скачать книгу бесплатно
Дверь в последний раз дернулась и замерла. Выждав несколько секунд, я вновь поддался любопытству и осторожно выглянул в коридор.
В первый момент я даже не понял, что увидел. По коридору рваными клочьями плыл черный туман. Несмотря на очевидную нематериальность, его сила ощущалась физически, и подтверждением этого были зависшие прямо в воздухе ведьма, бегунец и комендантша с кладовщиком. Черные нити опутывали их, словно кокон, не давая пошевелиться. Вот только если у гномов лица были откровенно испуганными, то гримаса рыжей бестии была скорее результатом злости вперемешку с явно выраженной досадой.
Тьма. Я вспомнил одно из трех странных заданий, выданных отцом. Неужели именно это он имел в виду?
Я тихонько приоткрыл дверь чуть шире, чтобы лучше видеть происходящее. Сосед тоже решил присоединиться. Да и другие студенты вновь стали осторожно выглядывать из своих комнат, желая узнать, что происходит. Все выглядели испуганными, но, хвала Великом Дракону, среди них не было девчонок, и никто не начал истерично вопить. Куда подевалась соседка рыжей фурии, я даже думать не хотел.
Тьма меж тем начала сгущаться в одном месте, и вскоре там появился вполне материальный огромный черный хищник, похожий на кошку.
– Тебе было запрещено изготавливать себе метлу, – странно и непривычно промуркотал он, поворачиваясь к ведьме.
– Тьмунь, – весьма панибратски хмыкнула рыжая в ответ. – А с чего ты решила, что я ее изготавливаю?
Кошка прищурилась, внимательно осмотрела своих пленников и вновь муркнула:
– Я сообщу твоей матери.
– Тьмуня! – чуть ли не со слезами протянула Лилолет, но было поздно. Запахивая темно-синий халат, в коридоре, как и ее дочь до этого, прямо из воздуха появилась ректор.
– И что на этот раз? – грозно спросила она, как и тьма, внимательно осматривая воздушно акробатическую композицию. – Тьмуня, отпусти их.
Тьма мгновенно развеялась, с грохотом роняя пленников на пол, я же немного опешил от обращения ректора к тому, о чем, скорее всего, должен был раздобыть информацию. Тьмуня? Когда эту явно неслабую силу так назвала Лилолет, я подумал, что ослышался, но ректор говорила довольно громко и четко. Но Тьмуня? Это слово было больше похоже на кличку, чем на название артефакта или имя.
– Разве я не запретила тебе изготавливать метлу? – слегка наклонив голову, обратилась ректор к своей дочери, которая, в отличие от гномов и бегунца, не упала, а весьма медленно и грациозно опустилась на пол.
– А я и не изготавливала, – все так же дерзко стояла на своем девушка. Вот уж действительно рыжая бестия.
– Эмис, – неожиданно серьезно произнесла ректор, а я весь превратился в слух, понимая, что сейчас могу узнать еще об одной таинственной вещи из списка отца. – Лилолет пыталась изготовить себе метлу?
– Да когда ж вы уже научитесь сами во всем разбираться? – неожиданно раздался уже знакомый мне голос откуда-то из-под потолка. – Я и так сегодня аки таракан под веником. Кстати, он тоже устал.
– Эмис, – устало выдохнула старшая ведьма, – просто доложи обстановку.
Я оторопело слушал, как ректор препирается с голосом из зала приемной комиссии, и ощущал себя в каком-то бреду. Тьма, которая Тьмунька, эмис, которая голос, но я был уверен, что она является реальной личностью. О чем там еще отец спрашивал? Чаша Ровина? Поскольку этот артефакт раньше принадлежал моей семье, я был уверен, что знаю о нем все. Но так ли это на самом деле?
Мои одногруппники громко перешептывались, боясь сильно высовываться из-за дверей, я же поспешил вернуться в комнату. Чем закончится перепалка ректора с рыжей бестией, мне было уже неинтересно. Я и так понимал, что ректорская дочурка возьмет свое. Слишком уж избалованной и самоуверенной была девица. Как в детстве, ничего, кроме себя, не замечала, так, видимо, делала и сейчас. Если не стала еще хуже. Может, не просто так облачных ведьм пытались уничтожить?
Отогнав ненужные мысли, я постарался сосредоточиться на задании отца.
