Старики, которые хорошо пахнут

Крису с Линой выпало играть третьими, их противниками оказалась пожилая пара, мирно дремавшая на солнышке.

Клара играла в команде со вчерашним седовласым оратором. Он умело обращался с молотком и учил девушку этому нелегкому искусству. Но даже тень напряжения не проскользнула на её лице, ей было интересно и весело. Словно впав в детство люди, скакали и бегали по площадке. Те, кто помоложе, играли в догонялки, старики играли в домино и кости. Мирно вился белый дымок из чайника, шелестели кисточки высокой травы на верхушках сухих стеблей. Во всем чувствовалась весна. Праздничное настроение не пропало даже тогда, когда команда Криса и женщины в красном проиграла пенсионерам. Молодые люди лишь рассмеялись и вернулись к прерванным занятиям. В два часа устроили небольшой перерыв на обед, в четыре с работы вернулись ученые НИИ, и хорошее настроение поднялось на новый уровень. Людей добавилось, а значит, и шумного залихватского смеха тоже. Ближе к вечеру похолодало и разгоряченная толпа переместилась в главный зал. Откуда-то сверху послышалась музыка. По натёртому гладкому полу, шаркая в вальсовом размере, поплыли счастливые пары. Это был настоящий бал. Крис перетанцевал, наверное, со всеми представительницами прекрасного пола, но усталости так и не почувствовал. Только небольшой голод отвлекал его от интересного времяпровождения.

К двенадцати в зале остались лишь Крис и Лина.

– Я был так счастлив сегодня… Кажется, так весело мне никогда не было…

– Я рада за тебя, Крис.

Музыка закончилась, а пара всё продолжала танцевать в своем ритме. Следом за музыкой погас свет и из глубины послышалось мерное механическое жужжание.

– Кажется, на танцплощадку поднимаются стеллажи, – мечтательно произнесла Лина.

– Тогда нам нужно бежать – и как можно быстрее.

– К тебе или ко мне?..

Крис замер. Пойти к ней в комнату? Ведь это такой простой вопрос, почему же он не может решиться ответить. Нравится ли ему стоящая перед ним очаровательная особа? Да, безусловно, нравится. Хочет ли он провести с ней ночь? Да…

– Прости, дорогая, но я не могу…

– Ничего, я понимаю, – её руки соскользнули с его шеи и безжизненно повисли. – Тогда спокойной ночи…

– И тебе…

Они разошлись – каждый в свою комнату. Жалел ли Крис о своём решении или нет – он и сам не знал. Тем не менее, у порога его ждал приятный сюрприз: три подноса с порциями пищи, пропущенными во время игр и танцев. Довольный Крис быстро расправился в своей комнате с едой и завалился спать.

День второй

Крис открыл глаза. Что-то противно жужжало прямо над ухом.

«Кажется, это пылесос…»

– Ой, простите, я вас разбудила… – пропел приятный грудной альт.

Молодой человек в очередной раз проклял замки в этом доме и повернулся в сторону причины беспокойства:

– Ничего страшного, я уже вставал…

– Вот и правильно, нечего без дела валяться в такой день!

– Сегодня намечается что-то особенное?

– Что? – женщина удивлённо протянула последнюю букву, выражая крайнее разочарование молодым человеком. – Ах, вы же новенький и не знаете, что каждую среду жильцы проводят генеральную чистку всего помещения. Но вы такой высокий и ладный, думаю, вам без проблем найдется занятие!

Крис нехотя встал. Повезло, что вчера вечером он уснул не раздеваясь, – это помогло сэкономить время и проскользнуть мимо надоедливой тетки в коридор. За дверью творился настоящий бедлам. Кто-то бегал с тряпками и с полными ведрами, разбрызгивая впопыхах воду по всему полу и стенам. Кто-то маршировал с вениками, привязанными к швабрам, из одного угла в другой и осыпал штукатуркой плечи проходящих мимо людей, загруженных огромными кипами постельного белья.

«Что происходит?..»

