Острова-2. 55 родителей, выбирающих свободное образование

Неудивительно, что родители чувствуют себя неуверенно в своих родительских решениях и действуют на автомате по предложенным шаблонам.

Мне повезло. Мой поведенческий шаблон – сопротивляться любому «надо». Я страшно люблю плыть против течения. Главное – выбрать подходящую реку. Так что с тем «надо» сосуществовало сопротивление вот этому общему напору. Сопротивление, которое мы назовем «не хочу». И в эту благодатную почву «не хочу так, как надо» зерно сомнения заронил мой муж. Спасибо ему за это.

Он в это время получал степень магистра в управлении образованием и учился у Катерины Николаевны Поливановой и Анатолия Георгиевича Каспаржака. Он рассказывал мне о кризисе системы образования в мире, присылал ссылки на выступления Кена Робинсона о том, как школы убивают креативность, книги Ивана Иллича «Освобождение от школ» и Александра Нилла «Воспитание свободой». Ненавязчиво склонял меня ко всяким непотребствам вроде «в школу можно вообще не ходить, все равно никто в мире толком не знает, что делать с этой школой как с институтом». И я закопалась в исследование внесистемного обучения. Слушала лекции и читала статьи о вызовах образования XXIвека. Разговаривала с экспертами и расшатывала свои убеждения.

Оказалось, например, что уже нет понятия базовых знаний. Что количество информации в мире растет настолько стремительно, что просто невозможно вычленить эту обязательную для всех базу. И ключевым становится умение ориентироваться в информационных потоках. Но это сейчас! А что будет через 10—15 лет? Чему учить ребенка сегодня, чтобы оно пригодилось? Вообще неизвестно!

Есть мнение, что уже через 10 лет станет актуальным новый тип занятости – «неработа», которая должна стать не менее осознанной, чем трудовая деятельность. Новая образовательная реальность такова, что нам предстоит помочь ребенку научиться находить себе занятия. Когда много свободного времени, как не сойти с ума? Первый и вечный ориентир – свобода ребенка. И это – ключевой фактор его успешности.

Вы, должно быть, заметили, что я много пишу о себе. О своих метаниях, трансформациях и своей внутренней работе. Где же тут ребенок, если решение в пользу отказа от школы я приняла для себя?

А Саша в это время ходила в старшую группу детского сада и мечтала пойти в школу. Ок, сказали мы, ее родители. Ребенок хочет. И записали с сентября на подготовишки. Трижды в неделю, каждый понедельник, среду и пятницу в течение полугода дочь ходила в школу. Потом случилась какая-то внезапная незапланированная поездка в Питер, и я сообщила ей, что школу придется пропустить. Извини, дорогая. Знаете, какая была реакция? «Ура!» – сказала дочь. «А только в понедельник? Или в среду тоже можно пропустить?!» Это был второй звоночек.

Третий и окончательный случился на открытом уроке, где учительница задала какой-то вопрос, посмотрела на мою дочь и сказала: «Даша, ответь». И моя Саша не возразила, а послушно ответила на заданный вопрос. Позже в ответ на мое недоумение сказала: «Я пробовала сначала исправлять, а потом перестала».

Так отсутствие ребенка во всем этом мире грандиозных планов достигло пика. Как не было в моих планах о будущем моей собственной дочери, пока я выбирала школу и кружки, которые привели бы в эту школу. Так и в самой школе не было моей дочери. И это стало последней каплей в поисках светлого будущего для ребенка. Без самого ребенка.

Такой длинной и очень личной историей я хотела выразить одну простую мысль. Наши родительские цели, планы и мечты не обязаны совпадать с тем, что обо всем этом думает ребенок. И скорее всего они будут отличаться. Риск того, что даже самый внимательный и любящий родитель в погоне за лучшими возможностями потеряет по дороге из виду самого ребенка с его стремлениями, крайне велик. И важно об этом помнить.

Когда вместо этого конкретного человека, его личной динамики, падений и взлетов, провалов и достижений, важным становится его соответствие внешним нормам и стандартам? Смена ориентира часто происходит именно в старшем дошкольном возрасте. Почему?

