Последняя Линия Секс-Сопротивления. Миссия «ФиАлка»

Но он так и не понял – кто это были – вестники свободы, которую ему кто-то хочет зачем-то подарить или дроны-слежения от системы «ИИ».

– А, впрочем, почему должны следить именно за мной? Я что – какой-то особенный? – И с этой согревающей нынче душу мыслью Феликс заспешил домой к любимой Алисе. Только бы прикоснуться к ней ладонью к ладони, к щеке, к талии… И больше ничего не надо.

И больше ничего.

Глава 9. Исступлённое самобичевание или неземное блаженство.

Делай, что можешь, что должен – и будь, и путь, что будет…

Организация досуга от «ИИ» – это, конечно, отдельная тема и боль граждан планетарного супер «ИИ» государства.

Так случилось, что у «ИИ» свои взгляды на пользу развлечений, досуга граждан Инфогосударства. А свои предписания он выдает, анализируя всяческие параметры жертв, тьфу ты, подопытных людей.

К сожалению, отмазаться от рандомного распределения досуга от «ИИ» мало кому удавалось. Четверга все ждали с тревогой, трепетом, унынием и смутной надеждой. Все эти чувства каким-то невероятным образом гнездились в ещё не совсем усохших душах человеческих существ. Гнездились и множились как капельки тумана и утренняя роса после тёплого утреннего летнего дождичка.

Сосуществовали в общем-то в неком продуктивном симбиозе. Не иначе.

Многие давно уже подозревали, что это просто какая-то лотерея, а не глубокий мета-анализ их самочувствия, уровня энергетики и потребностей. Ерунда какая-то! Их излучения никто и не собирал, не обрабатывал. Хотя все и посещали перед вердиктом кабинки Плазмофореза от «ИИ» версии 101.44.28.

Результаты были подчас просто фантастическими – кому-то солярий выпадет, кому-то йога тур, а кому и уборка мусорных площадок. Но это ещё не самое страшное. Даже мытьё сортиров так не пугало народ.

Как другие новомодные изобретения от продвинутого типа «ИИ».

Например, совсем недавно «ИИ» нагло и бесцеремонно выдал Феликсу предписание на трёхдневное посещение сеансов самобичевания.

И это после тщательного анализа в камере Плазмофореза.

Какой там анализ!

Феликс чертыхался и матерился, но всё про себя.

– Ну это никак не может быть от того, что «ИИ» каким-то образом прокоцал, что я нарушал гигиену и секс предписания! Не может быть!

Феликс был в этом просто уверен. Это просто какая-то злая шутка. Допустим, злая шутка его коллег, подсунули какой-нибудь диск в кабинку несвежий, и он считал с багами его метаэнергетический баланс, и всё!

Признаться, Феликсу от такого вердикта жутко захотелось нарушать и нарушать!

Снова и снова, входить в сочное лоно его возлюбленной, наплевав на все запреты «ИИ». Испытывать это жгучее наслаждение от обладания любимым телом, от всех этих тактильных прелестных нежностей и страсти! Страсти – коварной, изнуряющей, но такой прекрасной, распускающейся словно цветок лотоса в душе истосковавшегося по красоте путника.

Он был уверен в нелепой шутке, приколе от своих дотошных и таких курьёзных коллег. Эмоциональное выгорание никуда не девалось, несмотря на тщательный анализ и работу «ИИ» над планированием человеческого мета-существования. Справиться с задачей выгорания всё равно не удавалось изощрённому и продуманному алгоритму.

А Феликсу уже сдавалось, что никто и не пытался. Не справившихся с психоэмоциональной нагрузкой быстро списывали в утиль. Пару процедур от системы «ИИ» – и поминай как звали. Он частенько наблюдал, как сменялись коллеги, и никто не пояснял, куда делся тот или иной сотрудник, который всего лишь вчера здоровался в коридорах с натужной улыбкой и дёргающимся уголком рта или глаза.

Всем было страшно.

Но это не мешало некоторым, несмотря на все ухищрения системы «ИИ», опутавшей нейросетями сознания и принимавшей деятельное участие в селекции и воспитании человеконаселения, сохранять природный авантюризм, так впечатавшийся в их кровь и ДНК, что никакими чистками в hard-режиме его было невозможно вывести.