Чем дольше я думал, тем сильнее убеждался в том, что родитель нацелился на возврат академии в руки белых драконов. Когда Люс Гард ушел за грань, эта идея отца не посещала, поскольку он был уверен, что кресло ректора перейдет моему деду. Но тот по какой-то совершенно непонятной причине отказался. Причем как бы «случайно» забыв предупредить об этом отца. И пока мои предки сорились, академия уплыла в чужие руки. Все последующие смены владельцев ректорского кресла происходили не без помощи моего отца, но, словно странный рок, заветная должность постоянно выскальзывала у него из рук в последний момент. Будто была проклята. Пока ее не заняла ведьма. С приходом которой все желающие потягаться за комфортное местечко мгновенно испарились и отец затаился. Я думал, что он смирился, но теперь стало ясно, что дело было в другом. Не знаю, сыграла ли моя «неприятность» ему на руку, но он определенно решил использовать в своих играх любимого отпрыска. Что меня абсолютно не устраивало. Но и открыто сопротивляться его приказам я не хотел. Потому как отлично знал, наказание не заставит себя ждать и подчиниться намного проще, чем сопротивляться. Тем более что и причин для выражения своего непослушания у меня не было.
В записке отец приказал узнать, где в академии находятся три артефакта: чаша Ровина, тьма и эмис. Первая была артефактом, дающим возможность видеть любое событие или существо вне зависимости от расстояния до него. Раньше он находился в ректорском кабинете и использовался для наблюдения за студентами и преподавателями. Думаю, заполучи отец этот артефакт, он бы быстро нашел способ сместить ведьму с должности, даже не прибегая к силовым методам. Он сам меня учил, что недостатки есть у любого существа, поэтому свои нужно тщательно скрывать, дабы их не могли использовать враги.
Следующим артефактом была названа тьма. Увидев черный туман в коридоре с зависшими в воздухе гномами и ведьмой, я решил, что это именно то, что мне нужно. Пока этот туман не стал кошкой и его не назвали Тьмунькой. Как самую обычную кошку. Причем я еще мог представить себе туман как результат магической работы. Но как артефактом может быть животное? Поэтому я не исключал вероятности ошибочности своих выводов.
Третий неизвестный артефакт под странным названием эмис окончательно выбил меня из колеи. Разговаривающих артефактов мне еще не доводилось встречать, поэтому здесь, скорее всего, произошло какое-то невероятное совпадение названия и имени. Других вариантов у меня не было.
В любом случае подавать отцу информацию в таком виде я не мог. Он во всем любил точность и по нескольку раз проверял все данные. Этому же учил и меня. Проверка, проверка и еще раз проверка, всегда говорил он. А это значит, что пока я точно не буду уверен в том, что вся информация точная и правдивая, предоставлять ее нельзя.
Что же касаетсяежедневного отчета, его я решил написать с утра, опустив странные и непонятные для меня моменты. Не думаю, что это будет критично.
С такими мыслями я погасил светлячок и лег спать, даже не предполагая, что меня ждет впереди.
Солнце, словно живое, играло в ее волосах. Оно рассыпалось искрами и крохотными радугами. Это было так необычно и волшебно, что мне на минуту показалось, будто девушка – всего лишь видение. Я стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд. Она не была идеальной, чуть вздернутый носик с россыпью веснушек, порывистые нескладные движения, слишком живая мимика. Но все это странным образом шло ей и завораживало меня.
– Ты уже здесь? – хлопок по плечу вернул меня в реальность. – Отлично. Пошли, познакомлю тебя с Лил.
Друг сделал шаг вперед и направился к ведьмам, стоящим группкой возле фонтана. Я же слегка задержался, боясь последовать за Хадроком. Никогда не испытывал проблем в общении с девушками, а здесь словно чем-то оглушило. Обычно я сам и без каких-либо проблем первым знакомился с понравившейся мне особой. Да чего уж там, не на пустом месте мне дали кличку Красавчик, почти вся женская половина академии видела меня в своих розовых мечтах. Ведь, кроме внешности, я был еще и знатен, и богат. Да и умом не обижен. Впрочем, другими драконы не бывают.
Сейчас же я смотрел на рыжую богиню и понимал, что прошло то время, когда лишь я разбивал девичьи сердца.
– Лил, – позвал друг свою зазнобу, не подходя к собравшимся ведьмам вплотную. – Можешь подойти?
