Птица

Иван умолк.

– Денёк удался. Жаркий больно. Пепел, снег, грязь… Пожевать бы чего-нибудь, – осматривая себя проговорил Митя.

– Видок у тебя! – отметил Иван.

Митя кашлянул.

– Было бы на кого посмотреть, а остальное поправимо, – ответил он и деловито отряхнул рукава куртки.

С этим заявлением не поспоришь. Иван отмолчался, состроив умное выражение лица.

– От отца влетит! – предчувствуя головомойку, с досадой пробормотал Митя.

– Вот-вот, – вторил ему Иван.

3

Они стояли у машины. Иван подумал, что опираешься лишь на предположения, амбиции, какой-то смысл и только, других опор и нет.

– А ты, куда потом пропал? – спросил он.

– Контракт подписал, – ответил Митя и ощупал левое предплечье. – После… да какое это имеет значение, где был, чем занимался!

– Что?

– Так. Ничего, – проронил Митя.

Что-то остаётся неизменным как простые и ёмкие ответы, не имеющие намёков, вторичных смыслов. Услышав ответ Мити, Иван уловил повторение обстоятельств. Иногда идёшь по улице, и с тобой здоровается незнакомый человек. Кто он и откуда, его имя знать не знаешь, но чувство такое, что когда-то, где-то виделись, а на самом деле нигде и никогда. С ним и такое случалось, напоминание о чём-то от неизвестно чего. Иван над этим не размышлял, но почему-то подумал об Инне. Она ищет то, что найти нельзя. А ведь чуть дальше этого места он с ней познакомился.

Порвался пакет и жёлто-зелёные, крупные яблоки покатились по тротуару. Иван помогал их собирать.

– Спасибо, – поблагодарила Инна.

– Вам не тяжело таскать такие сумки?

Посмотрев на него, Инна произнесла:

– Хотите разделить мою ношу!

– Почему бы и нет, – ответил Иван.

– Держите, – протянула она ему пакеты. – Пошли. У меня к чаю пирог. Любишь пирог с капустой?

– Люблю… И с капустой, грибами, яблочный.

Начали с блюд, а остановились на фотонах. Никакого смысла в том разговоре за чаем, но он появился позже.

Почти на том же месте.

Митя ответил так же, как и тогда в строящемся доме, где они натолкнулись на труп бродяги, будто что-то соединилось, а затем разошлось. Две волны столкнулось, и потом покатили каждая в свою сторону.

Петляя среди плит, труб и металлических прутов, они вошли в подъезд одного из домов. Площадка первого этажа, коридорчик, комната. Окно оказалось закрытым листом фанеры. Ваня поднялся на третий этаж. Бледно-розовый закат поторапливал. Реденький лесок, за ним поле с кустами и неприметной насыпью. На самой окраине поля возвышался квартал, перед ним лента шоссе и другие дороги.

Он высунулся из окна. Ветер затрепал куртку и хлестанул по щекам. Из-за туч, мерцая, выныривал месяц, кружили белые крупинки. Снега ещё выпало немного и от этого всё выглядело унылым, спящим.

– Скоро потемнеет! – с досадой проговорил Ваня. – Прособирались долго.

До седьмого этажа шагать и шагать. Под подошвами заскрипели штукатурка и мусор, перила покачивались, вдоль стен стояли вёдра, мешки, покрытые листьями и прозрачной плёнкой, запечатанные ящики.

Мертвецкая тишина. Ваня шагнул внутрь помещения. Одна из квартир на пятом этаже. Паутина с дохлыми пауками, провод. Обзор превосходный, как со сторожевой башни. Разочарованно всматриваясь в даль, он так и не увидел горы, шапки деревьев густого леса, а множество пятен электрических ламп. На миг ему показалось, что эта пустота разинет свою пасть и проглотит. А вдруг, где-то далеко, почти у горизонта, появится громадный самолёт, какой он видел летом.

– Ваня, ты где? – крикнул Дима, разрушив все его мечты.

– Здесь! – поспешил он к товарищам.

На втором этаже Ваня налетел на Митю.

– Там, там, – говорил он, показывая рукой на дверной проём.

Лицо бледное, глаза напуганные, переминается с ноги на ногу.

