скачать книгу бесплатно
«Плутония» аномальное место, скажу тебе сразу. Тут есть уголь, встречаются редкие драгоценные камни, янтарь и кости неведомых животных.
Ну не совсем неведомых. В 1957 году я пригласил в «Плутонию» группу палеонтологов из Москвы, Ленинграда, Киева и Свердловска. Они пробыли у меня тут почти два года – вели раскопки и всё такое – вывезли в свои университеты кучу интересных образцов.
В общем, они пришли к выводу, что место немного аномально, но только в плане атмосферных явлений – а все кости и находки вполне соответствуют одному из периодов прошлого нашей планеты. Кости по большей части принадлежат огромным носорогам – индрикотериями их родственникам – так же там нашли кости бегемотов, крокодилов и громадных животных, что вымерли с началом ледниковой эры.
Уголь – его присутствие, они тоже сумели объяснить – оказывается давным-давно, в те времена, когда только вымерли динозавры, в наших краях произошло чудовищное землетрясение, что фактически, вытолкнуло из глубин земли пласты угля времён каменноугольного периода.
Кстати, именно это землетрясение и вытолкнуло из-под земли россыпи алмазов, что нет-нет, да и встречаются тут.
Правда, по словам геологов, здешние алмазные россыпи бесконечно далеки по своему изобилию от приисков Якутии и ЮАР, так что создавать тут постоянную базу и пригонять армии техники – не имеет смысла. Мы больше потратим средств на добычу небольших партий алмазов, нежели получим.
Тут и без алмазов есть что добыть. Сейчас мы здесь добываем питчбленд и урановую руду. Так же разрабатываем молибденовые жилы и другие стратегически важные вещества, которые от нас требует Родина. Так что в финансовом плане «Плутония» не только полностью себя окупает, но и приносит ощутимый доход.
Так что вот…
Но есть кое-что необычное в этой местности.
Здесь нет местного населения. Жители Крайнего Севера до дрожи боятся этих краёв. Они их обходят стороной и явно чего-то опасаются. Это заметили как раз те самые ученые из экспедиции, о которой я пишу. По их словам, здешнее население считает, что в здешних горах живут привидения.
Местные называют их «келе» – странные существа, что умеют показывать иные миры… Шаманы почитают «келе» своими учителями и богами, которые научили их предков умению погружать себя в транс, во время танцев, а также даруют им некую «сому» – напиток или вещество, благодаря которому шаман во время танца, способен видеть иные… «плоскости реальности». Или просто – видеть мир духов.
Самое странное то, что те учёные, о которых я тебе говорил, тоже рассказывали странные вещи о том, что здесь творится…
По их словам – иногда, посреди ночи, они слышали, как кто-то играет на флейте…
Посреди тундры и гор, засыпанных снегом…».
Письмо главного инженера поискового поселения «Плутония» Иннокентия Севера, адресованное Илье Муромцеву (директору Института Биологических Исследований – Биоинститут).
Кабинет Иннокентия был очень большим с длинным столом, обтянутым самой настоящей кожей, и заставленный шкафами с книгами и папками так, что самих стены и видно-то не было. На потолке красовались роскошные хрустальные люстры, а стулья были такого размера, что в них могли поместиться как минимум две Елены.
– За стулья прошу прощения, заказал их аж во Владивостоке, но там в цеху почему-то решили, что у нас в Арктике народ все как один – толстые и жирные… Вот и сделали мебель такую, что хоть Гаргантюа сажай… Кстати, стол обтянут самой настоящей тюленьей кожей, уже тут. Мои ребята вечно любят при совещаниях окурки мимо пепельницы тушить – никакого дерматина не напасешься. Проще уж нашим, местным материалом тут всё обделывать… – Иннокентий сел и, потерев скулу, посмотрел на Елену. – Это что на вас за комбинезон такой?