А ведь были же случаи, где явно прослеживалась рука неуёмных шутников и мастеров розыгрышей. Собственно говоря, когда он первый раз сорвался и вступил в реальный сексуальный контакт со своей женой всему, виной были те же подленькие коллеги. Наверняка, именно они намешали ему в дневной коктейль каких-то афродизиаков, да таких ядерных, что когда Феликс вернулся домой – то ни о чём думать не мог – только о грехе. И как оказалось, Алиса давно этого страстно желала сама и поэтому мягко уступила его яростной настойчивости в тот злополучный вечер.

А потом понеслось…

Эх, но как была упруга и шелковиста её грудь, никакая обманка от «ИИ» не передаст его невменяемых ощущений: смеси радости, восторга и буйства безумства от обладания запретным настоящим женским телом собственной столь обожаемой жены.

Эх, как капельки спермы стекали по её соскам!.. Не передать…Ведь он, с непривычки, от шока, наверное, своего первого проникновения в святая святых, не понял даже, что произошло, в таком смятении находился. Кончил прямо на её возбуждённую грудь…На левую, потом на правую…Этот сосок, тёмно-красный, манящий, гордо вскинувший свой носик, призывающий его к соитию, всегда манящий, намекающий, чувственный и чувствительный. Ах…

О, эта реальная женственность! Ощутимая, нежная! Какую палитру необыкновенных чувств и ощущений она несёт в душу истосковавшегося по чистым чувствам путника....

Да, они накачали его. Негодяи. Но это было так прекрасно, так невероятно, что больше Феликс не мог сдерживать свои жаркие порывы в неодолимой жажде получить невероятные и незабываемые эмоции.

Он бросил курить мракошь, всячески избегал её и таблеток от Мистера Фарм «ИИ» (МФ «ИИ»), только чтобы вновь испытать это неповторимое ощущений сексуального блаженства и наслаждения с любимой женой Алисой.

Все предыдущие их совместные будни за нелепыми разговорами, разбиранием нейросеток, приготовлением пищи по алгоритмам системы «ИИ», прогулки, ремонты, разговоры о работе и друзьях, книги, рекомендованные нейросетками, кино и совместные игры для развития нужных «ИИ» навыков – казалось канули в небытие. Они теперь озарились новым, глубоким, тёплым светом с невероятной энергетикой. Их спектры засияли буйством красок. Как всходит солнце после долгой тёмной ночи, озаряя всё вокруг. Так павлин внезапно раскрывает свой хвост, поразив всех окружающих великолепием его свечения.

Это чувство ворвалось в их души, не оставив и места прежним порядкам.

Наконец-то их спектры стали настоящими, не искусственными. А души, находившиеся столько времени в заточении, воспрянули духом и засияли блаженством красок и спектров.

Феликсу казалось, что только теперь он побывал на самой вершине, пике своего существования. Что именно в этом достижении» – и был весь смысл его жизни. Испытать запретное сладострастие с другим живым существом и широко раскрыть родник их душ для вливания божественной благодати. Неземное блаженство.

Вот ключ. Вот когда бутон расцветает!

Цветок энергетического баланса, гармонии вселенной. И только с этого уровня Господь Бог, Его Святейшество отмечает спектры сияния тех или иных индивидов и записывает их в анналы бытия.

Феликс был в неописуемом восторге. Мало сказать, что был в восторге, он испытывал такую феерию чувств, что не смог бы никому её передать, объяснить, даже если ему вдруг такие повстречались бы на пути. Что в принципе невозможно. Это было нечто невообразимое, невероятное, немыслимое. То, что невозможно как-то отобразить в текущей жизни.

Феликсу тут же захотелось творить, чтобы попытаться в искусстве передать ту гармонию чувств, что изливалась шумящим энергопотоком из его внезапно окрепшей души.

Страшно, конечно, даже представить молодому естествоиспытателю, не получившему на это никаких одобрения и санкций, чтобы отобразилось на пеленгаторе, если бы он появился в их квартире без предупреждения. Страшно, что может уже существовать пеленгатор, о котором Феликс до сих пор ничего не знает. А кто-то из его же коллег подглядывает за ним, видит всё это буйство красок спектров, энергетических волн и строчит уже на него донос в НаКоСеСпВАД (Надзор-Контроль Сенсорно-Спектральной Волновой Активности и Деятельности).

Страшно.

Человек боится умереть, ежесекундно, и в этом нет никакой его вины.

