Добрые сказки

А юноша этот – человек очень подходящий! Ведь не может даже самая волшебная-преволшебная шапка ничего толкового сделать без человека разумного! Только такой человек и свою жизнь преобразить может, и другим в этом поможет!

Вышел писатель в коридор, видит – клоун молодой стоит: курит и чуть не плачет! На лице – улыбка до ушей гримом нарисована, а глаза – грустные-прегрустные!

Говорит писатель ему:

– Что, хочешь деткам помочь, а как – не знаешь?

– Да, хотел бы: жалко их – до слёз!…

А ты знаешь как им помочь?

– Кое-что – знаю! Только сигареты курить – бросай, друг! Меньше будет гадости, которой дети дышат! Некоторые ведь оттого болеют, что рядом с ними другие люди курят!

Молодой клоун потушил и выбросил сигарету в урну…

– Вот – бросил!

– Навсегда?

– Навсегда! Говори, как детям помочь можно?

– Вот тебе подарок! Это – шапка-невидимка!

– Шутишь?

– Нет!

Юноша снял свою шапку с помпоном, надел шапку-невидимку – и тут же исчез!

В зеркале отражалось только тело писателя…

– Привет! – сказала шапка-невидимка новому другу.

Писатель подтвердил:

– Да, она говорить с людьми умеет! И мысли твои читать может! И тебе умные советы подсказывать станет! И главное – вместе с тобой она хочет учиться тому, как людям лучше помогать!

Она меня научила, как сказки волшебные писать. И тебя научить обещала многому! Думаю, что пригодится она тебе, чтобы представления волшебные показывать, умения волшебные в людях открывать!

* * *

Дедушка Ваня посмотрел внимательно на свою маленькую слушательницу и закончил:

– Ну вот, Анечка, на этом – сказке конец. А что дальше было – я не знаю.

… Анечка в этот раз так заслушалась, что даже ни разу вопросами своими дедушку Ваню не перебивала. Только теперь она спросила:

– Дедушка, а про шапку-невидимку – это у тебя быль или небылица?

– Немножко – быль, немножко – небылица. Мне эту историю тот самый писатель-сказочник рассказал. Мы с ним познакомились в той больнице. Ещё обещал он, что книжку напишет со сказками шапки-невидимки.

А писатели-сказочники – они больше меня выдумщики! Так что, ты уж сама реши, где в этой сказке придумка, а где – правда!

Ведь настоящее волшебство – оно не в том, чтобы невидимыми быть с помощью шапки-невидимки или по воздуху на ковре-самолёте летать, а в том, чтобы чудесные дела совершать, которые радость и пользу другим людям приносят!

Сказка о последней охоте

Анечка, как обычно, зашла в комнату к дедушке Ване, чтобы услышать новую сказку.

А на стене в той комнате висела большая фотография – портрет дедушки Вани молодым, на коне и в военной форме.

Анечке этот портрет очень нравился. На нём дедушка Ваня был таким красивым! И конь ему тоже был подстать!

Дедушка Ваня и на старости лет красивым остался: роста высокого, плечи широкие, руки сильные, усы пушистые седые.

Анечка очень любила эти усы причёсывать расчёсочкой маленькой. И кончики – на пальчики закручивала, когда ей это дедушка Ваня разрешал.

Мечтали они с дедушкой Ваней, что купят они лошадок и будут вместе кататься. Но мечты такие пока не осуществлялись. И поэтому Анечка летом, катаясь на велосипеде, часто воображала, что это – её верный конь! Даже когда они с папой на велосипедах ехать собирались, они говорили: «По коням!» И садиться на велосипед Анечка научилась так, как на коня: «по-мужски», чтобы потом быстро и на коня вскакивать научиться!

… Но в этот раз Анечка, посмотрев на фотографию, спросила дедушку Ваню про другое:

– Скажи, дедушка, а ты на войне был?

– Был, Анечка. Только я тебе про это сейчас не стану рассказывать.

Война очень много горя людям приносит! Не сказки это, когда солдаты на конях – против танков скачут, потому, что им командиры такое приказали…

Страшно это и плохо, когда война!… Тогда и людей, и лошадей, и других животных калечат и убивают… Сколько боли страшной бывает во время войн!…

Даже если за справедливость война – то это тоже не радостно! Лучше, чтобы тебе такого не видеть никогда!