Вопрос был не праздный – стоящая перед ним девушка была облачена в странный комбинезон, похожий на сшитую вместе куртку и штаны, соединённые с ботинками. На высоком голенище.
Костюм имел серый цвет, неброский, и незаметный – но вот на уровне груди, плеч, локтей и колен в него были вшиты вставки из какого-то коричневого материала, напоминающего резину.
– Это костюм для работ в экстремальных условиях – «Айзек», – Елена расстегнула молнию и показала изнанку. – Изготовлен из того же материала, что и скафандры для космонавтов… Ну вы наверное слышали, что мы собираемся запустить в Космос человека?
Под костюмом оказалась вторая прокладка – что-то вроде рубашки из толстого материала – благодаря ему Елена могла расстёгивать комбинезон и при этом быть одетой на людях – «Айзек» носился на голое тело – никакого нижнего белья, связано это было с точнейшей подгонкой костюма под телосложение его хозяина.
– Да не то, что слышал… почти половина материалов, из которых делают ракеты и прочие мелочи для космической отрасли – идут как раз с наших разработок, – проговорил Иннокентий. – Значит, эта тонкая куртка и штаны способны выдержать даже наши морозы?
– Морозы? – Елена чуть склонила голову и улыбнулась. – Хотите, перейду в этом костюме речку вброд, посреди ночи? Теплоизоляционный материал этого костюма создан, чтобы защищать от сверхнизких температур Космоса.
– Вроде бы скафандры, которые мне в Ленинграде показывали, толстые и больше похожи на ватники надувные. А у вас – курточка и штаны-комбинезон, с меховым воротником и с какой-то маской…
– Ну в космосе, кроме холода, есть ещё ряд факторов… Поскольку там воздуха нет, то нет и давления – а значит скафандр будет раздуваться от внутреннего давления – вот и делают защиту для компенсации. Ну и радиация – от неё тоже защита. Потому-то скафандры для космоса такие неповоротливые. А эта одежда она спасает только от холода – на дополнительную защиту можно не тратиться.
– Что за материал?
– Увы, пока не могу сказать – сама не знаю. Но если планируете заказать себе партию таких курток, то спешу вас разочаровать – это вряд ли. Сия одежда шьётся строго по фигуре и подгоняется под анатомические характеристики тела, – Елена мотнула головой – хвост хлестнул её по лицу. – Фу! Ладно, товарищ главный инженер… Чем я могу вам помочь? Илья мне рассказал о вас и вашем случае всё, что вы рассказали ему.
– Ничего не утаил?
– У него нет привычки утаивать что-то от меня… – Елена повертела головой по сторонам.
Иннокентию показалось, что на висках девушки, на краткий миг, вспухли и тут же исчезли вены.
– В общих чертах – у меня тут ЧП весьма нехорошего масштаба, товарищ Сиротина. Погибло сразу десять человек. Причём, что очень плохо – это не совсем мои люди, а своего рода независимые исследователи – они прибыли из Москвы, для проверки теории «полой земли».
– Я слышала эту теорию. Мол, под нами, под твердью земли, есть несколько полостей, в которых могут жить динозавры и всё такое… – вздохнула Елена. – Илья передал мне несколько книг, кои попросил передать вам. Но… если такое жуткое ЧП – десять погибших, то тут уже должна быть комиссия из Свердловска или Москвы. А что мы имеем в реал? Вы сами связываетесь с Биоинститутом и просите у Богатыря (прозвище Ильи Муромцева – директора Биоинститута. Примечание автора) выделить следователя – в данном случае меня.
– Ага. Это меня и настораживает. Должна же быть причина, по которой всем в Москве побоку на смерти такого числа народу… – согласился Иннокентий, потирая виски. – Эта группа прибыла две недели назад. Они сразу попросили у меня выделить им вездеходы, поставить их на пропитание и выделить инструменты и взрывчатку.
– Взрывчатку?
