Детектив к Рождеству

– Вон тот пижон в светлом пальто и бежевой шапке-ушанке? В темных очках?

– Он самый. Бьюсь об заклад – он первым подойдет к нам. О, что-то почуял! О! Сморит на нас! Раздумывает. Понимает, что дело серьезное и мы его просто так не отпустим. Идет к нам!

4

Злыдень и Болтун ежились от холода в прихожей и подмерзшими руками расстегивали телогрейки.

– А вам идет, – усмехнулся Хмырь. – Как будто вчера с зоны ноги сделали. Сколько трудодней не доработали, близнецы?

– Шутничок, – обронил Болтун.

– За чаем поговорим, проголодались мы. – Злыдень окинул взглядом захудалого мужичонку. – Хорошо замаскировался под ихнего обывателя, Хмырь.

– Стараюсь. Я же спящий агент. А вы разбудили.

– Дело больно важное, сам знаешь, – напомнил Злыдень. – Что есть в печи – на стол мечи. И выпить тоже не откажемся. Подмерзли, пока шли.

– Ой, не откажемся, Хмырь, – вздохнул Болтун. – Но для начала: где у тебя руки помыть? Ненавижу антисанитарию. А в аду куда ни ступишь – вляпаешься…

Пока два путешественника приводили себя в порядок, хозяин выставил на стол закуску: вареную картошку, селедку с луком, половинку черного хлеба; поставил два пузыря водки, один был уже початый. Нашлись помидоры и огурцы, квашеная капуста.

– Живем, – потер руки Злыдень, глаза которого уже жадно блестели.

Гости сели за стол.

– А ты чего, Болтун, во фрак-то вырядился? – разливая водку по стопарям, спросил хозяин дома.

– Это не фрак, а смокинг.

– Да один хрен.

– Что было в том шкафчике, на последнем этаже, то и надел. Злыдень, вишь, под рок-музыканта косит.

– Да красавцы вы оба, спору нет. Так что, стало быть, одобрили нам приключение?

Болтун неожиданно оптимистично рассмеялся:

– Да! Да, черт побери!

– Круто, братва, теперь загуляем, – кивнул Хмырь. – Ну что, ухнем?

– Ухнем, – мрачно и зло подхватил Злыдень.

– За приключение! – подхватил Болтун.

Они подняли стопари, громко чокнулись и выпили. Гости стали жадно и с аппетитом есть. За первой быстро улетела вторая, третья, пятая…

– Человечки хоть и сволочь порядочная, но, вишь, водяру придумали, – заметил Хмырь. – За что им наше большое мерси.

– Нам сказали, что ты не один будешь, – глядя на хозяина, молвил Злыдень. – Это так? Что, пару нашел?

– Ну раз сказали, стало быть, так. – Он расплылся в улыбке. – Невеста моя будет. Только я ей пока еще об этом не сказал. Сюрприз хочу сделать.

– Невеста? – поморщился Злыдень.

– Ну пассия, скажем так. Сейчас поедим – и позвоню ей. У нее утром пересменка. Она на станции переливания крови работает, лаборанткой, – чавкая капустным соком, объяснил Хмырь.

– Вампиршу себе нашел? – усмехнулся Злыдень.

– Ну не белошвейку же. Ведьмочку. Хорошо устроилась девчура. И бегать за людишками по ночам не надо. Харч всегда рядом – открой холодильник и наслаждайся. Хоть первая группа, а хоть редкая четвертая, резус отрицательный. Это как икра лососевая по ценности, ну буквально. Она вам понравится.

– Кровь или икра лососевая? – спросил Злыдень.

– Анютка моя. Скажу, она и для вас деликатесов прихватит. Давно кровушку человечью не кушали?

Братья-близнецы переглянулись и почти одновременно ответили:

– Давно.

– Тем более – порадуетесь. Сейчас пожрем, выпьем и спать завалимся, а она к девяти подойдет. А в магазине я санитарный день придумаю, так что никто не сунется. Ружьишки с сюрпризом утром покажу.

– Лады, – кивнул Злыдень. – Ну, наливай еще, счастливчик.