Тут Анечка задумалась и сказала:

– А мы с ребятами летом в войну играли… У меня друзья – мальчики. Им в войну нравится играть. И я с ними так играла. Мы понарошку из пистолетов и из ружей игрушечных стреляли в противников воображаемых – и побеждали, конечно. Это – интересно было: прятаться, в засаде лежать не шелохнувшись…

Значит, это плохо: стрелять, в войну играть?

– Ты про это, Анечка, сама подумай и реши: хорошо это – или плохо? И – почему?

– А помнишь, я тебе обещала сказать, какое волшебное желание я бы загадать хотела?

– Помню. Ну? Придумала?

– Тогда у меня не получилось, а сейчас вот – придумала! Я бы загадала, чтобы войны никогда не было! Сбудется такое моё желание?

– Хорошее ты желание придумала, Анечка! Только мне кажется, что недостаточно тебе одной – такое желание задумать. Чтобы оно исполнилось – очень многие люди такое же задумать должны! Вот тогда – обязательно исполнится!

… Каждому важно уметь понять правильно: что есть добро, которое совершать можно и нужно, – а что приносит вред другим, и потому плохо это!

Если нет никакого вреда другим – то это делать можно. А если – ещё и польза другим от твоих поступков, то это совсем хорошо!

Об этом всегда задумываться полезно!

… Давай я тебе расскажу, как я такое понял про охоту, когда последний раз охотиться пошёл.

– А ты и охотником был?

– Был, Анечка, да ещё каким!

Охота – на войну немножко похожа. Только охотники про это как-то не думают совсем, и я тоже не думал. Не приходило ведь в голову, что стрелять в птичек и зверюшек – грех!

Многие люди охотятся… И, вроде бы, с давних времён так заведено… – вот потому и не задумывался про то…

Нравилось мне на охоту ходить…

Это ведь – как приятно: заночевать в лесу у костерка под открытым небом, тишину ночную послушать, рассвет встретить!

Часто охотники прячутся и долго-долго в засаде сидят, поджидают, наблюдают за птицами и зверями. Специальные места даже устраивают, чтобы подстеречь птичку или зверя подкараулить.

«Засидкой» называется такое место, которое охотник специально готовит, чтобы его видно не было, а он – всё мог видеть.

Интересно в таком шалашике из веток сидеть, песни птичек слушать, смотреть, как солнышко восходит! Столько красоты по утрам в лесу можно увидеть!

Ты каких птичек знаешь, Анечка?

… Анечка задумалась и перечислять стала:

– Воробьи, голуби, вороны, скворцы, синички, снегири, утки, лебеди…

– Ну, наверное, гусей ещё знаешь?

– Про гусей я только в книжках читала и по телевизору их видела. А настоящих – не видела.

– Есть птички, которые рядом с человеком живут. А я, пока охотником был, очень много птичек разных лесных повидал, и песни их красивые слушал: и глухарей, и вальдшнепов, и бекасов, и тетеревов.

… Ну вот, отвлеклись мы с тобой…

Охотился я в тот раз на уток. Из тростничков у меня стеночка-заслонка сделана была. Сижу так за ней, наблюдаю.

Вижу: селезень красивый плывёт. Селезнем – утку-самца называют. У него на головке пёрышки тёмно-зелёные, изумрудные, а на шейке – полосочка беленькая. А самочки – они целиком пёрышками коричневыми покрыты. Ведь им – маскироваться надо, когда они яички высиживают, потом за птенчиками своими ухаживают.

… Вот – плывёт этот селезень, лапками в воде перебирает, меня не видит.

Залюбовался я на него! Даже призадумался: может, не стрелять, пожалеть такого красавца?…

Вот ты бы – как поступила? Пожалела бы?

– Да, я бы пожалела! – уверенно сказала Анечка.

– А я тогда подумал-подумал и решил, что слабость это во мне такая от красоты наступила!