Как будто ровно в день семи-шести-пятилетия одного ребенка – играющего, любопытного, подвижного, живого, спонтанного – заменяют сферическим ребенком в вакууме, которому положено немедленно сменить ведущий тип деятельности с игровой на учебную.

Кстати, кто сказал, что учебная деятельность возможна только за столом с книжкой в четырех стенах (ну ок, в инновационных овальных кабинетах)? Кто сказал, что для этого нужно перестать двигаться и начать выполнять указания? Присмотритесь. Уверяю, с ребенком ничего не произошло, он остался прежним. И я стала учиться наблюдать за дочерью, доверять ей.

Недавно я консультировала подругу. Она хочет сменить дочке детский сад. Хочет выбрать, конечно, лучший и просит подсказать, какой это – лучший. Вальдорфский, Монтессори, авторский, подставьте свой вариант. Но до одного ехать полчаса, другой стоит как крыло самолета, а третий – не очень нравится ребенку. Я спросила: а зачем? Зачем менять сад. Что-то беспокоит ребенка в текущем положении вещей? Может быть, нарушился сон, испортилось настроение, аппетит? Появились конфликты, раздражение? Не устраивают воспитатели? Нет. Все хорошо. Есть друзья. Ходит с удовольствием. Любит, скучает во время болезни. Хорошо. Тогда зачем? Потому что мне кажется, что я что-то упускаю. Я отправила подругу к психологу разбираться с собственной тревожностью.

В контексте СО нам часто говорят: «Вы не даете детям выбор, не отдавая их в школу!» Но, во-первых, это лукавство. В информационном пространстве, где практически с рождения ребенок слышит «Вырастешь – пойдешь в школу», прочная связь между этим «пойти в школу» и «стать взрослым» уже не оставляет ребенку выбора. Во-вторых, родитель, хоть ты тресни, в любом случае ответственен за этот выбор – будь он в пользу государственной школы 5 дней в неделю, частной традиционной, альтернативной, семейной школы или вообще отсутствия образовательной организации в жизни ребенка. Да, мы даем ребенку делать самостоятельные выборы, но лишь в заданной рамке, и это нормально.

И это страшно. По-честному брать на себя ответственность за решения в отношении другого человека. Любимого и родного, пока еще маленького, но целого настоящего человека. Страшно. И почему-то про образование – особенно страшно. Чего-то недодать, не предоставить лучших возможностей. Но где они – эти возможности, и какие лучше других.

У меня есть две новости – хорошая и плохая

Начну с плохой. Хотим мы того или нет, но одним фактом зачатия уже принимаем на себя всю полноту ответственности за чью-то жизнь. И если мы сделаем вид, что выбор не наш, а просто так сложились обстоятельства, это не снимает с нас ответственности. А вот признать эту ответственность и значит быть взрослым. Вопрос – готовы ли мы принять себя в этом качестве. В качестве взрослого. Или хотим переложить все-таки ответственность на кого-то другого, а потом предъявить претензии, если не получится так, как было задумано. Все равно, какую стратегию мы выберем. Все равно, что будем делать. В любом случае ошибки будут. Травмы будут. Можно смириться с этим уже сейчас, перестать беспокоиться и начать жить. Снимая с себя полноту ответственности за принятие решений, мы остаемся такими же незрелыми детьми, взрослыми лишь по паспорту. Мой страх ошибиться и чего-то недодать – это на самом деле не про ребенка и отсутствие в его жизни всех возможностей. Это мой собственный страх – оказаться плохим родителем.

Хорошая новость – это лечится. Доверием к себе и ответственностью за собственные решения. В доверии к себе приходит уверенность и доверие к ребенку. В умении заботиться о себе приходит умение заботиться о детях и их собственных потребностях. А с примером заботы о себе со стороны родителя, хочется верить, и ребенок научиться слушать и слышать себя, различать и удовлетворять свои потребности.

