Что случилось с мозгом №13?

Но это слишком сложно. С таким человеком придется быть искренней, открыть самые укромные уголки своей души, в которые она сама боится заходить. У неё просто не хватит сил, а так ей всё понятно и просто. Он обеспечен удовлетворением, она страдает, получая из этого извращённое удовольствие. Эмоциональный мазохизм, да даже секс с ним была её формой самоповреждения, ведь за мимолетной легкостью всегда последует боль и разочарование.

Пока девушка обдумывала свою плачевную личную жизнь, она даже не заметила, как в её организм попало несколько партий этилового спирта в разной концентрации. Собственные мысли постепенно тускнели, уступая свое место ритму музыки. На её уставшем лице медленно появилась легкая улыбка, а в глаза разгорались задор и жажда к авантюрам, что не осталось незамеченным её спутниками.

– Кажется, кому-то полегчало? – усмехнулась Эля, потягивая свой коктейль. – Она вступила на тропу исцеления. Теперь закрепим этот этап танцами.

– Это уже перебор… – попыталась протестовать Яна, но через мгновение уже была на танцполе.

Электронная музыка проникала сквозь её тело, вынуждая поддаться ритму. Она растворялась в этой бешенной шаткой энергетике, позволяя хотя бы на время выкинуть всё из своей головы. Все заботы она оставляла для завтрашней себя, которая, вероятнее всего, будет её проклинать за этот вечер, но в данную секунду ей было абсолютно плевать. Она позволила себе отстать от себя же. Она танцевала, подпевала знакомым песням, чувствовала себя… живой.

– Лечение идет полным ходом, – перекрикивая музыку сказал Семён, обращаясь к подругам. – Какой же у нас следующий этап?

– Достанем телефоны, – скомандовала Эля, терпеливо ожидая исполнения своего поручения. – Время постить видео.

Сказано – сделано. Через пару минут в телефоны их знакомых пришло оповещение о новых публикациях этой троицы в разных социальных сетях. На коротких видео друзья пили коктейли, кричали под любимые треки, строили смешные рожицы. В общем, вели себя как молодежь.

В этом вихре веселья они напрочь потеряли счет времени. Только когда концентрация алкоголя в их крови начала стремительно падать, они заметили, что было уже два часа ночи, а значит домой на общественном транспорте они точно не попадут. Счастье мгновенно пропало с их лиц, как только в голове появилась мысль о ценниках на такси. Особенно на троих, так как они жили в разных концах города. Понимая, что ночевать на полу клуба или на лавочке никто желанием не хотел, коллективно было принято стратегическое решение: скинуться на трансфер до дома Яны, а от неё идти в университет. К счастью, завтра им нужно было ко второй паре, а значит они даже могут относительно выспаться. Даже не пришлось бы переживать из-за одежды не первой свежести: Семён и Эля ещё со времен первого курса часто проводили ночь у Лазарович, чтоб не тратить пару часов на дорогу в университет к восьми утра, особенно когда пары заканчивались в девять вечера. Так что стратегический запас хранился у подруги на подготовленной для них полке.

В такси всех разморило до такой степени, что Сёма отключился через десять минут, Эля продержалась чуть дольше: через двадцать минут она тихо посапывала носом, лежа на коленях подруги. Только Яна старалась оставаться в границах сознания, следя за дорогой. Она, конечно, подозревала, что вероятность того, что водитель из крупной компании не вывезет трех студентов в лесополосу минимальна, но она всё ещё не равна нулю. Только завидев знакомые окна панелек, она смогла расслабиться и начала будить попутчиков, которые активно сопротивлялись, продолжая цепляться за сон.

Свежий ночной воздух слегка взбодрил компанию, но ненадолго: стоило им переступить порог спальни Яны, как вся тройка дружно рухнула на её не самую большую кровать. Они осознавали, что с утра проснуться в край помятые и, возможно, побитые друг другом, но все неудобства меркли перед мягкостью подушек и теплом пледов. Как говорится: это проблема будущих нас.

Сквозь сон Лазарович чувствовала, как вибрирует её телефон под шквалом получаемых сообщений. Открыв один глаз, она мутным взглядом посмотрела на экран телефона, где красовались десятки сообщений от Ильина. Понимая, что прочитать их в таком состоянии даже при наличии желания она не сможет, девушка устало положила телефон на тумбочку и полностью провалилась в сновидения, ровно до надрывного звонка будильника.