Каждый новый день в этом месте преподносил небывалые сюрпризы. Крису ничего не оставалось, кроме как подключится к общей суматохе и, плавно маневрируя между снующими в беспорядке человеческими группами, выйти в главный зал, в котором творился ещё больший беспорядок. Тучи пыли, поднятые пушистыми щетками для уборки, словно разбуженные после спячки пчелиные семьи, сновали из одного места в другое. И только им удавалось добротно угнездится на поверхности какого-нибудь подоконника или стеллажа, как их тут же подхватывали мягкие синтетические щетинки и отправляли в новое плавание по воздушному пространству под куполом.

И тем не менее, несмотря на сильную занятость и нехватку времени, рыжеволосая командирша вручила Крису портативный маленький пылесос и отправила на восемьдесят третий этаж. По прибытии в отдел научной фантастики парень тут же был определён главным хранителем верхних полок и избавителем книжной братии от вездесущей и постоянно донимающей библиотечной пыли.

Крис про себя усмехнулся и принялся за работу. Под землёй было намного спокойнее, чем наверху, тишину нарушало лишь мерное жужжание пылесосов в руках у сотоварищей.

– Да люди здесь умеют не только отдыхать, но и работать, – Крис обернулся и увидел Лину. На этот раз на ней был большой растянутый домашний свитер и шорты – всё неизменного красного цвета.

– Да, я заметил, – сказал Крис. – Но можно я всё же кое-что спрошу у тебя?

– Конечно, не стесняйся.

– Вчера ты говорила, что у этих людей сильно развит дух коллективизма.

– Да, и что тебя смущает?

– Почему тогда меня с Кларой так спокойно приняли, а не ополчились против нас?

– Разве не понятно? Мы все теперь семья. Здесь нет ни у кого хороших или плохих ярлыков. Если тебе что-то понадобится – просто попроси. Но будь готов безвозмездно отдать что-то взамен.

– Например?

– Ну, ты ведь наверняка уже заметил, что не все живущие здесь люди работают.

– Да. И это меня удивило.

– Так вот. Никто не вправе заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. Не хочешь работать – не работай, но будь добр всегда с улыбкой и радостью встречать приезжающих из НИИ учёных, обеспечивай их досуг и следи за чистотой жилых помещений.

– То есть ты хочешь сказать, что все люди, живущие здесь, разбиты на два лагеря? Одни трудяги, а другие домработники?

– Я бы не стала так категорично очерчивать линию, разделяющую их. Но суть ты уловил.

– И почему же тогда те, кто ездит в институт помогают в уборке, очистке площадки под крокет и так далее?

– Это обыкновенная забота о близких людях…

– Так, всё, можешь не продолжать. Я понял – все твои фразы заканчиваются одной и той же фразой «потому что мы семья».

– Схватываешь на лету! – Лина рассмеялась.

Они обходили один стеллаж за другим, Крис пылесосил верхние полки, Лина – нижние. За отвлеченными разговорами время пролетело незаметно, и когда молодые люди заметили, что контейнеры для мусора в их нехитрых устройствах забиты до отказа, они поднялись наверх. К немалому их удивлению, стрелки часов уже почти сошлись в сладостном единении – в самой верхней точке циферблата.

– Полдень. Что-то сразу кушать захотелось… Пойду проверю наличие подносов у двери!

Лина придержала Криса за рукав.

– Не торопись, ты же помнишь, что творилось в коридоре, когда ты выходил из своей комнаты утром?

– И на что ты намекаешь?

– Сегодня все приёмы пищи проходят на улице. Там и воздух чище, и есть приятней.

На подобные замечания возразить было нечего. Крис послушно поплёлся за Линой к выходу.

На вчерашней площадке для крокета сегодня разложилась настоящая полевая кухня. Легкие пластмассовые столики, накрытые большой целлофановой скатертью, образовывали единую поверхность для стоящих тарелок и готовых блюд. Пахло жареной картошкой и кашей с мясом. Где-то вдалеке в углу гитара играла цыганские мотивы и девушки, обвязав талии простынями, махали ими из стороны в сторону и под общие притопы и прихлопы кружились в танце. Людей стало значительно меньше. Но разве стоит об этом упоминать? Ведь и так всем понятно, что сейчас разгар трудового дня. На одном из стульев, придвинутых к столу, восседала Клара и в упор смотрела на Криса.

– Лина, прости, мне нужно отойти…

– Хорошо.