Ваня посмотрел на Диму с Лёвой. Они стояли к нему спиной. Подошёл к ним и увидел мертвеца. Почему они были уверены, что человек лежащий у стены в грязной одежде на каких-то тряпках мертвец, Иван уже и не помнил. Оторопели, Лёва рванул с места, остальные за ним.

Друзья бежали по лестнице, не оглядываясь. Бежали через территорию стройки и остановились только после того, когда вылезли через дыру в заборе.

– Ра… расскажем кому-нибудь, – проговорил запыхавшийся Дима.

– Кому? – воскликнул Митя, щёки которого покраснели.

– Ты куда пропал? – спросил его Ваня, часто дыша. – Мы тебя прождали час.

– Да какое это имеет значение! – ответил он.

Разницы никакой, часом ранее увидели тоже, побывав в подъезде.

– Расходиться надо по домам, – произнёс Лёва, держась за живот.

Дима, Ваня и Митя закивали головами.

– И никому ни слова. Представляете, что будет!

Друзья разошлись. Новостей о покойнике они не слышали и решили, что им это показалось, но на стройку больше не ходили.

В жизни Ивана заканчивался очередной виток и неминуемо приходил к своему завершению, с пониманием им невидимой цепочки событий, которая замкнулась. От чего расставаться как не от прошлого и связанных с ним мыслей. Запутаешься в них, запутается и жизнь.

«Не от всего же в нём отказываться», – закончил он с философией.

4

Неделю и два дня до своего отъезда, Митя планировал провести без добавочных рывков. Нежданная проверка не обрадовала, визитёры грубые и хмурые, а после неё пожаловали учёные. Проводников требуют, да и жалобами грозят. Людей не хватает, транспортом бы воспользовались с такими-то финансами. Быстренько подлетели к утёсу, поискали, взяли то, что требуют и убрались. Зачем-то понадобилось тащиться в заповедник чуть свет и к чему такая торопливость.

«Зачем это им?», – спрашивал он себя.

Как-то не оправдано и совсем не смешно.

Митя шагал по знакомой тропе, за ним зоолог, который не будь пустоголовым поглядев, спросил, почему их только двое и где третий. Ему то, что и какое дело.

– Третьего не дано, – нашёлся, что ответить Митя, негромко и отчётливо.

– Меня уверили, что вас будет двое, – настойчиво навязывал разговор зоолог.

– Вам же давали вчера наставления, – проговорил Митя, не отпуская внимания от звука хлопающих крыльев.

Кого-то они потревожили.

– Я переспросил об этом два раза при инструктаже!

– Сказали,… возможно, – ответил грубо Митя. – И тише, не на базаре, в лесу.

Зоолог сконфузился, а бежать и докладывать кому-то, было уже поздновато. Он возмущался, но в мыслях. Морщил нос и сжимал свои тонкие губы, пожелав неучу скорых и разных проклятий, где-нибудь упасть, сгинуть в глубоком овраге с пауками или сыром подвале с пиявками. Прежде чем это произойдёт они, конечно, доберутся до цели, а там проводник уже будет не нужен. Что с ним случится, он хотел чихать, ему нежалко. Никто его не предупредил об изменениях в группе и если даже это так, шутка удалась. Плохая шутка.

Митя наслаждался воздухом и запахом хвои. Таким в городах не насладишься. Только из-за этого можно остаться, но условия не подходят. Молодость не вечна, как и ботинки на его ногах. Так себе обувь для похода, но делать нечего. До места, куда они идут километров семь, как-нибудь потерпит. Митя покосился на зоолога, на его тощие ноги и ему пришла в голову мысль пнуть по ним вот этим самыми ботинком. В щиколотку, наступить на пальцы и вдавить их в опавшие иголки. Крысиные глазки бегают, руки дрожат и что-то у него позвякивает. Раздражает причёской, всем своим видом. Волос на голове жиденький, редкий, впалые щёки.

– Нельзя, – тихо произнёс он, поправив на плече рюкзак.

– Что нельзя? – спросил зоолог, перестав морщить нос.

– Разговаривать громко и брякать, – ответил Митя.

«С таким дебилом надо быть внимательным, – подумал зоолог. – Район знает, проведёт коротким путём».