Девушка повернулась, и у меня потемнело перед глазами. Когда Хадрок восторженно рассказывал о ведьме-первокурснице, с которой познакомился на днях, я половину его слов пропустил мимо ушей. Мало ли кого он там себе нашел. Первокурсницы всегда привлекательны, пока не начинают надоедать. И знакомиться ни с кем я не собирался, но согласился из нежелания расстраивать друга. Сейчас же, когда на оклик Хадрока повернулась Она, мне показалось что на меня упало небо.
Я смотрел, как мой друг обнимает медноволосую богиню, как она улыбается ему, как восторженно смотрит на него, и мне казалось, что я умер, что меня больше нет.
Я резко подскочил на кровати. С трудом сделал вдох, пытаясь понять, где я и что происходит. Вокруг было темно и тихо, но у меня в ушах по-прежнему звучал веселый девичий смех, а перед глазами прыгали золотые локоны с искорками солнца.
Странный туман в голове постепенно рассеивался, и я наконец понял, что сейчас ночь, а сам я нахожусь отнюдь не дома. Постепенно, словно продираясь через какую-то завесу, мысли начали приобретать четкость и ясность.
– Это сон, – почти беззвучно пробормотал я себе под нос. – Всего лишь сон.
Но сколько бы я себя ни уговаривал, не осознавать, что этот сон был слишком уж необычным, не мог. Яркий, четкий, эмоциональный и невероятно острый по восприятию. Я как будто на секунду перенесся в какой-то неизвестный мне мир и все ощутил в действительности. И горечь. Как бы я ни старался отогнать наваждение сновидения, чувство горечи не покидало меня. Еще и эта ведьма. Во сне она была совершенно другой, внешне лишь слегка похожей, но я точно знал, это была она – рыжая бестия.
Взглянув на часы над дверью комнаты, я понял, что до рассвета еще не меньше часа. Но уснуть, несмотря на ощущение физической усталости, мне вряд ли удастся. Очень хотелось сбросить сумасшедшее наваждение, словно огромные валуны во время горного обвала, наваливающееся на меня. И поэтому, слегка посомневавшись, я все же оделся и тихо, чтобы не разбудить соседа, вышел из комнаты.
Луна стояла низко, но ее света было более чем достаточно. Тем более для моего зрения. Драконы, что в человеческом, что в зверином обличье, превосходили по силе способностей представителей всех других рас нашего мира. А возможно, не имели себе равных и в иных мирах. И дело было даже не в том, что наш магический резерв практически безграничен. Мы сами были магией.
Многие ошибочно приравнивали нас к оборотням, считая, что драконы тоже являются двуипостасными. Но, в отличие от перевертышей, мы не являлись носителями двух сознаний и тел. При обороте у нас не происходило смещения сущности. Собственно, и самого оборота в таком понимании у нас не было. Изменение человеческого облика на драконий было скорее трансформацией, связанной с раскрытием источника внутренней магии. Тело дракона отличалось повышенной плотностью и прочностью. Это требовалось не только для того, чтобы нас невозможно было убить, но и для того, чтобы магия не могла самопроизвольно выбраться наружу. И чем сильнее раскрывался источник, тем большее тело нужно было для его удержания. Всем остальным: крыльями, зубами, когтями, – природа одарила нас уже гораздо позже.
Дойдя до академического парка, я оглянулся, внимательно высматривая, нет ли вокруг кого из живых существ. Было бы непростительно глупо проколоться в первый же день своего пребывания в академии и выдать себя с головой. Хватит того, что таинственная Эмис каким-то образом узнала о моей расе. И это вопрос, который мне только предстоит выяснить. Потому как у нашей расы слишком много особенностей, о которых никому не следует знать. Мы всегда очень тщательно скрывали информацию о том, кто мы, и лишь единицы в нашем мире знали, кто дракон, а кто просто сильный маг.
Академия спала. Раскинув поисковую сеть, я обнаружил нескольких дежурных, весьма неторопливо обходящих территорию. Они были достаточно далеко, чтобы увидеть меня, поэтому, не теряя времени, я поспешил вперед. Времени у меня оставалось немного, а нужно было найти поляну, с которой можно незаметно взлететь.
Где ее искать, я знал. Как бы ни менялась академия, ее парк оставался прежним, и тайная поляна, которой не одно столетие пользовались ректоры-драконы, должна была остаться. Ее надежно укрывала магическая иллюзия, позволяющая не только свободно принимать драконий облик, но и взлетать, не боясь, что тебя кто-то случайно увидит. Именно это я и собирался сделать, желая обновить не только свое тело, но и магию.