Крис большими шагами преодолел расстояние, разделяющее его с Кларой.

– Привет.

– Привет.

Разговор не ладился, да и неудобно это как-то было. Крис возвышался, словно огромный исполин, говорить приходилось громче, чем обычно, – все в радиусе нескольких метров могли услышать.

– Присядь.

– Угу, – Крис опустился рядом с девушкой и удобно расположился на земле.

«Теплая», – подумал он.

– Что сегодня делал?

– Получал звание лучшего уборщика!

– Понятно…

Снова повисла неловкая пауза, но Клара выдохнула и продолжила:

– Скажи, ты меня избегаешь?..

– Разве?..

Клара отвела взгляд в сторону:

– Знаешь, это место, оно мне что-то напоминает. Такая идиллия и покой – словно в моих мечтах. Я вообще-то планирую, когда выйду на пенсию, уехать к морю и целыми днями нежиться вот так на солнышке. И пусть за пределами моего дома идут политические споры, войны, апокалиптические разборки, даже нашествие зомби. Мне все будет нипочём, пока о морской солёный берег будут с шумом разбиваться тёмные воды и приносить на пенных крыльях мои воспоминания. Пожалуй, я даже буду думать о тебе. Но ты не узнаешь. Твой телефонный номер всегда будет лежать в моем кошельке – вместо фотокарточки, – но я не позвоню.

– Почему?

– А вдруг ты не ответишь? Вдруг ты в конец обнаглеешь или откинешься раньше меня, о чём мне тогда мечтать? О встрече в загробном мире? Нет, я никогда не была настолько сентиментальной. И в старости не буду. Скорее всего, я буду ворчливой и крайне вредной, куплю себе трубку, хорошего табака, заведу чёрного пуделя…

– Как у сатаны?

– Да. Так и назову его. И отпишу собаке всё наследство.

– Трубку и нижнюю атласную юбку… – Крис рассмеялся.

Клара мечтательно смотрела в небо. Мимо проплывали пушистые облака, похожие на слонов в голубой пустыне. Если верить в множественность измерений, то вполне реально представить, как эти большие животные, со спинами выбеленными песками и жгучим солнечным ветром, большими караванами передвигаются по бескрайним просторам нежно лазурных равнин. А почему бы и нет? Вполне вероятно!

– Я слышала, сегодня вечером устроят чтения.

– В большом зале?

– Ну а где же ещё?

– И какой формат сего мероприятия?

– Понятия не имею. Скорее всего, там будут стихи или прозаические отрывки.

Молодые люди долго сидели рядом. Эта близость согревала получше костра и заводных танцев под гитару. Разговаривать больше было не о чем – да и незачем. Струнные мелодии сладко плыли над площадкой, делая еду вкуснее, краски насыщеннее, молчание наполненнее. Люди уходили в здание и возвращались с каждым разом всё более и более уставшие. И по одному их виду можно было смело сказать, что час от часу под куполом становилось все чище и чище. Но все равно никто не упрекал пару в лени – ведь они были семьёй. Ты можешь делать все, что хочешь, но в определенный срок отдай что-то взамен.

К вечеру измотанные жители переносили столы и стулья внутрь. Молодые люди помогали, но истома от долгого пребывания на солнце не давала возможности приложить достаточное количество сил.

Чтения начались сразу после ужина. И это не было похоже на то, что представляли себе Крис с Кларой сегодня в полдень. Все поселенцы разбрелись по разным этажам библиотеки, кто-то скрылся за дверями своей комнаты. И все погрузились в бумажные недра. Никто не останавливал выбор на одной конкретной книге. Ученые брали, листали жёлтые страницы, на минуту другую останавливались на каком-то определённом фрагменте, смеялись или плакали, ставили книгу на место и шли дальше.

Крис повторил операцию, надеясь понять данное действие со стороны жителей, – и его ожидания оправдались. На одной из страниц был выделен зеленым маркером небольшой отрывок. Крис начал читать.

Отгородившись от реального мира, мы сможем мирно жить в своем собственном мире.

Мы знаем, что мир без боли – это мир без чувств… но ведь мир без чувств – это мир без боли.