– Основной вектор исследований этой группы – горы, что кличутся Угодья Келе. Вон они, видны из окна. На самом горизонте – до них всего-то двадцать километров – правда, по чистой снежной тундре. Аккурат через Пустыню Скелетов.
– Пустыня Скелетов?
– У нас тут ребята немного суеверны – это следует принимать во внимание, – проговорил Иннокентий. – Однажды, в 1953 был очень тёплый год, настолько тёплый, что снег сошёл. Снега не стало, и выяснилось, что вся долина завалена костями оленей и прочих животных. Это не говоря о человечьих. Обычно в тундре труп-другой, явление не из редких, но в нашем случае количество мертвецов и их останков – впечатляло. Ребят это испугало. Когда снова повалил снег, это место прозвали Пустыней Скелетов.
– Хм, интересно, – Елена встала и подошла к окну. – Суеверия. Это плохо, как говорил мне один африканский шаман. А вот на Кубе меня учили тому, что суеверия таят в себе зёрна реальности – нужно только уметь их искать… Но погодите – те палеонтологи, коих вы пригласили работать – они же работали как раз в этой Пустыне Скелетов?
– Да. Именно в Угодьях Келе. Да с местными все мрачные и жуткие мифы здешних аборигенов связанны именно с этими горами.
– В жизни не поверю, что вы там не были ни разу.
Иннокентий замолчал на несколько секунд, посматривая на силуэт Елены, чётко видимый в случаях солнечного света, что били в окно, у которого она стояла.
– В 1947 году, когда я сюда прибыл, то я посетил эти Угодья Келе, дабы посмотреть, что там есть такого необычного и странного. Я хотел увидеть – ЧТО там таится в этих горах.
– И что там увидели?
– Ничего. Это даже не горы. Это какие-то холмы, просто очень высокие, из-за снежного покрова на них. Это место мертво и заброшено. Там только ягоды, лишайник и птицы. Нет ничего.
– И всё же там гибнут люди.
– Да. Бобр осматривал останки и пришёл к выводу, что люди погибли от наркотических веществ. Потому и сделал вывод – мол, эти поисковики упились спирта, нанюхались кокаина и умерли. На это, кстати, есть основания – незадолго перед гибелью они выходили на связь и несли какую-то ахинею.
– Ахинею? – Елена оторвалась от лицезрения мощного снежного бурана за окном.
Иннокентий вытащил из стола магнитофон и кассету. Вставив кассету в магнитофон, он нажал на кнопку.
– Снежные эльфы поют… Золото оно не такое… Снежные птицы летают… Радуга-дуга – ха! Какой странный свет… сияние… Золото – неправильное… Чёрт, вашу мать! Помогите нам! Оно уже близко! Чёртова флейта… Солнце… солнце падает! Бежим!!!
В магнитофоне загрохотали шаги. Что-то грохнулась, а затем кабинет Иннокентия затмило оглушительная музыка – это была флейта, только в неё явно дудел тот, кто и понятия о музыке не имел.
– Как вам? – Иннокентий включил магнитофон. – Получив это известие, я срочно приказал ребятам двигаться на помощь к этой экспедиции. Но тут пришла «ледяная морось» и пришлось отложить экспедицию на полчаса. Когда мы, всё же прибыли туда, то… весь отряд уже погиб. Все были мертвы. Мы привезли останки – бросили всё снаряжение группы там…
– Так. Это было неделю назад?
– Да. Я передал в Большую Землю всё, что случилось, и стал ждать. Два дня прошло, но… ни ответа, ни привета. Вы это можете понять? В прошлый раз из-за пустячного дела – врезавшийся в ангар самолёт, где обошлось даже без жертв, из Москвы примчался целый проверяющий. А сейчас что? Десять погибших, но в ответ – могильное молчание! Я обратился ещё раз и получил в ответ радиограмму о том, что всё в порядке, ситуация под контролем. Под контролем! – Иннокентий швырнул ни в чём не повинный магнитофон в стол. – Мне приказали помалкивать и продолжать вести себя так, словно ничего не произошло. Безумие!