Охотник я был опытный – никогда прежде такого со мной не случалось. Красота – красотой, а дело своё – исполняй! Сколько дичи настрелял я за свою жизнь: и тетеревов, и куропаток, и зайцев, и на кабанов охотился, и на лосей! И что это вдруг я так расчувствовался? – не понимаю! Недалеко другие охотники стреляют, не я – так другой охотник этого селезня подстрелит! Сезон охоты ведь уже открыт…

Прицелился снова, вот уж на крючок спусковой вроде бы нажал – да тут что-то произошло небывалое! Хочешь – верь, а хочешь – не верь! Вместо того, чтобы дробь из ружья вылетела, – я сам, как пуля, вылетел – и в теле того селезня очутился! Лапками перебираю, по воде плыву, а думаю – по-прежнему, как человек…

А может, и утки думать умеют? Того я не знаю…

Только, хоть я в селезня превратился, а про то, что охотником был, – помню. И что из ружья прицелился – помню.

Стал я скорее отплывать в тростники – подальше от того места.

Да тут меж тростников – лодка. А в ней другой охотник на меня ружьё навёл, целится… Я ещё скорее лапками заработал, крыльями захлопал! И – взлетел!

«Всё, спасён!» – думаю.

Я же прежде, пока человеком был, летать не мог. А тут от восторга у меня аж дух захватило! Озеро всё с высоты видно, лес вокруг, от озера – речка большая начало берёт. Красота!

Решил я к речке лететь.

Да не тут-то было!

«Бах, бах!» – это в меня стреляют…

Испугался! А ведь не спрятаться: со всех сторон в меня целят!…

И – попали.

Боль – страшная во всём теле!… Понял я, что это – конец моей жизни пришёл… Начал я падать… И сознание от боли той потерял…

… Однако это – не конец оказался: ощутил я себя нежданно-негаданно в теле тетеревином. Сам весь – в чёрных перьях, а брови у меня – красные, и на крыльях и хвосте есть пёрышки беленькие. Если хвост расправить, как веер, – то там как раз и будут эти белые пёрышки. Ну, в общем, красавцем-раскрасавцем я себя ощутил!

… Сижу я на верхушке берёзы, ветка под телом моим увесистым прогибается, раскачивается…

Огляделся я вокруг. Красиво! Рассвет только-только начинается, небо – розовое от лучей солнечных, а солнышко не показалось ещё из-за леса.

Тут мне петь захотелось! Да вроде бы – не солидно это: осень всё-таки, а не весна!

А погода – такая, что петь – сил нет, как хочется!

Решил, что, пока не видит никто, слетаю я на ток, попою хоть чуть-чуть!

Тетерева, Анечка, на току по весне танцы свои танцуют и песни поют.

Тетеревиный ток – это место такое особенное, где весной каждое утро собираются тетерева-самцы. А самочки – тоже туда прилетают и из кустов на поющих самцов любуются, мужа каждая себе выбирает.

Я за свою охотничью жизнь много раз видел, как тетерева токуют. Делал я шалашик специальный на току у куста какого-нибудь – чтобы неприметным для тетеревов быть. Забирался туда ещё затемно. И – сидел там тихо-тихо…

А вокруг – тишина!

Тетерева на свой ток прилетают рано, пока солнышко ещё не взошло, в темноте.

Сидишь так в шалашике – и вдруг – множество птиц с шумом разом прилетают, осмотрятся – и давай бегать по току и подпрыгивать, чуфыкают от вдохновения! А потом начинают петь так, что словами описать трудно! И друг перед другом они выхаживают, хвосты распушают, и даже иногда сражаться друг с другом начинают, чтобы показать самочкам, кто из них самый удалый!

Видеть-то я это много раз видел, а вот сам – не пел так никогда. А тут, в тетеревином теле, – мне тáк этого захотелось!…

И – спел! И по току побегал, но недолго: осень всё-таки…

А тут – есть мне очень захотелось.

Полетел обратно на берёзы, уселся на ветке, где много серёжек берёзовых качается.

Клюнул я такую серёжку берёзовую – понравилось!

Ещё клюнул – вкуснота! На орешки немножко похоже.

Ты, Анечка, когда в лесу гулять будешь или на лыжах кататься – можешь попробовать на вкус такие серёжки берёзовые. Человеку ими тоже можно полакомиться!

