Слёзы Леса

Кареглазая женщина с волнистыми каштановыми волосами очень грустно смотрела из медальона. «У него татуировка созвездия вот тут, на руке», – всё, что успела она сказать перед смертью. Она учила меня языку эльфов, но ни разу не произнесла имени моего отца. Она пела мне колыбельные про огромный лес, в сердце которого таится магия, но никогда не говорила, где искать родных. Она любила меня, но оставила одну.

Скрипнула половица, и в комнату вошли близняшки. Аэйда поддала носком сапога мои отмычки и скептически оглядела беспорядок. Я подняла голову.

– Риона! Ты что, плачешь?! Что здесь произошло?

Я дотронулась рукой до щеки и поняла, что у меня текут слёзы.

– Мне надо в ратушу, – виновато сказала я, сжав медальон в ладони. – Не могу же я пойти в своей обычной одежде.

Элана прищурилась и пошевелила пальцами в воздухе:

– Ты больше ничего не хочешь нам рассказать? Например, про эльфов?

– Не лезь в мою голову! – заорала я, почувствовав магию Эланы. – Я разберусь сама!

Близняшки переглянулись.

– А ну-ка, выкладывай! – потребовала Аэйда. – Что у тебя с теми остроухими? Ты же после ограбления сама не своя.

Я огрызнулась:

– Не твоё дело! Это из-за тебя я ничего не успела!

– Что?! – опешила Аэйда.

– Я нашла татуировку! Я искала всю жизнь, а ты мне помешала! Не дала рассмотреть! Но я скоро всё узнаю!

Возможно, Вилита смогла бы меня остановить, но её не было рядом. Я надела медальон на шею, оттолкнула ничего не понимающую Аэйду, сбежала по лестнице и выскочила на улицу.

Глава 8. Наместник

Глава 8. Наместник

Ильд’Ор и его парни стояли навытяжку перед наместником Эдана. До блеска отполированный паркет из разных пород дерева поскрипывал под тяжелыми сапогами эльфов. Пыль дорог и городская грязь оседали на морёный дуб и нодарский орех благородного красно-коричневого оттенка. Запах пота и кожаных доспехов смешивался с ароматом утончённых благовоний, курящихся по углам. Душистые смолы, как и многие другие предметы роскоши, привозили из далёкого Нодара, северного соседа Веланта. Эданские правители обладали хорошим вкусом и ценили изысканные вещи.

Наместник – невысокий полный мужчина лет пятидесяти – выглядел крайне недовольным, словно прибывшие эльфы оторвали его от важных занятий. Всем видом господин Аллис Корник давал понять, что он ценит своё время и репутацию. И пусть дикари из Леса радуются, что он нашёл минутку снизойти до них! Городская ратуша – это вам не придорожный трактир, а наместник – не мальчик на побегушках, спешащий по первому зову.

Господин Корник отряхнул невидимую пылинку с чёрного бархатного камзола и поправил массивную золотую цепь на шее. Её по заказу магов-основателей выковали гномы четыреста лет назад. Толстые звенья натирали кожу над съехавшим воротником шёлковой блузы. Цепь оттягивал крупный, в ладонь, герб в форме остроконечного щита. На его правой половине в тёмно-красном поле расположилась серебряная магическая башня Веланта, а слева, под обрамлённым бирюзой золотым кораблём, искрились три белоснежные капли на эмали изумрудного цвета. Из века в век этот символ власти передавался от одного градоначальника к другому. Господин Корник управлял Эданом второй десяток лет, и с каждым годом чувствовал, как цепь тяготит его всё сильнее. Но причина была не в том бремени, которое накладывает власть, как могло показаться. Правитель хорошо знал своё дело и чувствовал себя на правильном месте. А вот то, что его символический драгоценный ошейник находился в руках магов, угнетало всё больше и больше. Аллис Корник, несомненно, был согласен с тем, что щенку необходима твёрдая рука хозяина, которая до поры направляет и взращивает. Но уже прошли годы – столетия! – и пёс вырос и заматерел. А что, если это и не собака вовсе, а взрослый волк? И этот волк хочет свободы и готов потягаться в силе со старым хозяином! Так видел наместник город, которым ему доверили управлять. Пришло время, когда золотая цепь душит, а не поддерживает.

Между колонн по периметру зала замерли статуи прошлых правителей. Почти три десятка каменных изваяний, исключительно мужских, солидных, с печатью достоинства и мудрости на мраморных лицах. Таким место в храмовом пантеоне! Ильд’Ор задержался взглядом на статуе благообразного старца, напутственно воздевшего руку. Предыдущий наместник. Всем было известно, что его задрал дикий кабан на охоте, и его место пришлось занять Аллису Корнику, ни в коей мере не ожидавшему этой власти. Хотя многие считали иначе. Однако Ильд’Ор сам недавно говорил, что дела Эдана не касаются Лесного народа. А вот дела эльфов, похоже, напротив, в высшей степени интересовали наместника, иначе стал бы он встречаться с ними лично!

Господин Корник сцепил руки на объёмном животе.

– С кем я могу говорить? У вас есть старший? – спросил он.

Ильд’Ор выступил вперёд.

– Я вёл дюжину, мне и отвечать, – обратился он больше к своим, чем к наместнику. – Ильд’Ор из клана Чайки.

Он вздёрнул подбородок, но всё же отдал сдержанный поклон в сторону правителя.

Аллис Корник указал на выход из зала, дав понять, что дальнейший разговор не для посторонних ушей. Он был уверен, что сказанное станет известно всему отряду, едва эльфы покинут ратушу. Но его статус требовал хотя бы формального соблюдения приличий – а все официальные разговоры полагалось вести за закрытыми дверями кабинета наместника.

– Хорошее вино нынче везут из лесной столицы, а? – без обиняков начал господин Корник, оставшись наедине с Ильд’Ором.