По моему хотенью

Третий же участник казни попытался избежать судьбы товарищей, в ужасе ища глазами хоть малейший просвет в будто сгустившемся лесу и адском волчьем кругу. Но стая, доведённая до пика инстинктивного желания запахом крови и страха, приблизилась почти в плотную к жертвам, и две пары стальных челюстей вонзились сперва в правую руку, а затем в левую ногу человека. Тот повалился на живот, издавая истерический крик, пока остальные волки, будто четвертуя жертву, отрывали куски кожи и мышц от его рук и ног. К моменту, когда крики прекратились, стая уже добралась до спины, рёбер, внутренностей человека, образуя над ним серый движущийся купол.

Николай стоял, опёршись на рукоять лопаты, и спокойно наблюдал за пиром волков. Смотрел, как разлетаются остатки одежды, как шеи животных окрашиваются в красный цвет, и как три здоровых опасных мужика превращаются в три обглоданных скелета.

Постепенно волки успокаивались. Явно округлившиеся в области животов, с потемневшими от крови мордами, они по одному отходили от тел, медленно и довольно облизывая брыли. И также по одному пропадали среди стволов и ветвей, возвращаясь по ту сторону полотна лопаты.

Коля дождался пока поляна опустеет, разыскал в обрывках одежды ключи от автомобиля, на котором его привезли, деньги, которыми затем хвастался перед Кирой, и забрал пистолет. Последний раз посмотрел в глубь леса и направился обратно к дороге.

Под конец Колиной истории бутылка была пуста, нехитрые припасы – съедены. А Кира и Коля под влиянием дурмана алкоголя и зноя летнего дня спокойно заснули, каждый на своей половине кровати, прямо под комком из паутины, пыли и кошачьих волос. В ногах у Киры примостился и Морик, наблюдая свои кошачьи сны о невнимательных воробьях, открытых колбасных витринах в «Продуктовом» и бескрайних дворах спальных районов. Кот будто сладко улыбался своими пушистыми губами, наслаждаясь идеальными снами.

Чего нельзя было сказать ни о Кире, ни о Николае. Сны их был тревожены и наполнены мрачными воспоминаниями и страхами.

***

Перекосившаяся входная дверь открывается с хлопком. Сразу перед глазами винтовая лестница на второй этаж дома. На одной из ступеней милая кукла в светлом комбинезоне в голубой цветочек, сидит среди грязных трухлявых тряпок и разбросанных патронов от лампочек. Коля поднимается на второй этаж, бросает на перила плащ от дождя и проходит в бывшую детскую. На стенах небольшие полочки с когда-то любимыми вещами, не только детскими: скучные толстенные книги, покрытые белой плесенью, словно кто-то обсыпал их сахарной пудрой, крохотная кухонная мебель, резиновый Олимпийский мишка, матрёшка, куклы, сидящие в ряд, с полностью покрытыми чёрной плесенью лицами и руками.

У края полки с куклами, Коля замечает небольшую деревянную лесенку из тонких прутиков, ведущую на пол.

«Гуляют…» – подумал он и всмотрелся в лицо кукле с ржаво-рыжими волосами в самом центре ряда.

Только глаза куклы не были поражены плесенью, выделяясь светлыми провалами. Приторно-розовое платье с грязными белыми рукавами наполовину прикрывает ее ноги. Неожиданно на ткань платья стекает бежево-чёрная капля: лицо куклы начинает плавиться от внезапно вспыхнувших рыжих волос. Охваченное пламенем моментально тает розовое платье, огонь переходит на остальных кукол, книги и вздутые обои. Жар от внезапного пламени обдаёт лицо Коли иссушающей волной, от которой на щеках и лбу появляются мелкие трещинки. Коля в ужасе отпрыгивает от огня и поворачивается к выходу из детской, но дверь со свистом захлопывается. Поток воздуха от движения двери раздувает пламя, оно перебрасывается вверх по скошенному потолку. Коля бросается к единственному окну, но то наглухо заколочено досками. Обратно к двери – нет отпирается. Коля мечется по крохотной комнате, словно дикий зверёк в паническом ужасе, и глотает раскалённый воздух, пока пламя поглощает все доступное пространство.

***

Пронзительный крик раздаётся в предгрозовом воздухе. Крик без источника. Он проносится от одного конца деревенской улицы до другого, пролетает над тропой, ведущей в лес, ударяется о стволы деревьев и рассыпается эхом на сухую землю. Резкий порыв ветра его подхватывает, будто напитывает новой силой и уносит обратно к человеческим домам.

Летний полдень темнеет, горизонт заполняется сверкающей темнотой. Первые грузные капли достигают земли, моментально в ней пропадая. Крохотный квадратный холмик, недавно вскопанной, смягчается и оседает. Вскоре, мимо комьев земли начинают пробегать тоненькие ручейки дождевой воды, устремляясь в зловонный пруд. Плавная волна, поднявшись со дна, ударяет по поверхности воды, раздвигая крупицы ряски и болезненные листья нимфей. Из-под воды появляется какое-то существо и направляется к скату берега. Существо, вероятно, женского пола: бесконечные бесцветные волосы образуют на её теле подобие одеяния, когда она выходит на сушу, опираясь на все четыре конечности; лицо на секунду освещает вспышка света от молнии, и сквозь пряди волос виднеются огромные голубые глаза, а набухшие соски отвисших мохнатых грудей волочатся по траве. Существо пробирается к холмику земли и принюхивается – это свежая могила. Существо медленно трепетно прикладывает свои ладони с удивительно длинными фалангами пальцев к поверхности холмика, на лице появляются тени скорби и страдания, и существо издаёт вопль из смеси рыдания и негодования.

Ливень лета достиг своего пика: вода обрушивается на землю плотной стеной, скапливаясь лужами, разбавляя застоявшиеся воды пруда и превращая почву в глину. Та забивается под ногти, образуя тёмные кромки, пока существо рьяно разрывает детскую могилу и, наконец, добирается до тканого свёртка. Длинные пальцы бережно выуживают искомое и разворачивают ткань: мёртвый новорожденный младенец. Существо с неуклюжей нежностью прижимает синее сморщенное тельце к груди. Узловатые ручки и ножки ребёнка полностью окоченели и неестественно скрючены вокруг тела. Культя пуповины, скорее её грубый ошмёток, свисает практически до земли. Оглушающий раскат грома раздаётся как будто не в небе, а у самой земли.

Оглушающий раскат грома раздаётся, и старые стекла дрожат в оконных рамах. Кот вздрагивает от резкого шума, поднимает голову и навостряет уши. Коля и Кира спят, повернувшись друг к другу спинами, упиваясь тревогами своих снов.