Крис повернул книгу к себе корешком: «Множественные умы Билли Миллигана» Д. Киз.

«Интересно. И как много здесь таких фраз?..»

Он взял в руки другого бумажного брата.

Тем, кто любит колбасу и уважает закон, не стоит видеть, как делается то и другое.

Ха! Восторг. В следующий раз эта лотерея подкинула небольшой стишок:

Будет ласковый дождь, будет запах земли,

Щебет юрких стрижей от зари до зари

И ночные рулады лягушек в прудах.

И цветение слив в белопенных садах.

Огнегрудый комочек слетит на забор,

И малиновки трель выткет звонкий узор,

И никто, и никто не вспомянет войну:

Пережито – забыто, ворошить ни к чему.

И ни птица, ни ива слезы не прольет,

Если сгинет с Земли человеческий род.

И весна… и весна встретит новый рассвет,

Не заметив, что нас уже нет.

Сара Тисдейл

Крис задумался, аккуратно вернул стеллажу его сокровище и пошёл к лифту. Ему хотелось встретиться с Кларой, ему хотелось рассказать ей. Что рассказать? О том, что случится с ними, если вдруг их пути разойдутся. Ещё только сегодня, когда девушка рассказывала о своих планах на старость, ему было неловко и неприятно думать, что такое действительно может случиться. Но если и вправду? Что если война или эпидемия? Что если они оба под воздействием минутных слабостей добровольно откажутся от уходящей на цыпочках любви? Что тогда? Отчётливо послышалось дыхание одиночества за спиной, и на затылке поднялись волосы.

«Как я мог от неё отказаться? Опять. Ведь она мне всё объяснила, а я навыдумывал себе лишнего…»

Крис спустился на этаж любовных романов. Искать Клару не пришлось: она стояла прямо напротив и что-то с увлечением читала. Крис подошел ближе, но Клара резко выпрямилась, гневно сверкнула кошачьими глазами и выпалила:

– Он меняет женщин как презервативы!

– Что?

Клара печально опустила брови.

– Ей здесь тяжело, иногда мучительно, зачастую страшно, но она не может сейчас жить какой-либо легкой жизнью в нашей стране трудного счастья.

– Ты цитируешь? Хватит, я хочу с тобой поговорить.

– А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее формула: правда хорошо, а счастье лучше.

– Я серьезно, достаточно…

– Странная всё-таки в этом мире закономерность: чем противнее мужики – тем больше от них пользы.

– Все! Разговора не будет! Весь настрой сбила!..

– Как печально… Смотри, сейчас расплачусь…

– Да что с тобой?..

– Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли, – Клара подошла и обняла Криса. – Я кричу в твои уши! Услышь меня!

– Я слышу…

И тут у них над головой погас свет. И они ещё долго стояли в бесконечном безвоздушном пространстве и целовались.

День третий

– Крис… Крис…

Хоть и в полусне, но Крис понял, что его пытаются разбудить шипящим змеиным шёпотом.

– Пора вставать. Подъём. Утро снова распахнуло небесные ворота для солнечной колесницы Гелиоса. И она уже высоко!

Крис открыл глаза. Прямо перед ним стояла Лина – и она, извиваясь, шипела. Клара, уткнувшись носом в его плечо, все ещё спала.

– Мы уснули в библиотеке?..

– Да, были небольшие неполадки с освещением. И несколько десятков людей застряли под землей, подобно вам. Но, хочу заметить, вы несколько лучше отнеслись к подобному заточению и не наделали, как некоторые зловонных кучек по углам…

– Кстати об этом. Ты напомнила – и сразу захотелось. Клара! – Крис погладил спящую девушку по плечу, – просыпайся!

Клара сильнее прижалась телом к Крису и сладко зевнула.

– Если сейчас же не встанешь, то я возьму тебя на руки!..

– Ничего не поделать. Бери, – Клара оттолкнулась и открыла объятья.

Лина не удержалась и вставила:

– Поднимайся, кукла. Завтрак стынет.

При одном упоминание о еде с сонной мордашки Клары слетели последние помятости, девушка вскочила и бодро направилась к лифту.

– Кто последний, тот голый крысиный хвост!