– И тогда вы решили обратиться к нам. К Биоинституту.
– Я хорошо знаю Илью. И знаю, что у него иной взгляд на мир. То, что для нас с вами – безумие и невероятность, для него – лишь скопление фактов. Которые нужно правильно интерпретировать. Потому я и обратился к нему за помощью.
– Почему вы попросили прислать именно женщину?
– Да это из-за проверяющего, – отмахнулся Иннокентий. – Тот, что прибыл в прошлый раз здорово нервировал народ своим хамством и безалаберностью… Строго говоря эта молодёжь, которую сейчас берут на службу странная какая-то. Никакого уважения к старшим. Ведут себя как малолетние гопники из подворотни. Хамят, кричат, запугивают… Что это за отношение такое? Понимаю, что ты прибыл для расследования какого-то важного дела – но веди себя прилично! Нет – надо орать на всех и пальцы гнуть…
– К сожалению, такое встречается – вздохнула Елена, вспомнив свои злоключения с приданным под её руководство молодым стажером, который большую часть времени пытался затащить её в постель. – Таких молодых учат быть суровыми и безжалостными, не давать слабины и всё такое… Но так уж вышло, что понятие «суровость» у каждого своё. Не всегда правильное. Но таких жизнь быстро учит.
– Очень надеюсь,– вздохнул Иннокентий. – Но всё равно, ситуация очень странная. Когда вы намерены приступить к работе?
– Я? Да могу прямо сейчас. Но мне нужно уточнить…
В дверь застучали.
– Товарищ Иннокентий! Это ОЧЕНЬ срочно!
– Да, клянусь топором – срочно!
– Заходите!
В кабинет ввалились Серафим и Валентина.
– Короче такие дела – нашли мы Костю. Но он счас немного в нирване.
– По научному говоря – пребывает в состоянии, именуемом фантастами «анабиоз». Фактически – живой труп.
– Нажрался спирта, как свинья и вырубился. Причем, перед тем как уйти в «спячку» начал писать завещание, – всплеснула руками Валентина.
– Чего начал писать?! – Иннокентий похлопал глазами.
– Завещание, – пояснил Серафим. – Документ такой, в котором он излагает свою последнюю волю… правда, что кому завещает, написать не успел – спирт-батюшка его уложил, как Поддубный – балерину. В общем, мы с ребятами его унесли в медкабинет и положили под капельницу.
– Поставьте ему пару капельниц с физраствором и глюкозой, – встряла Елена. – И немного витамина С.
Серафим скользнул по ней каким-то колючим, пристальным взглядом, и улыбнулся.
Без шапки и мехового воротника он выглядел весьма необычно – спокойное лицо, высокий лоб, длинные светлые волосы и какой-то задумчивый взгляд. Даже когда он смотрел на кого-то, то казалось, что он смотрит не на человека, а на что-то внутри него.
– Ну, это совсем ни в какие ворота не лезет, – фыркнул Иннокентий, с труджом сдерживая улыбку. – Товарищ Сиротина – я всё же хотел бы узнать, почему увидев вас, мой работник пошёл на такое вопиющее нарушение дисциплины. На всякий случай. А то мало ли что… Если при виде вас мои работники начнут массово в запой убегать…
– Давайте сделаем так… когда вашего человека приведут в порядок, то вы сходите к нему и поговорите. При этом вы ему объясните, что мне совершенно плевать на его биографию и наши прошлые разногласия. Если ваш человек согласится рассказать, что и как – то согласится.
– А…
– Прошу вас, товарищ старший инженер – не заставляйте меня быть доносчицей. Тем более что это не имеет никакого отношения к тому, что здесь творится…
– Силы небесные! Ну, ты, девица, умеешь быть интересной – тут ничего не скажешь! – проговорила, потрясённо, Валентина.