После ужина за полночь три демона в человечьих шкурах улеглись спать и заснули все разом, как детки малые, разве что храпели зверски. Особенно хозяин.

Утром проснулись от настойчивого стука в дверь. Звонили и барабанили, как видно, уже давно. Подскочив, Хмырь торопливо пошлепал в резиновых тапках к дверям, приговаривая:

– Это Анютка пришла! Давно, видать, ждет. Сейчас выскажет!

Спавшие в гостиной Злыдень и Болтун зевали и тянулись. Ночью они бросали жребий, кому где спать – Болтуну достался диван, Злыдню матрац на полу.

– Отдохнул? – спросил пухлый Болтун.

– Терпимо, – ответил его худощавый близнец. – В обед в Костомукше должны быть.

– Отсюда пара часов на моторе, я так думаю.

– А в ночь самолет до Рованиеми. Интересно, все документы готовы?

– Вот и поглядим, братец.

В коридоре спорили. Братьям-близнецам было любопытно взглянуть на вампиршу, зазнобу влюбленного Хмыря. Послышались быстрые женские шаги, открылась дверь. На пороге гостиной стояла закутанная в длинное пальтишко и платок скромная на вид девушка в очках.

– Ну вот, я ж тебе сказал, дальняя родня из глубинки, а не какая-нибудь залетная, – через ее плечо бросил подоспевший Хмырь. – Ясно, подруга?

– Теперь ясно. Привет, парнишки.

– Привет, девуля, – поднял руку Болтун и, потягиваясь, сел, а потом сбросил ноги с дивана.

– Кучерявые, – заметила девица. – Из глубинки, говоришь? Что-то на деревню не больно похожи? А смокинг чей?

– Она у тебя сечет тему, – усмехнулся Злыдень.

Хмырь указал на нее всей пятерней:

– Это Анютка, прошу любить и жаловать.

Девица хлопнула его по впалому животу:

– Это для тебя я Анютка, а для твоих гостей Анюта Захаровна. И можно не любить, просто жаловать. Так откуда они, такие красавцы?

– Ты ей и этого не сказал? – садясь на полу, спросил Злыдень. – Любитель сюрпризов.

Анютка взглянула на своего ухажера:

– Чего ты мне не сказал, пупсик? И того и этого?

Болтун рассмеялся:

– Ты скажи ей, пупсик, кто мы такие. И зачем пожаловали. А то конфуз будет.

– Сейчас скажу, пошли. – Хмырь прихватил подругу за локоть и увел из гостиной. – Дай нелюдям переодеться.

Скоро братья-близнецы услышали:

– Ну ни хрена себе?! И ты молчал, козлище?!

Она влетела в гостиную, когда они уже оделись в свои хитрые костюмы.

– Это чо, правда? Вы оттуда? Из матери земли?

– Из альма-матер, – подмигнул ей Злыдень. – Ты вот что, Хмырь, накорми нас и напои, да поторопись, пусть хозяйка поможет. Затем мы в магазин одежды, нам прикид человечий нужен. В прямом и переносном смысле. Вечером на такси в Костомукшу.

– Помню я, – радостно кивнул Хмырь.

Когда братья вышли на кухню, то не узнали гостью. Куда делась девушка в футляре? Спортивная фигуристая Анютка хозяйничала в короткой майке, сверкая крепкими голыми ногами, очков не было, по плечам расплескалась медно-рыжая шевелюра. Линзы тоже исчезли. Изумрудные глаза так и посверкивали, выдавая ее природу. И ровные зубки с чуть выдающимися острыми клычками тоже, когда она улыбалась. Анютка резала хлеб, колбасу и сыр, что прихватила по дороге.

– И откуда ж ты такая взялась, а? – спросил Болтун, поглядывая на ее ладные ноги. – Анюта Захаровна?

– Долгая история, – весело откликнулась та.

– А мы не торопимся, – заметил Злыдень.

– Маманя моя моталась не там и не с теми, было дело, вот и залетела на одно кладбище, на вечеринку. Все ее дружки там и остались. Кто обедом стал, кто ужином. А она выжила. Выбор у нее был: либо теперь она другая, либо тоже покойница. Красива была, вот ее и пожалели. Она выбрала остаться. А потом и меня родила – такой, какая я есть. Ведьмой, до крови охочей.

