости недолюбливают сына, позволяя пропадать ночами неизвестно где. Конечно, это было не так. С раннего детства отличительными чертами мальчика были разумность и самостоятельность. В год он решил, что самое время начать есть ложкой без помощи родителей. Хоть и с трудом, перепачкав множество вещей детским питанием, пюре, супом, к тринадцати месяцам он справлялся вполне удовлетворительно. С малолетства сам ездил на автобусе до бабушки в пригород за двадцать километров, в школу мама отвела его один раз – в первый класс на линейку. С десяти лет он уходил гулять, иногда даже не предупреждая куда и на сколько. Первое время родители волновались, бывала ругань, единственный сын всё-таки, а потом, не то чтобы смирились, скорее приняли тот факт, что у Кости есть голова на плечах, и голова эта неплохо соображает. Он умел выбирать себе компанию, ни разу не влип в неприятную историю (пожалуй обряд в лесу был первой такой историей). Так поздно он возвращался редко, а сегодня и вовсе не планировал, правда и сказать родителям, что придёт далеко за полночь тоже не успел. Скорее всего, именно поэтому мама и не спала толком, ожидая прихода сына.

– Там в холодильнике суп. – Раздался из комнаты сонный голос. – Разогрей себе в железной миске.

– Хорошо, мам.

Костя протопал на кухню, мимо туалета и ванной, по левую руку и своей комнаты, по правую. Он включил свет, в сторону окна метнулась черная ночная бабочка. Костя вздрогнул от неожиданности. Несколько секунд наблюдал за хаотичными движениями насекомого, тщетно бившегося об абажур кухонного светильника, а потом открыл холодильник и налил в глубокую тарелку с черной каймой две поварешки супа. Через пять минут он сидел за столом на жёстком табурете, помешивал ложкой ароматные щи и размышлял над сложившейся ситуацией. Сна, к счастью, не было ни в одном глазу, как и аппетита в желудке. Перед глазами стоял образ разрываемой на кусочки девочки, а затем капелек крови, так похожих на гранатовые зёрнышки, исчезающие в недрах тьмы, словно фрукт в соковыжималке. Он не верил в происходящее до той самой секунды, пока Аня не стала частью темноты, окутавшей поляну. С Аней он общался гораздо больше, чем с другими ребятами, что неудивительно, она была одноклассница. Остальных знал только визуально. Он взглянул в темное окно и увидел своё отражение. Костя быстро опустил голову, слишком часто в фильмах ужасов видел, как главный герой видит что-то в отражении что-то ужасное. Хватит на сегодня ужасов. Он уставился в тарелку, но ощущение, что ночь за окном сгущается и пытается проникнуть внутрь, усыпить и наполнить разум сновидениями, которые определённо будет связаны со смертью во всех её проявлениях.

Зачерпнув немного бульона, он с трудом отправил ложку в рот. А ведь это всё может быть лишь общей галлюцинацией, он читал что такое бывает. Кто знает, какой эффект даёт сочетание того, что они сделали возле костра. В конце концов должно же быть рациональное объяснение происходящему. Но как же Аня. А, что Аня? Привиделось одно, могло привидеться и другое. Может быть, она сейчас лежит в лесу на траве без сознания, или уже пришла в себя и идёт домой. Такое объяснение гораздо разумнее. Сколько сверхъестественных историй появилось благодаря галлюцинациям. Те же шаманы в племенах использовали травы, чтобы одурманивать сознание, как своё, так и тех, кто верил в них. Завтра окажется, что Аня вернулась домой под утро и всё в порядке, почти в порядке. Небольшой психологический шрам, наверное, останется. И как побочный эффект от приема одурманивающему смеси вполне возможны кошмары, вполне возможен даже лунатизм, или как там по научному называется хождение во сне. Скорее всего действительно не стоит спать, он слышал или прочитал где-то, что лунатики вполне могут навредить себе.

Сны могут казаться реальными. Костя хорошо помнил сон, приснившийся ему несколько лет назад. Помнил не потому, что это был жуткий кошмар, а именно из-за ощущения реальности происходящего. Ему снилось, что он получил двойку за домашнее задание. Причем он клятвенно клялся матери, что всё сделал, а теперь в дневнике красовалась неестественно жирная, нарисованная красным фломастером оценка, что называется – не вырубить топором. Однако, он попытался. Спрятавшись на заднем дворе школы, прямиком возле вечно закрытого запасного выхода, где устроили курилку старшеклассники, вырвал лист с неугодной оценкой и без сожаления сжёг. Он хорошо помнил как огонь едва не обжёг пальцы, пока держал за уголок догорающую улику. Потом восстановил записи на следующей странице – не подкопаешься. Вернувшись домой, Костя решил полюбоваться на проделанную работу, но его ждало разочарование – двойка красовалась в дневнике на прежнем месте, только стала ещё больше и теперь занимала треть листа. Он повторил операцию, просто по невнимательности вырвал не тот лист, убедил себя парень. Закрыл дневник, затем медленно открыл, листа не было. Удовлетворенный результатом, он отправился обедать. За час до прихода матери, Костя снова полез проверить дневник. Он медленно открыл на нужном развороте, и дневник выпал из рук. Совершив несколько сложных пируэтов, дневник приземлился на ковер, вырванный дважды лист был на месте, а на Костю смотрела огромная красная двойка. В этот момент он проснулся. Он ещё долго ворочался, сопоставляя в голове сон и реальность, пытаясь вспомнить сделал или нет домашнюю работу.