Но не успел я как следует насытиться серёжками берёзовыми и тетеревиной жизнью сполна насладиться! Тут в меня другой охотник прицелился и бабахнул… Испугался я, прочь полетел… Да где там?! Нагнал меня следующий выстрел того охотника…

… Вот тут я тетеревом умер, но нежданно-негаданно вдруг в теле лося оказался…

Непривычно! Рук нет, четыре ноги – и рога солидные такие!…

А рядом на полянке подружка моя, лосиха. Красавица! Ноги стройные, длинные, шёрстка золотом отливает!

Вот мы с ней и пошли по лесу гулять рядышком.

То идём и едим травку, веточки молодые с листиками, а то прижмёмся друг к другу, чтобы показать, как мы друг дружку любим!

А тут – охотники с собаками…

Бежали мы, бежали… Да только ранили мою подругу… А потом – и вовсе убили…

Я даже бежать дальше не стал: пусть и меня убьют или собаки загрызут! Потому, что нет мне счастья без любимой моей!

Жалко мне её, лосиху мою, – аж до слёз!…

… И вспомнилась вдруг мне жизнь моя человеческая, жена моя Акулина: а вдруг бы и её кто убил – так же, ни за что?!…

… Тут я обратно в теле своём человеческом оказался. Сижу в засидке своей, и селезень передо мной плавает, ни о чём, ему угрожающем, не догадывается…

А я ведь так на крючок спусковой у ружья своего и не нажал. Обрадовался я факту этому несказанно: что не выстрелил! Разрядил ружьё поскорее – и пошёл домой!

Ну, грибов, как обычно, насобирал по дороге много. Акулина моя удивляется:

– Что это ты: с охоты, а сам с грибами пришёл?

… А я – в усы улыбку прячу. Ну как я ей расскажу, что, как лось лосиху свою любил, – так и я её, Акулину свою, люблю! И даже, может, сильнее!

А потому – больше с ружьём в лес не пойду никогда! В зверюшек и птичек стрелять больше не стану!

Потом уже – рассказал и Акулине про приключения мои.

А она суп приготовила из грибов, картошки наварила, блинов напекла и говорит:

– Вкуснее этой еды – и нет ничего! Так – мы с тобой и проживём: с огорода да с лесных даров!

… Вот такие со мной приключения были, Анечка!

С той поры и не стреляю ни в кого!

– Стало быть, стрелять и убивать – это всегда плохо?

– Всегда, лучше бы без этого обойтись! Только бывает и так, Анечка, что других хороших людей защищать нужно, и приходится их от злодеев оборонять. И тогда – бывает, что не придумать способа другого…

– А вот в птичек, в зверюшек – можно же никогда не стрелять, а просто так ими любоваться! Хочешь, я попрошу папу – и он тебе фотоаппарат подарит? У него их два!

– Спасибо тебе, Анечка, за заботу! Но мне уже фотографировать сложно будет научиться. А вот ты – учись! Будешь птичек, зверюшек и красоту разную природную фотографировать!

А про то, как жить и никому вреда не причинять, – ты про это правильно стала думать!

И поступать старайся всегда по-доброму!

Если каждый человек про это с детства размышлять станет, если в жизнь свои намерения добрые претворять начнёт, – то, может, когда ты вырастешь, уже нигде никаких войн не будет! Не будут люди и животных напрасно убивать! И все будут в мире и счастье жить!

Сказка о маленьком волшебнике

Сказка рассказана Саркаром

«Я ещё не волшебник, я только учусь,

но любовь позволяет нам делать настоящие чудеса.»

Евгений Шварц – из сценария к фильму «Золушка»

«Настоящее волшебство может быть сотворено только добрым и любящим сердцем!»

Саркар

В те времена, о которых пойдёт речь, женщины ещё ходили в длинных платьях, а мужчины – в сюртуках и фраках. Люди ездили на лошадях, только-только начали изобретать первые автомобили и ещё не изобрели самолётов.

И, как и всегда, были среди людей богатые и бедные, умные и не очень, добрые и забывшие о доброте.

И вот, у самых обычных родителей родился необычный мальчик. Он был наделён умением творить чудеса. Вот только заметили это не сразу.

Его папа был замечательным детским доктором, а его мама прекрасно играла на фортепиано и давала уроки музыки.

