скачать книгу бесплатно
Нам никогда не найти…
Рвётся вода в бортовые пробоины,
Не опознать маяков…
Тщетно мы боремся с силой удвоенной,
Жалкая горсть смельчаков.
Верность Отчизне, наш вымпел в изгнании,
Наш маяка огонёк…
Родина-мать! в красоте умирания
Белый корабль одинок.
Вороны хищные носятся стаями —
Сокол летает один.
Гордо несётся корабль, направляемый
В бездны зыбучих пучин.
Белою лестницей, белым движением,
Белой легендой земли,
Белые рыцари светлым видением
В сумерках Мира прошли.
1977
Антонин Ладинский
Отплытие
Мы собираемся в дорогу,
С приготовленьями спеша,
Смотрите – отлетает к Богу
Нетерпеливая душа.
Увы, последние лобзанья
На задымившем корабле,
Надгробные напоминанья
О бренной голубой земле,
И мы, качнувшись утлым краем,
Как на руках несомый гроб, —
Отчаливаем, отплываем.
Высокий холодеет лоб.
Мы пред эпохою другою
Ещё не открываем глаз,
А чайка долго за кормою
Летит, сопровождает нас.
Зачем ты сердце разрываешь
У бедных путников земных,
Иль мореходов утешаешь,
И с твердью разлучённый стих?
Нам утешения не надо —
Мы зачерпнули, сберегли
От этой голубой громады
Сухую горсточку земли.
Николай Келин
«Нахмурилось синее море…»
Нахмурилось синее море,
Насупилась страшная высь,
С мятежными бурями споря,
Валы набегают на мыс.
Качают тяжёлые волны
В изгнанье бегущую Русь…
На Север, тревогою полный
Едва ли когда я вернусь.
Вдали ни любви, ни привета —
Навстречу лихая судьба.
Пойдёт по широкому свету,
Как встарь, бедовать голытьба.
Раскинет шатры на задворках
Холодных, чужих городов,
И будет упорно и зорко
Следить за врагом из углов.
В смердящих потёмках подвалов
Прольёт свою терпкую грусть,
И вспомнит, как скупо и мало
Она берегла свою Русь.
«Хоть бы горстку Российской землицы…»
Хоть бы горстку Российской землицы
К раскалённому сердцу прижать,
В аромате её раствориться,
Аромат её пьяный вдыхать…
Отцвели парчовые одежды,
Впалых глаз отцвела синева.
Русь забытая, дальняя, – где ж ты
Разроняла святые слова?..
Опущусь пред тобой на колени…
На просторы твои помолюсь…
С каждым днём для меня ты нетленней,
С каждым днём всё больней, моя Русь…
31 марта 1927, Прага
Родина
Пока я жив, я буду мучить память
Воспоминанием о дальних хуторах,
Не уроню моё святое знамя,
Не опущу трёхцветный русский флаг.
Всю боль души в стихи мои влагая,
Я ими Родине покинутой молюсь…
Ведь, Боже мой, светлее радуг мая
Во мне живёт святое слово – Русь.
Я за неё согласен унижаться,
Прощать врагов и проклинать друзей —
Не побоюсь в Европе русским зваться
И не продам простор родных полей.
Но память слабая уже теряет силы,
Тускнеет зеркало души моей сильней,
Бегут года, а край Отчизны милой
Несётся в темь, как стая лебедей…
Борис Поплавский
Уход из Ялты
Всю ночь шёл дождь. У входа в мокрый лес
На сорванных петлях калитка билась.
Темнея и кружась, река небес
Неслась на юг. Уж месяц буря длилась.
Был на реку похож шоссейный путь.
Шумел плакат над мокрым павильоном.
Прохожий низко голову на грудь
Склонял в аллее, всё ещё зелёной.
Там над высоким молом белый пар
Взлетал, клубясь, и падал в океане,
Где над скалой на башне чёрный шар
Предупреждал суда об урагане.
Над падалью, крича, носились галки,
Борясь с погодой, предвещали зиму.
Волна с разбега от прибрежной гальки
Влетала пылью в окна магазинов.
Всё было заперто, скамейки пустовали,
Пронзительно газетчик возглашал.
На холоде высоко трубы врали,
И дальний выстрел горы оглашал.
Всё было сном. Рассвет недалеко.
Пей, милый друг, и разобьём бокалы.
Мы заведем прекрасный граммофон
И будем вместе вторить, как попало.
Мы поняли, мы победили зло,
Мы всё исполнили, что в холоде сверкало,
Мы всё отринули, нас снегом замело,
Пей, верный друг, и разобьём бокалы.
России нет! Не плачь, не плачь, мой друг,
Когда на ёлке потухают свечи,
Приходит сон, погасли свечи вдруг,
Над ёлкой мрак, над ёлкой звёзды, вечность.
Всю ночь солдаты пели до рассвета.
Им стало холодно, они молчат понуро.
Всё выпито, они дождались света,
День в вечном ветре возникает хмуро.
Не тратить сил! Там глубоко во сне,
Таинственная родина светает.
Без нас зима. Года, как белый снег.
Растут, растут сугробы, чтоб растаять.
И только ты один расскажешь младшим
О том, как пели, плача, до рассвета,
И только ты споёшь про жалость к падшим,
Про вечную любовь и без ответа.
В последний раз священник на горе
Служил обедню. Утро восходило.
В соседнем небольшом монастыре
Душа больная в вечность уходила.
Борт парохода был высок, суров.
Кто там смотрел, в шинель засунув руки?
Как медленно краснел ночной восток!
Кто думать мог, что столько лет разлуки…
Кто знал тогда… Не то ли умереть?
Старик спокойно возносил причастье…
Что ж, будем верить, плакать и гореть,