Глава 4. Потерять себя
Лилолет Далорос
Это было несправедливо! Я выполнила все условия. Я не крала бегунец, не пыталась сделать из него метлу, я даже летного зелья еще не варила. И все равно была наказана. Хотя даже Эмис подтвердила мои слова. После чего мама пообщела добавить системе новый блок, позволяющий распознавать манипуляции. Как будто его у нее нет.
В отличие от мамочки, я прекрасно видела, что Эмис догадалась, как я собиралась обойти запрет на обретение метлы. Но Эмис, даром что неживая, та еще штучка. И хитрости и изворотливости ей не занимать. Если она сама не захочет, ее и не перепрограммируешь. С этим я уже не раз сталкивалась.
А ведь как хорошо все начиналось.
Шикотко оказалась очень спокойной паучихой. Пожелав мне спокойной ночи, арахнидка полезла в свой гамак, и вскоре оттуда стало доноситься спокойное и ровное сопение. Я тоже сделала вид, что улеглась спать, а когда во всем здании наступила тишина, перенеслась в свою комнату. В отличие от других ведьм нашего мира, подобный перенос не фокус для меня. Мы с мамой облачные ведьмы и наша магия сильно отличается от обычной ведьмовской. С одной стороны, она нестабильна из-за того, что завязана на эмоциях, с другой – позволяет творить такое, что обычным ведьмам и не снилось. Я еще мы умеем летать. Не телесно. Для полета нам приходится растворяться в магических потоках мира, становиться с ним одним целым. Но это наш секрет. Никто не должен об этом знать. Посторонним полагается думать, что мы просто «портальные» ведьмы, и все. Иначе нас опять попытаются уничтожить.
Из-за того, что мама практически все свое время посвящала науке, а папе было все равно, откуда отправляться на работу, мы жили на территории академии. Три года назад перебрались из основного преподавательского общежития в небольшой, но весьма серьезно защищенный всевозможными артефактами дом. Это случилось после того, как я в очередной раз чуть не разрушила здание общежития во время зельеварского эксперимента. Преподаватели взбунтовались, и мама решила, что перебраться в отдельно стоящее здание будет самым правильным решением. Но с началом учебного года я, как и положено правильной студентке, заселилась в общежитие. Этот вопрос был обсужден и решен в нашей семье давно. Что мама, что папа считали, что это позволит глубже погружаться в учебный процесс. Я была с ними абсолютно согласна, тем более что ничто не могло остановить меня от возможности в любой момент оказаться в своей комнате, поскольку та по-прежнему оставалась моей. Что я и сделала.
Переодевшись в удобный костюм из темной ткани, в котором мы часто занимались с папой, и прихватив заранее спрятанные инструменты для изготовления метлы, я перенеслась к загону бегунцов. Много предметов я с собой брать не могла, поскольку в перемещении мы не всеподъемные, но пилу и секатор удержать смогла.
Бегунцы жили в отдельном большом загоне, огражденном высоким забором. Он был нужен не для того, чтобы деревья не разбежались, а для того, чтобы любопытные студенты не лезли, куда не надо. Со мной же бегунцы были достаточно хорошо знакомы, а потому я не боялась, что меня затопчут или сделают маленьким развлечением для бегающих деревьев. Скорее уж они этого боялись.
– Доброй ночи, – расплылась я в коварной улыбочке, предвкушая всеобщее веселье.
Деревья сонно начали поднимать кроны и тихо шуршать листьями. Видимо, от большой радости лицезреть незваную гостью.
– Кто готов к приключениям? – дождавшись, когда сонные бегунцы угомонятся, спросила я. То, что не все кинутся ко мне, выражая радостное желание стать моей метлой, я подозревала, но когда бегунцы, все как один, бросились к противоположному краю загона, стало обидно. Это что, никто моей метлой не хочет быть? Мамина Зараза сразу свое желание высказала, фактически вызвав маму на бой. А эти, наоборот, всем табуном сбежали.
– И что, – обижено засопела я, – нет ни одного смельчака? Никто не желает постоянно быть в центре самых интересных событий? Никто не хочет славы метлы главного пугала академии? Никто не хочет посоревноваться с Заразой?