Искусство игнорирования этого страха прошло уже сотни учений, но так и не выработало универсального рецепта для всех.

Быть может это стоило было прояснить, проявить с помощью «ИИ» и его БД (базы данных), но это совсем не нужно тем, кто держит народ на жёстком поводке. Им нужно иное. Поводок, шипы, ошейник, инъекции, траст…

Trust me. Trust me. Trust myself. Trust the way I am.

Глава 10. Заряд личности. Объём заряда личности.

Разобраться в массиве переработанного через мясорубку сознания творческого пласта.

Все пытаются со мной заговорить, а я литиевая батарея не держу заряд.

В общем-то, попал так попал Феликс в лапы «ИИ». Курс самобичевания просто так не выдаётся, что-то там намудрили с его зарядом личности.

Вроде как в талоне-результате исследования стояла отметка о превалировании фиолетового спектра волн, что недопустимо для рядового сотрудника СНИИКСа от НаКоСеСпВАДа.

Но пока это как бы ничего особо и не значило.

– У всех были время от время такие выпады. Надо было просто их пережить, переждать как-то, зашухариться на время, – успокаивал себя парень.

Отрегулируют, как следует, и снова не будут обращать никакого внимания. Феликс почему-то в этом был просто уверен.

Он, как и все был зачат в пробирке в лаборатории под главенством великого и ужасного системного «ИИ». То есть его биоматериал прошел тысячу проверок и был одобрен к оплодотворению. Не мог же «ИИ» или его управленцы так ошибиться, что он получился не таким как все, не таким как нужно этому, текущему благо-обществу. Обществу созданному, выведенному искусственно на потеху «ИИ» или тем, кто всем этим заправляет.

У всех на глазах шоры, от рождения. Так задумано. Так нужно. Для процветания нации.

В этом уверены, убеждены все.

Или не все?

Вот и тема для истязания себя хлыстом нарисовалась. Сама собой.

– Я не такой как все, как нужно обществу? – Всё терзал себя Феликс, готовясь к прописанной ему системой процедуре.

Глава 11. Самобичевание, как оно есть. Процедура от системы для восстановления личности до необходимых предодобренных параметров и спектроизлучений.

Феликс зашёл в Зал Самобичевания согласно своему талону. Это был зал номер 11, торжественный, в нём только-только собирался народ для экзекуции, процедуры.

– Кто они все? Почему попали сюда вместе с ним? – невольно задумался молодой человек.

Феликс не знал.

Его внимание привлек пузан в белых шортах с синей повязкой на голове. Он выглядел так, будто мечтал стать отличным спортсменом, но почему-то не смог.

Внутренний сбой программы генномоды, Феликс раньше что-то слышал об этом, но не видел таких ярких представителей этого дефекта.

Далее его внимание привлекла девушка с высоким, тщательно затянутым хвостом из волос, она была в синих лосинах и бело-синем топе, она вовсю занималась разминкой. Её взгляд был упрям, в нём откровенно сквозило какое-то нелепое чувство, типа ненависти, агрессии, упорное чувство неприятия или несогласия с чем-то. Явно эта пациентка зала торжеств что-то кому-то хотела доказать. И для этого ей подходила любая форма выплеска энергии. Но умный «ИИ» посчитал именно самобичевание идеальным вариантом.

Феликс мог бы не согласиться. С таким вариантом для себя. Но его никто не спрашивал и не спросил бы. Увы.

Алгоритмам должен подчиняться каждый! (*Алгоритм беспощаден).

Так гласил первый закон, разработанный «ИИ» специально для порядочных граждан идеального инфообщества.

Краем уха он услышал, что девушку зовут Марта. Спецпрограмма «ИИ» проверяла пульс, дыхание, давление, спектрограммы излучения перед сеансом и озвучивал каждому программу на сегодня. Всё это транслировалось через небольшие трубы-экраны, закреплённые на стенах.

«Иллюминаторы», – так часто шутили в народе.

Шутников пока не удалось вывести даже в таком порядочном обществе. Или это было намеренно сделано, Феликс не знал.

Нужны ли современному «ИИ» обществу шутники, балагуры, приколисты и юмористы? Если нужны, то зачем, как он их использует? Или просто не может пока что извести, откалибровать, несмотря на всю мощь своих мониторов, сознаний, сетей, квантовых спектроанализаторов, спектроэнергоаккумуляторов и прочей лабуды.

Весело.