Совместное утро друзей прошло в спешке: очередь в ванную и толкотня на кухне наводило Яну на мысли о том, как же ей нравиться жить одной. Пока друзья выясняли, кто же из них должен сбегать в ближайший магазин за завтраком, девушка разлеглась на кровати, проверяя, что же ей написали. Особенное внимание она, конечно же, уделила чату с Михаилом, который, как оказалось, написывал ей весь вечер с предложениями приехать и провести время с ними. Яна пару раз перечитала текст, не веря своим глазам: Ильин прекрасно знал отношение Эли и Сёмы к нему, которое они и не собирались скрывать, так что подобное рвение выглядело не просто странно, а инородно.

– Что ты там такое читаешь? – поинтересовалась Старшова, смотря на удивленное лицо подруги. – Нам отменили пары?

– Мечтай дальше, – усмехнулась Яна и подвинулась, освобождая место девушке. – Ильин написывал, хотел к нам.

– Пусть он тоже дальше мечтает, – поморщилась Элеонора. – Это была элитная вечеринка, – она внимательно посмотрела на подругу, отчего та невольно смутилась. – Ты же не ответила ему?

– Нет, – ответила Лазарович, в качестве доказательства показывая переписку. – Делать мне больше нечего. Захочет – сам спросит.

– Вот и умница, – Эля с нескрываемой гордостью посмотрела на подругу, потрепав её мокрые волосы.

В следующий момент они услышали скрежет замка. На пороге появился недовольный Галеев, в руках которого было два увесистых пакета. На немой вопрос в глазах девушек он недовольно пробубнил:

– Да в холодильнике шаром покати, а мы сегодня в универе до ночи, так что я планирую остаться здесь и иметь возможность покушать.

– Кстати, да, – кивнула Эля, переводя взгляд на хозяйку квартиры. – Доставай наш надувной матрас, сегодня будем спать с комфортом. Если ты не против, конечно.

– Да куда я выгоню таких больших постельных клопов, – улыбнулась Яна. – Тем более, когда они меня кормят.

Потратив немного время как на приготовление завтрака, так и на его потребление, они отправились грызть гранит науки. Хотя в таком состоянии они могли его только посасывать, так что друзья, лишенные всякой воодушевлённости, ехали в автобусе, то и дело потирая уставшие глаза. Казалось, что этот день будет стабильно скучным, вот только на подходе к корпусу они заметили Ильина, который кого-то старательно высматривал. Заметив их, Михаил в упор уставился на Яну, видимо, ожидая, что девушка сама к нему подойдёт.

– Кажется, у кого-то горит место ниже поясницы, – усмехнулся Семён, взяв девушек под руку. – Он ещё в состоянии альденте, подождем сильной прожарки.

Не дожидаясь реакции Лазарович, парень увел их в корпус, полностью игнорируя пытливый взгляд Ильина. Яна растерялась от подобной реакции «друга»: он же сам говорил, что они в основном проводят время порознь, без предъявления претензий, но, видимо, это работает только для него. Она видела, как на его лице, покрытое пурпурными пятнами, каждым мускулом показывалось возмущение и… Ревность?

Уже на лекции она получила от него короткое сообщение:

– Выйди, пожалуйста, нужно поговорить.

Девушка оторвала взгляд от экрана, ища парня среди одногруппников, но в аудитории его не было. Под пытливые взгляды друзей она быстро показала им сообщение и, пока они не успели высказать свое мнение по этому поводу, выскользнула в коридор. Искать долго ей не пришлось: Ильин сидел неподалеку на подоконнике, терпеливо ожидая Лазарович.

– Чего такого тайного хотел обсудить, раз выдернул меня с пары? – Яна спокойно подошла к нему, скрестив на груди руки.

– Почему вчера не отвечала на сообщения? – Михаил старался сдерживать возмущение, но его красные кончики ушей выдавали весь его спектр эмоций.

– Да не особо я следила за телефоном, – девушка заглянула в свою историю в мессенджере, проверяя список просмотревших. – И ты это видел, так зачем написывал?

– Может я переживал за тебя? – он встал на ноги и подошел ближе, чтоб девушке пришлось смотреть на него снизу вверх. – Ночь, ты в каком-то клубе. Вдруг бы что-нибудь случилось?