Проводник только для этого, вот пусть и выполняет поручение, а остальное ему знать не обязательно. И пусть сгинут все, кто заставил его взяться за это внушающее подозрение занятие.

Зоолог был незаметным сотрудником забытого института, даже подрабатывал столяром и дворником. К нему приносили флаконы с дрянью разного цвета, формы и вязкости под номерами. Перемешивая содержимое, он записывал в журнале, что происходит. Наблюдал за какой-то чёрной губкой неделями, которая размножалась и расползалась внутри флаконов. И откуда же ему знать, что это, собственно говоря, было. Подробностями он не интересовался, что говорили, делал и всё. Предложили заработать быстро и немало. Можно подумать, что других кандидатов не нашлось.

– С химией вы относительно знакомы? – спросил наниматель зоолога.

– Относительно да.

– Нас устроит ваша относительность, – проговорил наниматель.

Зоолог пропустил сказанное мимо ушей, подписывая договор, оформленный на двух листах. Многие бы пропустили, окажись в таком же финансовом затруднении.

Потом наговорили об ответственности и отправили знакомиться с остальными. Сколько он мог всего сделать! Писал директору института о проектах много раз, но ответ был один – бесперспективные направления. И вот он здесь, в захолустье, мало кому известном сибирском уголке.

– Часа за четыре доберёмся? – спросил зоолог Митю.

– Быстрее, – не расстроил его проводник.

– Уверен? – уточнял зоолог, заранее зная, что отведено два с половиной часа.

Митя почесал нос и что-то пробубнил.

– Доберёмся или нет? – недовольно проронил зоолог и неприветливо глянул на него, брякая ранцем.

Митя не ответив, свернул с тропы. Зоолог поморщившись, пошёл за ним.

«Знает больше того, чем кажется на самом деле», – подумал он.

Маленький объём информации, скрытый и необходимый. Иногда из-за таких ничтожных объёмов перестают существовать города, общества и страны. И что тут говорить о семье. Под плёнкой неизвестного, лежит пласт похожий на гору, айсберг. Ковырнешь, и брызнет лава перемен.

Мите хотелось рассуждать совсем не об этом и иначе, но сейчас в голову лезли именно эти мысли. Неделя до увольнения и такая кутерьма с учёными!

Оглянувшись, Митя секунд пять пристально смотрел на подопечного. На такого не надейся, и точно не договаривайся. Что-то пообещает, но не факт, что и сделает. Взгляд отталкивающий, а сам худой и горбатый. Какой-то он уж больно нервный. Да и задание это, коробило Митю. Простое, но не совсем понятное ему задание. Иногда что-нибудь заумное и непонятное получается как по маслу, а на пустячок угробишь день. Зачем ходить туда и сюда!

Месяцем ранее подстрелили олениху, и происходит такое всё чаще. Занимаются этим дельцы из ближних селений, но только вот с доказательством туго. Случилось это здесь, и Митя решил дополнительно осмотреть поляну. Замеченные браконьеры ускользнули, могли и потерять второпях что-нибудь из своих пожиток. Наткнёшься на какую-то вещь, а её владельца отыскать не проблема. До зимовья не очень далеко, так что задержаться, жестких регламентов не устанавливали. На возмущения зоолога слова найдутся.

Брякнул ранец.

«Осторожничать видно, не приучен, ведёт себя в лесу по-барски», – высказался про себя Митя, потеряв остаток терпения.

Подойти, подёргать за ранец и корректно попросить переложить вещи. Человек хитрый, у него на плоском лбу написано, не утаишь, и об этом он обязательно с ним потолкует. Доберутся до зимовья, там и выяснит что к чему.

Зоолог больше горбился, перебирая тощими ногами, запнулся и едва не упал, с трудом сохранив равновесие. Ранец прозвенел так, словно в нём одни ложки.

– Утомил со своим ранцем, отвлекаешь только! – не выдержал Митя.

Зоолог, поморщив нос, за чем-то ускорился.

– Сколько ещё повторять можно! – проговорил Митя и посмотрел на юг.