Что нужно, чтобы не потерять едва обретенную родительскую уверенность в мире, где она ежедневно подвергается сомнению со всех сторон? Я нашла ответ в своей работе. В поддержке близких по духу людей. В объединении вокруг общих ценностей. В познании себя, своих потребностей, стремлений и желаний. В любимом деле. В поиске своих источников ресурса, сил и энергии.

Умение разбираться в себе, слышать себя, говорить «да» и «нет» мы можем и должны передать детям. И это путь длиной в жизнь.

4. Мария Блохина

Россия, Москва/Кратово. Дети: Екатерина 10, Андрей 4, Александра 2.

Мне 33 года, я врач стоматолог. Работала раньше очень много – 7 дней в неделю. С увеличением количества детей я стала работать меньше, но так и не была полноценно ни в одном декретном отпуске. В настоящий момент мы переехали из Москвы в Кратово и присоединились к школе «У. Дача», это послужило поводом еще сократить рабочий график до двух, иногда трех дней в неделю. Уже 2 месяца как мы полностью отказались от детского сада. За время работы я совсем забросила свои личные интересы (раньше увлекалась китайской живописью, росписью витражными красками). У мужа плавающий график на работе, но в основном 5/2.

«Когда я вижу, что детям хорошо,

мне становится прекрасно»

Буквально 3 года назад я не поверила бы, что могу находиться там, где нахожусь теперь.

О семейном образовании я узнала в начале 1 класса старшей дочки. Она с двух лет ходила в детский сад, я работала и не думала, что бывает иначе. Пока я переваривала тему СО, дочка училась в 1 классе, проблемы нарастали как снежный ком – учиться не хочется, домашние задания до полуночи. В школе у дочки началось вранье по поводу и без, страхи, слезы, отсутствие желания делать что-либо в принципе. Я стала замечать, что хочу придушить своего ребенка (здесь нужен смайлик с огромными глазами). Через 6 месяцев после начала учебного года мы ушли на СО. Были репетиторы, сдача аттестации за 1 класс, получилась та же школа, только дома, те же понукания, принуждение.

За лето я поняла, что могу учить дочку сама. 2 и 3 класс мы учились дома, получая удовольствие от того, что можем больше времени проводить друг с другом, учиться в своем собственном темпе, уделять внимание тому, что нам кажется важным.

Кроме получения удовольствия, у нас были разные времена. Были и есть серьезные сложности с мотивацией именно к учебе. Мотивация «учи – тебе надо потом это сдавать» не работала. А мои установки «не будешь учить – не сдашь экзамен!» дочка приняла очень близко к сердцу. Она стала бояться идти на экзамен, заходить в кабинет к учителю, когда шла на аттестацию. Тогда я почувствовала себя очень гадко и поняла – надо что-то менять!

Дочка занималась танцами, шахматами, ментальной арифметикой, бисероплетением, рисованием, музыкой. График был настолько насыщен, что было непонятно, где же та самая свобода, которая должна быть на СО? В какой-то момент я поняла, что дочке очень сильно не хватает общения со сверстниками. Ранее мы пытались примкнуть к «еженедельным встречам в библиотеке», но они перестали происходить; к «Муми-школе», но она перестала работать в ближайшем к нам филиале из-за недостаточного количества участников. Все остальные варианты семейных школ нам не подходили по территориальному принципу, по временному интервалу (возить ее далеко и ждать где-то на улице или в машине с грудным ребенком было невыполнимой задачей).

Осенью 2017 года я узнала о существовании У. Дачи, зачитала все их посты до дыр, но для себя не понимала, как это мы в Москве, с устоявшимися кружками, работами, детским садом, удобствами, бабушками-дедушками и полным вакуумом для общения, а они там, в НЕРЕАЛЬНО ДАЛЕКОМ Кратово. Все общение у дочки происходило до и после кружков и во время прогулок. Летние 3 месяца мы провели на даче, и постоянное общение с дворовыми ребятами было очень нужно моей дочке (она гуляла с раннего утра до поздней ночи) … И я поняла, что в Москве с хорошими кружками и всеми делами ей не хватает простого человеческого общения. Я плотнее стала размышлять о переезде в Кратово. Мы съездили познакомиться в У. Дачу и на октябрь 2018 запланировали переезд. Октябрь был «тренировочным» месяцем, я проверяла, как это – «ездить 2,5 часа в один конец на работу», «ездить на электричке», «жить в своем (арендованном) доме», «быть вдалеке от помощи бабушки и дедушки», «проводить все дни одной с 3 детьми».