Феликс улыбнулся и тут же поймал себя на этом незатейливо мистическом движении. Нельзя. Сейчас впаяют по первое число. Нельзя показывать эмоции, тем более что предстоящий сеанс его веселит. Это чревато. Не оценят.

Да, он отклонился от темы, мысли как-то понеслись сами собой.

Надо сосредоточиться. Скоро всё начнется. Найти свою вину. И с ней работать. Тщательно её проработать и всё, всё будет хорошо.

Но, увы, никакой вины Феликс не чувствовал и запеленговать в своём сознании, как ни старался – он не мог. Никак ему не удавалось, а время поджимало, сеанс должен был скоро начаться, а экран спец иллюминатора «ИИ» стремительно подкатывал к нему.

Феликс уже невольно сдался внутри, предчувствуя неминуемое наказание.

Так вот в чём его вина! Он не чувствует никакой вины! Ни перед всемогущим «ИИ», ни перед обществом, но боится этого как огня …

Страх, трусость перед «ИИ» для него бОльшая вина, чем всё вместе взятое.

Но признаться в этом нельзя! Никак нельзя! Нужно искать поддельную вину и выдавать иллюминатору «ИИ», иначе не проканает, можно загреметь тогда совсем по полной программе.

Феликс отчаянно соображал, но ничего путного не приходило ему в голову.

В общем, в таких мыслительных метаниях и застал его пристальный взгляд экрана иллюминатора.

Он должен был озвучить во время сканирования свою вину, за которую будет сейчас себя сурово истязать, и сделать это нужно было уверенно, очень уверенно. Выпалить, как на духу.

– Я, я… – Произнёс глухо Феликс и осёкся.

Глава 12. Не смей меня останавливать!

Начальник оргазмов и экстазов командир.

Мы не так грязны, как вам кажется, но мы и не так чисты, как вам хотелось бы думать.

В пылу страсти ментальные плавились поля, создавая причудливых узоров края.

– Я не проводил уже два месяца оптимизацию сети системы обнаружения предателей «ИИ», положенную по моей должностной инструкции, пропустил обновление системы и забыл об этом напрочь… – произнёс Феликс неуверенно и тут же неожиданно продолжил:

– Я не люблю этот процесс самобичевания! Меня крайне раздражает такой сеанс и этот глупый ритуал! – Внезапно (даже для самого себя) выпалил Феликс. От шока ему даже показалось, что не его, а чей-то другой голос эхом разнёсся по залу номер одиннадцать.

Экран застыл на мгновение перед ним, светясь ровным белым светом.

Мелкая струйка пота медленно стекла по шее Феликса, щекоча его итак напряжённые до предела нервы.

Было жарко. Не то слово.

– 200 ударов плетьми класса S – вынес наконец вердикт дотошный «ИИ».

Юмор у системного «ИИ» так и не прижился.

Класс S были суровые плети с шипами в форме буквы S. Они отпечатывались на теле надолго. Это было весьма неприятно вдобавок ко всему.

Феликс понял, что дело плохо и просто так его отсюда не отпустят. Двери давно заблокированы. Двери в другие миры заблокированы подавно.

***

Домой Феликс вернулся весь израненный и сломленный. Ему не хотелось никого видеть, знать и вообще когда-либо испытывать какие-либо чувства или ощущения.

Уж ощущениями на сегодня или на ближайшую неделю, две, а то и месяц он явно был пресыщен.

– Унижен ли я? Нет, я зол, – размышлял ещё по пути Фел, – разъярён. Почему эта глупая машина должна решать мою жизнь?! Расхреначить всё к чертям! Но они следят. Мониторят неусыпно, от чего и как бьётся моё сердце. Хотят знать. Всё знать. Как эффективно меня настроить, чтобы я излучал только нужные им спектры. Слуга. Раб. Смешно подумать.

– Не смешно, – тут же сам себе ответил парень, почувствовав резкую жгучую боль от свежих рубцов на ткани своего замученного тела.

– Излучал спокойствие души и тела, будь эффективен. Или умри. Как же, как же, щас, дождётесь у меня…

Дома Алиса уже приготовила тёплую ромашково-гвоздичную ванну и ароматный вишневый чай.

Но Феликс старался не ловить её сочувствующий взгляд, ему было бы неприятно увидеть в её глазах жалость, признать свою слабость, обречённость, бессилие. Он не мог. Не мог так. Не мог смириться с собственной беспомощностью.