– Я была не одна, так что нет причин для переживаний, – парировала Яна. – Или есть какая-то другая причина для навязчивости?

– Я не… – вспыхнул Миша, но насмешливый взгляд девушки мгновенно остановил его.

Он осознал, что в этот раз ей удалось вывести его на эмоции. Ей удалось вынудить его думать о ней. Ей удалось вызвать в нем ревность, и она прекрасно понимала, что задела его за живое. Ему оставалось лишь признать свое поражение, либо попробовать превратить его в перемирие.

– Что ж, ты права, – выдохнул Ильин, одарив её милой улыбкой. – Не знаю, что на меня нашло, – он осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из кички прядь, как бы случайно касаясь её шеи. – Готов загладить свою вину с помощью приятного ужина. Допустим сегодня. Как тебе?

– Звучит заманчиво, – задумчиво ответила девушка и, заметив, как ликует его эго, сделала вид, будто только что вспомнила. – Оу, прости, не выйдет. Сегодня у меня планы, а завтра нужно делать домашние задания, потом работа… Может на выходных, но пока не уверена, – видя его растерянный взгляд, она мило улыбнулась, похлопав парня по плечу. – Я напишу, если будет настроение.

Не дожидаясь ответа, она направилась обратно в аудиторию, оставляя его наедине с замешательством. Она ощущала, как его привычные устои их взаимоотношений рассыпается осколками под его ногами, что доставляло ей определенную долю удовольствия. Конечно, страх перед собственным одиночеством всё ещё был силён, но она прекрасно знала, что Ильин точно захочет реванша, так что она будет к этому готова. По крайней мере постарается быть.

Уже дома она рассказала друзьям про разговор с Мишей и под одобрительный кличь «ну моя», принимала похвалу. К счастью её нервной системы, этот вечер, как и следующий день, прошли без каких-либо происшествий и драм, кроме экзистенциального кризиса, вызванного домашней работой. Но к этому уровню стресса она привыкла.

Поставив будильник на семь утра, она завернулась в одеяло, ожидая, чего же принесет ей рабочий день. А он собирается быть насыщенным.

Глава 7

Первую половину дня в лаборатории Яна внимательно слушала остаток инструктажа, попутно задавая уточняющие вопросы. В целом она прекрасно понимала механизм работы всех методов, но как делать их своими руками она представляла слабо. Заметив её неуверенность, Аня приказала натянуть халат и перчатки и поволокла студентку в рабочий кабинет. Пока Лазарович кое-как поправляла неприятный коже латекс, Лилова расставила на столе реагенты и пару отработочных проб.

– Так, глаза боятся, а руки делают, – усмехнулась аспирантка, усаживая девушку на стул. – Давай, заливай в правильных пропорциях и жди реакции, можешь положить перед собой конспект, чтоб подсматривать.

– Ты же проследишь за мной? – с надеждой спросила Яна, жалобно смотря на наставницу.

– Я бы с радостью, но у меня сроки эксперимента горят, так что не смогу, – ответила девушка, но ободряюще похлопала студентку по плечу. – Но сейчас сюда работать придет Маша, спрашивай её.

Не дожидаясь ответа, Лилова выбежала из кабинета. Лазарович пару минут посмотрела на закрытую дверь и, тяжело вздохнув, перевела обречённый взгляд на стол. Она начала перечитывать конспект, фиксируя в памяти, что за чем идет, чтоб ничего не перепутать, но от волнения в её голове образовалась черная дыра, которая мгновенно сжирала любую полученную информацию.

Так бы Яна и сидела в окружении баночек и склянок до поздней ночи, не решаясь сделать хоть что-то, но спустя пару минут зашла Красных. Она неспеша надела халат и, положив на стол лабораторный журнал, вытащила пробы из морозильника. Сверившись с планом, она закинула их в центрифугу и начала готовить необходимые растворы.

Понимая, что просто сидеть и смотреть в стену глупо, Лазарович взяла себя в руки и начала постепенно добавлять нужные реагенты. Она по нескольку раз замеряла необходимый объем, чтобы не ошибиться ни на микролитр, чтоб ничего не испортить. От напряжения у неё немного тряслись руки, из-за чего ей было сложно попасть в пробирку. И так нужно сделать ещё раз шесть.

– Не переживай ты так, – тихий женский голос был настолько неожиданным, что полностью сконцентрированная на дозаторе Яна вздрогнула, обернувшись на девушку. – Это отработочные материалы, сильно не напортачишь.