И по истечении месяца мы приняли решение остаться в Кратово. У. Дачники приняли нас как родных, и сейчас мне кажется, что мы уже живем тут всю жизнь, а то, что было в Москве, было не с нами. За эти 2,5 месяца я увидела, как дочь меняется, у нее появляются идеи и она сама ищет пути их реализации. Постепенно вникая в тему школ Садбери Велли, я начала задумываться об анскулинге…

Хочу еще написать о том, что в Москве вокруг нас не было людей, понимающих СО. Все смотрели на нас как на «немного странненьких», учителя в школе относились ко мне с настороженностью, это слышалось в их голосе при общении. Родители и друзья периодически пытались взывать к моему сознанию со словами «девочке нужно учиться», «девочке нужно общение, социализация», «ты же не сможешь ее всю жизнь оберегать от всего». За три года таких давлений со стороны близких мне людей я начала терять уверенность в своей правоте, думая, что, может, это и правда, что со мной что-то не так… Полное погружение в ощущение белой вороны. Очень сильную поддержку я нашла сейчас в У. Даче. Мы не обсуждаем ежедневно эту тему, но, находясь среди людей, имеющих похожие взгляды на воспитание и обучение, становится так легко и комфортно на душе, и это дает уверенность в своих действиях.

Средний сын отходил один год в детский сад, ходили мы «через пень колоду». Часто утром он просыпался и говорил: «Я сегодня в сад не пойду», и никакие коврижки не могли изменить его решения. В этот момент я вспоминала, как у старшей не было такой опции, я просто ее сонную одевала, сажала в машину, и просыпалась она уже в саду в раздевалке. Я кайфую от того, что дети могут быть дома со мной, могут вместе играть, ссориться, мириться.

Еще я думаю, что все это семейное образование нужно больше мне, чем детям. Ведь, когда я вижу, что им хорошо, то и мне становится прекрасно. И я чувствую, какой впереди ожидает меня прекрасный путь по познанию всего нового и по возрождению своего забытого внутреннего ребенка.

5. Светлана Борисова

Россия, Москва. Дети: Татьяна 34, Ирина 18, внучка Дарья 9.

Я – мама двоих детей с большой разницей в возрасте, темпераменте, ресурсе – во всем… Бабушка любознательной, живой и веселой внучки. Интересуюсь психологией, воспитанием, образованием. С детства занималась работой с младшими. Но… моя профессия мало связана с воспитанием и обучением, разве что с обучением коллег считать сложные проценты и правильно писать числительные. Мне нравится чему-то учить, объяснять. Но необходимо во всем видеть смысл. Совершенно не могу запомнить информацию, которая мне непонятна или совершенно не нужна (кроме стихов).

«В первую очередь свободное образование должно быть наполнено здравым смыслом»

Прежде чем выбирать путь, нужно взвесить все за и против. Поэтому я решила поделиться своими воспоминаниями и мыслями о школе. Официальной школе.

Начну с того, что о моей школе у меня только хорошие воспоминания. Все было довольно комфортно и продуктивно. Мне было интересно, получалось. Совершенно спокойно можно было подойти и решить все вопросы с учителями. Учителей многих вспоминаю добрым словом. С бывшим своим классным руководителем общалась и впоследствии. Знания остались в основном по любимым математике, русскому языку, литературе. Но кое-что помню и из физики, химии и пр. Про себя могу сказать, что «добывать информацию и анализировать ее» школа научила. Это моя школа. Может, у кого-то она была другой. Но, наблюдая в своей жизни школу 70-х, школу 90-х и школу нынешнюю, могу сказать – становится только хуже.