«Как ребенок, честное слово…»

Крис поднимался, шёл, разговаривал, но про себя удивлялся, что ему удалось так хорошо выспаться, несмотря на неудобную позу и на совсем не подходящее место. Клара тоже резво и весело шагала впереди, словно заяц Energizer, всем своим видом показывая, что запаса бодрости ей хватит ещё на сто лет вперёд.

Обещанный завтрак молодые люди получили сух пайком, и их тут же затолкали в старый пыхтящий и отфыркивающийся чёрными выделениями ПАЗ-3205. Автобус шумно зарычал и тронулся с места, объехал кратер по кругу, набирая скорость, и плавно начал подниматься в горку. Однако то ли она была слишком крутая, то ли пазик слишком старый, но складывалось полное ощущение, что это последние минуты жизни машины. Она стонала, кряхтела, гудела, всеми силами старалась одолеть ненавистный подъём. А в салоне между тем происходил весьма забавный разговор.

– Не, не заедет. Придется толкать.

– Заедет, мы вчера в лаборатории все точно рассчитали, тяговой силы мотора хватает как раз на наш с вами живой вес, коллеги, плюс сто восемьдесят килограмм. Не думаю, что Крис с Кларой столько весят.

– А я все равно говорю, не заедет.

– Заедет.

– Нет.

– Да.

Но пазику, мягко говоря, были до лампочки словесные препирательства учёных. Перед ним стояла ответственная миссия – забраться в гору и не осрамить отечественный автопром.

– Заедет.

– Нет, не сможет.

– Сможет.

Не верящий оппонент крякнул, но всё же решился спросить.

– И почему, разрешите узнать, вы в этом так уверены?

– Коммерческая тайна.

– Какая к чертовой бабушке тайна?

– Вот поднимемся – и узнаете.

– Пешком подниматься придётся…

– Не придётся!

Автобус всё же преодолел это препятствие и, проехав пять метров по ровной дороге, присел, остановился и открыл двери. В салон с улицы вошли ещё два человека.

– Ну вот, я же говорил, что заедет.

– Но это не честно!

– Почему?

– Вы же сказали, что рассчитали всё в лаборатории!..

– Да, рассчитали и результаты показали, что с ещё двумя людьми на борту машина в гору не поднимется. И мы применили радикальные методы в решении этого вопроса, – говорящий мужичок довольно улыбнулся и потёр рукой об руку.

– В этом я с вами согласен. Наши результаты показали то же самое, поэтому…

В салон вслед за первой парой ученых поднялась ещё одна пара. Все сидящие внутри пазика, включая водителя, дружно рассмеялись.

И вот автобус въехал на территорию, огороженную забором с колючей проволокой по верху.

– Навевает воспоминания, да, Крис?

– Не то слово… Надеюсь, нас не заставят оплачивать ущерб…

– В данной ситуации это было бы просто неуместно.

– Возможно…

Молодые люди быстро дожевали пирожки из запасов сухпайков и быстрым шагом заспешили вслед за работниками, бывшими одновременно ещё и жителями поселения.

Большой двор с маленькой собакой и будкой для охраны. Вот и всё, что мельком успели заметить гости, пока не увидели большое здание института. Нельзя сказать, что это зрелище было ошеломительно, но всё же величия и помпезности НИИ хватало. Высокие мощные колонны перед главным входом поддерживали балкон под самой крышей.

– А что там на самом верху?

– Кабинет директора. Отсюда плохо видно, но там витражные окна и, когда свет падает на лицевую сторону корпуса, кабинет начинает переливаться всеми цветами радуги…

– А где вы работаете? – Клара восторженно разглядывала строение.

– Сейчас сами все увидите!

Учёные по одному проходили сквозь вертушку, прикладывая к магнитной панели пропуска. Последний задержался и, придерживая металлический поручень, пропустил молодых людей внутрь.

Холл здания поражал ещё больше. Лепнина на потолке отлично сочеталась и даже гармонировала с общей минималистической обстановкой. Несколько на вид весьма удобных диванов, полосатые обои и большие напольные вазы с искусственными цветами.

– Почему так много внимания уделяется интерьеру?