– Я понимаю, – кивнула Лазарович, видя заинтересованный взгляд аспирантки. – Просто не хочу всё испортить. Я как бы представляю, как правильно делать, но руки не особо воспринимают.

– Если хочешь, то могу показать тебе как надо, а потом посмотрю за тобой, – улыбнулась Мария, поправляя элегантную оправу очков.

– Спасибо большое, – Яна радостно уступила ей свое место, но сразу же уточнила. – А я тебя не отвлекаю? Не хочу мешать работе…

– Мне ждать готовности раствором ещё минут сорок, так что скоротаю время, – пожала плечами Красных, расположившись на стуле. – Тем более, чем быстрее ты обучишься, тем скорее ты сможешь помогать с реальными экспериментами, так что это инвестиция в будущее.

Мария подготовила сразу две емкости с отработочными материалами. Она начала подробно рассказывать о каждом реагенте, описывая, что именно они делают с тканями мозга и какую реакцию они вызовут. Яна все внимательно записывала, наблюдала, как удобнее пользоваться дозатором, и как должен выглядеть финальный результат. После демонстрации настала очередь Лазарович. Под чутким руководством Красных студентка в точности повторяла все манипуляции. Сквозь страх неудачи и дрожи в руках спустя несколько минут она добилась нужного результата.

– Получилось! – радостно вскрикнула Яна, будто она только что выполнила один из подвигов Геракла.

– Вот видишь, – улыбнулась Маша, одобрительно смотря на подопечную. – Остальные сделаешь сама, я посмотрю на результат и перейдем к следующему этапу, а я пока своими экспериментами займусь.

– Хорошо, – кивнула девушка, ставя перед собой следующие препараты, – Спасибо большое, ты прекрасный учитель.

– Спасибо, я в курсе, – усмехнулась аспирантка и направилась в противоположную часть кабинета к своим пробам.

То ли у Яны была обучаемость намного лучше, чем она думала, то ли наставления Маши подействовали на неё воодушевляюще, но с остальным десятком проб она справилась довольно быстро. Дальше по инструкции их было необходимо поместить в холодильник на полчаса, а за это время подготовить рабочее место в ламинарном боксе, чем Яна и занялась, тщательно протирая стол спиртом. Смотря на такое количество этанола, который стоял на полках в литровых бутылках, она невольно подумала, какую бы вечеринку устроили её одногруппники. Точнее, это был бы эпохальный запой всего потока.

– Сразу предупрежу, спирт промышленный, к употреблению не подлежит, – сказала Красных, заливая белковую смесь в гель.

– Да я и не хотела… – смущенно ответила Яна, чувствуя, как её лицо покрывается румянцем, и подумала. – Неужели я уже выгляжу как алкашка…

– Мы предупреждаем об этом всех студентов, – всё так же невозмутимо ответила Мария. – Это не какой-то намек в твой адрес, просто его пары ядовиты, так что нюхать долго не стоит.

– Либо все студенты одинаковые, либо она мысли читает, – подумала Лазарович, но отошла от источника запоминающегося аромата подальше.

Как только прозвучал таймер, Яна перешла ко второму этапу работы. В этот раз она действовала уже самостоятельно, лишь пару раз попросив Марию посмотреть, всё ли правильно она делает. Студентка была настолько поглощена работой, что пропустила обед, слившись душой с пипеткой и пробирками. Это занятие было настолько медитативным, что остальной мир на это время перестал существовать. Всё её внимание было направленно на сам процесс, заглушая мысли и чувства, которые она обычно специально пыталась подавить.

Из транса её смогло вывести аккуратное похлопывание по плечу. Яна растерянно оглянулась и увидела перед собой Аню, которая заинтересованно следила не столько за её действиями, сколько за самой студенткой.

– Что-то не так? – смутилась Лазарович, переводя глаза на пробирки. – Мне осталась последняя и могу переходить к следующему этапу.

– Не, всё хорошо, – улыбнулась аспирантка, оперевшись на ламинар. – Ты доделывай, а следующий этап уже завтра.

– Но я могу ещё поработать, – ответила девушка, заливая последнюю порцию раствора. – Там же всего минут двадцать подождать.