Костя улыбнулся, вспомнив, как по спине пробежал холодок, когда дневник упал, и он опять увидел пресловутый неуд. Он почти убедил себя, что всё произошедшее в лесу было не более чем игры воображения. Очень реалистичные, но всё-таки галлюцинации. И Аня жива, может быть она уже дома и спокойно спит, ведь вполне может быть, что она и не слышала угрозы феи. Если всё окажется именно так, то, как бы дико это не звучало, можно будет даже повторить. Говорят, выделение адреналина полезно для здоровья.

Страх и волнение отступили, у него даже появился аппетит. Он без остатка съел уже остывший суп и взглянул на часы, висевшие над холодильником. Почти четыре утра. Большая часть ночи позади, осталось совсем не много, следующие часа три будет потяжелее выдержать, особенно учитывая полный желудок. Главное – не ложиться. Стоит телу принять горизонтальное положение, как приоритеты могут резко поменяться, и самое важное сейчас превратится в «да, ладно, ничего страшного, с утра всё само собой прояснится». Костя прошёл в свою комнату. Он зажёг настольную лампу и поглядел на книжный шкаф. Нужно что-нибудь совсем простое. Никаких тяжёлых фантастических романов, даже рассказы не стоит начинать. На нижней полке, в том месте, куда он заглядывал реже всего, в темном пыльном углу, притаилась стопка молодёжных журналов. Тех самых, где много ярких картинок, огромный шрифт и истории о популярных на момент выхода журнала музыкантах. Откуда они у него вспомнить он не мог. Да это и не важно. Короткие истории, напоминавшие скорее сплетни бабушек у подъезда подойдут идеально под ситуацию.

Пока Костя перелистывал яркие страницы журнала, он пытался придумать план на завтрашний день. В первую очередь он планировал вернуться на место обряда и проверить, вдруг Аня до сих пор там и нуждается в помощи. И если её там нет, а так же нет и кусочков в траве, тут его немного передернуло от мысли, что он может найти, но он подавил рвотный позыв. Так, вот, если её там нет, тогда можно сходить в кино, потом в интернет-кафе, недавно открытое как раз неподалёку от центральной площади, а там уже и вечер. Он отложил в сторону журнал в котором не нашлось ничего интересного и взял другой. Утро приближалось. Медленно, но приближалось.

-–

Максим и Юля возвращались домой молча. Девочка изредка всхлипывала, она считала себя основной виновницей произошедшего с подругой. Она не боялась последствий для себя, она пыталась представить мысли матери Ани, так и не дождавшейся возвращения дочери. Юля была уверена, что у неё не хватило бы сил пережить потерю и она поторопилась бы вслед за дочерью. А виновата она. Она предложила этот обряд, затащила друзей в лес, даже этого парня, которого никто их них толком не знал. Её очень хотелось невозможного – повернуть время вспять. И как можно дальше, в тот день, когда она только узнала об обряде. И тогда никто бы не умер. Понимание фатальной невозможности переигрывать ход событий угнетало не меньше, чем случившееся с Аней.

Максим тоже погрузился в свои мыли. Но в отличии от сестры он боялся ответственности. Он и так был на волосок от постановки на учёт в комиссию по делам несовершеннолетних. У него было два привода в милицию. И хотя в одном он был не виноват, даже косвенно, факта наличия привода это не отменяло. Конечно, он с трудом представлял, каким образом милиция их, и его в частности обвинит в смерти Ани. И что может быть написано в протоколе. Виноваты в том, что вызвали древний дух и он разорвал на кусочки их подругу. Но тем не менее не трудно будет установить, что именно они видели её последними, найдётся немало свидетелей, видевших, как они все вместе отправляются в лес. Да, тяжёлого разговора с родителями избежать вряд ли удастся. Угораздило впутаться в мистику, конечно.

– Максим. – Неожиданно оборвала затянувшееся молчание Юля, когда до подъезда дома оставалось пройти несколько десятков метров. – У меня к тебе серьёзный вопрос… Насчёт Ани.

– Спрашивай.

–Ты считаешь, что я одна виновата.. Нет. Не так, я больше всех виновата. Да? – Она всхлипнула, но не для придания драматичности, получилось само собой.

Максим пожал плечами.