О! На последней фразе бегунцы заметно оживились. Мамина метла, она же Зараза Дачтобтебявовна, держала академические бегунцы в ежовых рукавицах. Но, с другой стороны, именно благодаря ей процедура обретения ведьмовской метлы подвеглась кардинальному изменению, а сами деревья из статуса подсобного средства были переведены в «существа магические разумные» и теперь проходили в академии обучение на магическую метлу. То есть были полноценными студентами ведьмовского факультета. Хоть и учились по своей собственной особой программе, а в ведьмовское общежитие переезжали только после обретения статуса ведьмовского фамильяра. Так что своими действиями я собиралась умыкнуть не просто дерево, а студента чужого факультета.
Перешептывались бегунцы довольно долго, я же стояла тихо, ожидая их решения. Насильно заставлять кого-либо из бегунцов мне было нельзя, этим я бы сразу нарушила мамин запрет. А так, если бегунец сам ко мне придет, я как бы и ни при чем.
Наконец деревья расступились, открывая мне вид на одинокий бегунец, стоящий у самого забора. Счастливым дерево не выглядело, но и забитым, униженным и принужденным тоже. Скорее уж оно было похоже на цепного пса, готово вцепиться в глотку любому, рискнувшему подойти чуть ближе, чем следовало.
Трусостью я никогда не отличалась, скорее уж, наоборот, чрезмерной и не к месту просыпающейся беспечностью, но тут невольно сглотнула. Бегунец медленно повернулся и наклонил крону так, как будто пристально меня рассматривал. Мама говорила, что глаз, как у людей, у магических деревьев нет. Но это не мешает им видеть. Просто они делают это не так, как мы. И не факт, что хуже нас.
Кроме нежелания примыкать к своим сородичам, бегунец отличался от остальных еще и размером. Это было уже не деревце, а полноценное дерево. Такие обычно не использовали для метел, считая, что они вышли из магического возраста, в течение которого могут стать полноценными фамильярами. Иными словами, повезло мне весьма «круто».
Пока я рассматривала претендента на должность моей метлы, этот самый претендент что-то решил в своем деревянном мозгу и резко бросился на меня. И, судя по всему, двигало им далеко не желание обнять свою новую хозяйку.
От первого удара я увернулась, от второго шлепнулась лицом в грязь, а от третьего отмахнулась пилой. Которая тут же застряла между веток, издав пронзительное «вииииу». Не знаю, что больше разозлило дерево, звук или сломанная ветка, но, чтобы увернуться от очередного удара, мне пришлось перейти в облачное состояние.
Вот тут-то я и прозрела. Обычно я использовала нашу «облачность» исключительно для перемещения. Мама рассказывала, что, если задержаться надолго, можно потерять себя. Но разве меня таким предостережением можно было остановить? Естественно, я попробовала и не раз, но ничего не происходило. Просто все вокруг становилось каким-то размытым и непонятным. Мне не понравилось, и я больше так не делала. Сейчас же, взглянув в состоянии облачности на растерявшееся дерево, поняла, о чем говорила мама. Неожиданно я почувствовала эмоции бегунца. Его злость, обиду, недовольство собственной жизнью и желание ее изменить. Он не был готов стать чьим-то фамильяром, потому как боялся лишиться своего «я». Странное чувство для дерева, но это было именно так. Поэтому он и напал на меня. Хотел напугать, показать, что сильнее и мне с ним не справиться. Только у меня были совершенно другие планы, и теперь я четко знала, как именно их осуществить.
Возврат в физическое тело я совершила чуть в стороне от бегунца. А стоило ему, увидев меня, вновь ринуться в бой, я снова перенеслась, но теперь еще дальше. И снова неугомонное дерево кинулось за мной. Да так, что само не заметило, как сначала перелезло через забор, а потом добежало до техномагического общежития, понукаемое яростью и желанием поймать такую шуструю меня.
Взобраться по стене корпуса техномагического общежития оказалось чуть сложнее, но пара взмахов секатором сделала свое дело, и бегунец полез за мной по стене, не замечая препятствий. Благо она была выложена из грубого, не обработанного камня с широкими глубокими швами. Ну и я парочку заклинаний кинула, не давая чрезмерно большому дереву сорваться.