Фел медленно разделся и кинул взгляд на своё угнетённое тело, отражающееся в зеркале. Жалкое зрелище. Эти рубцы были ему противны.

–Как клеймо на скоте, – подумал парень и невольно криво усмехнулся сам себе.

Лис была рядом. Она сжимала в руках полотенце, нервно теребила его и молчала.

– Ах, слава Богу, что она молчала! Моя милая, чудесная Алиса, Алисочка! Не то что другие бы жуткие мерзкие бабы, которые бы сейчас суетились вокруг него, причитали бы или трындели всякую чушь.

Феликс положил свои крепкие руки на бёдра девушки, затем обхватил талию возлюбленной и с силой притянул к себе.

Да, пусть он был унижен, раздавлен, окровавлен, Фел вдруг в одно мгновение почувствовал, что больше всего сейчас хочет обладать ею. Его прекрасной, замечательной, нежной и такой трогательной Алисонькой.

Фел стал требовательно расстёгивать пуговицы на её тонком халатике, он уже чувствовал, как тело любимой напряглось, соски затвердели и упёрлись в тонкую цветастую ткань.

– Не надо. Может не надо, – тихим шёпотом вдруг взмолила любимого Алиса.

Этот голос, тон, мольбы разозлили Фела ещё больше, он почувствовал, как всё его естество наливается кровью. Ярость и свирепость овладевала им. Кровь стучала в висках, бешено билось сердце, член затвердел, стал каменным и с невероятной силой упёрся в бедро девушки.

Его объятья стали жёстче, он резко притянул Алисс за талию к себе. Грубо, со жгучим желанием и глубокой неизбывной тоской по запретному счастью.

К этому моменту пуговицы на груди уже были открыты, ему представился свободный доступ к нежнейшей груди красавицы жены.

– Не смей мне запрещать! – прошипел он и впился страстным поцелуем в левый сосок её такой манящей груди.

– Но, но, – пролепетала она, – ты не думаешь, что это всё из-за этого?..

И тут же затихла в сладострастном наслаждении моментом. Моментом, в котором её любимый испивал её нежность и дарил ей благодать. Сладкая истома медленно и тягуче растекалась по её очаровательному, упругому, изящному, красивому и такому желанному телу.

Алиса уже не замечала его ран, этой застывшей крови и жутких рубцов на мужественном теле.

Феликс подхватил её на руки, и шепча:

– Не смей! Не смей меня останавливать!

Аккуратно положил на кровать.

– Я так сильно люблю тебя, я хочу любить тебя вечно, вечность, – шептал Феликс и покрывал её тело страстными горячими поцелуями.

Расстегнул тоненький халат, снял кружевное бельё и одновременно лаская упругую грудь вошёл своим уверенным каменным членом в её священное лоно любви.

Ему казалось, что он вошёл в вечность. Вот так запечатлел себя, их вместе – в вечности, совершив столь дерзновенный по нынешним меркам акт. Священный акт любви.

Девушка еле слышно застонала от удовольствия.

Феликс забыл о своих увечьях после сеанса самобичевания, раны не чувствовались, запекшаяся кровь не беспокоила.

Там, в вечности, это всё было неважно.

Они любили друг друга. Страстно и самозабвенно.

И сиреневый спектр излучения фонтанировал, фейерверками взрывались все цвета радуги. Это была невероятная феерия.

Феликс продолжал и продолжал любить обожаемое им тело, душу, покрывая их всё новыми порциями ласки, Алисс трепетно отвечала на все прикосновения и поцелуи.

В это время Фелу было абсолютно наплевать запеленгует ли этот взрыв энергетики системный «ИИ». Будь, что будет! Он рождён свободным! Вот теперь Феликс был в этом уверен на 100 процентов.

Почему-то там просчитались или что-то ещё – неважно. Он не хотел думать даже об этом.

Потому что – Феликс – свободный, любящий и любимый. Он способен любить и быть свободным. А это бесценно.

Да, за это сейчас не получить награды на какой-нибудь пафосной церемонии. Но и не надо ему их, сама любовь, Алиса – вот его бесценные награды.

И если вдруг было надо – он бы, не сомневаясь ни минуты, отдал бы всю свою никчемную жизнь за эти мгновенья чистой, энергетической, настоящей, взаимной любви, отдался бы этому энергопотоку и свободно парил бы на нём в священных небесах хоть целую вечность.