– Нам просто нужен будет в это время кабинет, – Лилова старалась говорить спокойно, но было заметны нотки беспокойства в её голосе. – Весь кабинет, нужно обезглавить партию крыс на следующий эксперимент, кровищи будет море.

– Я крови не боюсь, – Лазарович пожала плечами и, положив пробы в морозильную камеру, обернулась к собеседнице. – Заодно посмотрю, как это делается. Могу протоколы подготовить…

– Не нужно, – голос аспирантки был настолько холоден, что Яна невольно почувствовала себя виноватой, хотя и не понятно, в чем именно.

– Извини, я не хотела мешать, – тихо ответила студентка, невольно опустив взгляд в пол, как она всегда делала, после такого же тона её бабушки, лишь бы не видеть этот пугающий тяжелый взгляд.

– Ты не помешаешь, просто тебе ещё рано с этом работать, – мгновенно голос Лиловой вновь стал мягким и задорным, а сама аспирантка ободряюще потрепала собеседницу по плечу. – Иди отдыхать, пока не стала узницей рабочего места, ещё успеешь соскучиться по свободным денькам.

– Да, хорошо, – кивнула Яна, осознавая, насколько странной была её реакция. – Извини, не знаю, что это я так работать захотела.

– Все нормально, не извиняйся, – Аня отмахнулась, открывая дверь кабинета. – Пошли тогда. Если таким темпом и дальше работать будешь, то недельки через две эксперимент доверим, – она обернулась на девушку, игриво подмигнув. – Под нашим чутким руководством, естественно.

Выйдя в коридор, Яна увидела стоящие вдоль стены увесистые клетки с грызунами, которые даже не догадывались о своей участи. В их красных глазах не было ни страха, ни любопытства. Их белая шерсть была забита опилками и остатками обеда, которым они всё ещё наслаждались. Их последний обед, такой же питательный, как и предыдущие. Они даже не догадывались, что их дом вскоре ненадолго опустеет перед тем, как запустить в себя новых жертв.

Но Яна об этом знала. Она знала, что их ждет спустя несколько минут или часов. Она знала, что их белоснежная шерстка окропиться кровью, а маленькие глазки закроются навсегда. И само это знание вызывало бурю эмоций. Ей было невыносимо жаль этих невинных животных, но их жертва необходима для развития науки, которая сможет спасать человеческие жизни. Она понимала, что в руках её коллег десятки, а то и сотни душ, которыми им необходимо распорядится. Интересно, что же они чувствуют в этот момент? Вину? Комплекс Бога? А может с опытом приходит заглушающее всё эмоции безразличие?

Пока она было поглощена размышлениями о суровой судьбе подопытных крыс, Яна успела собрать свои вещи. Попрощавшись с аспирантками, она вышла в коридор и, отойдя на пару метров, начала искать по карманам наушники, которые никак не хотели быть обнаруженными. Подозревая, что они прохлаждаются на её рабочем столе, девушка вновь подошла к кабинету, но тихие голоса из-за двери вынудили её повременить с возвращением.

– Ты уверена? – уточнила Красных. – Ну заработался человек, что ты сразу так…

– Ни зевка, ни усталости, – сказала Лилова, прерываясь на стук по клавишам. – И её привела Саша, что уже о чем-то говорит, у неё нюх…

– Да я не сомневаюсь, – усмехнулась Мария. – Но сразу кидать её в это не стоит, сила не стабильна. Нужно готовить медленно…

Яна не могла понять, о чем именно они говорят, но определенно речь шла о ней, и это пугало. Она нерешительно смотрела на дверную ручку, не в силах войти во внутрь. Они же сразу догадаются, что она подслушивала, если уже об этом не знают. И что ей делать? Спросить, о чем они вообще говорили? Сделать вид, что ничего не было? И всё это из-за грёбанных наушников, которые…

Она почувствовала прохладный пластиковый корпус в своей ладони. Опустив взгляд, она увидела в своей руке именно те наушники, которых не было ни в карманах, ни в сумке. Неужели она стала настолько рассеянной, что не заметила их в своей ладони.

– Может я и правда заработалась? – подумала Яна, направляясь ближе к выходу на лестничный пролет. – И то, что я слышала… А слышала ли я?

По коже пробежался холодок. Давние опасения подкрались к её горлу, выскабливая изнутри слизистую. Она вспомнила лицо бабушки во время приступов, её бредовый шепот, судорожные поиски каких-то предметов в воздухе. Что, если это была не деменция, а безумие, которое может передаваться по наследству? Что, если Яна, полностью погруженная в собственную боль и неуверенность, не замечает, как сходит с ума?