Теперь о нынешней школе. Одним из лозунгов разрушителей «старого образования» было «заменим советскую зубрежку на выработку навыков». Лозунг правильный. Но увы! От навыков школа ушла, и уходит все дальше. Зато много абсурда, а вот здравого смысла, наоборот, мало. Начнем с того, что программы перекроили от «читаем и думаем» к «читаем много непонятного, учим наизусть, сдаем на оценку, благополучно забываем». О чем я? Поясню. Программы перекроены «под ЕГЭ». Добавлено до отвратительности много чистой теории: множество терминов по русскому, которые никогда никому, кроме лингвистов, не пригодятся и которые только вредят и логике изложения, и грамотности; добавлено так много терминологии по биологии, что кажется, что читаешь учебник для медвуза. То же – по географии, химии, физике. Учебники по истории и обществознанию отвратительны до тошноты…. Могу очень много привести примеров несуразностей и странностей из современной школьной программы.

На ребенка, а затем подростка вываливается комом колоссальный объем неструктурированных знаний, который он не в состоянии осмыслить и надобность которого вызывает очень большие сомнения. Зато ушло обучение осмысленному чтению, ушло обучение рассказывать, писать изложения и сочинения. Современные «сочинения-рассуждения по шаблону» – это жалкая пародия, к тому же начинаются они классе в восьмом, а до этого – практически нет сочинений и изложений.

Учителя замотаны бумажками, что очень сказывается на психологическом комфорте в школе. Кроме того, на мой взгляд, не осталось ответственности учителя за результат. Ни в какой степени нет индивидуального подхода. Начисто отсутствует мотивация. Ибо двойка – никогда не была мотиватором, а вот демотиватором – запросто…. Нет продуктивного общения учеников с учителями. Нет познавательного интереса. Нет учебы. А что же есть? Есть «площадка молодняка», на которой резвятся с той или иной степенью безопасности для здоровья телесного и душевного дети и подростки… Сильным детям там скучно и непродуктивно, слабым – страшно и некомфортно. Есть оценки разной степени объективности и воздействия на психику. Есть ЕГЭ, местами абсурдный по содержанию и кошмарный по форме. В итоге, на мой взгляд, мы получаем очень слабое использование ресурсов детей, сужение сферы их интересов. И еще – мы получаем невротиков, не умеющих учиться…

Смириться с этим сложно.

Поэтому скажу так: ищите, дерзайте, рискуйте, думайте и творите для своих детей образование такое, каким вы видите его.

От чего должно быть свободно образование? Я думаю, в первую очередь оно должно быть свободно от отсутствия здравого смысла. Вернее – должно быть наполнено здравым смыслом. Должен быть баланс во всем.

Тогда будет:

• наполненность творчеством и интересом;

• минимум рутины;

• необходимая достаточность теории;

• максимум навыков;

• максимум удовольствия.

И как результат – максимум ответственности и результата.

6. Крис Брав

США/Россия, Кратово. Дети: Зина 9.

Наблюдая, как наша дочь Зина сосет молоко, начинает узнавать лица, учится садиться, ходить, петь и разговаривать на двух языках, считать, писать и сейчас (потихонечку) читать, кататься на роликах и коньках – все это без какого-то специального обучения или руководства – я давно понял, что традиционная школа не подойдет ни ей, ни нам, ее родителям. С другой стороны, с самого начала была очевидна ее насущная потребность в ежедневном пребывании вне дома и общении с другими детьми, так что и домашний анскулинг нам не слишком-то подходил. К счастью, мы нашли в Кратово нескольких единомышленников, с которыми открыли У. Дачу, пространство самонаправленного образования. Концепция и устройство У. Дачи, изменяясь в течение нескольких лет, сейчас находится где-то между демократической школой и совместным анскулингом.