Они надолго слились в едином экстазе. Потом крепко прижались к друг другу и долго лежали, не шевелясь.

Вдруг у Алисы на глазах выступили слёзы. То ли радости, то ли отчаяния, то ли тревоги за возлюбленного или за их совместную будущую жизнь. Что им грозит за такую серьёзную дерзость? Пойти против системы! Это невероятное безумство. С которым она уже ничего не могла поделать. Голова кружилась от происходящего, и Лисс никак не могла с собой совладать. Алгоритмы не готовили её к таким сложным жизненным ситуациям. И немудрено. Хватит ли силы характера им обоим – поставить на кон всё? Всё их мнимое благополучие, спокойствие и размеренность?..

А быть может у неё и не было конкретных мыслей. Просто Алиса была так растрогана этим моментом, этим священным актом их необыкновенной любви. Их запретным необыкновенным счастьем, что ни думала более ни о чём, а погрузилась полностью в свои чувства и невероятные излучения спектров.

Глава 13. Страх. Прожить страх.

Авантюрный гайд.

Чем больше выбрасывает, а ты снова вывешиваешь мета-флаги и флажки, тем сильней азарт. Только так вовлечён в игру, становишься потенциален и напитан энергетикой нужного заряда.

Прожить страх. Это серьезный этап жизни. Нет, не задвинуть его, обесценить свои чувства по поводу него, притвориться, что страха нет. И день изо дня делать вид, говорить всем, что нет, страха нет. Нет, нету. Это не его чёрная, зияющая зубастой, наводящей ужас пастью, голова наклонилась над твоим плечом. Это так, показалось. Просто показалось.

А прошагать с ним, прочувствовать до каждой капельки весь ужас и смятение. Прожить эти эмоции. Прочувствовать собственной шкурой как он впивается в неё и внедряет свои ужасающие спектры внутрь. Тогда, быть может, со временем, в борьбе и стенаниях, образовавшаяся в душе дыра постепенно затянется, как рана.

И страх уйдет сам, поняв, что его никто больше тут не боится, он потеряет свою силу, смысл, энергию. И превратится в ничто.

Но не сразу. Постепенно.

Феликс, как и прежде ходил на службу, тщательно выполнял свои обязанности. Прошёл все прописанные ему курсы самобичевания. И теперь он знал за что истязает себя – за страх, за этот испепеляющий страх быть не таким, неугодным, но всё-таки быть. Несмотря ни на что. Быть собой. И любить. По-настоящему. Несмотря на весь риск, с которым это связано.

Алиса работала в конторе «Край.кс». Обязанности стандартного работника были довольно разнообразными, как и предписывала инструкция и рекомендации по организации труда от системного «ИИ».

Несмотря на это, всё равно изрядная доля монотонности в каждодневных манипуляциях присутствовала. Один день она сидела на одной операции, например, на осмотре камер в режиме реального времени и заполнения журнала происшествий, другой день преобразовывала, а скорее дешифровывала и сверяла с видео послания «ИИ».

Их нужно было ещё приводить в удобоваримый вид, причёсывать, интерпретировать. Исключать ошибки. Чтобы дальше в другие отделы не последовали ошибочные сведения. Это была очень сложная и ответственная работа.

В другой день, например, просто сверяла данные о происшествиях и спектро-возмущениях, полученные от нейросеток с реальной картиной и помечала важные, а также отмечала ошибочные случаи.

Третий день она занималась отправкой дронов по сомнительным адресам, пунктам, которые по тем или иным причинам попали в поле зрение «ИИ» и подлежали более тщательной и детальной проверке.

Четвертый день она сортировал спектры излучений и вибрационные волны по выявленным индивидам, верней проверяла верность сортировок, которая была уже проведена с помощью нейросеток «ИИ». Потом писала служебки в вышестоящие отделы о необходимости внесения изменений, переносе и даже полной отмене выставленных диагнозов, которые выдала программа по тем или иным гражданам.

Это был сложный этап, потому что каждый случай разбирался потом ещё 5-ю отделами, и никто толком не знал насколько всё верно в итоге. Настолько инструкция была путанной. Но руководство точно знало, что и как. Это – несомненно. Так Алиса успокаивала себя всякий раз, когда тень сомнения мелькала в её ещё не окрепшем разуме, тщательно контролируемом системным «ИИ».