А вот как только бегунец оказался в комнате, и я захлопнула оконные створки, появилась новая проблема. Дерево сообразило, что попало в ловушку. И началось. Пытаясь вырваться, бегунец стал в панике метаться по комнате, опрокидывая и ломая все вокруг себя. От шума тут же проснулась моя соседка, и не знаю, что ей спросонья показалось, но заверещала она так, что у меня заложило уши, а бегунец вышиб дверь, выскочив в коридор. Такого развития событий я не планировала, а потому тут же бросилась за ним следом.
Хорошо, что струдентов-техномагов еще мало, потому как мы с бегунцом умудрились перебудить всех. Заспанные, перепуганные мордашки выглядывали из-за приоткрытых дверей, а я гонялась по коридорам за бегунцом, не зная, как лучше поступить. Ведь в том, что моя выходка теперь не останется в тайне, уже можно было не сомневаться.
Прибывшие на шум гномы лишь внесли еще большую сумятицу в наши с бегунцом разборки. А потом примчалась Тьмуня. Спеленав всех действующих лиц, эта сволочь пушистая не придумала ничего лучше, как позвать маму.
Как обычно, слушать мои оправдания она не захотела, и даже Эмис не смогла меня защитить. А вот решение моя несравненная мамочка-ректор, как всегда, вынесла самое неожиданное. Уж в чем в чем, а в нестандартных решениях, как и наказаниях, она была мастер. Об этом знали все, как и о том, что спорить с ней бесполезно. И вот теперь итог. Я сидела на шпиле сторожевой башни боевиков и пыталась договориться со «своим» деревом. Потому как, если мы этого не сделаем до утра, мама отправит меня в Шианскую магическую академию, которая славится своим «классическим» учебным процессом. А бегунцу грозило стать учебным пособием на знаменитом полигоне № 12. Что тоже совершенно не добавляло радости в жизни. Но, словно этого мало, договариваться с бегунцом мы должны были, не касаясь и никак не воздействуя друг на друга.
Поскольку в общежитии мы оба начудили знатно, а присутствие посторонних лиц при «разговоре» с деревом было для меня нежелательным, я решила отправиться туда, где нам точно никто не мог помешать. Старшая сторожевая башня боевиков была самым высоким сооружением на территории академии. По правилам, на ее вершине круглосуточно должен присутствовать один из студентов, отрабатывая какие-то там свои боевые навыки. Присутствовать студенты присутствовали, но храп при этом обычно издавали знатный, поэтому я давно уже навесила на крышу башни звуковой полог. Сама же любила посидеть у основания шпиля. Там был небольшой уступ, на котором можно было вполне комфортно расположиться в уверенности, что тебя никто не достанет. Ну разве что мамина Тьмуня.
Указав бегунцу направление, я перенеслась на шпиль привычным способом, а вот деревцу пришлось лезть за мной по стене. Ничего, пусть привыкает. Теперь-то я знаю, что корешки у него весьма цепкие и крепкие. Раньше никто не задумывался о таком вопросе, как тренировка бегунцов на вертикальных каменных кладках. Теперь будут. Иначе я замучаю Заразу до потери прутьев. Не все же мне одной веселиться.
Взобравшись на шпиль и просто чудом не разбудив храпящего дежурного студента на смотровой площадке, бегунец примостился с другой стороны шпиля.
И вот тут-то мы оба поняли, что не представляем, как нам договариваться.
– Я знаю, что ты не хочешь быть метлой, – начала я первой, потому как, в отличие от дерева, могла что-то сказать, а не только перешептываться кроной. – Но ты зря думаешь, что после этого перестанешь быть собой.
Дерево повернулось и, как мне показалось, удивленно уставилось на меня.
– Я не знаю, как другие ведьмы, но моя мама никогда не относилась к вам как к вещам. Конечно, и сейчас некоторые студентки ведьмовского факультета не считают вас самостоятельными и разумными существами, но…
Неожиданно я осеклась. Мои слова были похожи на уговоры, которые я сама частенько слышала от других и ненавидела. Что толку в словах, если я вижу действие. Я хочу уговорить бегунца стать моей метлой, но при этом рассказываю, что он таковой не будет? Это же бред. Будет. А когда станет, действительно потеряет часть себя как самостоятельное существо. Как бы я ни противилась подобному, но это закон магии, который нельзя обойти. В тот момент, когда бегунец внутренне примет свою принадлежность мне, магия его изменит. Пусть не полностью, но это произойдет. И как бы я ни старалась, как бы хорошо я к нему ни относилась, магию не обманешь.