«У нас бывают очень интересные беседы о естествознании, истории, теологии, «о башмаках и сургуче, капусте, королях»

Безусловно, на то, как я вижу процесс обучения, повлиял мой личный опыт. Я сам посещал и государственную, и частную школы, около года учился дома в детстве и, позднее, еще три года, будучи учеником старшей школы. В последний год домашнего обучения я отказался от стандартной программы и следовал своим собственным интересам, которыми на тот момент были античная история, древние языки и литература. Позднее, в университете, меня все больше начала занимать математика, и мне пришлось потрудиться, чтобы наверстать упущенное, особенно на первом курсе. Работая над диссертацией, я оказался довольно одинок, никто из однокурсников не занимался схожими проблемами, но у меня было ясное понимание своего интереса, а мой руководитель поддерживал меня и был сверхтолерантен, позволяя мне упрямо следовать моим собственным интересам, даже тогда, когда они уводили меня довольно далеко от его направления. И я бы сказал, что из всех моих учителей именно он оказал на меня наибольшее личное и научное влияние.

В общем, я чувствую, что большинству вещей, которые я знаю, я выучился сам и что единственным учителем, действительно оказавшим на меня влияние, был именно тот, с которым у нас сложились доверительные отношения, основанные на взаимном уважении и свободе. Поэтому я спокоен, давая нашей дочке шанс развиваться естественным образом, в окружении единомышленников. Конечно, ее дарования и предпочтения отличаются от моих, и, возможно, подрастя, она захочет пойти другим путем. Но пока она совершенно очевидно довольна У. Дачной жизнью.

У. Дача стала для нас не просто школой, куда мы отправили своего ребенка, но основным местом нашего общения и дружбы, позволяя нам соединить образование ребенка с нашей повседневной жизнью, и так полной учения. Дома Зина очень любопытна и полна вопросов, постоянно хочет, чтобы ей почитали (она находит книги, которые мы можем читать ей вслух, гораздо более интересными, чем те, которые она может прочесть сама), часто мастерит что-то, с удовольствием смотрит документальные фильмы и любит играть в обучающие чтению и арифметике игры на планшете, так что в конце концов какая-то часть ее интеллектуального развития происходит дома. У нас бывают очень интересные беседы о естествознании, истории, теологии, «о башмаках и сургуче, капусте, королях».

По большей части я не знаю, чем занята Зина в У. Даче. Даже задай я пресловутый вопрос «чему ты научилась сегодня в школе?», вряд ли она бы ответила мне. Но это место, где она строит отношения с людьми не из семьи, с другими взглядами и интересами, и она очевидно счастлива там. А еще это место, где она учится не только дружить, но и конфликтовать, и разбираться с этими конфликтами.

Есть один вопрос, который пока остается для меня открытым: как глубоко должны быть вовлечены родители в проект, подобный У. Даче. С одной стороны, многие демократические школы очень мало вовлекают родителей, давая ученикам больше независимости от родителей, и, похоже, это хорошо работает в некоторых школах. Какими бы терпеливыми и доверяющими ни были родители, в их отношения с ребенком заложено неравенство, и для детей бывает трудно обрести независимость в присутствии родителей. С другой стороны, оказалось, что организация школы как сообщества семей позволило нам сформировать глубокие связи доверия друг другу, что обеспечило нас более надежным основанием для сообщества, чем это могло бы быть при разделении школьной и семейной жизни. В конце концов, я надеюсь, мы сможем найти баланс, который позволит нашим детям быть независимыми и одновременно обеспечит надежную моральную поддержку близких друзей и семьи.

7. Дарья Бундина

Россия, Москва. Дети: Анита 15, Танита 9.

Я обожаю учиться! А степень моего любопытства, любознательности и желания докопаться до сути иногда зашкаливает. Способ добывания знаний самый разный – книги, лекции, общение с людьми, разными, иногда – фильмы. Мне очень интересны дети, я считаю, что ничем они не отличаются от взрослых, разве что опыта меньше (иногда это даже преимущество) и учить их проще.

Базовое образование – юридическое, alma mater – МГЮА. Полученные по жизни профессии: курьер, секретарь, юрист, правозащитник, адвокат, руководитель юр. департамента, девелопер, руководитель проекта, фотограф, учредитель компании, куратор образовательной послевузовской программы, ну и все, что связано со школой – от администратора до директора лагеря; я основатель школы «Взлетная полоса». Школа для меня – это жизнь и источник вдохновения!