– А отец, стало быть, Захаром был? – спросил Болтун.

– Отцов много было. Но один, ведьмак, точно был Захаром. Вот я и решила, что Захаровной останусь.

– И где сейчас маманя твоя?

Суровая тень пролетела по лицу юной энергичной вампирши.

– Истребители погубили. Мстить буду, пока жива, а прожить я собираюсь долго, – так же весело и задорно сказала Анютка. – Ясно?

– Предельно, – кивнул Злыдень. – С нашей матушкой точно так же поступили. Так что и мы на них зуб имеем.

– Какой у тебя талант? – спросил Болтун.

– Чего? – не поняла она.

– У любой ведьмы талант должен быть особый – то, что она умеет делать лучше других.

– А, вон ты о чем, – кивнула Анютка и прихватила со стола яблоко. – Видишь?

– Вижу, – кивнул Болтун.

Злыдень тоже уставился на нее. Хмырь посмеивался. Анютка подбросила яблоко, мгновенно в полете, смотря в глаза Болтуну, рассекла фрукт ножом надвое и, тоже не глядя, поймала обе половины. Одну половинку оставила на столе, подбросила вторую – и точно так же ловко, улыбаясь Болтуну, рассекла на две ровные четвертинки и поймала их.

– Шустрая я, – объяснила она. – Будь нож поострее, я бы и на восемь долек яблоко посекла. И на двенадцать смогла бы.

– Хороша моя Анютка? – спросил Хмырь.

– В цирке точно можешь выступать, – кивнул Злыдень. – А стреляешь тоже в десятку?

– Пулю в пулю кладу, – ответила молодая ведьма.

– Значит, пригодишься.

– А кто у нас еще? – очищая вкрутую сваренное яйцо, спросил Болтун. – Нас же будет пятеро?

– Шалопут, – объяснил Хмырь. – Он буквально такой. Должен был отец его с нами двинуть, старый вампир Чалый, но его ревматизм заел. Он только за рулем будет. Но и Шалопут свое дело знает. Это они в Костомукше нас поджидают.

– А кто из них доки для нас готовит?

– Чалый и готовит. Шалопут неусидчив для таких дел. Ему бы пальнуть в кого-нибудь. Перо в бок засадить. Кровушки напиться прямо на месте. Тут он горазд.

– Пять человек – прямо целая армия, – усмехнулся Злыдень. – Впору штурмовать небеса.

– Если надо будет, и небеса пойдем штурмовать, – уверенно и смело подмигнула ему Анютка.

Они славно позавтракали, и Хмырь повел гостей в подвал осмотреть арсенал.

– У меня все по лицензии, не придерешься, – по дороге говорил он. – Главный егерь местного заповедника ремингтон брал. А два дружка его по браунингу. Так что я у администрации на заметке со знаком плюс.

Арсенал был что надо! Кольты, браунинги, бенелли, те же ремингтоны, ижевские «Байкалы». Оружия было много, от него пестрило в глазах.

– Так в чем прикол? – спросил у хозяина дома Злыдень. – Ружья твои – загляденье. Но мы же не на оленя идем. Даже не на медведя. Тут добыча посильнее да покрупнее будет. Почти на мамонта.

Хмырь заговорщицки рассмеялся:

– То-то и оно, что прикол есть. – Он выложил из ящика тумбы две коробки патронов, затем еще две, и еще четыре. – Изюминка! Собственного изготовления. Порох у меня особый. Супер-пупер!

– Это какой же? – спросил Болтун.

– Адский! Из самой главной пороховницы. – Он ткнул пальцем в пол. – Из серы адовой, которую сам Господь и сочинил, когда всех низвергал, вот откуда мой порох, братцы-близнецы.

– Ого. – Болтун взглянул на брата. – Крутяк. Я бы и не догадался.

Злыдень кивнул:

– Видать, хорошо бьет, Хмырь?

– В куски разнесет. Клочки будут искать по закоулочкам.

Анютка прихватила ремингтон, подбросила его, ловко поймала и также четко передернула затвор.