Параллельно тропе в глубине чащи, за ними следовала рысь. На горке валуны. В метрах шести по елям прыгали белки. Происходящая игра между ними, развеселила Митю. Развлекаются, пока у них есть возможность. Что-то есть в таких развлечениях особенное, дорогое для них и недосягаемое для прочих. Даже не объяснишь никому, почему же появляется волнующее тебя чувство, приятное. Между близкими людьми оно тоже появляется, такое незримое, непонятное и неопределённое. И Митя только коснулся этого в заповеднике. Какого-то самобытного ощущения жизни, её ритмов, ускользающих, словно птица из рук, когда хотелось схватить их и удержать.

Засмотревшись на белок, Митя не увидел, как зоолог поспешно ушёл, даже не уведомив, решив, что сможет дойти один без какого-то там егеря. Не услышал шагов браконьера.

От удара в голову он упал. Мелькнули сапоги, покрытый мхом камень.

– Всё-таки вернулись, – почти про себя произнёс Митя.

Поднимаясь, приложив правую ладонь к ноющему затылку, он повернул голову, чтобы посмотреть на человека, который это сделал. Приклад ружья доделал начатое.

Порыв ветра покачал шишки, ветки, поднял пыль и завихрениями прошёлся по очнувшемуся телу Мити. Он чихнул. Резкая боль отдалась в мозге незамедлительно.

– Грубо, – осматривая себя, произнёс Митя.

Плечо оказалось вывихнуто, затылок разбит. Он облизал губы, покряхтел.

– Чтоб вас, – высказался Митя.

Упираясь левой ногой о корни ели и хватаясь за кару, посопев минуту, он встал. В метрах трёх от него валялись сумка с рюкзаком.

– Рано расслабился, упустил! – пробормотал он и потёр лицо.

Голова звенела, кололо бок, рука ныла, самочувствие было такое, будто по нему проехала телега. Он пощупал ремень, нож пропал.

– Где? Где же, – тяжело дыша, проговаривал Митя, поискав его под ногами.

Он с шумом втянул воздух ноздрями и провёл пальцем под носом, на котором осталась полоска крови.

– Соплей мне не хватало!

Раздался отдалённый выстрел. Он не расторопно повернулся и прислушался. Ни ответа, ни привета. Стреляли в той стороне, где находилось зимовье. К нему должны подойти ещё двое учёных. Он тряхнул головой.

– Интересно, что тут затевалось?

Зоолог… и кто-то стрелял, уж точно не он. Этот бы не выстрелил. Возможно те, кто подстрелил олениху. Доковылять до тропы, а там сориентируется. Ни из такого выбирался. Ему многое обещали только не это. Стоит ли верить слову, брошенному сгоряча.

Митя отстранился от ели и, поводив вывихнутым плечом, заковылял. Идти до тропы минут пять. Он не спешил. Получить удар в затылок всегда успеет. А с этим шустриком, который его приложил, он ещё поговорит, бока ему наломает. На тропе лежал зоолог с раскинутыми руками, без правого башмака. Картина привычная, всё на местах. Похоже на грабёж и только. Его тень накрыла лицо подопечного.

«Ты и не подозревал, что и такое случается», – констатировал факт Митя.

Он ощутил неприятный холодок в груди, глядя на зоолога. Мысль – на ловца и зверь бежит, появилась в сознании, а чувство, что за ним наблюдают, обескуражила. Митя ухмыльнулся. Надо же так вляпаться напоследок, придётся попотеть.

– Черт вас дери! – выругался он сквозь зубы.

Его взгляд застопорился на теряющейся в ельнике тропе. Кроны покачивались, шелестели кусты. Появится красная точка, попрыгает на широком лбу и до свидания бродяга. Вообщем бывай приятель.

– Ну, что телитесь! Вот он я, – проговорил Митя.

Слева от него щёлкнуло. Митя скосил взгляд.

– Э, – только услышал он, и уже не чувствуя боли, лишь уловил, что падает.

Когда чувствуешь, что лишний, берешь и уходишь, не дожидаясь приглашения. Люди наглые и жестокие создают хаос, подстраивая под себя уже устроенное. Он им на руку. Может где-то, и согласились с этим, но не в этом заповеднике.

…Митя приоткрыл глаза, пошарил ими по комнате и сообразил, где находится.