– Тут же просто так не ответишь. Всегда есть две стороны. С одной стороны ты заварила всю эту кашу, и все мы оказались в лесу в первую очередь благодаря тебе. – Он остановился, заметив, как глаза сестры наполняются слезами. – А с другой стороны силой нас никто не тащил вслед за тобой. Мы все хотели повеселиться. И Аня тоже.

– Ну, а ты к какой стороне склоняешься.

Максим ответил не сразу. Тревожные мысли о комиссии не давали ему покоя.

– Мне кажется мы все виноваты. – Сказал он наконец. – Когда совершаешь глупость – не жди хорошего результата.

– И на этом спасибо. – Юля опустила голову, она понимала, что брат немного лукавит. – Мы же ничего не скажем родителям?

– Если ты не проболтаешься, то ничего.

– Я не проболтаюсь. – Тихо ответила Юля, не поднимая головы.

– Вот и хорошо.

Они остановились возле подъезда, чувствовалась недосказанность, а говорить дома об этом, особенно в ночной тишине – не лучшее решение.

– Что ты думаешь о том, что Костя предложил? Я том, что мы встречаться не должны.

– Я понял. – Максим плюнул в сторону клумбы, за которой ухаживала баба Зоя с первого этажа. Несколько раз она сдавала его родителям, заметив парня с сигаретой. Старушка любила наблюдать и рассказывать о своих наблюдениях в самый неподходящий момент, самым неподходящим людям. – Начитался парень книжек, или фильмов насмотрелся, вот и делает такие предположения. По крайней мере, мы с тобой точно общаться не прекратим.

– Конечно, лезть на рожон не стоит. Но и две головы всегда лучше одной. – Она достала из кармана массивную связку ключей. Тут и ключ от подвала, и и от велосипедного замка, и ещё несколько о предназначении которых Максим не догадывался. – Ну, что домой.

Брат кивнул.

– Спать будешь, сестрёнка?

– Даже если и хотела бы – не смогла. До сих пор слышу этот крик… И эти капельки крови. Словно впечатались в голову и стоят перед глазами. Думаю, и завтра не засну.

– Сегодня без вопросов бодрствую, но завтра не обещаю.

– Надо зелёный чай попить. Я где-то слышала, что он помогает взбодриться.

– Чего? Какой ещё зелёный чай? – Максим удивлённо посмотрел на Юлю.

– Самый обычный. Некоторые вместо кофе его употребляют, когда в ночные смены работают.

– Первый раз слышу. – Искренне сказал Максим. – А где взять его? Уверен в нашей дыре такого не продают.

– В любом магазине, рядом с обычным чаем. – Юля оглянулась. – Ты слышал?

– Что? – Максим прислушался, но ничего необычного – тихий ночной город. Где-то вдалеке проехала машина, скорее всего такси. Насекомые в высокой, давно некошеной траве исполняют только им понятные песни, трещит от нестабильного электричества фонарь на козырьке подъезда.

– Ничего. Просто показалось, что меня кто-то зовёт. По имени.

– Я ничего не слышу.

– Неудивительно. – Юля взяла его за руку. – После того, что в лесу видели, мне ещё долго мерещиться будет.

– Да, воображение плюс странная реальность равно безумие.

Юля удивлённо посмотрела на брата. Непривычно слышать от него подобное.

– Просто пришло в голову. – Пожал плечами Максим. – Так, о чём мы?

– О зелёном чае.... Давай лучше дома продолжим разговор.

– Хоть это и противоречит моим принципам, но сейчас я полностью с тобой согласен.

Юля улыбнулась и протянула брату ключи. Максим быстро открыл железную дверь подъезда и пропустил сестру вперёд. Прежде чем зайти самому, он оглянулся. Плохо освещённый двор, от мигающего фонаря разбегались неуклюжие тени, ничего нового или необычного. Максим зашёл вслед за сестрой.

Через несколько минут они на цыпочках пробрались в свою комнату. Вроде бы родителей удалось не разбудить. Об этом сообщил их мирный храп из соседней комнаты. Сначала громкий – папин, затем почти неслышный мамин. На секунду Юлю охватила зависть к родителям. Спят спокойно, а некоторым такая роскошь как спокойный сон непозволительна. Но зависть исчезла так же быстро как и появилась.

Родные стены оказались сильной защитой от страха и переживаний, даже чувство вины немного отступило. Не переодеваясь в домашнее, они улеглись каждый на свою кровать и темнота заполнилась тишиной.

– О чём думаешь, Макс? – Максом она звала брата редко, в основном, когда нуждалась во внимании.

– Да вот думаю, а не поспать ли?

Юля ошарашенно уставилась на него.

– Не. Я серьёзно. Вдруг это всё лабуда насчёт кошмаров убийц? Мы ведь всё равно рано или поздно уснём, так чего тянуть, узнаем и дело с концом.