– Ну что, прикончим бородатого старикана? – воодушевленно спросила она, сверкая злыми изумрудными глазами. – Давно руки чесались!

5

Да, их увидели и к ним шли! Одно из самых необычных существ на планете земля!

– Да вы провидец, Антон Антонович, – кривя рот, процедил в сторону Крымов. – Электрошокер не понадобится?

– Увидим. Но злить его все же не стоит. Когда-то силен был, чертяка!

Элегантный мужчина средних лет в светлом кашемировом пальто, шапке-ушанке и затемненных очках остановился в десяти шагах от двух туристов.

– Как я понимаю, вы по мою душу, господа? – спросил он.

– Почему вы так решили? – бойко и с вызовом ответил вопросом на вопрос Долгополов.

– Потому что у вас, мой маленький незнакомец, энергетическое поле размером с эту площадь.

– Да, я такой, – вздохнул Антон Антонович. – Не скроешься. Говорил вам, Андрей Петрович, он меня почует.

– А у меня? – спросил Крымов. – Какое поле?

Профессор призадумался.

– В вас чувствуется иная сила, человеческого порядка, сила и воля рыцаря, который очень давно странствует по временам и всякий раз в новом обличье.

– Тонко подмечено, – перехватив взгляд Крымова, усмехнулся Долгополов. – С вами, профессор, надо держать ухо востро.

– Ну так что, познакомимся? Кто я, вы знаете. Кто же вы?

Долгополов и Крымов представились.

– Может, пройдемся? – предложил профессор.

– С удовольствием, – согласился Антон Антонович.

– Как я понимаю, господин Долгополов, вас зачем-то прислали ко мне? – на ходу отхлебнув кофе, спросил профессор Лари Асгардсон.

– Меня не присылают – я сам прихожу.

– Тем более интересно.

– В каких вы отношениях с Санта-Клаусом?

– В нейтральных. Последнюю тысячу лет.

– До нас дошли слухи, что ему грозит беда.

Асгардсон нарочито изумленно поднял брови:

– В каком смысле?

– Ему хотят причинить зло.

– Кто может покуситься на Санту? Да и зачем?

– Как это – кто? – в свою очередь удивился Антон Антонович. – Все те же, господин Асгардсон, низвергнутые ангелы. Кто же еще вредит миру живых? Вы избежали их участи – устроились на светлой стороне, преуспеваете. Все отлично. У вас же нет причин вредить принявшему вас миру?

– Ни единой.

– И тем не менее вы не застрахованы от того, что кто-нибудь да и окажется рядом с вами из их легиона.

– Это вряд ли, – усмехнулся профессор. – Представьте хорошо дрессированного охотничьего пса, прошедшего сотни охот, да еще голодного, и вот ему подносят два мешка – в одном кролик, а в другом ну, скажем, тыквенный пирог. На выбор. Понимаете, к чему я веду?

Крымов охотно кивнул:

– Ясно, мимо кролика пес не пройдет.

– Именно так. Невозможно, чтобы я обманулся. Ко мне не может незаметно подкрасться сильный враг. Он может приблизиться, но я буду знать, кто встал на моем пути, и встречу его во всеоружии.

– Логично, – согласился Антон Антонович. – А слабый? Слабый враг сможет подкрасться к вам?

– Что может сделать мне слабый враг?

– Втереться в доверие и узнать ваши тайны. А вы их наверняка знаете очень много.

– Никто не совершенен, тем более на земле. Боги, которых бросают на земную поверхность в человеческом обличье, увы, теряют много своих прежних сил. Вот вы, господин Долгополов, много потеряли, став человеком?

– О чем вы? – грозно поморщился Антон Антонович и непроизвольно покосился на Крымова. – Не понимаю.

– Да все о том же, – многозначительно усмехнулся Асгардсон. – И все вы понимаете.

Крымов уставился на старшего товарища:

– Я чего-то не знаю, Антон Антонович? Что-то упустил из вашей биографии?

– Оставьте, Андрей Петрович, – отмахнулся Долгополов. – Зачем вы его слушаете? Он же хитрец Локи – обманет и не поморщится.