Они очень долго мечтали о собственных детях – и вот это, наконец, случилось!

Когда мама будущего маленького волшебника узнала, что у неё будет дитя, – она ощутила себя самой счастливой женщиной на свете! Таинственная мягкая полуулыбка не сходила теперь с её лица, делая его ещё более прекрасным! Она вся светилась мягким незримым светом счастья!

Когда же маленький волшебник появился на свет – в тот же день он, как сочла мать, совершил своё первое чудо.

Дело в том, что у неё не появилось молоко.

Она, конечно же, скорее попросила своего мужа искать кормилицу или хотя бы купить молока.

А тем временем, чтобы малыш не плакал, она приложила его к груди.

И вот, маленький волшебник стал сосать. Он нежно прикасался губами к соскам – и молоко появилось!

Может быть, некоторые скажут, что никакого чуда в этом нет: ведь так часто бывает у многих…

Даже его папа, когда прибежал домой с грудным молоком в бутылочке для новорожденного сына и с адресами нескольких женщин, которые готовы были стать кормилицами для малыша, сказал жене ласково:

– Ну я же говорил, что так очень часто бывает вначале! А ты переживала, моя дорогая!

Но мама маленького волшебника верила в то, что это было настоящее чудо!

Впрочем, она ещё не знала, что её сын действительно станет настоящим волшебником!

Родители назвали мальчика Даниэлем. И все обычно звали его просто Дэном.

Чудеса получались у него как бы сами собой. Когда он хотел совершить что-то доброе – это тут же случалось. Только пока это были очень маленькие чудеса. И он сам не знал, как они у него получаются. Но Дэну очень нравилось их совершать!

Например, мама разбила свою любимую чашку и расстроилась. Чтобы она не огорчалась, маленький волшебник сложил три кусочка, на которые раскололась чашка, – и они соединились так, что даже трещинок и следов не осталось!

Родители долго удивлялись таким пустяковым чудесам, которые время от времени совершались их сынишкой.

У него получались и другие разнообразные маленькие чудеса. Например, в карманах у его друзей могли появиться – волшебным образом! – конфеты или цветные карандаши, а нарисованная бабочка могла стать настоящей и взлететь с листочка бумаги…

Обычно маленькие дети, друзья Дэна, принимали такие чудеса как самые обычные явления. А вот взрослые… думали, что это – фокусы, которыми Дэн завоёвывает авторитет у сверстников.

Но, так как все чудеса были добрыми, то на него никто из взрослых не сердился.

Рядом с Дэном всем всегда было радостно!

Он – словно солнечным светом – озарял пространство своей любовью! Тем, кто были рядом с ним, всегда было очень хорошо в его любви: и детям, и взрослым, и даже зверюшкам и птичкам. Цветы – словно становились красивее! Птицы – начинали петь весенние песни даже осенью, и всегда доверчиво садились ему на ладони, когда он их угощал крошками хлеба! Кошки и собаки подходили и ластились у его ног, они млели от блаженства и были невероятно счастливы, если он их гладил!

Дэн сам никогда не плакал и не грустил. А если рядом кто-то печалился – то он всегда умел развеселить.

Если же его друзья ссорились меж собой, то он непременно примирял их.

Вначале Дэн не думал о том, что он отличается от своих сверстников. Ну… может быть, он замечал это только чуть-чуть…

Например, он очень удивился, когда понял, что не все люди могут без труда понимать, о чём думает другой человек…

… Потом маленький волшебник понял, что существует Великий Главный Волшебник, которого люди ещё иногда называют Богом. И маленькому волшебнику очень захотелось стать хоть немножко похожим на Него.

Постепенно Дэн научился всегда ощущать Его Присутствие рядом с собой.

Если Дэн смотрел на небо – то видел там добрую Улыбку Великого Волшебника. Вернее будет сказать, что он её не видел, но ощущал, как будто Сам Великий Чудотворец улыбался ему всем небосводом!

Солнечный свет – в восприятии Дэна – всегда был наполнен Его Теплом, Нежностью и Радостью.

А ночью звёзды были словно искорками в Его огромных Глазах. И в них можно было угадывать сказки о чудесных далёких мирах…

Взгляд Великого Волшебника был всегда – такой ласковый!