Грудь сдавило так сильно, что ей стало тяжело дышать. Она судорожно схватилась за перила, стараясь найти в холодном металле хоть какую-то опору. Всё вокруг стало таким неправильным, нереальным, будто она находится во сне. Ей казалось, что её сознание отделилось от тела и в любую секунду увидит саму себя, парализованную от страха. Ещё немного, и ноги обмякнут и тогда она кубарем полетит вниз. И тогда…

– О, ты ещё не ушла, – спокойный голос Красных быстро вывел студентку из дереализации в реальный мир. – Я забыла дать тебе памятку для следующих этапов отработки.

– А, да… Спасибо, – Яна растерянно взяла пару листов бумаги.

– С тобой всё хорошо? – аспирантка нахмурилась, взяв девушку под руку. – Ты вся бледная. Тебе помочь выйти на свежий воздух?

– Нет, всё в порядке, просто мне показалось… – начала оправдываться Лазарович, но, понимая, как глупо это прозвучит, ответила. – Видимо, я действительно переработала.

– Если что, то ты можешь поделиться своими переживаниями с нами, – улыбнулась Мария, но в её взгляде было видно беспокойство и заинтригованность. – Но всё-таки до улицы я тебя проведу.

Лазарович не отказалась от помощи. Они молча спускались по лестничным пролетам, пока Красных аккуратно придерживала студентку за спину. Жест заботы, вот только Яна чувствовала, как она медленно вырисовывает какой-то символ на её кофте. Она собиралась спросить Марию, что она делает, но её разум поглотило спокойствие. Вдруг ей стало всё равно. Её не волновал подслушанный диалог, который мог и не существовать, не волновали мысли о бабушке. Она чувствовала себя… Хорошо.

Стоило ей выйти на улицу, как слабые солнечные лучи быстро омыли её бледное лицо, придавая ему здравый румянец. Ей стало легко, отчего девушка невольно вдохнула полной грудью, наслаждаясь прохладным воздухом. Она вновь ощущала себя в своем теле. Ощущала себя собой.

– Может я тебе такси вызову? – Маша медленно убрала свою руку, наблюдая за студенткой.

– Нет, я в порядке. Спасибо за помощь, – Яна искренне улыбнулась, ощущая чуть уловимое чувство эйфории. – До завтра.

– До завтра, – кивнула аспирантка, наблюдая, как отдалялась фигура Лазарович, которая вскоре скрылась в стенах главного корпуса.

– Её накрыло? – внезапно Лилова в медицинском халате оказалась рядом с подругой, смотря куда-то в даль. – Что ты сделала?

– Стабилизировала, но это ненадолго, – ответила Красных, переводя взгляд на коллегу. – Нужно как можно скорее её ввести в курс дела, иначе проблем не оберемся.

– Родовая или самородок? – Анна начала нервно покусывать губу, однако быстро взяла себя в руки, игнорируя привычку.

– Если бы родовая, то уже бы всё знала, – пожала плечами Красных, но на всякий случай достала телефон и открыла переписку. – Но справки стоит навести.

– Не боишься, что братик попросит услугу за услугу? – усмехнулась Лилова.

– А кто сказал, что я спрошу именно у него? – хитро улыбнулась Мария. – Ладно, пора работать. У нас сегодня долгая ночь.

В это время Яна мирно сидела в автобусе, слушая музыку в тех самых наушниках. Она пару раз переводила взгляд на листы с записями, которые ей дала аспирантка, но желания ознакомиться с текстом у неё не было. В её голове было лишь желание поскорее лечь в кровать и выспаться перед очередным рабочим днем. В лучшем случае, без кошмаров.

Глава 8

Следующий рабочий день прошёл без странностей, за исключением того, что ни Аня, ни Маша ни на минуту не оставляли свою подопечную без присмотра. Для Яны было непривычно такое пристальное внимание, тем более в таком количестве, но она всё списывала на то, что сегодняшние этапы работы по обработке экспериментальных проб требовали повышенный уровень аккуратности. Каждая секунда была на счету: каждый шаг должен быть выполнен в конкретное время, поэтому Лазарович даже отвлечься не могла, однако у её менторов было другое мнение.