– Я не буду тебя уговаривать, – на одном дыхании выпалила я. – Ты и сам все знаешь. Зря я все это затеяла. Права была мама, раз теперь я техномаг, то и метла мне не положена. За метлой надо было идти на ведьмовской факультет. Но если вдруг решишься, – я поднялась на ноги, собираясь вернуться в свою комнату в общежитии, – ты знаешь, где меня найти. Только соседку мою не пугай, она еще не поняла, кто я.
Дождавшись неуверенного кивка бегунца, я уже собралась перенестись, но меня привлек странный блеск над парком. Он был похож на игру отражения луны на водной глади, однако я точно знала, что с той стороны нет ни озера, ни пруда. Даже самого захудалого ручейка и то в том месте не было. Тогда что могло так блестеть? Еще и без моего участия.
А в следующий миг я увидела, как в небо взмыла огромная черная тень.
От удивления я чуть не свалилась с уступа, но была резко стукнута веткой по мягкому месту и прижата к шпилю башни. Впрочем, этот момент прошел лишь по краю моего сознания, и с этим я решила разобраться чуть позже. Сейчас же меня волновало только одно.
Дракон! На территории академии находился настоящий дракон, и блеск, который я увидела в темноте парковых деревьев, был, скорее всего, отсветом луны на его шкуре. А сейчас он, практически невидимый на форе черного ночного неба, парил в вышине. Совершенно бесхозный.
Разве я могла это просто так оставить?
Вмиг распылившись облаком, я рванула к темному силуэту.
Недаром мама предупреждала меня об опасности долгого пребывания в состоянии облачности. Чем ближе я подлетала к дракону, тем сильнее чувствовала, как его магия пронизывает меня. Казалось, она была везде. Расходясь от дивного существа мерными волнами, сила переплеталась с магическими потоками планеты, наполняя и питая их. Но и мир при этом увеличивал силу дракона. И мою заодно.
Я никогда не испытывала недостатка в силе. Будучи завязанной на эмоциях, она меня всегда переполняла. С самого детства меня учили не сдерживать себя, жить на дыхании полной грудью, не бояться сгореть, но в тоже время не отключать мозг. Держать невидимый баланс, чтобы, с одной стороны, не упасть в пропасть эмоционального испепеляющего хаоса, а с другой – не иссушить себя постоянным контролем. Но сейчас я чувствовала, что не эмоции наполняют меня магией, а сам мир и… дракон.
Сила, тягучая, но не сладкая, слегка обжигающая и царапающая, словно коготки Куськи. Она наполняла меня, одновременно поглощая. Растворяла в себе. Делала мощнее, но вместе с этим меняла. Манила. Лишь краем сознания я понимала, что происходит что-то не то, но не могла и не хотела сопротивляться. И потянулась навстречу.
Когда я коснулась мерцающей в лунном свете чешуи, дракон дернулся, как будто его хлестнули невидимой плетью. А меня окатило чужими эмоциями, мгновенно возвращая в сознание.
Боль. Сомнение и метания. И горечь потери. Двойной потери. Но чего? Найти ответ я не успела, потому как в следующий миг меня смела стена призрачного огня. Он выжигал боль чужой утраты, но вместе с тем и уничтожал меня…
Что-то холодное коснулось лица, и я с трудом открыла глаза. В темноте не сразу поняла, где я и что со мной. Лишь почувствовала, как кто-то коряво и неумело, но все же заботливо умывает меня.
Мокрыми листьями?
Удивление придало сил, и я окончательно пришла в себя, обнаружив, что мое тельце весьма безвольно лежит на ветках бегунца, а само дерево сидит на краю фонтана и пытается привести меня в чувство.
– Что произошло? – спросила я бегунца, отодвигая его ветку и нормально умываясь сама.
Он пересадил меня на бортик фонтана, затем ткнул одной веткой в небо и весьма красноречиво продемонстрировал большой «шмяк».
– Я упала? – уточнила я, вспоминая, что полетела знакомиться к дракону, но попала в какой-то странный и чужой для меня водоворот эмоций.
Бегунец кивнул и жестами изобразил, как ловил меня.
Все понятно.
Хотя не совсем ясно, как ему это удалось. Бегунцы, конечно, шустрые ребята, но не до такой же степени, чтобы успеть спуститься с башни. Или за пару мгновений пробежать половину академического парка.