– А, проснулся! – услышал он знакомый голос.

Голова его была забинтована и раскалывалась. Он приподнялся и увидел Колю возле стола, что-то размешивающего литровой банки, только что залитой кипятком. Рядом с ней лежали упаковки лекарств. И странно как-то Коля говорит, «проснулся и очнулся», совсем не одно и тоже, кое-какая разница есть.

– Когда мы тебя отыскали, снотворного вкололи, чтоб ты при эвакуации спал.

– Сколько я валяюсь, – спросил Митя вполголоса.

– М… часов четырнадцать. Нина сказала ничего серьёзного, ушиб головы. Пару дней побудешь у меня под присмотром. Вот тебе и чай, таблетки. Каждой по одной, три раза в день, а я что-нибудь поесть сварганю.

– Только что-нибудь вкусное.

– Вкусное! Ну, знаешь, я не повар.

Митя лёг и поерзал на кровати. Через неделю уезжать, но придётся задержаться, пока затылок не заживёт и не уладит формальности.

– Зоолога возлё трёх камней нашли. Сидит в темноте, ругается. Куда пошёл? Он подумал, что ты помер. Перепугался.

– Значит всё хорошо?

– Ну… да, – ответил Коля. – Браконьеров нашли. В этот раз им не отвертеться. Шуму из-за них!

– А комиссия что?

– Главный польщён нашей работой, – сказал Коля, продолжая говорить о каких-то правилах, перейдя на водоёмы.

Митя прикинулся спящим. Он думал о доме, маме, соседки, которая его ждала. Знакомства в ресторанах, клубах и пляжах, представлялись Мите мимолётными, не крепкими, упоминание о них вызывало в нём иронию, но с Диной получалось иначе. Ничего не значащие предложения перешли во что-то житейское, незаметно сблизив их. Как у них всё будет, Митя не задумывался. Зачем портить себе необоснованными мыслями настроение. Он думал о ней и пробелов достаточно, чтобы взять да собрать ребус. Недостающих частей здесь нет, они дома. Неизбежная перспектива остаться в заповеднике отменяется.

Уехал Митя через десять дней, дожидаться заживления раны не стал. Коля его отговаривал и уверил, что если вернётся, будет рад.

5

Иван посмотрел на ели, фонари, поворачивающую вправо аллею. Что их ждёт за поворотом? Не знает он, не знает Митя. Тротуарная плитка или вырытая кем-то яма. И кто сможет ответить. Были причины у каждого пробовать старое, учиться новому или испытать себя на прочность.

– Ты планировал сегодня вечером на меня наехать? – спросил он, улыбаясь.

Митя посмотрел на него и с озадаченным выражением лица, помотал головой.

– И я тоже не мечтал попасть под колесо, но это произошло, и никто из нас не учёл таких обстоятельств. Нет такой возможности.

– А ты пробовал?

– Да. Не получилось, – проговорил Иван.

– У тебя я смотрю тоже не всё в порядке.

Иван промолчал.

– Ладно, будь. Встретимся ещё.

Они разошлись, встретились через неделю. Инне пришлось сказать о беспечном разборе хлама, но она, конечно, не поверила. Синяк прошёл, испуг остался.

6

Митя позвонил в четверг и сообщил, где встреча.

Не виделся с друзьями девять лет. Во всяком случае, были таковыми, но скорей всего всё уже изменилось. Не может не измениться. Время меняет всех и всё, вернее времена. Никогда они не бывали спокойными и лёгкими. Камни покрываются мхом, становятся плоскими, а люди седыми.

Уже темнело, зажигались фонарики, люди прогуливались семьями, и грезилось, что ничего, по сути, не поменялось, если не считать появления новых магазинчиков, выросших деревьев, да и повзрослевших их самих. Под шатром тихий ресторанчик, окруженный ароматами, в зале расставлены столы, за одним из них Митя. Не может этот человек без своих сюрпризов, пригласил так же Диму с Лёвой. Вот и их очередь вспомнить фрагменты жизни и посмеяться. Он бы сам скорей не додумался. У него с организацией встреч проблемы. Из всей компании ещё троих не хватает.