– Людям должно быть приятно и комфортно работать, повышается производительность и настроение. Но не следует сильно обольщаться. Красивыми местами наш НИИ может хвастаться только в холле и на самом верху под крышей. В остальном это всё не более чем простая показуха. Наши отделы куда проще обставлены, да ты и сам в этом скоро убедишься, Крис.

И действительно: стоило только шагнуть в коридор, удаляющийся от лестницы, как появились привычные для нашего глаза зелёные обшарпанные стены и потёртые номера табличек на дверях.

– Прошу! – один из сопровождающих жестом пригласил молодых людей зайти в ближайший кабинет.

Ничего особенного тот собой не представлял. Зелёные цветы-задохлики на окне выделяли посредством фотосинтеза кислород в воздух, тихо гудел компьютер. Хозяин кабинета снял верхнюю одежду, повесил её на вешалку у двери и накинул сверху белый халат.

– Что же, теперь мы можем начать полноценную экскурсию!

– А разве нам не полагаются такие же халаты?

– О, не беспокойтесь об этом, ваша одежда не пострадает, я надеваю это для должного антуража.

– Как скажете…

Из рассказа их экскурсовода Крис с Кларой выяснили, что весь штаб учёных разделен на два больших отдела. Первый специализировался на вычислении маловероятных событий, второй – многовероятных. Если по окончании месяца результаты одного отдела были прямо пропорционально связаны и противоположны результатам другого отдела, то учёные радостно пожимали друг другу руки и получали неплохие премиальные. Если нет, то тут уж ничего не попишешь, тему заносили в список неразгаданных загадок после Равенства классов P и NP. Суть которой заключалась в том, что есть некий класс задач, на которые мы можем быстро давать ответ, то есть быстро находить для них решение. Этот класс задач в теории алгоритмов называю P классом. А есть класс задач, для которых мы можем быстро проверить правильность их решения – это NP класс. И доселе неизвестно, равны ли эти классы или нет. Равенство классов означает то, что существуют алгоритмы решения многих задач, которые работают гораздо быстрее, чем ныне известные. Поэтому ученые не слишком волновались из-за неудач и безропотно отдавались в руки судьбы. Ну нет решения – и ладно. Пусть так и будет. Через несколько десятилетий их последователи, возможно, найдут ответ, и это можно будет смело записать как настоящее достижение в их личных делах. Но как бы там ни было – дважды к одному и тому же вопросы учёные не возвращались. Как ни прельщала их возможность перешагнуть через существующие границы их мозга и стать крайне уважаемыми в своей среде личностями, но свихнуться над неразрешимой задачкой никому не хотелось…

– Вот, а здесь у нас небольшой виварий!

Молодые люди с интересом осматривали помещение, до отказа забитое всевозможной живностью.

– Зачем вам нужно что-то подобное в НИИ?

– Зачем? – экскурсовод почесал затылок и с глупой улыбкой начал вдаваться в пространственные объяснения. – Ну, видите ли, поначалу в наш двор просто забрела бродячая кошка, мы всем отделом начали её активно подкармливать, но начальству это не понравилось и нам пришлось спрятать животное в здании.

Гости осматривали комнату и пытались угадать, которая из представителей рода кошачьих в этом месте была первой.

– Следом по осени через окно начали забираться белки, мы посадили их в клетки, потом откуда-то прилетел этот попугай, – учёный указал на большую красивую птицу с яркой окраской.

– Кажется, это ара?

– Да, мы тоже так считаем. Но ума не приложу, откуда ему тут взяться…

– И после этого у вас появился маленький контактный зоопарк? – Крис приблизился к клеткам.

– Ага. Сам не знаю, как он только разросся до таких размеров.

Крис погладил по голове одну из самых настырных кошек, при этом попугай начал орать как блаженный на ломанном русском языке:

– Нежнее! Нежнее! О, да. Вот так! Медленнее…

Крис вздрогнул:

– Что это с ним?..

– Да не обращайте внимания. Раньше он стонал целыми днями, еле отучили…

– Может, он до этого в борделе жил?..

– Не исключено!

К учёному подбежала приятного вида девушка и что-то быстро-быстро начала тараторить, без конца размахивая у того перед носом.

– Невероятно! Это тоже огромный прогресс! Пойдёмте-пойдёмте, поподробнее расскажете мне все в кабинете!