– Ну что делать? – Елена повернулась к Иннокентию. – Мне понадобится комната для размещения моего оборудования и проживания. Желательно, чтобы не было никаких соседей ни сверху, ни снизу. Поймите меня правильно – работа, которую я делаю, не всем нравится – уже бывали прецеденты, когда мне подкидывали гранаты или ещё что. Учитывая сколько у вас тут взрывчатки…
– Я понял, – кивнул Иннокентий. – Что ещё?
– Независимая электрическая линия. Мои приборы снабжены специальными генераторами, но это исключительно аварийный запас. Мне нужно подключиться к вашим генераторам, что бы ток поступал независимо от общего электропитания.
– Хорошо, но учитывайте, что у нас тут часто напряжение прыгает – эти морозы и «ледяная морось» тот ещё вызов работе электрика.
– У меня в оборудовании стабилизаторы напряжения. На этот счёт не переживайте.
– Ого! Целый стабилизатор. Надо будет заказать такие для работы, – уважительно проговорил Иннокентий. – Ну, то что вы просите – никакая не проблема. Валентина – выдели товарищу старшему лейтенанту комнату на пятом этаже – «угловую». Там как раз сейчас никого нет – ребята там, на «выезде» – вернутся только через месяц. И Водяному передай, что я попросил там воду подключить. Кочерга пусть с электричеством наладит дело.
– Хорошо сделаю.
– И ещё, я бы хотела осмотреть тела погибших. Прямо сейчас.
Иннокентий поморщился, а в глазах Валентины мелькнул какой-то жуткий испуг, который она, впрочем, подавила.
Что бы ни случилось с погибшими – это явно напугало обитателей поселения.
– Ну, что-ж… тогда думаю, вам действительно стоит с этим не затягивать,– вздохнул Иннокентий. – Серафим, найди Боброва и попроси у него ключи от того помещения, что мы переделали в морг.
– Есть, товарищ главный инженер, – кивнул Серафим и тут же выскочил за дверь.
– У вас есть какие-то инструменты для осмотра?
– Да, есть, – Елена подняла свою сумку. – Пойдёмте?
– Смотрю, мы с вами сработаемся, – проговорил Иннокентий с тщательно скрытым ободрением – Я тоже считаю, что чем быстрее примешься за работу, тем быстрее её завершишь…
…У Елены создалось впечатление, что если бы с ней не было Иннокентия, то главный врач поселения её бы и на порог не пустил, не говоря о том, что бы выдать ключи. Судя по тому взгляду, которым он её опалил – ему явно было не по себе от того, что его выводы и экспертизы не только не приняты во внимание, но и перепроверяются.
Елена его могла понять – никому не нравится подобное. Но ведь надо и понимать, что иногда бывают ситуации, когда необходимо перепроверять результаты экспертиз. И то, что их перепроверкой занимается женщина – это не значит, что экспертиза будет неправильной.
Кстати, сам медпункт был «на высоте» – ярко освещённый, с кварцевыми лампами, для дополнительного обеззараживания. Пол тут был выкрашен белой краской на несколько раз и – судя по приятному (конечно для специалистов) – запаху хлорки, мылся как минимум три раза в день.
На стенах висело множество плакатов, в доступной форме разъясняющих, что такое обморожение и как с ним бороться, не говоря о прочем – необходимости поддерживать чистоту и следить за прививками.
Так же тут была куча растений в кадках – даже столь необычное для Арктики растение как алое и золотой ус».
В общем, было видно, что главный врач поселения свою работу делал не на «отвалите», а от души. Старательно и тщательно.
Кстати, пара пациентов у него была – причем, явно не местные – мужчина и молодой парень с характерными для жителей Крайнего Севера чертами. Да и одежда у них тоже была явно «самобытного производства» – суконные рубашки и штаны, расшитые какими-то узорами и картинками.