О себе говорили неоднозначно. Он привык, чтоб ответ соответствовал вопросу без каких-либо словесных там мазков, поэтому и казалось, присутствие недоверия и не желания рассказывать что-либо подробно. Лёва вообще соврал. Якобы работает в теплосетях, даже не уточнил должность. А имеет ли это значение? В голову пришёл ответ сам собой. Кто же возьмётся проверять! Никто из них откровением не страдал и в частности Дима. Говорил убедительно, а на деле от начала и до последнего слова враньё. И всё же у него была одна отличительная черта – сдерживать обещания.

«И как с этим у него обстоит сейчас?», – спросил себя Ваня.

Скорее не так как прежде – ответил он на пришедшую мысль, другой мыслью.

Прилетел, называется повидать последнего родственника. Не успел переступить порог и столкнулся с Митей. Жужжал полчаса и размахивал руками. Не то, чтоб был не рад, но и особо не радовался. Разбежались до вечера. Последнего родственника он уже никогда не увидит. С дядей они общего языка так и не нашли, а теперь его и нет. Ночью перелёт шесть часов на размышление. За бортом россыпь огней, над которой, сделав круг, самолёт наберёт высоту и переместит Диму в неизвестном направлении, а зачем, для чего, знать необязательно. Иван представил велосипед, крутишь педали, но никуда не едешь. Очень похоже на него самого. Внешне будто что-то делаешь и в один из дней сообразишь, что стоишь на том же месте. Такие ощущения возникают, когда входишь в пустой, ничем не занятый ангар. Огромное помещение с эхом.

Когда-то Иван приоткрыл дверь в самобытное будущее полное авантюризма не заметив, что и оно заурядное. Случались события и менялись люди, но ангар жизни ветшал, а вещи и друзья терялись, чуть не затерялся и он. Выход вроде и нашёлся, но как выходить отнюдь не понятно.

– А кто-нибудь о Радике слышал? – поинтересовался Митя, посмотрев на Лёву.

– Насколько мне известно, – заговорил он, – после окончания лётного училища жил какое-то время в Саратове. А где сейчас…

Лёва развёл руками, дав понять, что Радик, наверное, хотел потеряться.

И он хотел, но у него ничего не вышло. Разговоры для него были скучны, когда они не касались интересующего его вопроса. Да и не обязан он о себе рассказывать! Провалились бы в трещину в земле и пробыли в ней три часа, поменяли приоритеты. Взглянули бы на всё с другой точки зрения. Шаг и ты между камнями. Над головой пятно неба, а где оказался и что делать, не знаешь.

На самом деле это и не совсем пятно, а только напоминающее его отверстие с неровными краями. Оно должно было быть достаточно близким, чтоб дотянуться, но нет! До кромки провала метра два и то примерно.

Упираясь спиной и ногами в камень, Лёва скользил вниз. Повезло, что трещина не очень глубокая и сужается, есть выступы. Допрыгнуть невозможно и об успехе нечего и помышлять. Дыхание сбилось, сил поубавилось, а дыра в камне привлекала всё внимание, манила к себе. Лёва осмотрел оцарапанные ладони. Руки всего две и обе жалко. Они свои, родные. Иногда стоит и подождать. Преждевременно лишаться рук ему не хотелось.

До утра сидеть здесь что ли!

А если бы пришлось? Лёва, передёрнулся и сплюнул.

– Эй! – крикнул он. – Прохожие… Эй!

Прошёл час, в течение которого Лёва иногда кричал, но никто его не услышал. Он вздрагивал от малейшего шороха, голова тяжелела, наклонялась то к одному, то к другому плечу, поясница ныла. Лёва пытался сосредоточиться, обдумать нюансы, но скука и монотонность сделали своё дело. Замкнутое пространство, пустое ожидание, проявляли себя не лучшим образом. Части тела немели, и приходилось шевелиться.

– Кто нибудь! Эй! – уже и, не надеясь на помощь, прокричал он.

Поднапрягшись, открыл порванный рюкзачок и достал бутылку воды.

Тощий и высокий, с длинными руками, Лёва походил на жердь. Светлые волосы торчали во все стороны. Он любил беседы, но болтать не с кем. И почему он с кем-то спорил и что-то доказывал?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.