И ещё Дэн ощущал Его Волшебные Руки. Они – обнимали, поддерживали, проницали тело Дэна, даря блаженство!

Эти Руки могли, в том числе, показывать, куда нужно идти и что необходимо сделать.

И теперь, стоило Дэну только подумать о Великом Чудотворце – и сразу ощущались Его Присутствие и Любовь!

Дэн легко воспринимал Советы и Наставления Великого Волшебника.

Благодаря им, он начал понимать, что настоящие чудеса призваны не только удивить и веселить, но они должны помогать людям осознать нечто самое важное в жизни – и победить в себе плохое, научиться делать хорошее.

И Дэн стал пробовать помогать людям вокруг.

* * *

Один мальчик, который учился в той же гимназии, что и Дэн, но только в самом младшем классе, – сидел дома, наказанный и запертый родителями. Он должен был выучить все буквы. Они лежали перед ним, нарисованные на карточках. Но мальчику было противно даже смотреть на них!

Там, за окном, – сияло солнышко и играли его друзья! Но… только он один из всего класса ещё не выучил буквы! И ему поставили двойку! А многие мальчики и девочки уже не только буквы знали, но и книжки научились читать!

Дэн попросил разрешения у родителей мальчика помочь ему – и те позволили: «Ты – лучший ученик в гимназии! И это так хорошо, что ты хочешь помочь! Может быть, у тебя получится. Он ведь – за целый учебный год не одолел даже азбуку!»

Войдя в комнату наказанного, Дэн был встречен с восторгом и удивлением:

– Как тебя пустили ко мне?

– Очень легко! Я сказал, что помогу тебе выучить буквы!

– Это может сделать только волшебник… Я бы хотел, чтобы случилось такое чудо – и я смог бы выучить эти противные буквы и побежать гулять!

– Я тебе помогу! Это – совсем просто: научиться читать! Буквы – они ведь – волшебные и умеют творить чудеса!

Дэн сложил карточки с буквами веером, как карты, и предложил:

– Выбери любые три. И разложи их.

… Немножко волшебства… случилось: выбранные буквы сложились в слово «кот». А в воздухе появилось светящееся изображение кота. Он был – как живой! Он мягко покачивал пушистым хвостом, потягивался и мяукал!

Потом таким же образом мальчики сложили слово «пёс». И весёлый пёсик – запрыгал и радостно залаял!

Ненавистное зазубривание – заменилось весёлой игрой!

Дэн объяснял, как в разной последовательности поставленные буквы умеют слагать слово или даже несколько слов, – и каждый раз появлялось волшебное движущееся изображение.

В тот день мальчик выучил все буквы и узнал, какие они… волшебные! И ему стало очень нравиться учиться чтению!

С тех пор, читая сказки, он всегда видел волшебные картинки, которые не видели другие.

А когда он вырос, то стал художником и рисовал картинки к сказкам и даже к азбуке – чтобы все дети полюбили читать!

* * *

Однажды Дэн увидел трёх братьев, которые стреляли из рогаток по молодой вороне. Они уже повредили её крылышко. И она теперь не могла от них улететь, но только отпрыгивала, превозмогая боль…

Дэн бросился на выручку и заслонил собой птицу.

Мальчишки опустили рогатки.

– Ты что мешаешь нам играть в охоту?! – возмутился старший из братьев.

– Вы птичке крыло поранили! Ей же больно! Неужели вы не видите?!

Когда вас отец ремнём бьёт – вам ведь тоже больно! И вы кричите и просите «не надо!».

А сейчас она так же страдает, только совсем ни за что! Она ведь ни в чём перед вами не провинилась!

– Ты откуда про нашего отца узнал? Кто разболтал? – старший из братьев напряг кулаки, собираясь пустить их в ход…

– Ты ведь сам про это вспомнил. И Сэм – тоже! – Дэн показал на младшего из братьев.

– Ты что, можешь знать, о чём кто подумает? – забыв о гневе, удивились мальчишки.

– Могу!

– Докажи!

– Подумайте: во что вам хотелось бы, чтоб превратились ваши рогатки? И я угадаю.

… Через несколько мгновений в руках у каждого мальчика был леденец на палочке, о котором они помечтали.